Лунное затмение
Кромешник, Повелитель ночных кошмаров, всегда мечтал о господстве тьмы. Она и пришла – но только в его жизнь. И теперь он одинок. Ни жутких сновидений, ни сил на борьбу. И лежит он в своём мрачном логове никому не нужный и всеми забытый, пошевелиться не может. Чёрные взъерошенные волосы в песке, который оставили после себя его кошмары, одеяние, что сливается с бездонной тьмой, изрядно износилось. А задумчивые жёлтые глаза глядят в потолок.
– Что я упустил?! Что, чёрт побери, я сделал не так, а?! Я хочу в мир, вселять ужас в самых храбрых отчаянных. Да, пару лет назад я проиграл и просидел в этой западне ниже травы, тише воды. Но почему мои кошмары исчезли? Мне нужен хотя бы знак!
И Кромешнику кажется, что по пустынному логову проносится белокрылый голубок и исчезает. Он подползает к тому месту, где случилось видение, и видит за камнем золотистый коробок. Кромешник хищно вцепляется в него: откуда это, к чему такое везение?
– Детские воспоминания, – шепчет он, и тьма с радостью вторит.
«Коты хорошие, но никогда не держат обещаний... – вздыхает сквозняк призрачным голосом девочки. – Ты же сдержишь? Правда?»
Кромешник с нетерпением нажимает на фиолетовый ромбик, мельком взглянув на боковую часть коробка – рисунок ребёнка стёрт.
И застывает.
«Ветер гудит, тревожится. Жарко и жутко.
Девочка обнимает отца. У него глаза из песка, золотые доспехи.
– Отпусти меня, – шепчет он ей на ухо. – Работа моя – такая. Оберегать свет от кошмаров. Твоя – оберегать маму. Я её непременно верну у страшных снов, но ты пообещай – чем бы это ни закончилось, не сдашься. Сердце у тебя мягкое, и если что со мной... будь разумной. Я люблю тебя, доченька. Прощай».
Кромешнику становится тошно, и он сжимает воспоминание, размышляя, почему оно пробудило в нём грусть. Он садится на камень и переводит дух. Руины наводят на Повелителя ночных кошмаров такую тоску, что он даже позволяет себе глубоко повздыхать и посетовать на жизнь, пока никто не слышит.
* * *
Чудесный полдень ласкает мир и приносит счастье, а ненастные мысли сжигает. Волшебное лето... Каждый бы мечтал выпить его без остатка, чтобы вечно душа благоухала.
Августовское солнце играет со снежинками, как котёнок с игрушечной мышью.
Зима вполне себе без зазрения совести может ворваться в лето, решает хохочущий Ледяной Джек, пока сидит на садовой ограде и болтает ногами. С ним рядом – возмужавший Джейми. Он с восхищением глядит, как друг наколдовывает ледяные фигурки Хранителей – духов, которые верно защищают детство.
– Северянин с каждым днём поражает всё сильнее, – попутно рассказывает он, – сам всё бубнит беспрестанно про свой кодекс, про то, что надо его соблюдать и всё такое. И даже что ни к чему устраивать снежные бои! А вчера знаешь, что? Сам же – на спор! – заставил меня закатать в сугроб одного шаловливого мальчишку. И прямо на пляже. Кхм, прямо на глазах у плещущихся в водичке взрослых – ну и других детей. Было весело. – И ледяная фигурка Северянина – не в привычных тулупе и ушанке, а пляжном обличьи – потешно тыкает пальцем в воображаемого шалуна.
Август и Джейми слушают ещё много всякого разного. И вот когда солнце зевает и клонится к земле, Ледяной Джек спрашивает:
– А давай мы тебе устроим встречу с Хранителями?
– Да ты что! – восклицает Джейми. – Ещё спрашиваешь!
Ледяной Джек радуется: здорово встретиться со старинным другом и увидеть, что он ни капельки не изменился:
– А Софи возьмём?
– Я ж забыл сказать! – стучит тот себе по лбу. – Она на каникулах, у бабушки. Родители сегодня за ней уехали, поэтому я один.
– Значит, ты не захотел навестить бабушку? – хмурится Джек – но весело, понарошку. А всё-таки укоризна в его словах слышится настоящая.
