Единственно верный

Тадао сразу после этих слов вскочил с места и выбежал, как ошпаренный из большого дома, направляясь в маленький домик, который считал оплотом безопасности.

Он не помнит, как добрался до него, говорил ли с ним кто-то или сколько времени он просидел вот так с потерянным видом. Просто пустота и страх. Они словно крепкие кандалы держали его чувства, не позволяя им вырваться на свободу. Свобода... это то, к чему он стремился с самой юности, когда только осознал свою ориентацию. Сперва родители с заточением и побоями, потом постоянные косые взгляды после выходок отца, депрессия... и даже после лечения он не чувствовал себя свободным. Да, ему было проще отгораживаться от мира, выпуская свою сучью сторону в качестве защитного механизма, но внутри, глубоко внутри его душа все так же была заперта в клетке. Он никогда не был свободен... до встречи с Элли... этот мужчина всегда видел его, чувствовал, что ему нужно и чего он хочет.

"Неужели я ошибся? Он такой же как и другие? Как я мог согласиться на эту золотую клетку?" — Тадао смотрел по сторонам, чувствуя, что все было обманом, ложью, притворством...

Он считал, что ему дали свободу, вытащив из маленькой клетки, но оглядываясь, он решил, что просто клетку превратили до размеров города... чужого города, в котором у него нет ничего своего... Модельер вскочил, подбегая к большому шкафу, внутри которого стоял его чемодан. Тадао резкими рывками запихивал в него свои вещи, которые он привез из Токио, но не положил ни одной, что купили тут. Бежать! Срочно бежать из этого дома! Не важно куда!

Собрав все, что он считал только своим, мужчина заказал билет на самолет до Токио. Но ближайший был только завтра вечером.

"Не важно! Сниму комнату в отеле! Я тут задыхаюсь!" — думал он, но вспомнил о своих маленьких статуэтках в спальне Джа, — "Я должен их забрать!"

Он оставил чемодан и с решительностью пошел в большой дом. Даже если ему придется столкнуться с Элайджей, то разговаривать не станет. На улице было темно, как и в доме, где не горел свет. Он почти прокрался на второй этаж, тихо открыл дверь спальни и, не включая свет, собрал свои фигурки в косметичку. Дверь была приоткрыта, и он даже не обратил внимания, что в комнате Джа никого не было, но его отвлек голос Вайолет из соседней комнаты, которая никогда не закрывала дверь после смерти мужа.

— Тони? Прости, если отвлекаю тебя... но мне больше некого просить о помощи... — голос женщины был совсем не таким жизнерадостным, как обычно, в нем была мольба, смешанная с тревогой, — Элайджа несколько часов назад уехал в аэропорт, собирался на Сицилию, у него встреча с клиентом, я даже не успела попросить его перенести поездку, как он выскочил из дома. Ты его друг, а ему сейчас как никогда нужна поддержка. Он не справится с этим сам... Тадао... не согласился, он не принял кольцо... Эта поездка... сломает его еще больше... он столько всего запланировал там, с ним... Лив представилась его секретарем и отменила их экскурсию на производства в Прато, винодельни и бронь яхты. Это должно было быть подарком на помолвку для Тадао... но теперь превратиться для него в ад... Я прошу тебя... помоги ему с клиентом и... присмотри за моим мальчиком... если нужно, забери к себе... но не дай ему наделать глупостей... самолет приземлится через 10 часов в Палермо... Спасибо, Тони... позвони мне, когда заберешь его? Спасибо... — Тадао слушал разговор и отвратительная горечь поднималась из желудка, требуя выхода наружу.

Он почти бегом вернулся в спальню, рванул в туалет и только успел поднять крышку унитаза, как его стошнило. Модельера рвало, но позывы не стихали, а только усиливались. Слова женщины, пропитанные болью и беспокойством, крутились в голове, подстегивая желудок выворачиваться наизнанку, а слезы текли по щекам.

