Нити переплетений

Кывылджим стояла перед столом, на котором Омер разложил документы, распечатки переводов, аудиозаписи, видео с камер наблюдения. Доказательства, одно за другим, кричали против неё. Она смотрела на них, но всё было размыто - от слёз, от паники, от страха, который сжимал её сердце ледяными пальцами. Кывылджим почувствовала, как весь мир рушится у неё под ногами. Воздух в комнате стал тяжёлым, давящим, а сердце билось так быстро, что казалось, вот-вот вырвется из груди. Она смотрела на Омера, на его лицо, перекошенное от боли и ярости, но ничего не могла сказать.

О: Объясни мне, – его голос был хриплым, срывающимся от гнева. — Объясни, почему ты это сделала.
Она смотрела в его глаза, полные разочарования, и её руки невольно сжались в кулаки.

К: Я.., голос её дрожал. — Я не могу объяснить.

Омер выдохнул, его челюсти сжались. Он сделал шаг к ней, и она инстинктивно отступила назад, словно он мог причинить ей ещё больше боли, чем уже причинил.

О: Ты не можешь?, -  он усмехнулся, но в этой усмешке не было ни капли тепла. — То есть, ты хочешь сказать, что просто взяла и предала меня? Нашу семью?

Слёзы жгли ей глаза, но она не позволяла им пролиться. Она не могла показаться слабой.
К: Омер, ты не понимаешь.

О: Так объясни!, - он повысил голос, его терпение лопнуло. — Кывылджим, ты хоть осознаёшь, ЧТО ты сделала?

Она судорожно втянула воздух, словно пыталась удержать рвущийся наружу крик.
К: Да, осознаю, - прошептала она, но её голос был таким слабым, что он почти не услышал.

О: Тогда зачем?, - его голос был уже не таким громким, но в нём звучала отчаянная боль. — Я думал, что знаю тебя. Даже мысли никогда не допускал, что ты способна на такое. Но ты даже не пытаешься отрицать.

Кывылджим закрыла глаза, пытаясь собраться, но бесполезно.
К: Я сделала это, – медленно, с трудом выдавила она.

Омер отшатнулся, будто она только что вонзила нож ему в спину.
О: Ты сама признаёшься, - он выдохнул. — Без оправданий, без объяснений. Просто признаёшься.

Она смотрела на него, и впервые в жизни ей стало по-настоящему страшно.
К: Я не могу объяснить тебе, – её голос сорвался. — Просто..прими это.

О: Принять?, - он покачал головой и горько усмехнулся. — Ты предлагаешь мне просто принять, что женщина, которую я люблю, предала меня? Что мать моего ребёнка разрушила мой бизнес?

Слёзы, которые она сдерживала, наконец прорвались.
К: Прости, - едва слышно прошептала она.

О: Прости?, - он нахмурился. — Это всё, что ты можешь сказать?

Кывылджим сжала зубы, пытаясь держаться, но её трясло.
К: Да!, - закричала она, больше не в силах сдерживать эмоции. — Да, это всё, что я могу сказать! Потому что если я скажу больше, всё станет только хуже!

Омер сделал шаг к ней, в его глазах вспыхнуло что-то опасное.
О: Хуже?, - он вновь усмехнулся, но в этой усмешке было больше горечи, чем злости. — Куда уж хуже, Кывылджим? Ты даже не пытаешься бороться за нас!

Она посмотрела на него глазами, полными боли.
К: А ты бы поверил мне, если бы я сказала правду?, – прошептала она.

Омер застыл. В комнате повисла гробовая тишина. Их взгляды встретились, и в этот момент он понял – что-то здесь не так. Но было уже поздно.

О: Я не знаю, во что мне верить, – тихо сказал он.

Кывылджим всхлипнула и отвернулась, закрывая лицо руками. Омер провёл рукой по волосам, делая глубокий вдох.

О: Я ухожу, – сказал он ровным голосом.

Её сердце сжалось.
К: Омер!

Но он уже отвернулся. Она смотрела, как он уходит, и с каждым шагом её боль становилась всё сильнее. Дверь хлопнула. И Кывылджим, больше не в силах сдерживаться, осела на пол и разрыдалась.

