Сентябрь 1676 года
– Государь в походе. Но я могу представить вас государыне.– Ее величеству?– Нет. Государыне Софье.Дон Хуан не спросил, кто это. За время пути Деметрио много рассказал о русском дворе, а дон Хуан, в свою очередь, рассказывал об испанском. Юноша тщательно запоминал, а потом и записывал. Еще царевне отчитываться...– Буду очень признателен.– Тогда я в Кремль, а как приеду – расскажу.Дона Хуана разместили в московском доме Ромодановских, и теперь он разглядывал обстановку. Да, Москва – странный город. И в первую очередь – чистый.Никто не выливал нечистоты из окон, никто не кричал поберечься, под заборами не валялась разная дохлятина... Крыс – и тех почти не было! Ладно еще русская баня! Дон Хуан привык и даже начал находить удовольствие в парной и венике. А уж ржаной квас был точно выше всяких похвал.То, что русские блюли чистоту тела, было странно, но это можно понять. Вот принято раз в неделю ходить в баню – и ходят. И платяные звери не заводятся, чесаться не приходится лишний раз. Но как они умудрились блюсти чистоту в городах?!Непонятно...Объяснил Деметрио.Царевич Алексей сначала завел такой порядок в Дьяково. Потом уж, когда царем стал, принялся распространять на все города.За выброшенную тухлятину – плети. За мусор – штраф и убирать его. А вылитые на улицу нечистоты могут вытереть наглецом, который их вылил. Очень даже запросто.Зато люди меньше болеют. Известно же, что где нечистоты – там мухи. А где эти твари – там зараза. И эпидемий Москва уже лет пять как не видала. Испания может этим похвалиться?Испания не могла. Увы...Деметрио вернулся к вечеру и сообщил, что государыня примет дона Мануэля завтра же. Сразу после обедни Деметрио привезет его в Кремль и подождет, пока благородный дон не соизволит отправиться обратно.Не уронит ли чести царевны свидание наедине с мужчиной?Деметрио только усмехнулся. Не такова царевна Софья, чтобы о ее чести грязными языками судили. Да и не такова честь у наших русских женщин, чтобы их подобное запятнать могло. Дон Хуан пожал плечами, мол, ваши обычаи – вам виднее, и принялся собираться во дворец.Правда, придворного наряда у него просто не было. И парика. Даже пудры и мушек. Но Деметрио заверил, что царевна будет разговаривать с человеком, а не с его нарядом, как бы странно это ни звучало. Ее высочеству безразличны одежда и положение человека, ей важны душа и разум.Дон Хуан пожал плечами и задумался уже над другим вопросом. Если ее высочество так проницательна – удастся ли ее обмануть? Он почувствовал бы себя полным идиотом, если бы знал о планах, которые строились в разуме Софьи. А если бы знал, кто стоит за похищением, покушением и прочими радостями, кому он обязан путешествием на турецкой галере...Не исключено, что встреча закончилась бы смертью одной очень самонадеянной царевны. Но чего человек не знает, то не повредит окружающим.Так что с утра дон Хуан, облаченный по-русски в праздничную рубаху и кафтан из лучшего сукна, шел по коридорам дворца вслед за сопровождающим.Софья, против обыкновения, задерживалась. Обычно она была более пунктуальна, но в этот раз ее отловил патриарх, которому позарез требовалось решить один ма-аленький, но очень важный вопросик. Отказать не получилось, так что дон Хуан ненадолго задержался в коридоре.И тут появилась она.Много красивых женщин видел на Руси дон Хуан, но эта!..Эта была прекраснее остальных во сто крат. Золото волос, синева громадных глаз, фигура, которую не прятал даже убогий сарафан... Появись такая в Эскуриале – и мужчины пропали бы для мира. Только бы видеть эту пленительную фею, дышать с ней одним воздухом...Женщина проплыла мимо, едва касаясь ногами пола, даже не повернув головы. Дон был так поражен, что и поклониться не сообразил, потом уже понял, когда краешек черного платья скрылся за поворотом.Только тогда дон Хуан смог перевести дух.– Деметрио, кто это?!– Вдовствующая царица.Которая зашла к царевне на минутку, не застала ее и направлялась в свои покои. Дома, в Кремле, в покоях, отведенных для царской семьи, Любава позволяла себе ходить без части вдовьего наряда. Не покрывала голову, например. А что носила черное...Черный цвет ей был безумно к лицу. В черном она казалась хрупкой фарфоровой статуэткой. И, судя по лицу, дон Хуан проникся.– Ты говорил, что она вдова, да. Но...Деметрио пригляделся – и чертыхнулся про себя. Нет, ну надо же так попасть! Лицо у дона было такое...Словно Любава его по голове поленом огрела, да не единожды.Вот что это?!Кажется, он знал. И в то же время не хотел знать. Дмитрий был немного посвящен в планы царевны касаемо дона Хуана. И если его предположения верны, одной из царевен точно придется искать другого мужа.* * *Долго Софью ждать не пришлось. Застучали каблучки – и пред очи дона Хуана явилась вторая дама.И вот тут испанец напрягся.Ей-ей, такого он никогда не испытывал, даже во время боя. Из темных глаз юной еще женщины смотрело что-то очень холодное и расчетливое. Чувствовалось, что для нее все – вплоть до самого испанца и даже Папы Римского – только пешки в большой игре. Ее игре и по ее правилам.А пешку можно и смахнуть с доски.Куда и улетучился любовный туман?– Дон Мануэль?– Маркиз Мануэль Алькансар, к услугам вашего высочества.Поклон по всем правилам испанского придворного этикета. Хотя без шляпы и неудобно. В ответ царевна вдруг присела в реверансе. Так уж был сшит ее сарафан, что трудностей не возникало.– Дон Мануэль, Деметрио рассказал мне о ваших затруднениях. Смею надеяться, что смогу помочь вам, пока моего брата нет в столице.Дон Хуан молча поклонился.– Прошу вас пройти ко мне для беседы.Жест изящной кистью довершил приглашение, и испанец повиновался.Какая она – эта царевна?Не слишком высокая, достаточно крепкого телосложения, ничем не похожа на хрупкую придворную даму. Темные волосы заплетены в косу, на лбу – узенький венец как знак власти. Лицо... жесткое, спокойное, ничего не выражающее. Глаза – и те сейчас спокойны. Та сущность показалась и спряталась, словно и не было.Платье... Русская мода, что тут скажешь? При испанском дворе это смотрелось бы нищетой. Ни нижних юбок, ни корсета, ни воротников, ни золотого шитья... Ничего из того, что так любят испанские дамы. Темно-синяя ткань сарафана, чуть более светлая ткань рубахи, из-под подола носки шелковых туфелек – и все. Никаких украшений.Диадема – да. И два кольца на руке. Одно простое, на безымянном пальце, обручальное. Здесь еще не было этого обычая, но Софья не удержалась. Заказала парные для себя и мужа. Чай, не мини-юбки, нареканий не вызовет. Второе – с большим рубином, ограненным в форме сердца. Подарок брата. Алексей бы засыпал сестру бриллиантами, но, зная, что она не любит драгоценности, не стал настаивать. Правда, против громадного, с ноготь большого пальца, рубина оттенка голубиной крови Софья устоять не смогла. Носила не снимая.Кабинет был так же необычен, как и его хозяйка. Все легкое, достаточно изящное, аккуратное, из светлого дерева, без всякой позолоты и завитушек. Единственное украшение – резьба. Каждый предмет на своем месте. Два стола завалены бумагами, на стене растянуты несколько карт, рядом с большим окном – глобус, в углу – единственный предмет, не относящийся к работе. Нечто вроде подставки, на которой в беспорядке расположились несколько ваз с цветами.Красиво.– Прошу вас, маркиз.Кресло мягко обхватило благородное седалище, чуть прогнулось и приняло наиболее удобную форму. Конский волос – неплохая набивка.Софья уселась напротив.– С вашего позволения, маркиз, я не стану тратить время на ненужные церемонии. Если желаете – налейте себе вина, мне не надо, мне сегодня еще работать. То, что написал боярин Ромодановский, – верно? Маркиз Мануэль Алькансар, был в турецком плену, желает добраться на родину?– Абсолютно верно, ваше высочество.– Похвальное намерение. Позвольте спросить прямо: как звучит ваше настоящее имя?Дон Хуан резко выдохнул. Женщина смотрела с легкой иронией. Не дождавшись ответа, чуть ли не на ощупь взяла со стола одно из писем и протянула ему.– Можете прочитать. Мой человек в Эскуриале пишет, что маркиз – на месте. И никуда не пропадал.Письмо выпало из рук испанца. Софья фыркнула.– Это от Крыма до Рима далеко. А от Москвы куда как ближе.– При чем тут Рим?– К слову пришлось. Итак, благородный дон, кто же вы?Дон Хуан задумался. Царевна наблюдала за ним с легкой иронией. Она точно была в курсе его размышлений.Солгать? Можно. Только ведь наведет справки. А единожды солгавшему дважды на слово не верят. И не помогают.