А после, когда выходить уже было нечему, перед глазами вспыхнул образ, перед тем как Тадао встал из-за стола: шокированное выражение лица Джа, коробочка выпала из рук, звон упавшего на гранитный пол кольца, в потухших глазах плескались страх, боль, отчаяние, опустошенность и вина. Элайджа опустился на второе колено, а рука потянулась к груди... Это было последнее, что запомнил мозг Тадао, пока японец выбегал из дома.

В ушах начался противный усиливающийся звон, желание блевать снова вернулось, в глазах стояли слезы, а в легких не хватало воздуха. Комната поплыла спустя чуть больше минуты и Тадао потерял сознание, рухнув на пол.

*** Тем временем Элайджа***

Мафиози сидел в самолете, заливая горе алкоголем. И чем больше спиртное обжигало горло, тем сильнее Джа этого хотел. Воспоминания не давали покоя, мозг словно специально повторял события вечера...

"Я не могу..." — если бы слова имели физическую форму, то эти три были для Элайджи миллионами тонких ножей, огромными тисками и ледяной метелью для его сердца и души.

Эмоции внутри вспыхивали одна за другой, усиливаясь и переплетаясь друг с другом. Их стало так много, что это причиняло физическую боль. Острая боль в сердце сводила не позволяла ему не то, чтобы встать и пойти за Тадао, он не мог даже открыть рот, чтобы что-то сказать.

Все его нутро в тот момент просто вопило: "Почему? За что?", но горло отказывалось задать их вслух.

— Элли... дыши, Элли... слышишь? — терла его плечи мама, но его словно ударило током от прикосновения.

— Не... называй... меня... так... — еле выдавил он, дернув плечами и Ви убрала руки.

— Я поговорю с ним. Думаю, это недоразумение, — вскочила Джанко, пытаясь пойти за другом, ведь видеть Элайджу в таком состоянии было больно.

— Не смей... недоразумение – это мое предложение... — последняя молекула его сердца превратилась в тонкий лед и грубая рациональность, как защитный механизм, вырвалась наружу, чтобы оно не треснуло и не разбилось.

— Джа... — прошептала Оливия, смотря на брата со слезами на глазах, и, замолчав, поежилась, когда он посмотрел на нее: того огня во взгляде больше не было, только обжигающий холод и тьма.

Он поднялся с пола и молча вышел из дома к машине.

— Сынок, не стоит в таком состоянии за руль... куда ты поедешь? — волновалась Вайолет, ей было безумно страшно за ребенка, которого она никогда не видела в таком состоянии.

— В аэропорт. Подожду вылета в самолете... — выдал он, даже не посмотрев на мать, а потом замялся и тем же ледяным тоном продолжил, — Я не хочу быть тут и не уверен, что захочу возвращаться сюда.

Водительская дверь захлопнулась, мгновенно завелся двигатель и машина уехала.

— Джастин! — кричала Ви в телефон, — Бери Дэйва и Уилла, пулей за моим сыном. Он поехал в аэропорт. Если с ним что-то случится, я вас сгною в подвале!

"Что же делать..." — подумала она, теребя телефон в руках, — "Как помочь тебе, сынок?"

Джа добрался до аэропорта на автомате, он хотел быть как можно дальше от всей этой ситуации. Пока он ехал, в голове было пусто, только полные страха глаза его любимого изредка появлялись перед ним.

До вылета было еще 4 часа, но это не помешало ему подняться на борт своего самолета и опустошать бар. Он ругал себя за то, что поторопился, что неправильно видел чувства Тадао, что сейчас он сам стал причиной того, что их отношения закончились. Это чертово желание обладать им, сделать своим и ничьим больше, его собственническая натура — вот что было причиной того, что он потерял человека, которого он любит.