– Да нет, конечно, я хотел! – спешит оправдаться Джейми. – Просто мне про тебя сон сегодня приснился. Будто впервые за шесть лет ты пришёл. Вот только... Ты был как призрак. И побитый какой-то, сказать мне хотел что-то важное.
– Ерунда! Не обращай внимания, сны не только хорошими бывают, правда? – улыбается Джек и отводит взгляд на небо. – Не кисни! Не будем портить тоской такой чудный вечер.
Ледяной Джек просит крепко схватиться за посох – путь предстоит очень и очень неблизкий, а Джейми не слишком лёгок, чтобы тащить его за шкирку, как раньше.
И вот, оба, вопя от восторга, взлетают. Небеса встречают дружелюбно, нежно теребят макушки, а земля сбегает от них...
И вот заветные огненные глаза города всё ближе и ближе.
– Подумать только! Шанхай! – восклицает Джейми, уже с трудом держась за посох, ещё и ветер бьёт, отнимает силы.
– Всё, мы уже скоро, терпи. Так... где же там прячется наш Хранитель Снов?
Они вглядываются в окошко небоскрёба, в которое стучится песочный кит-сон – как будто знак подаёт. Говорят друг другу, это значит, что там их поджидают.
Ветер хихикает, всё так же теребя макушки, а друзья перелезают через подоконник в заветную квартиру. А внутри темно, и лунного света, как назло, нет. И беззвучие дикое, только скрежет... И устрашающее дыхание. И голос:
– Попались в мышеловку несчастные душонки...
Джейми ёжится, а Ледяной Джек кашляет слишком похоже на подавленный смех и, вконец, не выдерживает – после того как страшный голос говорит:
– Готовьтесь прощаться с прежней жизнью, ведь начнётся сплошной у-у-ужас...
– О! – восклицает Ледяной Джек. – Ну ты дал, Северянин! Бедный... как только с твоим брюхом... а, нутром! – под кроватью уместился. Вылезай давай. Актёр из тебя бездарный.
Свет чмокает Джейми и Ледяного Джека нос, расползается по всей комнате. Они видят Песочника – Хранителя Снов, который с улыбкой колдует бабочку, умилённого Северянина – Хранителя Детства, который оттряхивается от подкроватной пыли, ничуть не смущённый.
Джейми обнимает их, как старых друзей.
– О... – слышится восхищённый вздох. Хранители и Джейми оборачиваются и видят мальчика с соской и в ползунках. Он обнимает игрушечного эльфа и ошарашено открывает рот. Пустышка выпадает, мальчик покачивается – вот-вот упадёт... Ледяной Джек подбегает к малышу, берёт на руки, и тот внимательно изучает незнакомца, щупая лицо.
– Так вот у кого сегодня был первый сон. Интересно, какой для тебя Песочник, наш Хранитель Сновидений, подготовил? – говорит Ледяной Джек, сияя.
Песочник кивает, наколдовывает маленькую балерину и развевает по воздуху.
– Тогда ты же не будешь против принять от меня что-нибудь на память? – серьёзно обращается Джек к малышу и дышит ему в лицо ледяным дыханием.
Джек вместе с заснувшим малышом уходит в другую комнату, а Джейми смущённо посматривает на Северянина и Песочника: вдруг они знают, что это было.
– Джек заморозил воспоминание мальчика про первый сон, чтобы он ещё долго его помнил, – улыбаясь, объясняет старший Хранитель, задумчиво почёсывая бороду. – Этому Джек научился, став одним из нас.
– А почему ребёнок уснул?
– Ты что, не заметил, как Песочник дунул на малыша сонным песком? – удивляется Северянин, и Песочник пожимает плечами. – Чтобы он отпустил нас. Обычно после встречи с Хранителями дети не хотят расставаться с ними... с нами. Плачут...
Джейми это знакомо – грустно опускает голову, понимая, что вот-вот радости придёт конец – и Хранители исчезнут. И Джек пропадёт, а ведь впервые навестил его за почти десять лет.
– А почему вы не появлялись так долго? – вздыхает Джейми, и два Хранителя печально переглядываются.