Сказать правду? А чем он рискует? Что его попытаются использовать в своих интересах? Ну-ну... Пока все делается в его интересах. Хотя...– Как давно вы об этом знаете?– Я узнала вскоре после вашего выезда из Крыма.Софья не лгала. Узнав про «Мануэля Алькансара», она и правда решила навести справки о маркизе. Хоть и доверяла своим людям, да вдруг не того украли? И – да. Именно тогда по времени.Мужчина же не уточнял, о чем именно она знает. А раз так – извините. Каков вопрос – таков ответ.Дон Хуан подумал еще пару минут. Вздохнул и признался.– Мое настоящее имя – дон Хуан Хосе Австрийский.Царевна медленно прикрыла глаза. Помолчала пару минут, выдохнула и кивнула.– Насколько я помню, вы внебрачный сын его величества от сеньориты Марии Кальдерон?– Память вас не подводит, принцесса.Испанским языком, кстати, царевна владела вполне прилично. Да, она говорила с акцентом, видно, что тщательно подбирает слова и делает паузы, но фразы строились очень грамотно. Как у дамы из высшего света.– Дайте доказать, что меня не подводит не только память. Ваша мачеха имеет какое-нибудь отношение к вашему... путешествию?Рука дона Хуана непроизвольно сжалась в кулак – и это не укрылось от внимания Софьи.– Значит, да. Вы хотите знать о моих планах? Я равно окажу помощь и маркизу – и наследнику престола.– Я не наследник.– Ваш брат – пустота. Он не может иметь детей, не способен править страной. Хотите отдать страну Людовику? Вы теряете колонии в Новом Свете, вас нагло грабят англичане и французы... Если так пойдет дальше – от Испании не останется и плевка на карте.Руки мужчины невольно сжались в кулаки.– Не будь вы женщиной...– Думаете, Руси – лучше? – Софья смотрела в упор, глаза были ледяными. – У нас вообще нет колоний, мы воспринимаемся как провинция с дикими медведями, Европа делает все, чтобы мы остались в изоляции. Вас превратят в ноль, а нас – в место, откуда будут возить лес и пеньку, расплачиваясь бусиками за золото. Что лучше?Судя по мрачному взгляду – оба варианта были хуже.– Поэтому я здраво смотрю на проблему. Я не могу позволить себе закрывать глаза на беды, иначе они утроятся. Я верну вас домой – и что вы будете делать?– Служить своей стране.– Как раньше? Второй раз вас убьют с гарантией. Не продавая туркам.– Меня не... не важно. Что вы предлагаете?– Вы не хотите становиться королем?– Отец...– Понятно. А о вашем сыне он что-нибудь говорил?Дон Хуан вздохнул. Дети... да, дети. Больная тема. То некогда, то дама не та, то еще что-то... а семью хотелось. И детей... Он вспомнил синие глаза вдовствующей королевы и невольно вздохнул.Какая же она красивая...– Тогда стоит ли размышлять? Найдите себе жену, заведите детей и начинайте бороться за титул регента.– Вы предлагаете убить королеву? – особого внутреннего протеста это у дона Хуана не вызвало, но хоть потрепыхаться для приличия.– А у вас монастырей мало?– Карл ее любит...– Любить мать хорошо и правильно, но почему это должно оборачиваться гибелью вашей страны?– Вы слишком давите, ваше высочество.– Знаю. Впрочем, дон Хуан... ваше высочество, Князь морей, у нас еще будет время поговорить. Я надеюсь, вы задержитесь до весны, посмотрите, что творится без вас в вашей же стране, подумаете...– Может, вы и невесту мне здесь подберете, ваше высочество?– Если пожелаете. Вам удобно в доме Ромодановских, принц?– Вполне.– Если вас что-то не устроит – скажите Дмитрию. Я оставлю его при вас для разных поручений. Хотя мальчишка наверняка обидится, вы же ему врали...Мужчина невольно вспыхнул:– А вы жестоки, принцесса.Ответом было равнодушное пожатие плечами. Да, жестока, да, знаю, да, мне плевать на это ценное мнение.– Я знаю, дон Хуан, что вы не привыкли быть в долгу. Возможно, вы окажете мне помощь? Взамен нашего согласия переправить вас в Испанию?– Какую помощь?– Ничего особенно тяжкого для вас или унизительного. Если мой брат, когда вернется, пожелает побеседовать с вами о политике французов и англичан в колониях, вы пойдете ему навстречу?– Но у Руси нет колоний...– Это не значит, что их не будет.– Надеюсь, не испанские?– В войну мы не полезем. Но то, что будет валяться на дороге, подберем без угрызений совести.Сказано было предельно четко и ясно. Дон Хуан вздохнул. Больше всего ему хотелось оказаться дома и напиться. И верно ведь – яма без просвета. Но где его взять? И что может он?Служить руке, которая тебя казнит? А не хочется, ох как не хочется... Поднять бунт? Заточить Марианну куда подальше, в монастырь, взять власть и править от имени Карлоса?Но силы, силы...Софья чуть улыбнулась. Благородный дон явно поплыл. Задумался, сразу видно, так что примет он ее предложения. Никуда не денется!– Ваше высочество, хочу предложить отдохнуть в царских садах. Думаю, вам там понравится. А потом захотите – придете поговорить, захотите – поедете домой. Дмитрия я предупрежу о любом исходе.Дон Хуан механически кивнул. В голове бурлила полная каша.Что делать? Кто сказал, что этот вопрос неактуален в семнадцатом веке? Да он был актуален еще когда Земля пустовала, а Святой Дух носился над водами и думал «Что делать?»!Впрочем, проще он от этого не становится.* * *Его величество Карл Второй страдал с утра похмельем. Ну да, жестокая птичка «перепел» не облетала головы английских королей, тем более в Англии был виски. Это вам не разведенное вино, это – градус! А может, не стоило после виски пить портвейн?Сейчас вспоминалось уже с трудом.Вечер-то удался, а вот утро...Карлу больше всего хотелось казнить надоедливых просителей, но – обязанности короля, никуда не денешься. Вот и сиди куклой на троне, мечтай о холодном вине...Хорошо братцу! Тот небось уже по дворцу гуляет, развлекается...А это у нас кто?!Это «кто» было баронессой Рейвенфилд, из мелкопоместных дворян. После смерти супруга баронесса крутилась при дворе. Слыла образцом нравственности, была остра на язык, к тому же достаточно богата, чтобы держать себя на должном уровне. Но не она сейчас интересовала Карла.Куда там баронессе!Чуть позади за ее плечом стояла девушка. И – без преувеличения – очаровательная. Белокурые локоны оттенка лунного света, громадные синие глаза, пунцовые от волнения щечки, алые губки – так бы и поцеловал...Картинка?Нет!Ожившая мечта Старины Роули, иначе и не скажешь.Нейл Гвин, последняя любовница монарха, тут же показалась ему вульгарной и неинтересной. Да разве можно их сравнить? Это... очарование и рыжую девицу из простонародья? Даже подумать смешно!Платье на девушке было тоже достаточно простым, хоть и сшитым по всем придворным канонам. Но как оно подчеркивало тонюсенькую – пальцами обхватить – талию, как показывало грудь... После такого не то что перепел улетучится, королю на троне сидеть-то неудобно стало.А что там вещает баронесса?Да!!!Оказывается, девушка – ее племянница, какая-то родня со стороны четвероюродной сестры мужа, сейчас осталась без родителей. И баронесса желает представить мисс Анну Марию де Бейль, леди Винтер, ко двору. Подстрочником – удачно выдать замуж, благо хоть и малое, но приданое у девчонки есть.Был ли согласен король?ДА!!!Разумеется, юная леди Анна будет представлена ко двору. Возможно, для нее даже найдется место фрейлины у кого-нибудь из принцесс, еще бы оно не нашлось. А в остальном – все в руках баронессы. Та ведь участвует в придворной жизни, вот и...Кстати, и юная леди вполне благосклонно смотрела на короля. Даже не так. Что там – благосклонно?! Восторженно, наивно, восхищенно... Это так приятно! Богом себя ощущаешь! Так что, лишившись нежного взгляда синих глаз, король даже почувствовал себя немножко обделенным.Озабоченно переглядывались придворные.На всех королевских любовниц уже были сделаны ставки, расписаны ходы, никому не хотелось лишаться места или дохода из-за смены фаворитки... Что это за девица? Срочно, срочно навести справки!А дальше?А посмотрим, что будет дальше. Что выгоднее: договориться или отравить? Хотя второе сейчас сложно. Из-за той бури, которая поднялась на континенте, король перестраховывается трижды. Заставляет пробовать каждое блюдо, подозревает всех в злом умысле... Информации не хватает!Откуда баронесса взяла эту девчонку?И ведь не скажешь, что не понимает результата своих действий. Скалится вон, словно голодная барракуда! Но эту трогать – себе дороже. Те, кто попробовал, вынуждены были несколько лет в деревне просидеть. Язык у баронессы – что то жало...При английском дворе никто и не догадывался, что баронесса также была русской. Просто с бароном в свое время заключили договор: деньги в обмен на имя. Полученные «сбережения» барон тратил с таким размахом, что и трех лет не прожил, а его вдова потихоньку обжилась в Англии, став совершенно обыденной деталью пейзажа. Ну и шпионила помаленьку и по-крупному, когда что удавалось. Дело житейское.