Глава 14.
Подобрав подходящие вещи, Блум принялась приводить в порядок волосы. Макияж она наносила последовательно: мягкие тени песочного оттенка подчёркивали глаза, а чёрная тушь придавала взгляду выразительности. Немного румян на щёки — чтобы добавить лицу живости после череды бессонных ночей. Она была одета в сине-голубой костюм с декоративными элементами в виде светлых линий и узоров, напоминающих листья. Костюм состоял из облегающего топа и брюк, подчёркивающих фигуру. Туфли на высоком каблуке точно такого же цвета, украшенные чёрными деталями. На запястье — золотисто-коричневый браслет, гармонично дополняющий общий стиль.
Окинув себя последним взглядом в зеркале, Хранительница сжала ладони в кулаки, глубоко вдохнула и медленно выдохнула, внушая себе спокойствие.
— У тебя всё получится, Блум. Этот день пройдёт спокойно, и ничего не случится, — сказала она себе вслух, слегка улыбнувшись. Да, всё будет хорошо. Особенно если рядом будет Валтор.
Открыв дверь из спальни, девушка неожиданно наткнулась на мага, стоявшего у стены в коридоре. Он скрестил руки на груди и задумчиво рассматривал картину, висящую слева от лестницы. Его одежда в этот раз была неожиданно простой: белая свободная футболка, тёмные прямые, но узкие джинсы и кеды. Казалось, за то время, что фея поселилась у него, она успела привить ему вкус в одежде — если, конечно, не занималась этим напрямую. Изменения коснулись и внешности: черты лица стали мягче, глаза теперь были карими, а волосы — короткими.
— Ты уже здесь?
— Долговато ты, милая, — отметил Валтор, кивнув ей.
— Ты, конечно, сильно изменился, — пробормотала Блум, оглядывая его с интересом, будто видела в таком облике впервые.
— Предлагаешь снять чары и предстать в Магиксе во всей красе, чтобы меня сразу узнали?
— Ну, если тебе вдруг не хватает острых ощущений.
— Ха-ха-ха, очень смешно, Блум, — усмехнулся маг. Щёлкнув пальцами, он перенёс их в узкий переулок между домами города. От резкой смены местоположения Блум, отвыкшая от телепортаций, оперлась ладонями о кирпичную стену, пытаясь перевести дыхание — лёгкое головокружение всё же настигло её.
— Не привлекай к себе слишком много внимания. В любом случае, я буду рядом. И не переживай — твою задницу я, безусловно и безо всяких отговорок, спасу.
— Ага, значит, ты волнуешься не за меня, а именно за мою задницу? Я правильно тебя поняла? — усмехнулась Блум, хоть и с лёгким усилием. Его слова её развеселили.
— Это ты сама так поняла, я тут ни при чём, — развёл руками Валтор, одновременно пожимая плечами. — Можешь идти, а я буду поблизости, — произнёс Валтор, отступив в тень стены.
— Дай мне перевести дыхание... Я ведь давно не перемещалась таким способом, — пробормотала Блум, делая пару глубоких вдохов и пытаясь прийти в себя после резкой телепортации.
— Стой. А кто тебе мешает?
— Ты сам меня уже выгоняешь, — с лёгким возмущением произнесла Светлая Хранительница и, хмыкнув, показала ему язык, выпрямляясь в полный рост.
— Может, твои подруги уже заждались, — парировал он с беззаботной усмешкой, словно уклоняясь от её упрёков.
На несколько мгновений повисла лёгкая тишина. Блум шагнула ближе, остановившись почти вплотную. Она подняла голову, вглядываясь в его карие глаза с лёгким вызовом:
— Чего тебе?
— Что это был за поцелуй вчера?
— Тебя это так волнует? — усмешка тут же мелькнула в уголках губ Валтора.
— Валтор.
— Что «Валтор»?
— Я задала тебе вопрос.
— Захотел. Вот и поцеловал. Такой ответ тебя устроит?
— Что значит «захотел»? — нахмурилась она, не отводя взгляда.
— То и значит, — с ленцой произнёс маг и, ухмыльнувшись напоследок, добавил: — Свидимся позже. Иди, гуляй со своими Винкс.
