Суицидник тоже может любить... |BSD|ДазАцу

Всё всегда начинается с чего-то. Что бы то ни было, лишь бы неудача не постигла в твоём начинании.

Семь часов. Привычные семь часов утра, повествующие о том, что давно пора вставать, коли не являешься патологической совой, и идти исполнять свои должностные обязанности. Для кого-то слово «утро» является главной причиной для хмурой гримасы, но у других оно вызывает массу довольствования и позитива. Как ни крути, а утро — наш главный зачинщик во всех начинаниях.

Проснувшись раньше обыденного, в предвкушении сегодняшних мирских забот Дазай, легонько понянувшись, в ещё сонном и расслабленном состоянии обдумывал всё происходящее вокруг. Как можно рассудить, то что они едва не попались на глаза полиции, вчера, это была необыкновенная удача. Однако, шатена многое стало беспокоить, например, каждый прохожий заглядывался на опекаемого, словно видел в нём знакомого себе человека, учитывая то, что лица юноши почти не видно из-за бинтов. Полиция в последнее время тоже стала слишком активной, патрули мелькали одним за другим, в особенности ночью и в преступных районах, каких в Йокогаме, только отбавляй. Что-то уже было сомнительно, что такие вещи в одиночку ему дадутся легко и незаметно. К тому же, нужно в конец объясниться обо всём произошедшем коллегам.

Тихий и слабый стук в дверь комнаты был ясно слышим и различим из-за накатившей обстановки. И по ту же сторону пронеслось тихое: — «Можно войти?». Разумно, ответ был положительным и после него, дверь немного приоткрылась, от чего стало видно пепельные пряди волос Ацуши. Парень, сначала, робко подглядывал в широкую щель, будто убеждаясь, действительно ли всё обойдётся хорошо. Он боялся чего-то?

  — Дазай-сама... — не переступая порога комнаты, светловласый открыл дверь полностью.

Предстала весьма пугающая картина. Накаджима стоял в проходе, сжимая правой рукой плечо у левой руки, что была пропитана алой кровью. Эта «полоса» крови дошла до самого запястья, и, судя по цвету, она была местами старой и засохшей (из-за быстрой свёртываемости). И ещё, одежды на нём не было, кроме шорт, говорившее о том, что это случилось недавно. Сам же юноша ничего не говорил, его выражение лицо говорило само за себя. Взгляд уставился в свои ноги, понуро повесив голову, губы предательски дрожали.

  — Ох, Ацуши, — сонливость быстро покинула и Осаму буквально подорвался с места, ухватывая парня за собой и ведя его в ванную.

  — Как это произошло?

Мужчине долго, свои часто используемые вещицы, искать не пришлось, ведь для такой персоны как он всегда всё должно быть под рукой. Только шатен хотел присмотреться к его руке, как Накаджима, вдруг, с напуганным лицом отвёл кровоточащую конечность. Так и оставался непритронутым к себе, не терпел чужих прикосновений, да и смотрел он как-то недоверчиво.

  — Ацуши, без этого никак. Пожалуйста, - с мольбой обратился шатен к нему. По лицу юноши было ясно, что ему неприятно чувствовать боль, — Можешь мне довериться.

Парень, казалось, через силу заставил себя примкнуть к нему. Он не спешно присел на небольшой стул, вежливо подвинутый Осаму ближе к нему, и протянул к нему руку, которую мужчина сразу принялся осматривать. Так как размер раны ему не был известен, а бинты были полностью пропитаны кровью, ему пришлось разматывать руку полностью, начиная с самой ладони. Все движения были ловкими и отточены до идиала, с некой грацией. Ацуши зажмурился и отвернул голову в сторону, когда рука была открыта выше локтя. Что уж говорить, хоть ему и доводилось видеть множество жертв, истекающих кровью, с переломанными и вывернутыми костями, но смотреть на свои собственные раны без содрогания не мог. Боялся всегда ощущить смерть на своей сущности, которую он чудом избежал, однако, увечия на теле всегда напоминали юноше обо всём. Скорее, именно по этой причине, известной только ему самому, он и поступил так, а Осаму довелось лишь догадываться о причине. Например, непериносимость крови — гемофобия, или может не хотел ужаснуться от вида ран, ведь там уж было, чему дивиться.
Кровоточущая рана уже не так обильно истекала, как до этого, организм, видно, запустил процесс восстановления. Но без этого, там было на что стоило обратить внимание. Перекись капала на участок кожи и неприятно жгла, светловласый, подобно кошке, тихо зашипел от боли, которая не казалось такой ужасной, даже самую малость приятной. Дазай быстро справлялся с неожданной ситуацией, предварительно омыв кожу от других загрязнений, он возвращал руке её мумифицированный вид. Между ними и слова не промелькнуло, мужчина хотел подбодрить унывающего парня, но не мог подобрать подходящего. Что можно сказать в таком случае?..

  — Тигр, — выдавил из себя юноша. Возможно, это было простое незамысловатое слово, сказанное им просто так. Но каков был шанс, что в этом хранился более глубокий смысл?

  — Что? Тигр? — переспросил его детектив, словно не до конца понимая, что он, только что, сказал.

  — Тигр — это моя способность, — так же подавленно говорил он, будто что-то заставляло это сделать.

  — Твоя способность? То есть, ты одарённый? — продолжал отвечать вопросом на вопрос Дазай, но уже более уверенно и вникая в разговор. Догатки оказались верны. Однако, почему юноша решил именно сейчас упомянуть об этом?