Спецслужбы (а такие были во все времена) на нее внимания особо не обращали, но если затея с миледи Винтер пройдет... Вполне возможно, баронессе придется покинуть Англию. Но баронесса об этом не сожалела. На родине ее ждут неплохое поместье, деньги, тихая жизнь... Разве плохо?!Да и надоела эта Англия.Сама Анна оглядывала зал и короля из-под опущенных ресниц. Чтобы никто не видел холодного блеска глаз. Король казался потрепанным и потасканным. Но играть с ним в древнейшую игру не роскошь, а жизненная необходимость. Понадобится – и такого соблазним, если он еще что-то может. Судя по перегару, там давно уже все в вине утонуло...Двор тоже впечатления не производил. Кавалеры – облезлые, дамы – страшные, под косметикой – оспины, под париками – вши. Зубов громадная недостача, зато вонь – хоть воздух ножом отрезай. В отхожем месте – и то так не смердит!На нее косятся злобно, так бы и сожрали. Подавятся!Выполнить задание царевны будет несложно. На фоне этого курятника она выглядит райской птицей, так что уложить короля – дело трех дней. Он уже на все согласен, чего там! А вот удержать? Быстро дается – дешево ценится, это любая женщина знает. Так что Старине Роули придется за ней побегать. Ой придется.А есть ли у нас тут герцог Лодердейл?Нет, пока не явился пред светлы очи.Ну ничего, дружок. Никуда ты не денешься от справедливого возмездия. Или думаешь, островок станет помехой? За царевну Екатерину тебя вообще бы на кол посадить, но придется ограничиться гуманной местью. Убить без пыток.Тело леди Анны послушно приседало в реверансе, восторженно глядело на монарха, бормотало, заикаясь от восторга, положенные слова...Разум был ясен и холоден.Кто сказал, что изобретение Екатерины Медичи должно быть заброшено за древностью лет? Летучий эскадрон вновь готов к действиям, хотя и не на благо Франции. Но тут уж французы сами себе враги. Кто мешал Людовику вспомнить прабабкин опыт?Уже дома женщины позволили себе обменяться понимающими взглядами. И принялись готовить платья для следующего выхода ко двору.У Карла не будет возможности устоять!* * *– Твою мать! Мать твою! Тьфу!Софья не выбирала выражений наедине с собой.– Ну надо же так вляпаться?! Любоф-ф-ф!!!После доклада Дмитрия ей чуть дурно не стало. Значитца, у его величества (пусть дон Хуан пока высочество, это дело времени) случилось обострение чувства!Увидел Любаву, всю такую очаровательную, и влюбился! Теперь через Дмитрия пытается навести справки, а то и увидеться. И как тут быть?Да просто.Спросить саму Любаву, чего она хочет. Потому что если любовь у нас только со стороны дона Хуана – это одно. А вот если любят оба...Ох, елки!Накрывается медным тазом план Софьи насчет Испании. Любава туда точно не поедет, у нее дети, да еще мелкие. То есть дон Хуан остается на Руси. А что ему делать на Руси – вот вопрос?Алексей и сам отлично справится со всеми делами, ему помогать не надо. Опять же, серьезного флота нет, с тем, который есть, отлично справляется Поль Мелье, да и Испанию без присмотра не оставишь.Сейчас бы Хуан очень там пригодился. Явился, запер в монастырь Марианну, сколотил свою клику, честно проправил до смерти Карлоса за его спиной, а там, глядишь, и сына на трон посадил. Но для этого что необходимо?Сын от знатной жены. Сам-то герой – бастард, кровь у него, считай, грязная по испанским меркам. Жена, которая будет держать всех в кулаке и водить строем. Испания там, не Испания, а если королева сказала «лежать», то всем лежать. Иначе ее просто этикетом затопчут от доброты душевной. Любава этого просто не сможет сделать.И результат будет печален.Кажется, кто-то из испанских королей угорел, потому что просить передвинуть жаровню было против этикета?[16 - Маршал де Бассомпьер рассказал этот анекдот в своих мемуарах. Речь шла о Филиппе III, дедушке дона Хуана. – Прим. авт.]Любава бы тоже угорела.А Машка?О, та бы пнула жаровню, потом пнула придворных, построила бы всех, до кого можно дорваться... Боевой характер у сестренки в наличии! Да и честолюбия – ложкой ешь!Итак, минусы Любавы? Дети, характер, незнатное происхождение. Плюс – один, но жирный. Ее дети от дона Хуана родней Романовым ни с какого бока не будут. А значит, и тех вариантов скрещивания, которые привели к появлению на престоле жертвы инбридинга[17 - Король Карлос. Вместо 16 предков по обеим линиям в четвертом поколении, у него было всего 8. Откуда и все его физиологические проблемы. – Прим. авт.], не будет тоже. Но объяснить это испанским грандам?Минусы Машки – две штуки. Дон Хуан ее не любит. Гулять вряд ли будет, не тот возраст, чтобы распыляться, но и счастья в семейной жизни сестренка не дождется. Хотя... полтинник мужику, какое там счастье! Здесь это – как в России семьдесят! Спасибо, что еще что-то стоит, и не на полшестого. И второй минус уже сказан. Родственница.Ну и что ты делать будешь?Варианты были, но Софья решила так: подождать немножко. За зиму дон Хуан никуда не денется, будет время все повернуть в нужное русло. Просто Любава – она тот тип, на который любой испанец поведется. Волосы, глаза...Машка же...Ладно! Научить можно любую. Но вполне возможно, ситуация и сама рассосется. Когда возникает желание преодолевать препятствия?Да когда есть запреты!А если их нет?Кушайте, не обляпайтесь?Не случится ли так, что оба нагуляются – и успокоятся?Вот Любаву чисто по-человечески жалко. Хоть и царица, а счастья у девчонки в жизни, считай, и не было... И мужика нормального тоже.Но где его найти? Хм-м... а это идея! Искать, срочно искать! Не подставного Васечку Голицына, а серьезного кобелину, который будет делать царицу счастливой три раза за ночь, а иногда и шесть раз. Благо других способностей от него и не потребуется, брака – тоже. Царицы, особенно вдовствующие, замуж не выходят. Только в монастырь. Или все-таки подставить ей Васечку?Нет, не хотелось бы. Как вольный герой-любовник он полезнее будет.Софья многое ломала из старых обычаев, но грань старалась не пересекать. Допустимо простое платье, но недопустим, например, разрез на юбке. Или вырез на бюсте. Допустимо выдать замуж царевну. Было, было такое дело, у мужа на полке когда-то стояла «Анна Ярославна – королева Франции», как-то так. Но царицу?Софья такого не помнила. Бояре озвереют. Патриарх хоть и ручной, но тут может и бунт начаться. Либо надо тут, на Руси, «убивать» Любаву, а там, в Испании, выдавать замуж под новым именем. Либо еще что... Да проще не заморачиваться! И поговорить, кстати, с самой Любавой, чтобы не воспринимала испанского мачо слишком серьезно. Нечего себе и сердце рвать.Погулять-то они могут, вместе побыть, только тайно. А вот на всю жизнь...Не получится.* * *А приятно, когда тебя встречают как героя.Алексей Алексеевич, впрочем, поражений пока и не знал, Бог даст – и не узнает. Планирование, подготовка, вооружение, снабжение... не просто ж он так на войну ходил! Сколько в свое время пришлось трактатов прочитать, сколько выучить!А результат – вот он.Идут, поют...Живые солдаты, спасенные жизни, соответственно, прирастет население в стране, они ж сейчас до баб дорвутся... А что? Не только ж население Швеции увеличивать? Эх, надо было с Карла еще и за это потребовать. Как Соня скажет – за улучшение породы.М-да... а он свою породу портить собирается. Но жена – дело такое, серьезное.– Думаешь, в следующем году воевать будем?– Уверен, что нет, – отозвался Алексей.– Карл не смирится.– Да и плевать. Войска мы проредили, флот – датчане, к тому же на Моонзундских островах тоже закладочки остались...Мужчины переглянулись и засмеялись.А что, просто так уходить из крепости? И отдавать ее?Не-ет. Умных много! А потому в нужные места тайно заложены пороховые заряды. Решит Алексей опять их штурмом взять – достаточно ночью фитиль поджечь. Заходи через новые ворота! И опять Карлу весело и интересно.Справедливости ради такие закладки были установлены по всем взятым крепостям. Знали о них только десять человек, которые сейчас ехали на родину. Ни коменданты, ни кто-то еще. Чего человек не знает, то он и не выдаст, верно?– Дали б нам лет пять мира...– А это надо уже на твою жену надеяться. Но я в Соню верю, теперь она такое придумает, что никому не до войны с нами будет!– Тебя жена к сестре не приревнует?Алексей пожал плечами:– Дело жены – рожать детей, воспитывать, строить придворных... При чем тут Соня? На ней внешняя политика, и сестрица с ней отлично справляется.– Я вас – и то иногда ревную.– Ты умный, сам все понимаешь.