Он даже не отрицал... да, он просто сбежал... сбежал, потому что видеть, как его Звереночек покидает его дом и его жизнь, Элайджа не мог. Одна только мысль об этом причиняла ему невыносимую боль. Боль, которую он пытался залить алкоголем. К моменту вылета, он уже прилично пьяный сидел в кресле, совершенно не стесняясь пить абсент из бутылки. Джастин был поблизости, запретив кому-либо приближаться к боссу, только если он сам не позовет. Когда самолет взлетел и можно было отстегнуть ремни, Элли практически по стене дошел до комнаты и с трудом добрался до кровати, пока вокруг него все кружилось.

— Тадао... не оставляй меня... — слеза скатилась из уголка закрывающихся глаз и разбитое сознание мафиози ушло в царство Морфея.

Звук рингтона на рабочем телефоне был настолько громким и мерзким, что казалось, будто на его голове кастрюля, а этим самым телефоном кто-то стучит по ней со всей силы. Похмелье – отвратительное состояние, которого мужчина всегда старался избегать, после того, как однажды ощутил его.

— Да блять! Выключите кто-нибудь эту мерзость! — закричал он, отчего голова болела еще сильнее, и он накрыл ее подушкой.

Едва слышные шаги и звук стих. Тишина... тишина была такой оглушающей, что лучше бы продолжал звенеть будильник, потому что воспоминания о вчерашнем ужине снова начали возвращаться, причиняя боль, куда большую, чем похмелье.

Звук таблетки плюхнувшейся в стакан, легкое шипение и снова тихие шаги, которые мафиози не слышал, прячась за пуховой защитницей. Почти не слышно стакан коснулся прикроватной тумбочки и человек, поставивший его отошел.

Только сейчас до Элайджи дошло, что телефон не мог сам перейти в режим вибрации, потому что он слышал, как девайс жужжит по стеклянному столу.

— Проваливай, Джастин! Будильник еще не звенел, а значит я могу поспать до встречи с Катанези! — он убрал подушку с головы, но глаза никак не открывались, зато Элайджа слышал, как заскрипело кожаное кресло.

— Я сказал, пошел вон! — повысив голос, отдал приказ Джа, бросив подушку в направлении кресла.

Звук удара был глухим, но этого было достаточно, чтобы понять, что мягкий квадрат был пойман рукой. Глубокий вздох точно принадлежал мужчине, а после звук упавшей папки на стол привлек внимание мафиози. Тин не позволил бы себе такую фривольность. Прислушавшись к ощущениям, он старался не шевелить раскалывающейся головой, но понял, что он еще в самолете... причем в летящем самолете, а это значит, что в принципе, никого тут быть не должно настолько смелого, чтобы так вздыхать и бросать папки на стол.

Элайджа с трудом открыл глаза, пытаясь сфокусировать зрение. В комнате было не темно, но и не слишком светло. Свет комфортно приглушен и это его самолет. Он медленно повернул голову направо, увидев на столике стакан, от стенок которого поднимались пузырьки. Джа догадался, что в нем средство от похмелья, и попытался сесть, вот только голова кружилась и он почти на ощупь взял стеклянного спасителя, закрыв глаза. Несколько глотков прохладной, но не очень приятной на вкус жидкости обожгли горло, в которое вчера он не раздумывая заливал 74% абсент. Пузырьки противно царапали внутри, но он понимал, что нужно выпить все.

Допив, мафиози открыл глаза, не спеша поворачивая голову к человеку, что сидел в кресле с подушкой на коленях.

— Антон? — удивился он, решив, что скорее всего либо спит, либо у него галлюцинации, но стакан с анти-похмелином был реальный, — Как ты...

— Договор с Вито Катанези, не благодари, — кивнул друг на папку, которую бросил на стол, а в его взгляде была забота, смешанная с жалостью.

— Я сплю, да? Самолет летит, а значит, тебя быть тут не должно... это сон... — разговаривал с собой Элайджа, не веря в происходящее, хотя головная боль, тошнота, щемящее сердце и разрывающаяся душа были реальными.