Прежде чем она успела что-либо ответить, Тёмный Хранитель растворился в лёгкой дымке, оставив после себя лишь еле уловимый запах магии и раздражение.
Блум сжала зубы, с силой топнула ногой по камню под ногами и выругалась себе под нос. Он снова увернулся. И снова сделал это по-своему.
Вечером Магикс выглядел особенно красиво. Улицы мерцали в мягком свете витрин, летящие рекламные вывески плавно переливались над головами прохожих, в воздухе витал запах пряной выпечки, кофе и летнего ветра. Блум шла по мостовой, оглядывая всё вокруг, как в первый раз, и чувствовала, как внутри всё сжимается и дрожит — от волнения, от воспоминаний, от предчувствия встречи, от того как всё пройдёт.
Город казался почти таким же, как в студенческие годы, только она изменилась. И они — тоже. Прошло слишком много времени с их проживания за Магиксом в домике.
— Она точно придёт? — Стелла вертела в руках бокал с пенистым напитком и смотрела в окно уютного кафе, где девушки устроились за длинным столом у стены. — Я, конечно, понимаю: спасение миров, экзистенциальные кризисы, тёмные силы, но... если она не появится через пять минут, я иду к ней домой и вытаскиваю за волосы.
— Она придёт, — спокойно сказала Текна, отставив планшет. — Я отслеживала её энергетическое поле. Она уже в трёх кварталах отсюда.
— Это как-то жутко, — заметила Муза, откидываясь на спинку кресла. — Хотя, если честно, я бы сама подключилась к твоим трекерам. Не выдержу ещё одной минуты неопределённости.
Лейла нервно вертела на пальце кольцо.
— С ума сойти. Мы же просто... снова увидимся. А внутри — как будто возвращаюсь в Альфею после каникул. Только теперь нам не по семнадцать.
— Я нервничаю, — призналась Флора. — Хотя и сама не понимаю, почему. Это же Блум. Наша Блум.
И именно в этот момент на дверях звякнул колокольчик.
Она вошла — в комбинезоне, с рыжими распущенными волосами, усталой, чуть растерянной, но в тот же момент — своей. Её взгляд пробежался по залу, нашёл девочек, и остановился. Ни одна из них не двинулась сразу. Время словно на миг замерло.
А потом Стелла вскрикнула:
— Наконец-то! Ты что, шла с Луны пешком?!
И тут же вскочила, обняв Блум с такой силой, что та едва не потеряла равновесие.
Остальные подскочили почти одновременно. Объятия слились в одну волну — плотную, крепкую, настоящую. Блум ощущала, как её тянут, прижимают, смеются, кто-то шепчет «ты здесь», кто-то не скрывает слёз. Она обнимала их по очереди — Лейлу с её спортивной силой и горячим сердцем, Текну, у которой слегка дрожали пальцы, Музу, чья щёка была мокрой, но улыбка — широкой, Флору, с её беззвучным, глубоким «я так скучала».
— Вы не представляете, как я по вам тосковала, — прошептала Блум. — Сколько раз я представляла себе этот момент. И каждый раз он был менее реальным, чем сейчас.
— Ну, теперь ты в реальности, дорогая, — Стелла взъерошила ей волосы. — Мы старше, красивее и, надеюсь, умнее. Хотя... тут я пока не уверена насчёт себя.
Все рассмеялись, и напряжение будто растворилось.
Они вернулись за стол, Блум села между Лейлой и Музой, заказала что-то горячее — не столько от холода, сколько чтобы занять руки. Говорили все сразу. Пытались наверстать месяцы, годы. Спрашивали, перебивали, поправляли друг друга:
— Муза, а ты разве не уехала на Мелодию?
— Уезжала. И вернулась. Музыка всё равно тянет сюда.
— А ты? — Лейла кивнула на Текну. — Тебя ведь приглашали на конференцию в цифровое измерение?
— Я отказалась. Не хочу больше исчезать в коде.
— Флора, ты реально открыла магазин зелий?
— Да... и я хочу, чтобы ты туда зашла, Блум. Я делала настойку с твоим именем. Серьёзно.
Смех, фразы, воспоминания накатывали волнами. Говорили и о грустном тоже — о том, как трудно было ждать, как иногда казалось, что всё потеряно.