– А где сказано, что твоя будущая жена – умная?Алексей помрачнел:– Будем надеяться на лучшее. С внешностью еще можно смириться, а вот с умом...– Всегда можно завести любовницу.– Сначала надо завести детей.– Я бы тоже не возражал... Лет пять бы нам мира, как раз бы успели.– Будет. Я уверен, что будет.Октябрь 1676 годаКак встречала героев Москва?Цветами.Пусть уже осень – не важно! Софья приказала ободрать всю царскую оранжерею, в ход пошли разноцветные осенние листья, гроздья рябины, и все это сейчас летело под копыта коней. Кто-то кричал «Ура!», кто-то плакал, звенели колокола, все было торжественно и красиво.Алексей Алексеевич – воплощение победоносного государя. Сияла кольчуга, сияли символы царской власти. Войска чеканили шаг, неся шведские знамена.Царская семья ждала на крыльце Кремля.Алексей спешился и, как в прошлый раз, принялся целовать родных. Но в этот раз было и дополнение. Ульрика тоже стояла на крыльце.Алексей мягко отстранил царевну Феодосию и подошел к невесте.Вгляделся – пауза заняла не более секунды – и протянул ей руку.Ульрика опустила глаза, а потом медленно вложила свою руку в его ладонь.– Все готово для свадьбы, – шепнула Софья, появляясь рядом. – Можно завтра же...– Если невеста согласна?Слова были тихими, так что их не слышал никто, кроме Софьи, Ульрики и самого Алексея.– Да...И Ульрику можно было понять. Лицом Алексей Алексеевич был куда как красивее бедняги Карла. Да и остальное...Софья не зря трудилась эти несколько месяцев. Ульрика готова была под венец хоть сейчас.Царевна кивнула и исчезла. А Алексей Алексеевич на глазах у всей столицы поцеловал в лоб свою невесту. Большего себе позволить не мог, да и не надо было.Лицо Ульрики сияло такой любовью, такое доверие светилось в ее глазах – сейчас ее даже нос не портил. Именно в эту минуту Алексей принял решение не огорчать жену. Нельзя причинять боль тому, кто настолько беспомощен. Подло это.Звенели колокола.Впереди еще предстояли торжественные речи, на которых Ульрике, как будущей царице, надо было присутствовать рядом с Алексеем. На этом настояла Софья.Хватит с них затворничества.Подождите, придет время, еще и короновать цариц будем, и свою Шапку для них заведем. Пусть не Мономаха, но... Даешь публичность женщинам Руси? Хотя бы в небольших размерах.* * *Протокольная встреча отгремела, все разошлись по домам. И пришло время встречи настоящей. Бояре пируют, верные люди следят за ними, ибо на пиру можно многое о людях узнать, а Алексей, Иван и Софья уединились в кабинете. И только там позволили себе сбросить маски. Софья первая повисла на шее сразу у обоих, не зная, кого обнять сначала – брата или мужа. Оба родные и любимые.– Вернулись!!! Господи, спасибо тебе!!!И слезы закапали. Вернулись!!!Живые, здоровые, вот они, стоят рядом, и можно до них дотронуться, живые!!! Все остальное – не важно!Мужчины переглянулись с каким-то глубинным пониманием, мол, все равно – женщина, и наперебой кинулись утешать плачущую царевну. Но прошло минут десять, прежде чем Софья смогла нормально говорить. И тут же покаялась:– Подвела я тебя, Алешенька.– Катя?Алексей Алексеевич знал единственную причину, по которой Софья могла считать себя виноватой. Сам он, кстати, сестру не ругал даже в мыслях.Да, не уберегла. А как тут убережешь? Не она же англичанам яд в руки вкладывала, не она учила травить неугодных! Наоборот, оберегала родных что есть силы.Сил не хватило?Как это ни печально, но бывает, и Софья это понимала. Только вот виноватой себя чувствовать не переставала.– Катя. Задурили девчонке голову, вот она и хотела замуж выйти за Петрушу Львова.– Что за птица?– Да так, среднего полета. Это все матвеевские последыши, чтоб ты знал. Щуку съели, да зубы остались, – Софья странно усмехнулась.– И сейчас остались?– Сейчас выбиты, да ведь время штука такая... Пройдет – новые щурята народятся.– Вот и ладненько. Не будет щук – уху сварить не из чего будет, – здраво рассудил Алексей. – Что со Львовыми сейчас?– Осваивают Сибирь. Кто жив остался.– В Сибирь больше никого ссылать не будем.Софья кивнула:– Согласна. Финляндия, Рига, Ревель...– Именно. Туда и поедут.И не зря. Для шведов сейчас любой, кто русский, – враг. А любишь ты царя или нет – их вообще не интересует. Главное – русский. Там-то все бунтовщики мигом научатся родину любить.– Не кори себя за Катю. Ведь не она целью была – ты. Сама чудом убереглась, – тихо произнес Ваня, обхватывая жену за плечи.Софья откинула голову и улыбнулась. Вот ведь... В корень зрит муж любимый. Только правда от чувства вины не избавляет.Не уберегла.– А что у меня за невеста? – перевел разговор Алексей, видя, что на лице Софьи опять собираются облачка. – Ты с ней уже разговаривала, оценить успела – что она собой представляет?– Очень порядочная девочка, даже удивительно, что принцесса, – Софья ехидно улыбнулась. – Я уж думала, таких сейчас не водится. Добрая, умненькая, но очень... тонкокожая. Так что поосторожнее с ней. Там, где я и головы не поверну, она долго от раны оправляться будет.Алексей поморщился:– Оранжерейный цветок?– Да, можно и так сказать. Не обижай ее, ладно? Она этого не заслуживает.– И не собирался.– И цветник свой временно придержи. Пусть не пахнут слишком сильно... Ты понимаешь?Алексей Алексеевич кивнул. И задал другой вопрос:– Две свадьбы вместе? Не рано ли для китаянки?Софья передернула плечами:– Я бы и вообще ее домой отослала, но ведь не получится! Ты не представляешь, как эта зараза влезла Федьке в душу!– Все так серьезно?– Более чем... – Софья помолчала несколько минут и решилась: – Алеша, если бы случилось так, что ты... не вернулся... мне пришлось бы или срочно женить Федьку на другой, или травить его. Чтобы не допустить... этой к власти.К чести Алексея, мысль, что Софье нужна власть и только, а У Шан она попросту приревновала к этой субстанции, он даже не отметал. Она просто не возникла. Сколько уж за эти годы он убеждался, что Соне власть нужна лишь как инструмент. На его благо, на благо Руси.– М-да... Тогда зачем? Давай уберем ее по-тихому?– Нет. Пусть выходит замуж. И пусть привязывает к себе Федора. Ты сможешь отправить его к финнам?– Вполне. Более того, будем создавать там княжество Финское и Угорское, вот и пусть закладывает основы. Он юноша умный, хваткий. Справится – получит земли во владение...Соня усмехнулась:– Алешенька, ты гений. Отличное место! И У Шан с интригами не размахнуться, и держаться за Русь они зубами будут, а то Карл их слопает, и когда есть дело – дури места нет... Ты чудо, братик!Алексей гордо улыбнулся:– На том стоим!Решение было принято.* * *Царская свадьба праздновалась с размахом.С бо-ольшим размахом.Тем более – две свадьбы.У Шан, крещенная под именем Авдотьи, выходила замуж за царевича Федора. Ульрика Элеонора, ныне Ульяна, венчалась с государем всея Руси Алексеем Алексеевичем.Обе невесты были очаровательны, хотя Софья позаботилась об У Шан на свой лад. Подобрала одежду, которая придавала девушке болезненный вид, драгоценности похуже – сделала все, чтобы бояре, глядя на У Шан, покачивали головой.Некачественную невесту китайцы подсунули, рядом с молодой царицей она смотрится как гадкий утенок рядом с прекрасным лебедем.А Ульрика сегодня была прекрасна. Умело подчеркнутое косметикой лицо, красивое платье, украшения, но главное – сияние влюбленности. Так, что каждый, кто смотрел на эту пару, видел: царица будет мужа любить и почитать. А от любви и дети хорошие родятся.– Она Алешу любит...Софья, невидимая за занавесью, прислонилась головой к плечу мужа.– Она не его пока любит, Ванечка, а то, что ей о нем рассказывали. Свое представление о царе. Если Алексей ее не разочарует, у них эта любовь на долгие года сохранится, ее на двоих хватит. Ну а коли сломает девочке красивую сказку...– Тебе ее не жалко будет?– Жалко, – покривила душой Софья. – Она неглупая, хорошая, они могут быть счастливы вместе. Хотя и не так, как мы.– А ты со мной счастлива, Соня?– Я бы себе другой судьбы и не желала, – честно призналась царевна. – Ты – лучшее в моей жизни.И сейчас она не лгала. Иван видел, какая она, видел без прикрас, знал, на что она может пойти, – и все равно продолжал любить. Разве этого мало?Даже слишком много. Софья на такое не рассчитывала.– Я бы без тебя жить не мог...– И я. И... Ванечка, я от тебя ребенка хочу.Сияющие глаза мужа стали лучшей наградой царевне, и на миг она даже почувствовала укол совести. Все-таки легко манипулировать любящими.Такими, как Ванечка, Уля, как Любава... м-да, тоже проблемка.– Сонюшка, ты на себя слишком много берешь.– Он тебе понравился или нет?– Он... хороший.