— Я запретил твоему персоналу подпускать тебя к алкоголю... — спокойно говорил Тони, смотря на помятый видок друга, — Ты итак слишком много доставил им хлопот.

Элли попытался встать, но под ногами не было того мягкого пушистого ковра, который так нравился Тадао, только холодный пол, что было странно, и он нахмурился.

— Ковер потерял? — видя, что Джа обнаружил потерю, спросил Антон, — Его пришлось выбросить, потому что кое-кто бухой в стельку весь его заблевал, а новый покупать я запретил. Иди в ванную, приведи себя в порядок, через 2 часа посадка.

— Ты что, мой отец, чтобы все запрещать? — возмутился Элайджа, злясь на спокойные слова Антона, — Проваливай! Это чертов сон!

Он встал с кровати, но в ванную все же направился, потому что во рту был отвратный вкус и нос отчетливо ощущал запах перегара.

"Тебе точно не понравится место, куда мы прилетим... но выбора у тебя нет, друг..." — вздохнул про себя Антон, а потом подумал о том, что любовь – это самое большое проклятие человеческих сердец.

Спустя 40 минут из ванной вышел Джа в одном полотенце на бедрах и даже побритый. Совершенно не стесняясь друга, он открыл шкаф и пытался найти там костюм, но вместо официальных нарядов там висели только джинсы, несколько поло с длинным рукавом и три разных свитера.

— Какого хрена? — нахмурился он, прекрасно зная, что в этом шкафу всегда были минимум 6 костюмов.

— Одевай, что есть. У тебя нет выбора, — так же невозмутимо объяснил Антон, а потом написал Гере, чтобы стюардесса принесла завтрак алкоголика и кофе для него.

— У меня встреча с Вито! Как я пойду на нее в этом?! — снова повысил тон Элайджа и зашипел от головной боли.

— Я же тебе сказал, вот твой договор с Вито, — указав глазами на папку, повторил Тони.

Джа с психом оделся и сел в кресло, схватив папку в руки, чтобы прочитать.

— Тебе повезло, что мы в свое время оформили взаимную доверенность на ведение дел в экстренных случаях. Это был один из них, полагаю, — Антон не давил, не ругался и самое главное, не спрашивал, о причинах, что очень оценил мафиози.

Элли просмотрел договор и там действительно стояла подпись Антона, как доверенного лица. Условия были хорошие для обеих сторон, и он только собирался поблагодарить друга за помощь, как в дверь постучали и Шарлиз внесла поднос на руках, потому что Гера попросил не использовать тележку из-за похмелья ее начальника.

— Завтрак, сэр, — она прошла в балетках, почти не слышно и поставив поднос на стол, быстро удалилась.

Джа увидел на подносе два бургера, картошку фри, томатный сок, кофе и какую-то странную по цвету, слегка зеленоватую прозрачную жидкость в небольшом стакане.

— Ешь... советую начать вон с того стакана, поможет почувствовать себя снова человеком. По крайней мере, мандраж внутри пройдет, — Антон кивнул на тот самый стакан и Элайджа послушно взял его в руки.

Холодная соленая и пряная жидкость показалась мафиози спасительным нектаром: — Что это?

— Рассол.

— А?

— Рассол из-под соленых огурцов. У нас это лучшее средство от похмелья. А теперь ешь.

Джа посмотрел на еду и хотя аппетита не было, но он все же впихнул в себя около 10 штук картофельных палочек, но к бургерам не притронулся.

— Я сказал, ешь!

— Не хочу. Аппетита нет.

— Мне привязать тебя к креслу и насильно кормить, Джа? — голос стал строже, Изумруд проявил себя, но это не помогло.

— Ты же знаешь, на мне этот твой тон не работает.

— Тогда считай это платой за договор с Вито, — зашел с другой стороны Антон, хотя и понимал, что единственный, кто может заставить этого упрямца делать что-то — это Тадао, но к сожалению, именно он и был причиной вчерашнего алкогольного срыва.