– Мы бы хотели, правда, уделить каждому ребёнку как можно больше времени. Но так нельзя, – говорит Северянин, а Песочник кивает. – Да ещё тут и... Эх... Джейми, ты же заметил, что долго нет луны?
Поняв по его растерянному виду, что юноша нисколько не понимает, Северянин прочищает горло и вкрадчиво, мягко, рассказывает, как рассказывают грустные сказки:
– Испокон веков Луноликий помогал Хранителям. Он создал их, и они не мыслят себя без него. Долгое время всё было хорошо, но кое-что случилось. И теперь окаянная тишина в небесах предрекает беду.
Пухлым сизым одеяльцем перекрывают путь на землю лунным лучикам тучи.
Свет в ночной тьме – Луноликий – едва успел поведать Хранителям, в чём дело.
В неудачное время, в неудачном месте зло и обида одного недоброго духа соединились и стали угольком. Прыгнул одной девочке в глаз, когда она переворачивала дрова в камине, и ослепил наивную душу. И девочка ведь необычная – сама полудух, владеет силами Солнца. Полная решимости отомстить за чужие поражения, за всё, что можно и что нельзя, девочка наслала беду на Луноликого.
И теперь в опасности не только он, и чудеса, которые без его лучиков испарятся за пару дней. Детство исчезнет. И только Хранители могут это исправить.
Вот только и их судьба незавидна – если не успеют справиться с тем, что натворил уголёк до новолуния – то и они пропадут. Они ведь и сами – чудеса. А чтобы чудеса жили без чудес – такого быть не должно.
* * *
Ледяной Джек укладывает малыша в кроватку как можно тише, чтобы не услышали спящие родители, и боль пронзает его невидимой тенью. Подло и совсем не вовремя – Джек едва устаивает на ногах. Поспешно отшатывается от людей, чтобы не задеть, и садится на корточки, крепко сжав посох.
Долго нет Луноликого, долго ими, Хранителями, владеет эта боль – всё оттого, что иссякают их силы... Даже кошмары, приспешники Кромешника, не показывается, значит, и для него настали не лучшие времена.
Хотел бы Ледяной Джек всем помочь, но пока он сам не способен ни на что другое, как оставить о себе тёплые воспоминания. На всякий случай... Если вдруг Луноликий так и не появится.
Он вспоминает, что лучше поторопиться, пока ночь ещё не на исходе, пока не настал полдень – тогда Хранители договорились собраться в «штабе» на Северном полюсе.
Осторожно покинув спальню, Джек возвращается к друзьям и застаёт их взволнованными.
– С Луноликим горе, да? – спрашивает опечаленный Джейми, а Ледяной Джек вздыхает. Считает, не вовремя, совсем не вовремя рассказали парню про их – Хранителей – проблемы, какое уж теперь веселье. Джейми, насколько Джек его знает, только и думать будет, как о их бедах.
– Ха-ха, да они же пошутили, ты не принимай их слова всерьёз! Нет у нас горя, так, мелкие неприятности. Ребята, вот вы молодцы, сочинители, что зря пугаете нашего друга? – говорит Джек, а Хранители смущённо переглядываются. – Скажите мне, Песочник и Северянин... А ничего если я покажу нашему юному другу магазин живых игрушек?
– Что? – смеётся юноша. – Игрушек?
– Да, возьмёшь что-то для Софи, – шепчет Джек, не сводя глаз с Хранителей.
– Думаю, Джейми Беннет держать тайны умеет, – снисходительно кивает Северянин, ощупывая карманы. – Портал нужен?
– Нет, мы так, – вымученно улыбается Джек и покачивается, а Джейми и два Хранителя встревожено дёргаются с места.
– Всё нормально, вы чего! – возмущается Джек. – Идите лучше, вон, работайте. Тебе, Северянин, до Рождества осталось всего-то сто восемдесят дней, а с подарками не очень хорошая ситуация. А ты, Песочник, вообще халтуришь: сны кто рассылать будет, пока тут балерин песочных лепишь – без обид. Нет, ну правда, мир ждёт!
– Ну ла-а-адно, – с вызовом отвечает Северянин, хлопает Песочника по плечу: – Видал, да? Как ловко приказы отдаёт! А мы тут за него пережива-а-аем... Ладно, ладно! Ну что, поработаем, Песочник, а? Халтурщик ты эдакий! Ну, я тебя! – и хохочет так, что трясутся стены.
