Смена [Софья Кульгавая]

тгк- tercauw

Снег хрустел под ногами, неравномерно прилипая к тяжёлым ботинкам. Небо уже давно было усыпано звёздами, а полная луна, хоть немного, но освещала улицу тёмного двора. Девушка, спеша, перепрыгнула небольшой сугроб, сокращая дорогу до подъезда.

Нажав одновременно на цифры железного замка, она потянула тяжёлую дверь на себя, быстро заскакивая в подъезд.
Ударяя ботинками друг о друга, девушка намеревалась скинуть с них как можно больше прилипшего снега, чтобы не наследить в квартире, а после, ухватившись за перила, начала перепрыгивать ступеньки, поднимаясь на свой этаж.
Остановившись перед дверью, на которой красовались потрёпанные цифры 71, она тяжело выдохнула. Сейчас снова придётся выслушивать нравоучения.

— Пап, я дома.  — крикнула она, заходя в тёплую квартиру, и попутно начала разматывать шарф.

— Слышу я, что ты дома. — грубый голос отца, послышался из кухни, а после раздался скрип стула об пол.

Спустя мгновение, высокий, темноволосый мужчина, появился в проходе.

— Время видела? — тон мужчины становился всё грубее, пока я вешала свою куртку на крючок.

— Видела. Полдесятого. — ответила ему я, и улыбнулась, стараясь хоть немного отсрочить гнев отца.

— Вот именно, полдесятого. А тебе было сказано быть дома в девять. — мужчина начал закипать, и я это видела.

— Автобус уехал прям перед носом. Мне пришлось идти пешком, а там снегопад, ты сам видел. — продолжала выгораживать себя я и, обойдя отца, зашла в гостиную.

— Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю. — переходя на крик, начал он, и дёрнул меня за рукав кофты, поворачивая к себе лицом. — Мне без разницы, что там перед твоим носом уехало, нужно следить за временем, и делать так, как тебе было сказано. — кричал он мне прямо в лицо, из-за чего мне пришлось зажмуриться. — Да и где ты вообще шлялась? Не поверю, что у тебя могли наконец найтись друзья.

По больному.

Он знал, что я закрытый человек, который никак не хотел находить общий язык с людьми. Прекрасно знал, что если я куда-то иду, то зачастую делаю это одна, либо же с соседкой по этажу, с которой мне пришлось найти хоть какую-то точку соприкосновения, только бы не сидеть дома.

— Одна гуляла. — ответила ему я, после того, как он наконец замолчал.

— И что, весело одной? Ты сама себе и слушатель, и рассказчик? — уже с ухмылкой произнёс он, что было как лезвием по сердцу.

— Веселее, чем в этом дурдоме находиться. — буквально выплюнула ему это в лицо я, а после быстро пошла в сторону своей комнаты.

— Стоять. — свирепый голос, прозвучал за моей спиной, и я, пересилив себя, всё-таки остановилась.
Быстро сократив расстояние, он снова оказался рядом, только вот я уже была буквально прижата к двери, в собственную спальню. — Ты кто такая, чтобы так общаться со своим отцом? — сквозь зубы произнёс он, а после его ладонь поднялась вверх, обхватывая мою шею. — Тебе кто вообще дал такое право? — продолжал шипеть он, а пальцы его руки, сжимались всё сильнее, из-за чего дышать становилось труднее. — Вбей уже наконец в свою глупую голову, что здесь — он свободной рукой обвёл квартиру, — ты никто. И пока ты не достигла совершеннолетнего возраста, не имеешь никакого права голоса. Как только тебе исполнится 18, вылетишь отсюда как пробка, а пока будь добра, делать так, как тебе велено, а не так, как вздумается.

Кислород уже перестал поступать в лёгкие, из-за чего моё лицо начало гореть, но я молчала. Молчала и ждала удара, которого, на удивление, не последовало. До одного момента.

— Дыхни. — расслабив хватку, произнёс отец, после чего я согнулась и закашляла, жадно хватая воздух ртом. — Я тебе сказал дыхнуть, а не концерты мне тут устраивать. -снова сорвался на крик он, после чего схватил мои волосы, и поднёс к своему лицу.
— Курила, дрянь. — пощечина не заставила себя долго ждать, и я схватилась за правую щёку, со страхом уставившись на отца. — Ты забыла, чем тебе закончилось это в прошлый раз? — вторая щека начала гореть следом, получая свою порцию. — Мне что, выбивать из тебя это нужно? Я тебя воспитываю не для того, чтобы ты приходила в мой дом, с табачным шлейфом. — кричал он, пока я спиной прижималась к углу дивана.