Джа вздохнул, но согласился на 1 бургер. Он понимал, что в сложившейся ситуации Антон выручил его... хотя его вообще там быть не должно было.

— Как ты оказался на Сицилии? — откусывая бургер, спросил мафиози.

— Друга хотел увидеть, а этот пьянчужка послал меня нахуй, если я не его Звереночек, и отвернулся на другой бок. Хочешь поговорить? — не стал врать Тони, понимая, что не стоило упоминать японца, но Джа нужно было выговориться, а у них как раз было время.

Элайджа рассказал об ужине и реакции Тадао на предложение. Слова сочились болью, но именно Антон всегда был из их четверки друзей самым рассудительным и мудрым, поэтому слушал, не перебивая и не спрашивая ничего. Только то, что друг хотел рассказать. Когда Элли закончил, зеленоглазый молчал какое-то время, постукивая в своей манере по подлокотнику кресла указательным пальцем, раздумывая.

Когда он собирался заговорить, стюардесса объявила о скорой посадке и необходимости вернуться в кресла.

— Поговорим, когда приедем на место. Сок допей, — встал Тони и Джа сделал как просили, осознав, что за разговором съел все.

«Чертов манипулятор...» — выругался Элайджа, но все же был благодарен ему за это.

Когда Элли сел в кресло и отвернулся к окну, то нахмурился: это не московские аэропорты и не американские. Вокруг снег, на улице темно, и теплый мягкий свет создавал ощущение комфорта. По крайней мере, так должно было быть.

«Тадао бы тут понравилось...» — он снова вспомнил о модельере и его взгляде.

Настроение стало ещё хуже, чем было, а вся эта красота перед ним потеряла свой шарм.

— Где мы?

— В отпуске. А тебе нужно остудить голову.

— Это что? Сибирь?! Я в ссылке?

— Это не Россия.

Только когда они вошли в здание аэропорта, Элайджа узнал, что это Норвегия. Их уже встречал человек с табличкой «Моран», чтобы отвезти в отель. Оказалось, что Антон привез его на горнолыжный курорт —Трюсиль. И это при условии, что Джа не очень-то любит зиму.

— Мне итак хреново, а ты притащил меня на горнолыжку? Издеваешься? Это какой-то неправильный отпуск... — злился Джа, закутываясь в шарф, потому что похмелье ещё не отпустило.

— Тебе понравится.

— Нет!

— Посмотрим.

— Откуда ты узнал?

— Твоя мама позвонила расстроенная. Попросила встретить тебя в аэропорту Сицилии и присмотреть за тобой, — признался Антон, потому что врать не любил.

— Присмотреть и красть — это разные вещи!

— Она разрешила забрать тебя в Москву, но я выбрал это место, — улыбнулся Тони, как раз когда они подъезжали к небольшим домикам на 8 номеров у подножия курорта.

Там они заселились в два номера напротив, а телохранители разместились вчетвером в двух номерах с одноместными кроватями. Гера выбрал в соседи Джастина, потому что с ним у них отличные дружеские отношения. Они договорились сходить через 10 минут в бассейн поплавать и Элайджа понял, почему Антон выбрал это место... Это был просто восхитительный вид: бассейн в уровень с полом в помещении с огромными окнами от пола до потолка, за которыми лежит снег, ели укутаны белым кружевом и видна канатная дорога.

Голова мафиози и правда начала немного остывать во время плавания,вот только он вместо того, чтобы успокоиться, начал анализировать поведение Тадао, плавая уже на автомате...

"За все время он ни разу не говорил мне, что любит меня... все его выражения эмоций были только... в экстренных ситуациях... он назвал меня мужем в больнице, потом перед Ким своим мужчиной... и все... черт... да он ни разу не говорил даже, что я ему нравлюсь... может... я просто был удобный вариант? Или очередное развлечение?" — думал он, а сердце в груди причиняло боль с каждым ударом, увеличивая скорость, вот только внезапно ногу свело судорогой и мужчина на мгновение ушел под воду.