Из спальни проползает свет. Слышится встревоженный шёпот и осторожные шаги.
– Ну, опять Северянин всех выдал, – как по обыкновению говорит Джек, облокотившись о посох. – Смотаться бы отсюда.
Особенно это нужно Джейми, ведь на него подумают первым делом, не на Хранителей – их, скорее всего, и не увидят.
– Ой, – по-детски выдаёт Северянин и достаёт из кармана портал, бросает об пол, и, когда проход-буря открывается, замирает в полушаге от него и удивлённо глядит на остальных: – И?
На Песочника это действует, и он выскальзывает через окно. Шаги становятся ближе и ближе. Джек закатывает глаза, машет Северянину, и, предложив Джейми ухватиться за посох, вылетает из квартиры.
– Олухи, – улыбается Северянин и шагает в портал.
* * *
Здорово Джейми шлёпать по мокрому асфальту. Лужи смеются, брызжутся. А ночь обволакивает сердце, шепчет молитвы – чтобы никогда не забывался этот момент. Фонари проводят по дороге, не позволяя мраку отвоевать только с виду одиноко бредущего человека.
Два друга идут, прислушиваясь к балладам моря, что танцует прямо под ними, под мостом. Оно дерёт с камней печаль и тоску, без жалости топит в пучине. Мстит за отнятый свет и счастье.
– Как пусто, – вздыхает Джейми, ёжась от холода. – Ни души. Где это мы?
– В крохотной деревеньке под Шанхаем, – отвечает Ледяной Джек, волнуясь, как же вернуть Джейми былую бодрость духа. – Жаль, что не успел показать тебе город. Он очень красивый. Может, в следующий раз?
– Ты же сам знаешь, – хмуро проговаривает юноша и замирает, вытягивая шею, чтобы видеть, как терзается море: – Не будет следующего раза. Ты больше не придёшь.
Истошно лают псы.
– Джейми... – Ледяной Джек задыхается от негодования, – почему ты так решил?
– Наверное, потому, что скоро стану взрослым... А взрослые же вам, Хранителям, не нужны.
Джек в растерянности кладёт руку Джейми на плечо.
– Ты чего? – улыбается, заглядывая в грустные глаза, в которых всё ещё плещется отчаянное детство.
– Я всё думаю... Отчего встреча с вами, Хранителями, так сильно повлияла на меня? – Джейми вымученно отворачивается от моря, встречаясь взглядом с Джеком. – Я про то, что... Вот все мои друзья – тех, Кромешниковых времён – выросли... Они мечтают о чём-то... ну... не о том: жениться, хорошо зарабатывать, воспитать детей и... всего-то. Нет, это нормально, я знаю. Но не то. А как же путешествия? Далёкие страны? Великие свершения? Более смелые мечты?
Джек слушает – не верит. И улыбается всё шире и шире. Это похоже на него самого – мальчика из прошлой жизни.
– Джейми. Ты прав. Мечтать нужно о высоком, – оживлённо кивает Джек. – Так мир становится светлее. И зря ты так про то, что взрослых Хранители не любят. Бывают взрослые сердцем дети – нас к себе не подпускают ни на шаг. Бывают взрослые, которые вот ничуть не скучные и не занудные – в душе всё те же маленькие ребята. Они нам помогают просто неизмеримо... Кхм, я к тому, что нам абсолютно всё равно, какого ты возраста. Ты всегда будешь ребёнком – я это вижу. И это здорово.
И море утихает: кажется, избавилось от всех невзгод. Усталое, ложится спать, укрываясь мелкой рябью.
И Джейми улыбается, а взгляд веселеет.
– В магазин живых игрушек? – гордо распрямляется, явно готовый покорять новые горизонты.
– А мы почти на месте, – усмехается Джек. И спрыгивает с моста. Джейми и не думает пугаться, знает, что для друга море не опасно.
Оно покрывается толстой коркой льда.
– Прыгай! – кричит Джек, и Джейми слушается.
Дико красивое зрелище – полузамёрзшее, полусонное море. Оттого и сердце юноши переполняется гордостью от знакомства с редким чудом.
