«Star» [вимины/чигуки]

      На следующий день в назначенный час Чимин, Чонгук и Хосок стояли возле дверей съёмочной площадки, на которой должна проходить фотосессия для журнала. Это было огромное стеклянное многоэтажное здание в центре города. Руки Чонгука немного дрожали от волнения, поэтому он спрятал их в карманы куртки и стоял неподвижно. Слишком сдавали нервы, а ещё Хосок со своим: «Этот журнал слишком крут. У тебя есть только один снимок, чтобы понравится, поэтому постарайся». Интерьер здания совершенно не запомнился, так же как и люди, которые встречались по пути и то, о чем разговаривали Хосок с Чимином не переставая. Чонгук волновался настолько, что хотел убежать, выпрыгнуть из окна пятого этажа, на который они поднялись. Снова куча людей, которые раздевают и одевают тебя, укладывают и красят.

     И вот через 10 минут он уже стоит возле Чимина в белом спортивном костюме с золотой надписью «PUMA» и сходит с ума от ожидания. Сейчас нужно сняться в рекламе спортивной одежды для журнала, а потом школьная форма, а потом ещё что-нибудь, и так далее тому подобное неопределенное количество времени, непонятно сколько на это будет уходить времени, сил, часов, выходных, будней,... Зачем он согласился на все это? Всю эту нервотрепку... Ему было совсем непонятно, но он уже и не мог отказаться. Рядом с ним стоял довольный Чимин. Вся эта атмосфера приводила его в нескончаемый восторг.

— Чонгук, успокойся, если ты будешь волноваться, то будет не очень, — сказал Чимин.

      Он взял мокрую ладошку Чонгука, тут же уткнувшегося носом в плечо Чимина. Первый раз за сегодня Чонгук почувствовал себя комфортно. В этот момент все проблемы ушли на второй план. Сейчас только мысли о том, что плечо Чимина самое комфортное на свете, а рука такая мягкая, заполнили его голову.

      Его отвлёк Чимин, внимание которого приковал парень, позировавший перед камерой в чёрном спортивном костюме. Он сразу же узнал его лицо и сильно удивился:

— Это я в него вчера врезался, — сказал Чимин, внимательно рассматривая парня.

— Н-да уж, он действительно хорош, — ответил Чонгук, оторвавшись от его плеча и посмотрев на съемочную площадку, — я будто где-то ещё до этого его видел, может в журнале.

      Парень уже заканчивал съемки, и, заметив пристальный на себе взгляд, уже несколько раз оборачивался на них, потом, не выдержав излишнего внимания, направился прямо к ним. Он вспомнил, что в одного из них вчера врезался у «Звёздочки» и так и не извинился. Он подошёл к парням со словами:

— Привет, — помахал он им. — Прости, пожалуйста, за вчерашнее, — он улыбнулся, обратившись к Чимину.

— А, нет, что ты, все хорошо, — заулыбался Чимин.

— Меня зовут Сокджин, — представился он, — можно просто Джин.

      Джин улыбнулся. Он был так красив, что Чимин на мгновение просто уставился на его лицо и пытался найти подходящие слова для продолжение разговора. Джин выглядел очень добродушно, но достаточно холодно, казалось, он открыт для общения, но оно доставляет ему некий дискомфорт, сковывая его, он не хотел сейчас не с кем знакомится, только если с серьезным парнем в белом спортивном костюме напротив, который сейчас будет сниматься.

— Меня зовут Чимин, а это Чонгук, — ответил Чимин, указывая на Чонгука, с трудом натянувшего неоднозначную улыбку.

      Тут же все внимание Джина было перехвачено Чонгуком, даже несмотря на его безумолчность:

— Чонгук, ты ведь снимаешься сейчас тоже? Я никогда раньше тебя не видел, ты новенький?

— Да, это моя первая съемка.

— Ого, и сразу в этом журнале, — удивился Сокджин.

— Мной просто заменили модель, которая не пришла, — честно признался он.

— А, вот оно что, ладно, я буду рад с тобой поработать, — улыбнулся Сокджин и протянул руку Чонгуку, — ты такой милаха, не волнуйся, — засмеялся он.