Быстро сориентировавшись, Элли выплыл на поверхность, радуясь, что не успел далеко отплыть от бортика. Он вылез на край, разминая мышцу.

— Все в порядке? — поинтересовался Антон, заметив, что друг перестал плавать.

— Судорога.

— Тогда хватит на сегодня, пойдем, мы с тобой ещё не договорили в самолете, — похлопал он Элли по плечу, бросив на него полотенце.

— Не о чем говорить...

— Я так не думаю. Идём.

Они переоделись и вернулись в номер Джа, садясь в кресла друг перед другом.

— Говори и я пойду спать, — бросил Элайджа, но Тони только покачал головой.

— Я могу сказать тебе только одно: дай ему время. Вы встречаетесь всего 2 месяца, а знакомы 3. Я уверен, у него есть к тебе чувства, просто ты его напугал этим предложением. Ты же сам говорил, что жизнь у него была не сахар. Ему тяжело доверять людям, но он сорвался искать тебя во время тайфуна, переехал жить с тобой в Нью-Йорк и не сбежал, узнав о том, чем ты занимаешься. Да, Тадао капризный и постоянно тебя держит в напряжении своим характером, но он заботится о тебе. Все, что я могу: это давать вам немного времени побыть вдали друг от друга, чтобы подумать и соскучиться. Будь терпеливым, друг мой, и это вернется тебе сторицей, — спокойно озвучивал свои мысли Антон, а потом добавил, улыбаясь, — Тот факт, что он все еще в вашем гнездышке живет, многое говорит...

— Что? Он не уехал?! Откуда ты знаешь?! — все слова, что говорил до этого русский мафиози, Элли практически пропустил мимо ушей, но последнее предложение его воодушевило на мгновение, а потом он снова расстроился, — Может быть, просто ещё нет рейса до Токио.

— Себе-то не ври... он не бросит людей, которые работают на него. Ты сам говорил, что твой Тадао до ужаса ответственный в этом плане. Так что... у тебя есть время продумать ваш разговор о произошедшем, пока мы тут отдыхаем. Советую выпить половинку менпо, чтобы поспать, — встал с кресла Тони, направляясь к двери, но остановился, — Точно... в твоем номере нет алкоголя и я позвонил администратору, сказав, что ты закодирован от спиртного и если им не нужен труп в отеле, то ни капли тебе не давать. Чей труп я не уточнял, но, думаю, это и не нужно.

«Хуже отца... — подумал Джа, видя самодовольную улыбку на лице уходящего друга, — ничего... когда-нибудь и тебя догонят стрелы Амура. Ещё никто от них не мог спрятаться... тогда я оторвусь по полной...»

Он все же выпил снотворное и лег спать. Трое суток они провели на курорте, где к ним периодически клеились посетители разных полов. И если Элайджа всех отшивал, то Антон даже пару раз ушел с красивыми девушками поразвлечься. Они плавали, играли в боулинг, катались на санях, запряженных лайками, ходили в спортзал и сауну.

— Мне скучно, Антон... я уже устал быть попугаем и говорить всем подходящим познакомиться, что я женат... — жаловался Джа, вечером третьих суток.

— Вылететь мы можем только завтра вечером, так что терпи, друг, — хохотнул Тони, сидя в приятном ресторане за ужином.

Ему пришло сообщение и он дважды тапнул по экрану, чтобы проверит от кого, а после с довольной улыбкой вытер губы матерчатой салфеткой и сказал: — Я отойду позвонить, скоро вернусь.

Джа решил, что, скорее всего, ему написала одна из тех красоток, которых он подцепил тут, поэтому покачал головой и продолжил есть запеченную форель с овощами.

Не прошло и 5 минут, как Элайджа решил, что сходит с ума, услышав перезвон монисто...