– Так... Где-то тут должна торчать железяка. Кролик сказал, нужно три раза топнуть около неё ногой, – бормочет Джек и находит выглядывающую из-за льда кочергу.
– Держись, – говорит он Джейми. Топает три раза. Море обрушивается в водовороте.
* * *
Мокрый Джейми и покрывшийся льдом Джек кубарем скатываются по кроличьей норе. Поворот – и вперемешку с хохотом впивается в зубы песок. Ещё поворот – наивно дерутся речные камешки, запрыгивая в глаза.
– Спокойно, капитан! Почти прибыли... – кричит Ледяной Джек, откашливаясь от мусора, угодившего в рот. – Ну Кролик! Экстремал! Уши бы ему поободрать за такие неудобные норы.
Джейми оттряхивается от песка – весь чумазый и со слипшимися волосами, пришлось сначала в водице искупаться. А Джек, старательно отдирая ледяные руки-ноги друг от друга, тревожится за посох, который нечаянно примёрз к спине.
– Чудо, что не сломался, – облегчённо выдыхает, когда освобождает его.
В горнице теснится тусклый свет от лампады. Поскрипывают деревянные половицы. Каменная кладка лишь там, куда упали Джек и Джейми – у незажжённого камина. За окном поёт ветер, скрипит шпажками по окну восходящее солнце.
Шторы скрывают деревянную дверь и утаивают полки, сплошь уставленные игрушками, от чужих глаз.
– Магазин живых игрушек, – улыбается Ледяной Джек.
– А что за дверью?
– Извини, но провести тебя туда не получится, дружище. Хранители мне голову оторвут, – добродушно усмехается Джек, но подмигивает: – Хотя... знаешь, однажды я попытаюсь тебе устроить экскурсию по ту сторону двери. Когда переполоха будет меньше.
– Ловлю на слове! – радуется Джейми, а в глазах сверкает детский огонёк.
– Да... Я попросил, чтобы никто не потревожил нас. Видишь, как меня слушаются, – довольно проговаривает он.
– Так ты заранее всё продумал?
– Разумеется, капитан. Ещё бы я не размышлял о том, куда отведу друга, которого не видел так много времени. Ну же, выбирай что-нибудь для сестрёнки.
Джейми теряется: много всего стоит на полках, и каждую игрушку хочется взять себе. Улыбается – знакомое чувство. Далёкое, полузабытое. Когда, маленький, стоишь в магазине, весь в слезах, потому что ну очень хочется взять этот волшебный мир с собой. А нельзя.
И тут его взгляд цепляется за плюшевую зубную фею. И руки сами тянутся за ней.
– Софи понравится, я знаю. Она была в восторге от неё, когда впервые увидела. Живую и настоящую, – говорит Джейми. – А где она? И Пасхальный Кролик.
– Все в делах, Джейми, – грустно говорит Ледяной Джек, разглядывая игрушку. И по глазам друга Джейми понимает: всё. Это конец их встречи.
– Ты обещал, – с нажимом произносит Джейми, – показать, что за дверью.
– А ты и не надейся, что не сдержу слово! – пытается развеселить друга Джек. – Ну и что, каким путём предпочитаешь добраться до дома? Наша туристическая компания «Хранитель Веселья Джек» предлагает не такое уж обширное количество вариантов, к сожалению: либо по воздуху – жутко неудобно! – либо по подземным ходам нашего великого спонсора Пасхального Кроля. Тоже неудобно. И опять жутко, ага.
– Что же, фея, – говорит Джейми плюшевой игрушке, странно посвёркивающей глазками-пуговицами, – нет у нас с тобой выбора. Норы, так норы. Потому что засунуть мне тебя некуда, а одной рукой удержать нас обоих за посох не сумею, прости.
И оба – Джек и Джейми – снова улыбаются.
И просыпается заря, наливаются солнечным румянцем воды, вглядываясь с подозрением в чистые небеса. Ни тучи. Слух пустили звёзды, что по ночам что-то ужасное творится: разъедает плотная завеса неба беспомощную луну.
Но люди – словно слепы. Не замечают, что луна пропала. Только для тех это очевидно, кто отчаянно верит в чудо.