— Ты тогда просто исчезла, — тихо сказала Муза, — и мы не знали, где ты, с кем ты, жива ли ты вообще. Я... иногда даже не включала музыку. Слишком больно было слышать хоть что-то.
Блум кивнула. Она знала. Но сказать было трудно. И всё же, ей нужно было сказать.
— Я правда... не могла. Не потому что не хотела. А потому что чувствовала, что если услышу хоть один ваш голос — рухну. А мне нужно было пройти это. Одной.
Конечно она не сама всё проходила — рядом был Тёмный Хранитель, и то запрягал на тренировки, занятия и изучение книг для улучшения знаний. Это всё Блум вряд-ли поведает подругам, ведь слишком рискованно делиться таким. Было бы конечно славно рассказать им всё случившееся: призыв демона; появление Валтора в её жизни уже живым человеком, а не во снах; как гномам читала книги, и как... несколько раз поддалась искушению перед магом?
— «Вот последнее они не одобрят точно», — пронеслось в головушке Хранительницы.
— Но ты не одна, — твёрдо сказала Лейла. — Даже если ты думаешь, что так — ты не одна. Это вообще не обсуждается. Мы ведь команда, и должны помогать друг другу.
Флора взяла Блум за руку. Тепло её ладони было привычным, как солнце на коже, что согревало в холод.
— Мы не держим зла. Просто... очень долго ждали.
— Простите, — прошептала Блум. — Я знаю, что вы не ждали из обиды, а из любви. Спасибо вам за это.
Стелла встала и подняла свой бокал вверх, одаряя каждую улыбкой и уверенностью за их светлое будущее.
— Ну, всё, хватит трагизма! За нас. За то, что мы снова вместе. За наше магическое, чумовое, блестящее, непобедимое братство. Или сестринство. Или как там сейчас правильно говорить?
— За нас, — хором повторили остальные.
Потом был ещё кофе. Десерт. Прогулка по вечернему Магиксу, что уже без слов. Просто шли рядом. По парку, мимо светящихся деревьев, под фонарями. Кто-то пел вполголоса. Кто-то держался за руки. Смех то появлялся, то утихал. Они снова чувствовали себя целыми.
На скамейке у фонтана Муза вдруг тихо сказала:
— Когда мы были подростками, я думала, что наша сила — в магии. А теперь понимаю: в нас самих. В том, что мы не бросаем.
— Даже если разбросаны по разным мирам, — добавила Текна.
— Даже если долго молчим, — сказала Флора.
— Даже если кто-то из нас упрямый и исчезает без предупреждения, — улыбнулась Лейла и подтолкнула Блум плечом.
— Да-да, спасибо, что не забыли, — фыркнула Блум. — Но... вы правы. Мы сильны, потому что — вместе.
Стелла посмотрела на них и вдруг стала очень серьёзной:
— А давайте больше никогда не теряться. Даже если у всех свои дела, взрослые заботы, отношения, кризисы, давайте раз в месяц, хоть как сейчас, хоть просто на пять минут — собираться. Чтобы не терять это.
— Обещаем? — спросила Флора.
— Обещаем, — в один голос ответили они...
***
Магазины мерцали витринами, люди болтали, кто-то играл музыку на углу. В воздухе витал аромат магических духов, выпечки и пыльцы с летающих деревьев.
— О, вот он, вот он! — завизжала Стелла, почти впрыгивая в бутик. — Новый сезон от Ларионы! У неё теперь линия с эффектом невесомости ткани!
— Звучит как заклинание, — фыркнула Муза.
— Почти. Оно стоит, как проклятие, — добавила Текна, пробегая взглядом по ценникам.
Блум с интересом смотрела на всё это: как Стелла примеряла то одну, то другую вещь и устраивала дефиле прямо в проходе; как Лейла с Флорой спорили, подходит ли ярко-зелёное платье под кеды; как Текна и Муза тайком прятались в техномагическом отделе, разглядывая наушники, которые реагируют на настроение.
Она чувствовала, как в груди расправляется что-то старое и забытое. Простое счастье быть среди своих.
— Бери это, — сказала она, подойдя к Стелле, — в нём ты выглядишь как звезда межгалактического бала.
— Ага, и как-то слишком хорошо для боулинга, — хмыкнула Муза.
— Девочки, боулинг — не повод быть скучной. Запомните это.