Спустя пару минут услышала тонкий, дрожащий плач из спальни и мгновенно встрепенулась. Сквозь рыдания, сквозь боль, которая пронзала её до самой души, этот крик был единственным, что мог её поднять. Она с трудом поднялась с холодного пола, вытирая мокрое от слёз лицо дрожащими руками. Всё тело было тяжёлым, но плач дочери заставил её двигаться.

К: Девочка моя, - прохрипела она, спотыкаясь, но всё же дойдя до спальни.

Элиф лежала в кроватке, её крошечные ручки сжимались в воздухе, а личико покраснело от слёз.

К: Тшш, мама здесь, - Кывылджим подхватила её на руки, прижимая к груди.

Она продолжала всхлипывать, маленькие пальчики вцепились в ткань её платья. Кывылджим нежно погладила её по спинке, укачивая.

К: Всё хорошо, солнышко. Тише, мама рядом, - её голос дрожал, но она старалась держаться.

Малышка прижалась к ней, её дыхание постепенно выровнялось. Кывылджим крепко обняла дочь, закрыв глаза, и слёзы снова хлынули из них, но теперь уже беззвучно.

К: Ты – всё, что у меня осталось, - прошептала она, касаясь губами мягких волос дочки.

Она не могла сломаться. Не имела права. Ради этой крошечной девочки, ради её безопасности, ради её будущего.

Омер мог не верить.
Омер мог уйти.
Но Кывылджим не позволит никому, даже ему, отнять у неё самое дорогое.

Омер давил на газ, не замечая скорости. Адреналин кипел в крови, мысли путались, но каждая из них возвращалось к одному – Кывылджим. Она сидела перед ним, вся в слезах, сломленная, с дрожащими руками. Но что, если это была игра? Что, если всё, что он видел в её глазах, было всего лишь театром?

О: Чёрт!, - он выругался и ударил ладонью по рулю.

Фары резали темноту ночи, но перед глазами стоял только её образ.  Эти слова звучали в его голове снова и снова. Её голос дрожал, но он ведь знал, как она умеет быть убедительной.

О: О, Аллах!, - он стиснул зубы, чувствуя, как злость сменяется отчаянием. — Если она лгала мне всё это время..

Он вспомнил, как положил перед ней документы, записи разговоров, доказательства махинаций, в которых фигурировало её имя. Вспомнил, как её лицо побледнело, но так и не попыталась оправдаться.

Что-то не давало ему покоя. В её глазах не было вины. Была боль. Был страх. Руки сжали руль сильнее. Он ненавидел себя за это чувство – за сомнение. Он должен был ненавидеть её за предательство, должен был сжечь все мосты. Но внутри что-то кричало: «Она не могла.»

Ему нужно было больше доказательств. Нужно было докопаться до правды.

Он все сильнее нажал на газ, сердце гулко билось в груди, а злость застилала разум. Он чувствовал, как ярость переполняет его, сжимает пальцы на руле до побелевших костяшек. Он не знал, на кого злился больше – на себя за то, что сомневался, или на Кывылджим за её молчание. И вдруг, словно холодный душ, в голове вспыхнул образ: его дочь. Её тихий смех. Маленькие ручки, тянущиеся к нему. Беззащитность, с которой она засыпала у него на груди.
Глаза Омера расширились и в этот момент машину занесло. Руль вырвало из рук, и всё вокруг слилось в одно бешеное пятно – свет фонарей, темнота ночи, огоньки встречных машин. Колёса скользили по асфальту, и секунды растянулись в вечность.

О: Чёрт!, - Омер дёрнул руль, пытаясь выровнять автомобиль, но резкий занос бросил его на встречную полосу. Его сердце готово было вырваться из груди. В голове осталась только одна мысль: дочь.

Машина резко затормозила, её развернуло боком, и Омер вцепился в руль, ощущая, как холодный пот стекает по спине. Несколько секунд – и всё стихло.
Дыхание сбилось, грудь судорожно вздымалась. Он положил голову на руль, сжимая его до боли в пальцах.

Он не мог вот так уйти.
Не мог позволить своему гневу разрушить всё.

С этим осознанием он глубоко вдохнул, включил аварийку и трясущимися руками достал телефон. Ему нужно было кое-что выяснить. Прямо сейчас.
__________________________________
Прошло 3 дня.

