XXVII. Пусть мы расставим все точки.
🎧The Grus - Ivan tea
27
***
Начинается все довольно неожиданно. Перед глазами яркий свет, а в ушах колкий писк. Миг — и он уже в машине. Момент — и рядом появляются знакомые ему люди. Водитель вел какую-то милую беседу со сзади сидящим, каждый раз улыбаясь, но не отвлекаясь от дороги. Почему-то он не думал, нет, точнее — это были чужие мысли. Не его. Это единственное, что парень слышал на тот момент. Такое ощущение, что этот юноша просто зритель в другом теле, видящий все чужими глазами. Он хотел повернуть голову, вдохнуть побольше воздуха из чуть приоткрытого окна автомобиля и, наконец, прислушаться к разговору этих людей. Думал, что ему это кажется, но... Он не чувствовал ни температуру, ни прикосновений, не слышал ничего, а вообще... Даже не дышал. Только мысли совершенно другого человека отзывались в голове. Он не может управлять этим телом, оно — чужое. Этот человек, видимо, нервничал, парень, находящийся в этом теле, не может точно сказать, ведь не чувствует ничего, но он заметил трясущиеся руки. Глаза смотрят куда-то вперед: на дорогу, и он сразу же кусает губы чуть ли не до крови, увидев облик перед машиной, а в мыслях мгновенно всплыли эти слова: «Он не отпускает меня, не могу забыть его... Это же он стоит на дороге! Боже, нет!». Рука этого тела тянется к рулю, из-за чего водитель не смог вовремя развернуться. Парень в этом теле не почувствовал боли, не услышал звук разбивающейся вдребезги машины, не понимал даже, жив он сам или нет... А это тело? Вдруг глаза открылись, но все было размыто, как в грязной воде. Моргание. Еще раз моргание, и на его руках много темно-алой крови. Машина врезалась в железный забор прямо по стороне водителя. Голова идет кругом и этот человек закрывает глаза. Медленно и долго...
Тэхен резко подрывается от ужасного сна. На протяжении нескольких дней такие сны не покидают его, а только морально душат и давят на него. Киму казалось, что он свихнулся, но Чонгук каждый раз его успокаивал, убеждая, что это просто кошмары.
Испуганный Тэ не мог долго успокоиться и привести сбившееся дыхание в норму. Бешеный ритм сердца неоднократно и больно ударял в грудную клетку с каждым толчком. Он не видит рядом Чонгука, не чувствует его теплых объятий, из-за чего хватается за волосы и начинает надрывно кричать. Душераздирающе, словно забрали, украли самое дорогое в его жизни. По телу пробегает дрожь, в глазах плывет, а в голове одна каша из многочисленных непонятных мыслей. Колкая боль в груди разрывает его изнутри. Именно в этот момент он почувствовал себя одиноким, хотя Чон живет у него уже несколько дней, Тэ наводил себя на мысли, что он сейчас остался совершенно один.
— Чонгук! Гук! — кричит он, в конец срывая и так хриплый голос.
В комнату ворвался ошарашенный Чон. В его глазах было неописуемое беспокойство. Увидев заплаканные глаза любимого, медленно подойдя к кровати, он аккуратно и нежно обнял Тэ. Гук гладил его волосы, не спеша успокаивал, и дрожащим голосом шептал на ухо: «Я здесь, все хорошо. Я рядом». Тэхен не мог остановить слезы, сжимая в объятиях самого дорогого и любимого человека в его жизни. Еле разборчивым голосом, сквозь слезы, с большими паузами, он проговорил:
— Что... С ними?
Гук перестал обнимать его, внимательно смотря ему в глаза. Он посчитал, что не расслышал, потому и вопросительно поднял бровь.
— С кем?
— С твоим б-братом, — опустил он глаза и взял своими холодными руками ладонь парня, — А с Намджуном?
— Ты о чем? — до сих пор не понимал Гук, — Я только от них пришел, все в порядке.
— Просто сон... — сказал себе под нос Тэ, вытирая слезы.
Ким долго не понимал, что с ним происходит. Он погружался в сон, сам того не осознавая, а просыпаясь, не чувствовал бодрости вовсе. Только крики, боль в груди и странные сны, мучающие его. И так каждый раз. День за днем. После пробуждения он не заваривал свое любимое ванильное капучино, ведь терялся во времени, да и не хотел вообще ничего. За весь день он бы не съел и крошки, но чисто по привычке это делает и опять, как и со сном, не чувствует сытости. Чонгук это прекрасно замечал, заставлял взяться за работу, выйти на улицу и подышать свежим воздухом, но Ким не хотел и не желал даже этого. С каждым днем ему все хуже, а Гук пытается хоть как-то порадовать любимого и умоляет его не опускать руки.