  — Да, — кратко сказал он, начиная вновь угасать на глазах, — Как живут одарённые люди, непохожие на других?

Это был наводящий вопрос, мысль которого глубоко увязла на самом дне. Парень, действительно, не знал, как можно совмещать талант, данный с рождения, что позволяет превосходить «обычных и не интересных» людей и простую жизнь, до омерзения наполненной мирской рутиной, не отличающуюся от других. Он не знал, каждый ли одарённый проходит через тот момент, когда ему не хочется жить, а просто существовать. Может, Ацуши один такой одарённый, что, пройдя через весь ад, не без участия его способности, он желает избавиться от дара? Можно ли было сейчас довериться Дазаю и рассказать, что он убивал людей?

  — С чего такие вопросы, Ацуши-кун? — улыбаясь, спросил мужчина с ярким намёком, — Мы живём, как обычные люди. Точь-в-точь как они, даже едой питаемся одной, — юноша не естественно взглянул в глаза шатена.

  — «Мы»? Вы тоже одарённый, Дазай-сама?» — Осаму ему кивнул, блаженно прикрыв глаза.

Видно, Ацуши ошибался, когда воображал себе других одарённых. Они выглядели, как... Герои? Герои детских комиксов? Но, оказывается, они ни чем не отличаются от общества «обычных» людей.

  — Тебе интересно, куда мы сегодня идём? — последнее слово исказило все эмоции юноши на лице, начиная от привычного испуга и напряжения, и ограничивая детским и наивным любопытством, — Вооружённое Детективное Агентство — организация, где следователи обладают сверхъестественными силами, — занудно поведал мужчина.

  — Дело обещает быть сложным, потому нам нужна помощь моих коллег. Заодно, — сделав небольшую паузу, Осаму продолжил, но уже с долей сомнения, — Заодно, я тебя познакомлю с ними. Не волнуйся, они хорошие люди.

Накаджима замер и округлил глаза, будто холодной водой окатили, постепенно понимая сказанное. Новые люди, новые знакомства и только один Дазай, среди толпы незнакомцев, может провести сквозь них, как путеводный огонёк. Причины отказать не было, предвещающий испуг ничего не решит, очередная волна паранойи, которая ни к чему хорошему не приведёт. Двигаться нужно только вперёд, пережив всё прошлое и приняв его таким, какое есть, так?

Время, перевалившее за девять добрых часов, показывало, что до начала рабочего дня и опоздать недолго, какие-то лишь минуты отделяли этот интервал. Ацуши, успевший за это утро несколько раз побледнеть, склонил голову вниз и прикрыл руками лицо. Было страшно начинать что-то новое в настоящем, когда ещё много чего осталось в прошлом, о чём он не поведал своему спасителю. Было страшно создать о себе ложное и неутешительное впечатление. Появиться в люди в таком пугающем и отталкивающем виде — не самое лучшее начало. Вдруг что-то снова пойдёт не так? Например, как недавний случай, когда рана кровоточила, или он скажет что-то вовсе не то. Да и как нужно вести себя?

Лёгкие ветра с морским бризом нежно обдували лица прохожих и проникали сквозь открытые окна зданий. Офис четвёртого этажа был спокоен, но не и очень-то тих. В нём стояла привычная суета, состоявшая из вечностоящего гула, который не собирался утихать в такие дни. Дни, наполненные интригами, сплетнями и слухами, без единого проблеска лучика правды и справедливости. Щёлкание клавиш клавиатуры, шелест листов и страниц, шорохи и шаги, всё это постепенно привязывалось и не было уж сильно раздражющим. Однако, всегда какой-то выделяющийся элемент внезапно пропадает, что не трудно заметить.

  — Так что там с Дазай-саном? -—спросил рыжеволосый парень, только что войдя в офис с принесённой папкой в руках, на удивление очень тонкой. Кажется, именно Осаму стал главным предметом сплетничества в агентстве, оставив после себя так и не рассказанную историю про сбежавшего мальчика, он навёл довольно большие интриги.

  — Я пробовал дозвониться, даже лично пришёл к нему, а он ещё имеет наглость опазадать, — с заметным раздражением произнёс Куникида. Отведя взгляд от экрана монитора, он посмотрел на ближе сидящего сотрудника, — Ранпо-сан, вы уверены, что без его помощи нам не обойтись?

  — Без его помощи, будет весьма проблематично, — пережёвывая своё излюбленное печенье, ответил Эдогава, в ответ на него посмотрев и блеснув своими глазами-изумрудами. Он давно догадывается, что и как, но умалчивает.

  — Что такого интересного знает Дазай-кун, чего не знает даже Ранпо-сан? Интересненько, — с интригой протянула Акико, невольно заслушавшись их разговором о «неизвестной информации». Но в глазах её витала скука, — Обещается, будет очень весело.

  — Угадайте, кого я увидел! — после долгой и напряжённой паузы, в своей оптимистичной манере пролепетал Кенджи, вернув свою блондинистую голову из открытого окна и явно намекая на определённого человека, — Дазай-сана!

  — Как раз вспоминали, — уже с ноткой облегчения сказал идиалист, заранее подготовившись к допросу опаздывающего. Но он не думал спросить у парнишки: «Он один или с кем-то?». Хотя зачем крутить интриги, когда всё известно только паре человек.

  — Всем доброе утро! — с распахнутой дверью в офис ворвалось приветствие шатена в привычной задорной форме. За ним же пряталась невысокая фигура, по началу, вовсе не заметная и не привлекающая внимание.

В офисе повисла неловкая пауза.