– Любава, подумай. Можешь принять его, можешь оттолкнуть. Не скрою, мне был бы выгоднее первый вариант, при котором у вас завяжутся... отношения.– А Маша?– От нее кусок не отвалится. А дон Хуан спокойно перегуляет свое увлечение, женится и уедет поднимать Испанию. Или ты поймешь, что он тебе нужен... тогда уже иначе решать придется.– Какие тут решения могут быть? Я детей не оставлю...– Рано или поздно они оставят тебя. Поэтому думай...– Соня... ты не боишься, что заиграешься? Судьба не любит тех, кто решает за нее. Рано или поздно ты за это серьезно поплатишься.– Знаю. Но и выбора у меня нет. Подумай, Любава. Я тебе помогу, но решать ты сама будешь.Разговор был очень неприятным. И – не последним. Наверняка. Но... нельзя ничего делать против желания Любавы. Здесь и сейчас – нельзя. Софье только партизанской войны в своем доме не хватало. На дела-то времени нет, еще их на разборки с обиженной женщиной тратить.Нет уж!Если поговорить правильно, каждого человека можно убедить. И он сделает то, что тебе нужно.– Уйдем пораньше? – шепнул Ваня.– Молодых проводим – и уйдем, – вздохнула Софья. Она бы тоже с большей радостью провела время с мужем, чем тратить его на церемонии. Но – надо.Ваня качнул головой, но спорить не стал. И Софья подумала, что именно за это любит мужа. Он знает, что такое необходимость.Наконец молодых еще раз осыпали зерном и хмелем для плодородия и принялись провожать. Софья на прощание чуть сжала ледяную от волнения руку Ульрики, подмигнула Алексею – и двери опочивальни закрылись.Впрочем, видя на следующее утро сияющую от счастья Улю, Софья подумала, что не ошиблась в брате. Молодец, Алешка. Вот и еще один человек в их команду. На Ульяну тоже ляжет важная часть работы. Дети. Они все ими будут заниматься, но большую часть времени малыши проводят с матерью.И возможно, ее малышей тоже придется доверить Ульяне.А счастливая жена не станет настраивать малышей против отца или делать еще какие-нибудь гадости.* * *Свадьба – свадьбой, но дела никто не отменял. А потому на следующий же день, в послеобеденное время, вся компания собралась в кабинете у Алексея.Алексей, Софья, Иван, Аввакум, Воин Афанасьевич, Ромодановский – самый ближний круг. Потом, уже потом сюда позовут и патриарха, и Разина, если тот окажется в Москве, и Ивана Сирко, который упорно собирается умереть в седле... Это – потом.Сейчас же...Первое слово, разумеется, держал государь.– Со Швецией мы повоевали вполне успешно. Думаю, следующую войну надо ожидать лет через пять, раньше Карл не оправится. Но и тогда... мы можем попробовать избежать этой войны, если будем плодотворно сотрудничать с датчанами.– Сие хорошо было бы, – прогудел Аввакум. – Война – всегда врагу на потребу.– А еще – наша казна в ближайшее время никакой войны не выдержит. – Иван с утра уже успел проглядеть кое-какие отчеты. – Даже успешные походы – это все равно громадная нагрузка, а у нас куча проектов. Таких, как государевы дороги, как постепенный перевод крестьян в вольные люди, как освоение Сибири и Зауралья, флот, Университет...Алексей поднял руку:– Вань, я понял. Денег нет.– Абсолютно точно подмечено. Нет, не было, не будет. И так гадюками изворачиваемся.– Тогда будем обеспечивать мир.– На это тоже нужны деньги. Но меньше, – мягко заметила Софья.– Насколько?– Чем воевать со Швецией, намного выгоднее устраивать там диверсии. Люди уже направлены, если все будет хорошо и правильно, гарантирую: флот свой они в ближайшее пятилетие не восстановят. Да и в армии... Вы воевали успешно, потому что заботились о людях. А они до сих пор солдат палками гоняют и тухлятиной кормят. Интенданты так воруют, что у генералов ночные горшки стащить готовы. Мы это исключили – и выиграли. А у них... О, я постараюсь это еще и развить!– Удастся?– Потом покажу отчеты. Кроме того, шведы не полезут в драку, если их не поддержат англичане или французы, а тем сейчас некогда.– И что там такого случится, государыня? – Ромодановский мог позволить себе легкие вольности, как-никак они с Софьей давно вместе работали.– У Вильгельма Оранского был внебрачный сын. Вы знаете? Его вырастили верные люди, потом сообщили о его правах... Все доказательства есть. Гарантирую подлинность.– И он будет бороться за дело своего отца?– При правильном подходе Людовику этой борьбы лет на десять хватит, а там посмотрим.– А в Англии?– Там и воевать не надо. Там король – неудачный, братец его не лучше, они сами все развалят. С нашей скромной помощью... Зато прославятся прекрасными дворцами и парками. Обязательно!Софья чуть улыбнулась. Леди Винтер еще не так английскую казну разорит! А почему это во Франции есть свой Версаль, а в Англии – нет?! Даешь Англосаль! Или Дворец Великого Карла!– У нас с Англией и еще есть счеты, так?Алексей смотрел серьезно – и царевна чуть развела руками:– Да. За Катерину они мне кровью ответят. Но тут – прости, Алешенька. Я даже не могла подумать, что меня решат отравить так... нагло! По-английски! И не могла предположить, что яд достанется сестренке. Принесло ее поговорить не ко времени!– Привыкли, с-суки, – процедил Иван.Покушения на жену он спускать не собирался. Чуяло сердце...– Отвыкнут. Некому будет. Лодердейл мне за это кровью ответит, как и исполнители, как и... Ладно! Карла трогать не будем, он там все равно ничего не решал, да и не стоит лишаться такого ценного союзника. Мы так Англии отродясь не навредим, как этот с-сынок короля-мученика. А вот остальных...– Ты понимаешь, что яд мог бы достаться тебе?– Я усилила меры безопасности. Федор Юрьевич оказал мне в том неоценимую помощь.Ромодановский бросил благодарный взгляд на царевну. Признавать чужие заслуги она никогда не стеснялась. И хвалить, и благодарить, и награждать... Хорошо служить умному господину.– Подумай, что мы еще хорошего можем сделать Англии?– Флот. У нас сейчас на руках сильный козырь, который называется дон Хуан. Если окрутить его с Машкой и отправить на завоевание Испании – он там всех построит. Даже если будет регентом. Ему удастся. Опасный мужчина. Очень умный, очень преданный своей стране, вот только чуть прямодушен. Но это его бы с Марьей свести, той яда и хитрости на троих хватит.– Однако?– Наш идальго по уши влюбился в Любаву.Отреагировали все по-разному. От тихого свиста (Иван) – до решительного «Нет!» (Ромодановский). Софья прищурилась, прикидывая в уме. А ведь – может? Или не может?– Нам это выгодно? – спокойно уточнил Алексей.– Решительно нет. Любава... Не та кандидатура, которая сможет со всем справиться. Тем более – с ролью королевы-матери. Ролью регента, если хотите. А об этом тоже надо задуматься. Сколько осталось нашему дону? Десять лет? При удаче – двадцать? Больше-то вряд ли, кровь не позволит.– У него проблемы с кровью?– Ужасные. По отцовской линии получить нормального потомка нереально. Если бы не мать – наш идальго вымер бы еще в младенчестве...– А Машины дети?– Там есть хорошие шансы на здоровых детей. Как и с Любавой. – Основы генетики Софья давно изложила в Университете и теперь ученые активно вгрызались в науку. – Но Любава – никто. Копни – и обнаружишь ее худородность. И характер. А вот Марья...– Я тебя понял. Что будем делать, чтобы свести их с Марьей?– Любава и сама не горит желанием уехать в Испанию. Просто давить на них обоих сейчас – это гарантированно получить с обеих сторон попытку сопротивления. Помните английского драматурга Шекспира? Так вот, не запрещай родители Ромео встречаться с Джульеттой – они бы друг другу надоели за месяц и разбежались. И ни проблем, ни смертей. К тому же в Европе это распространено. Должны иметься дама сердца, жена и любовница. Вот пусть дамой сердца будет Любава, а две другие функции возьмет на себя Марья. В крайнем случае, любовницу найдем из своих. Лейла целый змеюшник дрессирует.– Добрая ты, Сонюшка, – Алексей беззлобно подтрунивал над сестрой.– Страсть быстро проходит и оставляет угольки и пепел. Долго горит только правильно разожженный костер.– Ладно. Ты сможешь это сделать?– Постараюсь. Так вот англичане сейчас главенствуют на море, несмотря ни на какого короля. А испанцы терпят поражение за поражением. Англичане оплачивают услуги каперов, возведя пиратство чуть ли не в ранг добродетели, а у испанцев за всю историю был один-единственный капер – и тот быстро помер.– И ты предлагаешь?..– Разумеется, наших людей. Корабли. Совместные действия. Но для этого дону Хуану придется кое-чем поступиться.– А если не согласится?– Нам хватит пока и того, что мы уже получили. Будем развиваться постепенно. Хотя в союзе с Испанией это было бы намного легче.