— Не нужно. Я тебя прекрасно поняла. — сдерживая слёзы, произнесла я.

— Поняла она. Ты и в прошлый раз мне так говорила, но что-то я этого совершенно не заметил. -мужчина стряхнул руки, будто скидывая с них пыль. — На ноги встань. — потребовал он, и я сразу же выполнила его просьбу. — Всё, Алина, терпение моё закончилось. В комнату свою пошла, и не высовывайся до завтрашнего дня.

Наконец дождавшись этой фразы, я быстро прошмыгнула в свою комнату. Как только дверь захлопнулась за моей спиной, я начала медленно по ней скатываться. Нет, мне не было больно, так же как и обидно. Я чувствовала себя униженной. Униженной собственным отцом. Отцом, который ненавидит меня больше всего на свете, только из-за того, что я появилась на этом свете.

Я быстро пробежалась глазами по комнате, которая в свете луны, выглядела всегда лучше, чем при свете дня.
Быстро скинув всю верхнюю одежду, я залезла под тяжёлое одеяло, под которым спала круглый год, вне зависимости от погоды на улице.
Схожу в душ завтра, как только он уйдёт на работу.

Громкий звон будильника, разлетелся по комнате, заставляя открыть глаза. Делать этого не хотелось вовсе, но, пересилив себя, Алина с прищуром посмотрела в тёмное окно, а после клацнула по телефону, прекращая этот звонкий, навязчивый звук. Вытащив ноги из-под одеяла, она сразу почувствовала прохладу. Ту, которая всегда появлялась морозным утром, что даже горячие батареи, не могли перебороть.
6:00, виднелось на настольных часах. На час раньше, чем обычно, но сегодня, это было нужно.
Спрыгнув с кровати, она поплелась в сторону двери, которая всё это время была воображаемым барьером от отца. Хоть он и запросто мог её открыть, но всегда, когда она попадала в пределы своей комнаты, создавалось ощущение защищённости и спокойствия.

Выйдя наконец в гостиную, девушка в темноте, едва не споткнулась о что-то, но вовремя успела подставить вторую ногу, и устоять на ногах. Хлопая глазами, она постаралась разглядеть то, что стояло у её дверей, но это было тщетно.

Перешагнув неизвестную преграду, она дошла до включателя и дважды щёлкнула по нему, сразу же освещая два помещения вместе. Потянув ручку ванной комнаты вниз, она попутно оглянулась, чтобы наконец понять, что же всё-таки стоит у подножья её комнаты.
Две большие, спортивные сумки.

«Выселить что ли решил?» -пронеслось в её голове, когда она наконец зашла в небольшую, влажную комнату.

Время на часах близилось к 7:40, и Алина уже была во всеоружии. Проведя расчёской по волосам, она накинула на себя зимний, серый пуховик, и вышла из злосчастной квартиры. До первой пары оставалось не больше двадцати минут, а дорога до колледжа занимала всего 10, так что торопиться было некуда. Да и особо этого делать не хотелось. Ещё полгода назад, Алина по настоянию отца, поступила в колледж возле дома, на парикмахера. Хотела ли она этого сама? Нет. Но и балл в аттестате не позволил бы ей того, чего она хотела сама.
На удивление, то, как учится девушка, отцу было абсолютно по боку. Он особо не проверял её дневник, когда та была в школе, и никак не реагировал на регулярные записи красной пастой.
Удивляло это и саму девушку, потому что то, как он пытался её контролировать, совсем не пересекалось в учёбе. Ещё в детском возрасте, когда отец к ней относился мягче, он сказал что-то по типу «Себя не заставлял, и тебя не буду», после того, как Алина принесла первое замечание в дневнике. Так оно и случилось. Единственное, на чём он настоял, это колледж. Алина задавала себе вопрос, почему именно это место выбрал мужчина, но внятного оправдания так и не придумала. Вероятнее всего, это было для дополнительного контроля, чтобы она не переехала в другой город, окончив девятый класс, а оставалась тут, под боком.

Телефон в кармане завибрировал, когда я уже приближалась к кирпичному зданию. Быстро вытащив его из куртки, и нажав на кнопку блокировки, я увидела новое, входящее сообщение.

Папа:
—После второй пары, встреть меня в холле, пойдём к директору. Потом сразу домой.

Пробежавшись глазами по буквам, я не особо поняла смысл написанного. Он никогда не появлялся в месте моего обучения, да и делать ему тут особо было нечего.
Напечатав короткое «Хорошо», я зашла в стены здания.