— Тэхен, я попросил помощи у хорошего врача. Он приедет к тебе домой и...
— Не нужно, — грубо ответил он.
— Я сказал. К нам. Приедет. Врач. И точка.
Толку того, что приехал врач? Смысл всего этого, если Тэхен сам не понимает, что с ним происходит, а тем более — как объяснить это другому незнакомому человеку? Ситуация усугубляется, а Чонгук каждый раз повторяет одни и те же фразы:
— Я просто хочу быть рядом с тобой. Я хочу иметь возможность держать тебя за руку, когда ты нервничаешь. Я хочу иметь возможность крепко обнять тебя, когда тебе одиноко. Я хочу иметь возможность поддержать тебя, когда ты чувствуешь, что распадаешься на кусочки. Я хочу подставлять плечо, когда ты плачешь, и быть человеком, в чьи объятия ты угодишь, когда твой мир рушится. Я хочу быть человеком, к которому ты будешь приходить за утешением и советами. Я хочу быть человеком, который уложит тебя спать, который будет делать тебе завтрак утром и напоминать каждый день, что ты прекрасен, потому что это так и есть. Я хочу быть человеком, ради которого ты будешь вставать с постели и благодаря которому тебе будет легче пережить еще один день. Я хочу помочь тебе поправиться. Я хочу помочь тебе пройти через все это. И я хочу тебя, и хорошую, и плохую твою сторону, всего тебя.
Три дня. Неделя. Все хуже.
Спустя время Чонгук все-таки смог уговорить парня снова начать рисовать. Тэ не был особо против, но и желания никакого не имел при этом. Он послушался Чона и спокойно подошел к мольберту. Легкое прикосновение подушечками пальцев к кисточкам. Так он обычно проверяет состояние ворса. Два хруста тонких и изящных пальцев. Так он делает, когда собирается сесть перед мольбертом. Легкий еле слышный вдох. Так он вбирает воздух, когда волнуется. Чонгук полностью изучил его. Наконец Тэхен берет в руки аккуратно заточенный карандаш, но не решается прикоснуться грифелем к грубой бумаге. Гук был невероятно счастлив, ведь он снова мечтает увидеть ослепляющий яркий луч, исходящий от Тэхена, когда тот старательно рисует. Ким погружается в свою атмосферу, в свой одинокий мир, где есть только он и его вдохновение. Он любит творить шедевры для себя, совершенствоваться и рисовать как можно лучше. Когда Чон хвалит каждую его работу, Тэ расцветает на глазах, словно бутон приятно пахнущей розы. На его лице появляется улыбка и он мило отводит взгляд из-за своего смущения, от чего холодное сердце Чонгука тает под лучами этого необычного и родного человека.
Чон отсчитывает минуты, когда парень решится сделать хотя бы единый штрих. У Тэхена неожиданно начинают трястись руки, будто от колкого мороза. Он не своевольно кусает свои губы и не может решиться прикоснуться к одной из самых любимых его вещей. Белый лист продолжает пустовать. Чон продолжает считать.
Один...
Два...
Три.
Он не желал ничего вспоминать.
Ему нельзя было помнить даже частичку прошлого...
Все пошло не так.
С отчетливым звуком карандаш падает на холодный пол. Грифель заметно треснул и раскрошился на мелкие хрустальные песчинки. Под стук надоедливых часов он продолжает катиться в сторону угла комнаты. Звонкие куранты сбивают тишину и заглушают бешеный стук сердец у обоих. Эхо убивает мысли. Звонкое падение карандаша, как гроза, ворвалось, нарушив покой на душе.
Т-тэхен...
6 ноября
16:54
Погода без осадков, а Тэхен без чувств. Остались непонятные угли, которые дотлевали. Он внутренне ощущал, что теряет частичку себя вместе с чувствами. Остались только непрошеные мысли 24/7 и разбитое ожидание.
Чонгук возвращается домой, пытаясь как-то улыбнуться и настроить себя на хорошие мысли. В руках белая коробка с красной аккуратно завязанной ленточкой знакомого уже лакомства. Он тоже полюбил вишню в шоколаде. Кажется, он понимал, за что можно их любить. Когда он впервые попробовал эту сладость, он смотрел на Тэхена, думая о нем. «Сочетание горького шоколада и небольшой кислинки вишни делают вкус весьма необычным», — сказал Гук однажды. Тэхен такой переменчивый, и это делает его необыкновенным, как и эти уникальные конфеты.