Центр боулинга был яркий, громкий, с неоновыми дорожками и автоматами, мигающими в углах. Винкс тут же разделились на две команды — Стелла, Блум и Лейла против Музы, Флоры и Текны. Ставки были сделаны: проигравшие покупают не только коктейли, но и пироги.
— Ладно, давайте покажем, как настоящие феи кидают шары, — подмигнула Лейла и выстроилась в боевую стойку.
— Главное, не взрывай дорожку, — буркнула Муза.
Игра началась весело: то кто-то сбивал все кегли, то шар уходил в глухой промах, то раздавались крики и аплодисменты. Муза грациозно танцевала после удачного броска, Стелла позировала после каждого броска, как будто на фотосессии, а Текна всё пыталась рассчитать идеальную траекторию... и всё равно кидала слишком влево.
— У меня есть теория: дорожки искривлены, — заявила она, с серьёзным видом занося данные в блокнот.
— У тебя руки искривлены, признай, — засмеялась Лейла.
После нескольких партий победила команда Музы. Блум посмеялась:
— Ну всё, я банкрот. Берите, что хотите.
— Тогда три пирога. С кремом. И два зелёных коктейля. И пудинг, — приказала Флора, сложив руки на груди.
— Ты уверена, что ты Флора, а не Стелла? — удивилась Муза.
—У меня внутри тоже живёт гурман. Просто он спит обычно. А тут проснулся.
— Да, да, так и поверили, — засмеялись девочки.
После боулинга, полного смеха, дружеских подколов и неудачных бросков — особенно со стороны Стеллы, которая, кажется, была больше сосредоточена на том, как она выглядит, чем на кеглях, — девушки вышли на улицу.
Магикс встречал их мягким светом заходящего солнца. Воздух был наполнен ароматами тёплой пыли, летних трав и далёкого фонтанного пара. С высоты витражных крыш волшебных зданий капала позолота последнего света, ложась на лица и плечи, словно добрый знак: день ещё не кончился.
— Знаете, я бы ещё немного прогулялась, — сказала Блум, размяв руки в воздухе. — Не хочу сразу расходиться. Это будто то, чего мне именно не хватало долгое время.
— Только не предлагай снова поиграть, — простонала Муза. — Я до сих пор слышу в ушах, как ты кричала: «СТРАЙК!» в соседнюю дорожку.
— Это был эмоциональный порыв, — усмехнулась Блум. — Я просто перепутала направление.
— Я бы тоже не отказалась пройтись, — отозвалась Флора. — Тем более в такую погоду. Вечерняя Магиксская зелень особенно поэтична.
— Поэтична? — переспросила Лейла. — Звучит так, будто мы в ботаническом саду собираемся писать оды деревьям.
— Нет, правда, — мягко улыбнулась Флора. — Когда деревья отбрасывают длинные тени, и всё кажется чуть-чуть сказкой. Особенно, когда чувствуешь как им хорошо живётся.
— Тогда вперёд, — сказала Стелла, поправляя волосы. — Но только с условием: больше никакой беготни, я в этих туфлях уже боулинг пережила, а это чудо.
— Что ж, прогулка без марафонов, — кивнула Текна. — Даже моя статистика говорит: после сорока минут игры следует двадцать минут умеренного движения на свежем воздухе. Для восстановления когнитивного фона.
— Спасибо, Текна, я теперь знаю, что ты не только шар выбрасываешь с идеальной траекторией, но и умеешь добить человека интеллектом, — пробормотала Муза.
Девушки свернули в сторону городского парка, где зелень была словно вплетена в архитектуру: изящные арки обвивали плющи, кусты стричь не требовалось — они росли в форме сердец и звёзд благодаря магии. Скамейки были вырезаны из полупрозрачного камня, и на каждой тихо светилась надпись: «Слушай момент. Он дышит.»
— А ведь раньше мы сюда бегали после занятий, помните? — сказала Блум, проводя пальцами по листьям куста, который тихонько подрагивал, словно отвечал.
— И таскали сюда домашние задания, — вспомнила Лейла. — Я помогала тебе с теорией магических потоков, а ты мне объясняла, как не сжечь швабру при левитации.
— А потом ты всё равно её подожгла, — напомнила Муза.
— Это было из художественных целей! — воскликнула Лейла.