– Так и порешим. Испания на тебе. Что у нас еще хорошего? – Взгляд государя остановился на Аввакуме, и протопоп поднялся с места.– Не могу пожаловаться, государь. Кое-где народ еще ворчит. Кто на старый лад крестится, кто на новый, а все одно: ни шума, ни бунта. Тут, как государыня и говорила, ежели б насильно всех под одну гребенку стригли, запрещали да наказывали – втрое б охотнее людишки бунтовали. А когда запрета нет, вроде и шуметь не из-за чего. Опять же, грамотность растет. Церковные школы открываются, дети учатся... Есть чему порадоваться.– Отсутствие бунта – это хорошо. Федор Юрьевич?Конечно, обращение по имени-отчеству было честью для боярина, но в ближнем кругу Алексей так и поступал. Это вон Милославские – Ванька, Илюшка. Голицын – Васька, а коли человек умен да полезен, что ж ему и уважение не показать? Пусть и не стар Федор Ромодановский, всего-то на четвертый десяток пошел, а все ж ему приятно.– Спокойно все, государь. Народишко не бунтует, по кабакам, правда, говорят, что хватит бы войн, ну так их же все равно быть не должно в ближайшее время?– Пока – не должно. Пусть люди отдохнут.– По англичанам мы с государыней кое-что сделали, по полякам, французам... Я расскажу вкратце?Алексей кивнул и следующие полчаса выслушивал сжатое изложение интриг, которые плела его сестра руками главы Тайной Канцелярии. Надо отдать должное Ромодановскому: мужчина был умный, с жестокостью не перебарщивал и лишнюю кровь не лил. Что и требовалось.Совет закончился примерно через час, и все разошлись по своим делам. А Алеша вернулся в свои покои. К жене. Пусть не красавица. Но все ж... им жить вместе.А потому – букет цветов, коробка сладостей и улыбка.– Уля, ты просто чудо. Не успел оставить тебя, а уже соскучился. Эти государственные дела...И видя, как расцвела жена, понял: все правильно. Главное для женщины – внимание и забота, вот он их и будет выказывать. И поболее, поболее.Да и детей делать надо. Займемся?Ульрика чуть покраснела, когда супруг увлек ее на кушетку, но возражать не стала. Вот и правильно, все равно никто лишний сюда не войдет, дверь закрыта, а ханжество в святом деле получения наследников вовсе и ни к чему.* * *Надо сказать, Софья тоже времени не теряла.Кто сказал, что кабинет – это скучное место, в котором только дела обсуждаются? Главное – дверь запереть. А сплетни...И что?Она же с собственным мужем занимается любовью на столе, не с чужим!И смотрит в сияющие счастьем глаза, и ласково перебирает его волосы... она соскучилась, черт возьми! Она не железная!– Ванечка...– Соня, я думал, с ума сойду. Это...– Это стоит ухмылок секретаря, – Софья тоже лукаво улыбнулась. – И пусть. Все равно сплетни не пойдут!– Головы оторву, если что!– Договорились! Как хорошо, что ты дома...На языке вертелось то самое «вы», но Софья не стала упоминать Алексея. Все-таки Ваня чуть ревнует ее к близости с братом. Как ни объясняй, что родная кровь ближе всего, как ни успокаивай...– Сонюшка, я о тебе каждый день думал. Чуть с ума не сошел, когда про покушение узнал... Это Алешка как железный, а я бы и домой кинулся.– Алешке не легче было. Только ты меня больше любишь, а он в меня больше верит. – Софья чуть кривила душой, но Иван был слишком счастлив, чтобы ловить ее на нестыковках.– Я в тебя тоже верю.– А я хочу от тебя ребенка...Счастливые глаза мужа были хорошим ответом. И не так важно, что беременность может выбить из колеи, что токсикоз века не разбирает, что рожать в местных условиях бывает страшновато... Выживем! Все выживают... кто не умирает.– Ванечка, ты уехал, а я думала, что хочу... Вот такого же, как ты, мальчишку, светловолосого, голубоглазого...– А я бы девочку хотел. И чтобы она пошла вся в мать.– Тогда придется сделать двоих. Ты не против?– Обещаю постараться! Сегодня же!– Только уже не на столе, ладно? А то спина затекает... И, кажется, мне куда-то чернильница впилась.– Но не пролилась же?– Единственное, что утешает, – фыркнула Софья.Как же легко сделать счастливыми тех, кто любит. Почему люди так не поступают? Странные эти люди...Хотя была бы она умнее, не будь у нее опыта той, другой жизни? Ей ведь все заново подарили, вот она и старается не совершать тех же ошибок, что раньше.Нет, наверное. Не была бы. Легко судить людей с высоты опыта, но кто сказал, что ее опыт верен для всех и сразу?Ладно, это потом. А сейчас хоть косу переплести, что ли...* * *При взгляде на русского государя дона Хуана одолел новый приступ тоски. И было с чего. Карлос, бедный малыш... ему бы хоть десятую часть такого здоровья, обаяния, красоты! А этот мужчина смотрит весело и дружелюбно.– Рад видеть вас на Руси, дон Хуан. Хотя и предпочел бы, чтобы это случилось при более благоприятных обстоятельствах.Вот когда поблагодаришь сестру за выученные в детстве языки. Учил-то он больше итальянский, но и испанский затронуть довелось.Испанец поклонился и тоже заговорил по-русски.– Ваше величество, я счастлив, что вы соизволили уделить мне ваше бесценное время.Фраза вышла откровенно корявой, акцент был – хоть ножом режь, но учил ведь, старался! Как такое не поощрить?Вечер был задуман как чисто семейный. Алексей с женой, Софья с супругом, ну и дона Хуана пригласили. Без спутницы, зато с Дмитрием в качестве переводчика. Мало ли...Приглашать Марью или Любаву посчитали нецелесообразным. Всему свое время, и сватовству – тоже.– Я тоже рад видеть вас.Неспешная светская беседа – к чему она? Разговоры о погоде, природе, о русских и испанских обычаях, в сущности, ни о чем. Но в то же время... Ничто иное не позволяет так прощупать собеседника, определить его настроение, готов он к сотрудничеству или нет, его душевное состояние... спрашивать в лоб? Зачем? Будет еще время атаковать.Дон Хуан и верно сначала чувствовал себя чуть скованно, как и Ульрика, но потом (усилиями четырех человек) и тот, и другая расслабились – и беседа потекла легко и непринужденно.Самое серьезное началось уже потом, после ужина. Когда подали чай с разными закусками и заедками, и все перебрались из-за стола в уютную гостиную. Дон Хуан чуть косился на Дмитрия, но юноша вел себя безукоризненно, словно каждый день с принцами да королями обедал. Непринужденные манеры, великолепная осанка, улыбка, первым в разговор не лез, вмешивался, только если дон Хуан не справлялся (поди вырази свою мысль правильно, когда люди плохо знают испанский, а ты – русский! Тут и латынь не поможет), отвечал, когда к нему обращались – но и только.Не слуга, нет. Но... кто?Все прояснил Иван Морозов, подметив недоумевающие взгляды и переглянувшись с царем.– Деметрио – наш друг и воспитанник. Почти брат. Как и все, кто учился в царевичевой школе. Все мы русские люди, и все работаем на благо Руси. Хоть царь, хоть псарь. А это... объединяет.Дмитрий чуть склонил голову. И тоже дополнил:– Каждый из воспитанников в свое время остался сиротой. Почти каждый. И мы твердо знаем, что наша мать – это Русь. А вместо отца у нас Алексей Алексеевич. Он дал нам новую жизнь, и мы с радостью отдаем ее на благо родины.Пафосно это, кстати, не звучало. Скорее – убежденно. Юноша верил в сказанное, и от этого его слова были неотразимы.– Хотел бы я, чтобы так говорили и в Испании, – вздохнул дон Хуан.– Так кто же вам мешает? Открывайте приюты под покровительством короны, с воспитателями поможем, – Софья решила попробовать начать атаку. – Единственным нашим условием будет невмешательство инквизиции. Наши люди – православные и такими останутся, но обращать в свою веру они никого не будут. Просто учить письму, счету, естественным наукам. А в ваши школы нужны грамотные католические священники. Не фанатики, а истинно верующие и идущие к свету. Думаю, в Испании таких много.Дон Хуан только улыбнулся. Горько и кривовато.– У меня другая ситуация. Вы знаете, ваше высочество.Софья пожала плечами:– Кроме возраста у вас с Алексеем нет разницы. Вы наследник – и он был наследником, когда мы открыли первую школу.– Я не наследник. Я... труп.– Физически – нет. А политически – все зависит от вас, – Софья отступать не собиралась. А ответить ей резко не мог уже благородный дон. Не та женщина, не то место...– Политически... Вы не все знаете. Я бастард, пусть признанный, но в глазах наших вельмож я навсегда останусь... не вполне...– Высокого происхождения, – подсказал Дмитрий.– Да, можно и так сказать.– Осетрины второго сорта не бывает, – усмехнулась Софья. Выплыло ж вот. – Либо она свежая – либо тухлая. Сейчас ваша аристократия объедается тухлой рыбкой по уши. Думаю, к вашему возвращению они будут в тихом восторге от королевы-матери и сменяют ее хоть на кого. Лишь бы мозги были.