Омер сидел в своём кабинете, уставившись в экран ноутбука. Третий день без сна давал о себе знать – голова гудела, глаза резало, но он не мог позволить себе остановиться. Он снова прокручивал аудиозапись, на которой Кывылджим давала распоряжения по махинациям с деньгами. Вроде бы её голос, но что-то в интонациях было странным.

Его мысли прервал стук каблуков.
Омер поднял голову. В дверях кабинета стояла Берил.

Б: Ты здесь с самого вечера?, - её голос звучал обеспокоенно.

О: С самого позавчера, - сухо ответил Омер, закрывая ноутбук. — Что-то случилось?

Берил подошла ближе, склонив голову на бок.
Б: Нет! Я просто слышала, что ты не выходишь из офиса. Решила узнать, как ты.

Омер тяжело вздохнул и потер переносицу.
О: Я пытаюсь разобраться в этом деле.

Берил присела напротив, склонившись к нему.
Б: Омер, послушай. Ты сам видел доказательства. Сам слышал запись. Это она. Зачем ты продолжаешь мучить себя?

О: Что-то не сходится. Всё слишком..идеально.

Б: Идеально?, - Берил нахмурилась. — Ты серьёзно? Она украла у тебя деньги, подставила твою компанию! Что ещё тебе нужно? Почему ты просто не признаешь правду?

Омер резко посмотрел на неё.
О: Потому что я знаю её! Она бы так не поступила!

Берил вздохнула и медленно покачала головой.
Б: Ты просто не хочешь в это верить. Ты цепляешься за надежду, которой нет. Она обманула тебя, и чем раньше ты это примешь, тем лучше.

Омер отвернулся, снова открывая ноутбук.
О: Если ты пришла, чтобы убедить меня в её виновности, можешь уходить.

Берил молча сжала губы, но потом снова заговорила, тише.
Б: Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. И чтобы тебя не предавали.

Он молчал. Берил поднялась и направилась к выходу.
Б: Она этого не стоила, Омер. Не стоила того, чтобы ты вот так убивал себя за неё.

«Не стоила?»

Он слишком хорошо знал Кывылджим. Да, она могла спорить, упрямиться, злиться, но предать? Омер снова включил запись. Если Берил так настаивает на виновности Кывылджим, может, ей самой есть что скрывать?

Берил шла к своей машине, ощущая, как по телу пробегает дрожь от гнева. Она не могла поверить, что Омер всё ещё сомневался в виновности Кывылджим. Он, казалось, слепо цеплялся за свою любовь к ней, не замечая очевидного. Это было не просто обидно — это было раздражающе. Каждый её шаг по асфальту сопровождался ощущением, что она теряет время.
Она остановилась у своей машины, тяжело выдохнув и сжав пальцы на дверной ручке. Всё, что она пыталась сделать для него, чтобы он наконец понял, что Кывылджим не заслуживает его, было напрасным. Он как будто был парализован её образами — её словами, её действиями.

Б: Посмотрите на него, он же слеп!, - подумала Берил, открывая дверцу машины. Она сидела за рулём, нервно перебирая пальцами.

План Б был рискованным, но она готова была пойти на это. Если Омер не может принять правду, то она заставит его увидеть то, что не мог или не хотел видеть. Она достала телефон и быстро набрала номер.

Б: Привет, - её голос был спокойным, почти невозмутимым. — Да, мне нужно, чтобы ты организовал всё как мы договорились.

Её собеседник на другом конце провода сказал что-то неразборчивое. Она улыбнулась.

Б: Да, прямо сегодня. Чем раньше, тем лучше. Мне нужно, чтобы Омер не сомневался ни секунды.

Берил убрала телефон и вздохнула. В этот момент её лицо приобрело решительное выражение. Она была готова действовать. У неё было всё под контролем. Омер в очередной раз проигнорировал её советы, но теперь, после этого шага, ему не останется выбора, кроме как поверить в её слова. Кывылджим будет устранена, и она займёт её место. Берил вдавила газ, выезжая с парковки. В её голове уже планировалась следующая деталь её игры, и она была уверена, что в этот раз она победит.
__________________________________
Кывылджим сидела у кроватки своей дочери, чувствуя, как внутри всё сжалось от тревоги. Элиф, обычно активная и весёлая малышка, лежала с температурой, плача от боли. Она пыталась её утешить, но даже её слова и прикосновения не могли остановить жар, который пооникал ей под кожу.