— Ну конечно, — Стелла закатила глаза. — Как и то, как я однажды заснула на скамейке и проснулась в венке из фейских трав. Меня потом три дня звали Королевой Пыльцы.
— Это была я, — призналась Флора с виноватой улыбкой. — Ты выглядела очень... гармонично.
Они смеялись, гуляли по извилистым тропинкам, присаживались на перила мостиков, смотрели на крошечных светлячков, порхающих над водой. Атмосфера казалась удивительно лёгкой. Как будто в этом моменте не было ничего лишнего.
Даже не смотря на то, что присутствие Валтора чувствовала издалека она за миль, Хранительница была рада его согласию присматривать за ней, на всякий случай.
— Хочу леденец, — вдруг сказала Стелла.
— Мы только что ели! — возмутилась Муза.
— Это другое. Прогулочный леденец. Он не в счёт.
У киоска в глубине парка — всё того же, где когда-то студентки Альфеи покупали сладости и ускользали от ночного дежурства — девушки взяли разноцветные леденцы. Лейла — с мятой и лаймом, Стелла — клубничный, Муза отказалась, но всё равно откусила половину у Текны, когда та отвлеклась. Блум выбрала самый обычный — в форме сердечка и красный.
— Что, символично? — поддразнила её Муза, увидев выбор.
— Просто красиво, — ответила Блум. Но на миг её взгляд стал задумчивым. Взгляд успешно был спрятан от подруг.
Они вышли к открытой поляне, окружённой сияющими деревьями. Кто-то играл на арфе. Кто-то запускал светящиеся шары, которые мягко поднимались в небо. Звуки разговора, смех, дыхание листвы — всё складывалось в единую симфонию.
— Может, присядем? — предложила Текна. — Я засекла пульс. Он слегка ускорился.
— Тебе бы фитнес-браслет в мозг встроить, — фыркнула Муза, но уже села на траву.
Вскоре все растянулись на мягкой лужайке. Кто-то на спине, кто-то на животе, Флора плела венки, а Блум просто смотрела в небо.
— Там, кажется, уже видно первые звёзды, — сказала она.
— Или это просто грязь на твоих линзах, — предположила Стелла и тут же получила подушечкой из травы в лицо.
— Я скучала по вам, — сказала Блум. — Не просто скучала — как будто чего-то в себе не хватало. И теперь всё стало... на место.
— Это как возвращение сердца на орбиту, — философски произнесла Муза. — Когда оно крутилось, крутилось, и вдруг поняло, где его центр.
— Так красиво, что я чуть не всплакнула, — фальшиво всхлипнула Стелла. — А теперь, чтобы не было слишком сладко — предлагаю сыграть в салки. Кто за?
— Опять бегать? — простонала Лейла. — У нас средний возраст уже не девятнадцать!
— И что? Пусть тело страдает, если душа требует веселья, — гордо сказала Стелла.
Они бегали по поляне, как девчонки: спотыкаясь, визжа, прячась за деревья, смеясь до слёз. Кто-то упал в траву. Кто-то нечаянно задел чужой леденец. Муза нарочно уступила Текне, чтобы не поймать Стеллу. Блум старалась быть быстрой, но всё время оглядывалась — не за целью, а просто на своих — чтобы снова убедиться: они рядом.
Когда темнота окончательно опустилась на парк, и над лужайкой зажглись светлячки, они легли на траву. Молча.
— Хотела бы я, чтобы такие вечера не кончались, — тихо сказала Блум, приняв сидячее положение.
— Не кончаются, — отозвалась Флора. — Они просто становятся воспоминаниями. И возвращаются — каждый раз, когда ты в этом нуждаешься.
— Ты права, — на выдохе согласилась рыжеволосая и запрокинув голову назад, рассматривала чистое небо. На кончиках пальцев она ощутила маленькие всплески искр огня, быстро сжав ладони в кулаки, но сдержала его при себе.
— Блум, всё хорошо? — спросила у неё Стелла уже сидящая рядом, положив свою голову подруге на плечо.
— Да... Да, всё хорошо.
Если этот выплеск медленно пойдёт дальше, то будут проблемы от Валтора, и потом ей придётся объясняться перед девочками, как и почему она без слов ушла с их встречи так неожиданно.