— Тэхен-и! — крикнул Гук в прихожей, — Я тебе кое-что принес. Думаю, ты будешь счастлив, — с некой надеждой проговорил он.
На удивление Ким вышел из комнаты с улыбкой на лице. Это явно уже подняло настроение вялому Гуку. Они заварили черный чай с бергамотом и неторопливо сели за обеденный стол. Чон увидел, что его парень сидит напротив, — прямо и с хорошей осанкой, как обычно. Однако вид у него был совсем не такой, и что-то от него исходило, что-то такое овевало его.
— Ты чего, милый? — побеспокоился Чон, — Я решил тебя порадовать. Вот! — открывая большую коробку любимой сладости.
Парень шире улыбнулся, чуть кивая головой, — таким образом благодаря Чонгука.
— Вместо тысячи слов? — усмехнулся наследник, — А ну-ка отведай, — поднося вишню к губам Тэ.
Жуя сладость, он сидел совершенно неподвижно, даже, казалось, не дышал. Лицо его было бледным, равномерно тусклым, и живее всего в нем были русые волосы с карамельным отливом. Чон не мог оторвать взгляда от его лица, от этой бледной каменной маски. Гук не мог понять, в чем дело, он ожидал иной реакции парня.
— Тэхен?
По его щеке покатилась слеза. Она равномерно стекала по коже, оставляя влажную дорожку. Его губы дрожали, глаза бегали из одного угла комнаты к другому. Тэ сейчас в том состоянии, когда барьер между реальностью и его миром рушится.
Чонгук подорвался с места, подбегая к нему и падая на колени. Он схватил его как обычно ледяные руки и крепко сжал в своих. Смотря в его глубокие глаза, он пытался прочесть мысли и найти ответ на вопрос.
— Почему... Почему ты плачешь? — пытался понять Гук.
— Я не чувствую... — всхлипнул он, — Не чувствую вкуса. Того сладкого привкуса и той легкой кислинки, о которой ты так говорил, считая за особенность.
— Нет, стой...
Тэхен мгновенно перебил его, чувствуя, как слезы все больше неосознанно текут по щекам:
— Я касаюсь и не чувствую поверхности, я вдыхаю и не чувствую запаха, я улыбаюсь и не чувствую натяжения губ.
— Пожалуйста, прекрати, — с особой жалостью сказал Чонгук. Его глаза начинали слезиться. В них можно было увидеть отражение, как в зеркале. Он пытался сдерживаться. Слишком больно слышать такое от человека, которого любишь всей душой.
— М-мне тяжело любить мир, — остановился плачущий Ким, все же продолжая: — С поломанными деталями. Во мне еще остался островок сопротивления этому всему, ты кричишь, что так нельзя, что надо жить дальше и пытаться что-то делать. Но я тебя не слушаю. Уже поздно.
Неловкое молчание поглотило комнату, начиная душить своей противной пустотой. Ни одного слова из уст Чонгука. Ни одного вдоха от Тэхена.
— Прости. Черт, прости. Я слишком дерьмовый человек. Мне сложно. Просто очень сложно. Я не понимаю, зачем ты тратишь свое время на меня. Я слишком забит, я не могу побороть свои сомнения и страхи, хоть и пытаюсь. Я не уверен в себе, мало где бываю и слишком часто ухожу в себя. Я просто хочу извиниться. Зачем я это сделал в прошлом? Зачем я пошел против сценария? Почему? Я тебя ломаю. Я рву страницы твоего сюжета. Мне жаль, что я это совершил и все разрушил. Я слишком слаб и не смогу тебя спасти. Сделаю только хуже. Заметь, что все проблемы у тебя возникли после того, как я появился в твоей жизни. Те бандиты, смерть Чимина, астма. Я перевернул твой сценарий в худшую сторону... Такого не должно было случиться.
— Прекрати себя винить. Поверь мне: если ты услышишь голос прошлого, почувствуешь, как оно тянет тебя назад, лучшее, что тебе остаётся — и единственное — это бежать.
— Я заперт. Мне некуда бежать. Я в ловушке собственного подсознания.
Тишина в комнате становилась более-менее осязаемой. Сумерки начинают тихонечко поглощать все вокруг за окном. Наступил вечер, и прохлада по полу вызывала стаю противных колких мурашек. Легкое дуновение ветра из приоткрытого окна на кухне, где сидели они, позволяло Тэ наконец-то вздохнуть полной грудью и тихо сказать:
— Прошу, — серьезно поднял он взгляд, — Уходи.
*************************************
От автора:
Надеюсь вам понравится эта глава)))😘😘😘