– Вы мне предлагаете поднять бунт?– Нет!– Нам это невыгодно, – спокойно вмешался Алексей Алексеевич. – Более того, если у вашего брата появится сын, будет намного лучше. Законные права на престол, подходящая невеста – и любящий дядюшка, который сумеет воспитать мальчика. Разве нет?По губам дона Хуана скользнула горькая усмешка.– Вы в это не верите?– Не стану вам лгать. Не верю.Дон Хуан горько усмехнулся.А как бы хотел верить! Пока не поговорил с учеными из Университета, пока не посмотрел на опыты, не полистал отчеты, не посидел над ними ночами, осознавая, что вон она – гибель его династии, в чернильных кляксах на хрупких пергаментах...Русский паренек Алексей Лобанов сейчас проводил опыты по выращиванию гороха. Софья тысячу лет назад забыла про законы Менделя, а вот пришлось вспомнить. И пробовать подтверждать их практикой. Горох с зелеными и желтыми горошинами, с красными и белыми цветками...Пусть здесь не слышали про генотип и фенотип, это не страшно. Свои термины изобретут – и за наследственностью следить будут. Еще как будут.И дон Хуан потихоньку поверил. И пожалел брата.Что же натворил отец в погоне за сохранением родовых владений?! Как он мог?! Пусть не знал, не догадывался, но все равно – больно. Видеть маленького Карлоса, такого беспомощного, чего уж там, уродливого, с отклонениями... И понимать, что это они, они сами!Не кто-то другой – они!– Ваша сестра, ваше величество, уже предлагала мне этот выход. Но...– Вы дали кому-то слово?Обдумав всесторонне поведение дона Хуана, Софья решила, что это может быть только клятва. Иного решения нет. Не самоубийца ж он, те до полтинника не доживают!– Отцу. Перед смертью он взял с меня клятву, что я никогда не буду претендовать на трон Габсбургов. И я обещал.– Для себя или для своих детей? – прищурился Иван Морозов.– Я дал клятву.Дон Хуан пожал плечами. Про детей сказано не было просто по причине их отсутствия. Двенадцать лет назад он и не думал о браке.– Вот и отлично. Не претендуйте. Но поднимите Испанию с колен и дайте ей наследника, потому что ваш брат этого сделать не сможет. Ни с француженкой, ни с кем-то другим.– У вас, русских, все слишком просто.– Напротив, это вы все усложняете. Вам надо почистить Эскуриал, завести свою команду, вот как Алексей, родить сына, а когда настанет момент, передать бразды правления ему.– Династический брак с ублюдком? Никто из королей не пойдет на это, а кого-то ниже мне не простят.– Я пойду, – Алексей Алексеевич смотрел холодно и спокойно. – У меня две незамужние сестры. Марье семнадцать лет, Феодосии пятнадцать. Полагаю, что кровь дома Романовых достаточно чиста для самых закоренелых ревнителей традиций.Тут крыть было нечем. Конечно, Русь – дикая страна на краю света, но по территории и богатству... поплевывал Алексей Алексеевич на всех грандов сверху. И готов был это подтвердить военными победами. Над османами, шведами... В Европе о нем уже говорили.– Мне почти пятьдесят, а вашей сестре семнадцать. Я не смогу сделать ее счастливой.А подтекстом – она пожалуется тебе, начнутся разборки... да как ни обзови, а от семьи, где постоянный раздор, – толку не будет. Нигде.– Можно быть счастливым и в договорном браке. – Царица очаровательно покраснела, видимо, ожидая, что ее сейчас одернут за вырвавшееся из самого сердца, но все вокруг просто расцвели улыбками, а государь вообще поцеловал руку жены, заставив ее зарумяниться еще сильнее.– Мария умна и честолюбива. Она поймет все правильно и исполнит свой долг.Так же, подтекстом, – у нее будет время погулять. После твоей смерти.Дон Хуан не обиделся. Этому вообще не место в политике. Обиды – для слабых, а он – испанский идальго, принц страны, которая несколько сотен лет держала в кулаке Европу. Это сейчас... вот так. Но рыба тухнет с головы.Сейчас ему и в голову не приходили мысли о Любаве. Любовь? Какая, к черту, любовь там, где решается судьба страны?! Дон был неглуп. Одно покушение не увенчалось успехом, так второе удастся. Третье, четвертое... кто знает, сколько исполнителей у Марианны. И, вернувшись, он будет один. А вот если русский государь поможет...О, это совсем другая картина. Это вам не бастард с неясно какими правами. Тут и Марианниных клевретов можно потеснить. Но цена?Дон Хуан не заметил взглядов, которыми обменялись Иван, Софья и Алексей. Если человек начал обдумывать перспективы, значит, он почти согласен! Он почти наш!Зато взгляды заметила Ульяна. И тоже задумалась. Ненадолго. Ума у нее было не отнять. Эти трое вместе уже лет двадцать, а она пришла – и ей сразу такую же степень близости? Нет, так не бывает даже в романах. А если и бывает, то плохо заканчивается. Но рано или поздно ее тоже включат в этот круг! Она будет стараться, она очень-очень будет стараться! Вот!– Как вы себе представляете наш союз?У Софьи камень с плеч свалился. Все, клиент готов к диалогу. Правильно они дали ему все обдумать. Помариновали, потомили в собственном соку – все лучше, чем давить напропалую. Теперь дон Хуан свято уверен, что приносит себя в жертву ради страны... тут и любовь не помешает. Наоборот... Эх, Мольера не уберегли, а какую пьесу он мог бы написать на эту тему! Несчастная любовь, самопожертвование... Почти «Юнона и Авось»! Черт побери! Нет, удержаться Софья решительно не могла. «Я тебя никогда не увижу. Я тебя никогда не забуду...»Пусть эта песня родится на триста лет раньше! А Вознесенский с Рыбниковым еще что-нибудь придумают, они же гении! И потом, какой пиар-ход! Главное, Машку бессердечной разлучницей не выставить! Ну ничего, на то есть таланты! Года не пройдет после отъезда дона Хуана, а эта пьеса шквалом прокатится по всем сценам Европы!Кто недооценит театр?!В век, когда только зарождаются газеты, нет ни радио, ни телевизора, это весьма мощное оружие! И это вам не святые с их муками! Оно – здесь, рядом с вами. Только вот как назвать? «Любовь и родина»? «Любовь и долг»? А почему нет? Плевать на пафос, сейчас он в моде!Спустя еще два часа четверо заговорщиков (Ульрику тоже пришлось пригласить, невежливо же) собрались у Алексея в кабинете.– Фу-у-у... гора с плеч.– Я думала – сорвется.– Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда? Да, Соня?Ульрика молчала. Пока она еще не своя, но ее уже пустили в тесную компанию. Это – хорошее начало, теперь все зависит только от нее. Так что молчать – и слушать.Царевна лично налила ей чего-то красного, плеснула себе.– Мальчики, вино?– Квас.– Сбитень.Софья разлила по бокалам требуемые напитки, подмигнула Ульрике.– Привыкайте, царица. Вино вам теперь не стоит, если хотите здорового наследника. Так что пока – вишневый взвар. Это вкусно.Ульрика знала. Ей вишня нравилась, и забота тоже была приятна. Софья как бы показывала, что ее могут принять. Это – много.Четыре бокала соприкоснулись с легким звоном.– За сотрудничество с благородным доном!– За дружбу Испании и Руси.– За пятилетний мир.– И детей побольше, – пискнула Ульрика, от которой явно ждали тоста. И, кажется, не опозорилась, судя по улыбкам.Софья одобрительно улыбнулась и осушила бокал.Да, Испания. Дон Хуан был за дружбу. Выглядело это так. На Руси хватает ресурсов, корабли, матросы, войска, да и сырье тоже.В Испании сейчас большие проблемы. Поэтому дон Хуан таки женится на Машке и отправится наводить порядок. С командой из проверенных людей сколотит свою коалицию, упрячет Марианну в монастырь... Хотя, может, проще ее отравить?Надо дать Ибрагиму заказ на медленный яд. Вы забыли о Борджиа? Так мы напомним! Софья не была сторонницей силового решения, но к кому кинется лишенный властной матушки наследник? Да к старшему любимому брату. И если когда этим заниматься – то только сейчас. И – ей.Ни Алексею, ни кому другому...Софья ненавидела приговаривать людей, которые ей ничего не сделали, но один раз уже поступила именно так. И не пожалела. Без Вилли Оранского история развивалась куда как интереснее.Что будет без Марианны?Посмотрим.* * *– Федор Юрьевич, извольте объясниться.Глаза Софьи были ледяными, и Ромодановский невольно поежился. Ох не к добру...– Государыня?– Вы не понимаете?– Я и рад бы...– Любава.Слово упало камнем. Тяжелым таким, увесистым...Ромодановский поежился, но запираться было глупо и бессмысленно.– Да, государыня. Люба она мне.Вопреки его ожиданиям, Софья не разозлилась. Но посмотрела очень внимательно.– Она об этом знает?– Я бы никогда не осмелился...– Сказать – да. А остальное?Софья отлично знала, как можно дать понять объекту своей любви о чувствах. Взгляды, улыбки, даже цветы...Ромодановский опустил голову.– Ну...– Федор Юрьевич, не надо мяться. Вы не мальчик, да и невместно боярину. А то, что вы женаты?