Глава 10
Инна
Вы когда-нибудь целовались с парнем, которого всегда считали воплощением зла, причем зла, направленного исключительно в вашу сторону?
А приходилось после этого еще и притворяться, что категорически не помните поцелуя?
Если нет, то и не стоит. Честно.
Потому что нет ничего хуже гнетущей тишины в салоне автомобиля, где оба знают, что второй солгал, по принципу: я знаю, что ты знаешь, что я знаю. Ну, вы поняли. И оба молчат, потому искренне боятся испортить то хрупкое перемирие, которое досталось таким трудом, или услышать из уст другого, что поцелуй был ошибкой. По крайней мере, с моей стороны было именно так.
– Сделай погромче, пожалуйста, – еле слышно прошептала себе под нос, услышав одну из любимых композиций.
морщилось, глядя куда-то перед собой. И только проехав еще немного, я поняла, в чем причина этой гримасы.
– Черт! Мама, – испугано прошептала я и пониже сползла в кресле.
– Вот это твоя мама?! – Роман жестом указал на громко вопящую скандалистку, росточком не выше полутора метров, в кепке и прыжке, как говорят.
На самом деле моя мама довольно эффектна: черные, как вороново крыло волосы, белая кожа, большие голубые глаза, осиная талии, слава богу доставшая по наследству и мне, и крепкое подтянутое тело, что тоже удивительно, потому что в отличие от меня мама танцами не занималась, давно уже. Но ее характер пугал всех окружающих. Включая моего отца, который ушел от нас два года назад, а теперь счастливо живет в браке с восемнадцатилетней девушкой.
– Она такая... сердитая! Сразу видно – родственницы!
– Просто езжай дальше, умоляю, – взмолилась я, пытаясь спрятаться чуть ли не под сидение. – Она не должна меня увидеть. Не так. Не сейчас.
Роман смотрел на меня так обеспокоенно, что я могла лишь вообразить, как жалко выгляжу. Но не успели мы проехать дальше, как чья-то женская ручка активно постучала по пассажирскому стеклу, а затем, не дождавшись никакой реакции, женщина резко распахнула дверь и гневно начала:
– Роман, какого?.. – Жанна Аркадьевна, а это была именно она, явно намеревалась строго отчитать внука, но, похоже, никак не рассчитывала застать его с девушкой. Да еще в такой пикантной позе. – Здравствуйте! А вы у нас кто?
– Бабушка, это... – Роман начал было отвечать, но та резко заткнула его одним повелительным взглядом.
– Леди сама в состоянии представиться, внучек! – жестко сказала ему Жанна и перевела смягчившийся взгляд на меня. – Кто ты, детка?
– А это и есть моя дочь, – мать, наконец, заметила меня и, словно не веря своим глазам, сделала два шага вперед, присматриваясь.
– Э-э-э, я? – Наконец, до меня дошло, что я являюсь объект пристальных взглядов взрослых, поэтому отряхнулась и вышла из машины, старательно улыбаясь во все тридцать два, будто ничего особенного не произошло. – Меня Роман подвез до лагеря.
– Это ваш внук? Тот, про которого вы мне рассказывали?! – словно не замечая меня, спросила мама у Жанны Аркадьевны. И когда бабушка Романа вымученно кивнула, мама тут же расплылась в хищной улыбке и сказала сладким до безобразия голосом: – Ну что же вы, детки, сразу не сказали, что у вас любовь? Мы бы тогда шум такой в «Зорьке» не поднимали. А то уже и директор лагеря срочно едет, разбираться, куда это дети у него пропали. Все только о вас, бестолковых, и говорят!
– Нет, вы неправильно поняли, – Роман, вышедший из машины, искренне рассмеялся такой интерпретации моей мамы, что мы вроде как вместе. – Мы не...
– Да! – резко перебила его я, толкнув в бок. – Да, мы пара! Безумная любовь и все такое! Хотели побыть наедине. Ну, вы же знаете эту молодежь, – и глуповато хихикнула.
Вот и первая в жизни ложь.
С почином, дорогая!
Ну так а что я должны была сказать? "Да я просто так ушла ночью из лагеря"? И еще рассказать в подробностях про кавказцев? Или про танец в придорожном почти борделе, чтобы окончательно добить? Вот и пришлось выбирать оптимальный с моей точки зрения вариант. Как минимум наименее травмоопасный для меня.
Я как-то сразу поняла, что мама, которая всю жизни искала мне жениха побогаче, уже заценила Романа, так что есть шанс, что наказание будет не таким суровым, как могло бы быть.
И поэтому, взяв ничего не понимающего парня за руку, я с вымученной улыбкой посмотрел на «родственников»:
– Мама, прости, я тут нечаянно телефон разбила.
– Не важно, – задумчиво протянула мама и сложила руки на груди. Ее цепкий взгляд оценивающе прошелся по шикарной желтой машине Романа, затем по его бабушке, задержавшись на массивных украшениях – явно не бижутерии, после чего переместился на крупные часы на руке дедушки, наверняка стоящие целое состояние.
И этот взгляд читался совершенно однозначно – ее дочь вытянула счастливый билет, и она, мама, не даст ей упустить этот шанс на лучшую жизнь!
– Это уже совершенно не важно, милая...