      Чонгук снова натянул безрадостную улыбку и молча прошёл на площадку для съемки. Он посмотрел на Чимина, фотографировавшего его на свой телефон; недалеко от него стоял Джин, который показывал ему большой палец вверх. Лицо, тело, руки Джина были действительно очень красивым, даже в тот момент, когда он просто смотрел или разговаривал, в его действиях ощущалась грациозность. Но есть в ней что-то отталкивающее, пугающее и сложное для Чонгука. Он перевёл взгляд на Чимина, которой прикусил нижнюю губу, внимательно сосредоточившись на съёмке, улыбнулся и ощутил на себе вспышки нескольких фотоаппаратов, давших напомнить, где он находится.

***

— Дома нет никакой еды, — пожаловался Чонгук, выходя из стеклянного здания.

— Пойдём, я покормлю тебя, — предложил Чимин, — но у меня нет ничего, кроме рамёна.

      У Чонгука тоже не было ничего кроме этого, но он быстро принял его предложение, чтобы не возвращаться в очередной раз в пустую квартиру, потому что родители его нечасто находились дома. Чонгук редко бывал у Чимина, всего пару раз, хотя тот и жил один в своей небольшой квартире и наслаждался одиночеством, как он любил говорить.

      Чимин повернул ключ в замочной скважине, и Чонгук почувствовал волнение, с которым он перешагнул в его маленькую квартиру, очень уютную, как и сам её хозяин. Он проходит на кухню вслед за Чимином и садится за столик. Чимин что-то рассказывает, но Чонгук почти его не слушает: внимательно следит за каждым его движением, как он наливает воду к кастрюлю и ставит на печку, аккуратно разрывает пачки с лапшой и высыпает их, мешает содержимое кастрюли. В полной тишине проходят так несколько минут, как Чимин решает прервать ее:

— Может отметим сегодняшний наш успех? — загадочно спросил Чимин, на что Чонгук потупил взгляд.

— И как мы его отметим? — делая вид, что не понимает Чимина, спросил Чонгук.

— Ну, там... я не знаю,... У меня, например, завалялась бутылочка соджу для такого случая... — доставая с самой верхней полки бутылку, обмотанную в пакет, сказал Чимин.

      Он освободил ее от пакета и поставил прямо перед Чонгуком, с удивлением смотрящим на бутылку, словно никогда не видел в жизни алкоголя. Чимин заулыбался и поставил рядом ещё кастрюлю с раменом и рюмки. «Вечер должен был быть как минимум веселым» — подумал Чонгук и принялся открывать бутылку.

      Первая рюмка уже хорошо ударила в головы парней, потом вторая, потом ещё одна, и когда на донышке бутылки оставалось лишь чучуть, так сложно было сдерживать свои эмоции и чувства, особенно когда напротив сидит Чимин с розовыми щеками и малиновыми губами в футболке с глубоким вырезом и постоянно поправляет упавшую на лоб челку. Чимин вылил в стакан Чонгука последние капли соджу и поднёс свою рюмку к его. Алкоголь делал своё дело. Сознание так сильно помутилось, что он залпом выпил последнюю рюмку, которая двоилась у него в глазах, и опустил голову на стол. Он почувствовал, как Чимин поправляет его волосы и услышал тихий, бархатный голос, который почти не опьянел:

— Сегодня был очень продуктивный день, Куки.

      Чонгук молчал. Он ощущал жар, приливший к его щекам, прислушивался к голосу его любимого Чимина и стуку своего сердца, который заглушал его мысли.

— Ты можешь остаться сегодня, уже очень поздно, — сказал Чимин и встал из-за стола, захватив с собой опустевшую бутылку соджу.

      Чонгук поднял глаза на его идеальную фигуру, медленно и без принуждения расхаживавшую вдоль незнакомой кухни. Он впервые за последнее время чувствовал безграничное счастье, переполняющее его отовсюду; в груди бились бабочки. Сегодня был удивительный день, даже не смотря на то, что ничего такого не произошло, просто сейчас до боли знакомый силуэт Чимина мельтешил перед его уставшими и немного красными от напряжения глазами, разжигая самое счастливое чувство на планете — любовь. Он чувствовал, как медленно проваливается в сон, но время от времени его будит, не смотря на выпитое, бодрый голос Чимина, звучавший в его голове в последнее время все чаще и чаще...