Ромодановский пожал плечами. Мол, какие проблемы?Жена в деревне, то брюхата, то после родов, сам он в Москве безотлучно, а царицы все равно замуж не выходят. Скандала не будет, а все остальное – разве важно?Софья покачала головой, но правоту боярина признала.– Ладно. Федор Юрьевич, поговорите с Любавой. Если она отвечает на ваши чувства, я буду только рада. А еще вам надо найти подходящую семью для своих детей.– Детей?!– Если вы с Любавой... Дети у вас могут быть. Разве нет?– Усыновлю, – выдохнул боярин, настроенный на разнос, а вместо этого получивший карт-бланш.– Я напомню.Больше Софья к этому разговору не возвращалась, но счастливые глаза Любавы и довольная улыбка на лице Ромодановского были красноречивее любых разговоров.Какой там испанский гранд?Слабы они супротив наших русских богатырей!Оставалось разобраться с другим влюбленным.* * *Дон Хуан честно раздумывал половину зимы и даже умудрился несколько раз увидеть Любаву в Кремле.Но – увы.Вдовствующая царица смотрела на него... с таким безразличием! Что он, что стенка... Идальго понимал это вполне отчетливо, чай не мальчик. И постепенно проходил любовный угар первых дней, когда он и в прорубь бы бросился ради прекрасных синих глаз. Оставалось странное чувство. Тоска?Да, наверное, тоска по несбывшемуся. Ведь могло бы, могло... или нет?А когда он услышал от Деметрио столичную сплетню (собственно, дальше дона Хуана сплетня и не ушла, но ему об этом знать было не обязательно), мол, у царицы есть амант (кто – неизвестно), благородный дон потерял последнюю надежду.И согласился на планы царевны Софьи.* * *Зимний сад.Красивые цветы – и красивая девушка рядом. Темные волосы, синие глаза, тонкий нос, прямая спина... Королева.Царевна Мария.Дон Хуан смотрел на нее с удовольствием.Может, и будет он горевать о Любаве, но из песни слова не выкинешь. С Машей он сможет быть... довольным жизнью. Красивая девушка.– Ваше высочество...– Государыня...О чем бы говорили люди, если бы не было погоды? Во всяком случае, для начала разговора подошло. Дон Хуан посетовал на суровость русской зимы, Мария сказала, что эта зима еще мягкая, вот бывает так, что птицы на лету замерзают, дон Хуан ответил, что в Испании такого не бывает, Маша вздохнула, что никогда не видела Испанию – и предложение прозвучало.Руки и трона.И Мария согласилась.На том бы все и кончить, но идальго понадобилось расставить точки над «i».– Государыня, должен сказать... Я пока не люблю вас. И не уверен, что смогу полюбить, поэтому не предлагаю вам сердца. Но моя рука и моя честь всегда будут у вас. Я не оскорблю вас, не изменю, не обижу. Это все, что я могу предложить.Маша кивнула.И заговорила сама, осторожно подбирая слова на испанском.– Ваша честность радует меня. Я благодарна за нее. Верьте, я тоже пока не люблю вас, но постараюсь быть хорошей женой. Не предам, не обману, не ударю в спину, рожу вам здоровых детей и воспитаю их. Помогу в любых начинаниях. Это мой долг. А любовь... Я царская дочь. Мне говорили, что любви в моей жизни может и не быть.Дон Хуан склонился над тонкой рукой девушки.– Так вы согласны?– Да, ваше высочество.– Вам будет тяжело, государыня.– Вам тоже, ваше высочество. Но я уже поняла на примере своей семьи, что вместе можно преодолеть все, что угодно. Говорили ведь вам о венике, который легко сломать по прутикам?– О да.– Надеюсь, мы будем прочной связкой.Второй поцелуй руки вышел куда горячее первого. Синие глаза встретились с черными, и пакт был заключен.– Я тоже на это надеюсь, Мария.Пусть она не Любава, но она встанет за его спиной и вырастит его детей. Разве этого мало? У девушки сильный характер и крепкая родня, это важно. Да, вместе они справятся.Так что весной протопоп Аввакум обвенчал еще одну пару. Тихо-тихо царевна Мария выходила замуж за дона Хуана Хосе де Астурия.1679 год– Ryska varelse!!!– Skar dem!!!– Lamna!!![18 - Русская тварь! Режь их!!! Бей!!! – Прим. авт.]Шум, гам, крики...Что такое бунт в городе?Это страшно. Именно таковой вспыхнул в Риге. А и было от чего.Русским городом Рига не была никогда. Ганзейским портом – была, вольным городом – была, польским городом тоже, с 1622 года – так и шведским, но не русским. Понятно, что русских там единицы, да и отношение к ним... своеобразное.А как можно относиться к тем, на ком безбожно наживаешься, покупая задешево товары и перепродавая втридорога? С опаской, с неприязнью, с пренебрежением...А тут – такое!Русские завоевали Ригу, привели солдат и принялись насаждать свои порядки. Первым делом поставили несколько православных церквей. Организовали за городом какие-то площадки для обучения солдат, начали строить нечто вроде школы для детей, посещать которую было пусть не обязательно, но...Школа все одно не пустовала.Всегда найдутся люди, которые захотят приспособиться к новой власти и примутся мести хвостами. Нашлись такие и в Риге.Но это бы ладно! И не такое переживали.А вот другое...То, что русские привели свои корабли, и русские купцы, вместо того чтобы, как от века заведено, перепродать свои товары и уехать, принялись отправлять пеньку, лес и прочее сами?! Поставили свои склады, кое-кто и лавки завести собрался?!Разве ж можно такое спускать?! Никак нельзя!Ради прибыли купцы готовы на все. А придавить конкурентов? Да милое дело!Так что собрались десятка два почтенных купцов, подумали о жизни, скинулись деньгами на хорошее дело – и замелькали по городу то там, то здесь люди с бегающими глазами. Ходили по кабакам, поили народ, задавали неприятные вопросы про русских.Например: «Доколе мы будем терпеть этих варваров?», или «Богаты ли у них дома? Сколь там на человека придется, коли пограбить?», или «Какого цвета у русских кровь?».Хорошие вопросы, жесткие...Там крикнули, здесь подхватили – и понеслось.Бей русских!Att d?da ryska![19 - Бей русских!]Чего не учли купцы – это того, что царевич Федор Алексеевич мягкостью нрава не страдал. Романовская кровь, этим все сказано. И того, что когда договариваются несколько человек, один предатель среди них завсегда найдется. Уж какой у апостолов срогий отбор был, так и там Иуда влез! А тут-то сам Бог велел прогнуться перед новой властью.Донос был получен, царевич прочел его и отреагировал как надо и вовремя.Не так уж и много русских пострадало – человек двадцать. А потом на кораблях подошли войска, совершенно случайно оказавшиеся неподалеку на учениях, и по улицам Риги полилась уже шведская и немецкая кровь. Виновных вешали без суда и следствия, не слушая криков и не глядя на предлагаемые откупы.Любой, кто поднимет бунт против русского государя – смерти повинен! Не нравится тебе – уходи с этой земли прочь. А коли не ушел – так исполняй его законы.Бунт был подавлен, о чем Федор и отписал старшему брату.А то ж! Нельзя допускать беспорядков на вверенной территории. У него жена нервничает. Первая беременность У Шан окончилась выкидышем, но китаянка так хотела подарить мужу наследника!Естественно, царевичу было не до разбирательств. Подавить бунт так, чтобы никто впредь не посмел и носа высунуть, – и обратно, к жене.Так-то.* * *– Курляндия. Так далеко...Софья пожала плечами:– Далеко. Но Испания не ближе. И Португалия. Радуйся, что вообще замуж выходишь, а не пустоцветом жизнь проживешь.Феодосия скорчила гримаску. На мордашке появилось обиженное выражение.– Страна чужая, вера не наша, муж не любит...– Все от тебя зависит. Захочешь – полюбит, – Софья принялась отвечать с конца. – От веры ты все равно не отрекаешься. Даже если и сходишь в чужую церковь, Патриарх тебе уже отпустил этот грех. И еще не раз отпустит. И священник православный в твоей свите будет. А страна чужая... Ты уверена, что ею не будут править твои дети? Или внуки? Рано или поздно?Феодосия посмотрела на сестру. Все-таки она была Романова до мозга костей, и кровь в ее жилах так же отравлена навек ядом власти.– Ты хочешь сказать?..– Я тебе ничего не говорила и не скажу. Но все зависит от тебя. Сумеешь мужа очаровать и привязать – сумеешь и править через него, и детей у тебя никто не отнимет. Образ мы тебе слепили подходящий, этакая очаровательная глупышка, которую сложно принять всерьез, опасаться тебя сначала не будут, а потом и поздно окажется. Наши люди с тобой тоже поедут...– А если их из дворца удалят?– Из города все одно не выгонят, найдется способ с тобой связаться. Но думаю, пару доверенных служанок тебе оставить разрешат, а там посмотрим.Феодосия кивнула.Страшно ехать в Курляндию, страшно выходить замуж за сына старого герцога, страшно строить отношения с новой родней...Выбора все равно не было.Она справится!