Кывылджим смотрела на свою дочь, чувствуя, как её сердце разрывается от боли. Всё, что ей сейчас хотелось - это чтобы Омер был рядом, чтобы он поддержал её. Но она знала, что сейчас этого не будет. Он был разочарован, он верил в её вину. Она слышала это в его голосе, видела в его глазах, когда он ушёл из дома. Его слова, его гнев - всё это она помнила, как страшный сон.

«Почему всё так вышло?» - спрашивала себя Кывылджим, не находя ответа. Как она могла допустить, чтобы это всё случилось? Что с ней стало? Она пыталась вспомнить, как все начиналось, как она сама поверила в то, что нужно действовать так, чтобы обеспечить безопасность для своей дочери. Но теперь эта безопасность обернулась тем, что она теряла всё, что ей было дорого.

Каждый плач Элиф резал ей сердце, и даже при том, что она пыталась оставить все мысли о случившемся за дверью, не могла. Она могла видеть, как её собственные действия подрывают доверие мужа и разрушали ту жизнь, которую они построили вместе.

Тревога за дочерью пересилила её собственные переживания. Она держала её на руках, прижимая к себе, пытаясь успокоить, но внутри её было слишком много боли, чтобы чувствовать себя спокойной. Где был Омер, когда она так нуждалась в поддержке? Почему он не рядом, чтобы помочь ей с малышкой, ведь она сама не справлялась с её болью?

Через некоторое время Кывылджим все-таки удалось усыпить Элиф, она переложила дочь в кроватку, в то время, как её рука покоилась на её лбу, чувствуя жар, исходящий от маленького тела. Малышка снова закашлялась, и сердце Кывылджим сжалось от страха. Она знала, что должна оставаться спокойной ради неё, но в этот момент тревога полностью овладела её.

Она не хотела просить Омера о помощи, зная, что всё, что произошло между ними, могло сделать их общение более сложным. Но она не могла справиться одна. Не с дочерью в таком состоянии.
Собрав все силы, Кывылджим набрала номер мужа. Вздохнув, она поднесла телефон к уху, ощущая, как колотится её сердце. Гудки тянулись в бесконечность, и напряжение в груди нарастало.

Когда он, наконец, ответил, голос Омера прозвучал громко и ясно, как всегда, но в нем был какой-то ледяной оттенок.

О: Что случилось?, - спросил он.

К: Омер, - её голос дрожал. — Элиф... она заболела. У неё высокая температура, и я не могу справиться одна. Она не может уснуть, а я..я боюсь, что с ней что-то не так. Ты можешь приехать? Пожалуйста.

Кывылджим сжала зубы, пытаясь держать слёзы внутри. Она не могла позволить себе слабость, но каждое слово давалось с трудом. В голове мелькали мысли о том, как сильно всё изменилось между ними, и было больно просить его о помощи, но в этой ситуации она не могла выбрать. Молчание на другой стороне линии длилось несколько секунд, но оно было таким долгим, что сердце Кывылджим вновь заколотилось от тревоги.

О: Я приеду в течение получаса, - ответил он, и его голос был чётким, решительным.

Кывылджим почувствовала облегчение. Она знала, что это не просто помощь в уходе за дочерью. Это был момент, когда Омер вернулся, чтобы быть рядом, как бы это ни было сложно.

К: Спасибо, Омер, - прошептала она, чувствуя, как тяжесть на сердце чуть ослабевает. — Спасибо.

Она повесила трубку, глубоко вдохнув, чтобы успокоиться, но, несмотря на его слова, тревога не уходила.

Омер, даже несмотря на обиду и недавние сомнения, не мог оставить Кывылджим одну в этот момент. Через 20 минут стоял рядом с кроваткой, смотрел на малышку, которая тяжело дышала во сне, и впервые за долгое время почувствовал, как внутри что-то защемило.

О: Температура спала?, - спросил он, не отрывая взгляда от дочери.

Кывылджим устало кивнула и потерла лоб.
К: Да. Врачи сказали, что ничего критичного, просто вирус. Но одной мне страшно, Омер. Вдруг ей станет хуже ночью?

Она говорила тихо, почти шёпотом. В глазах - страх и усталость. Омер вздохнул, обернулся и внимательно посмотрел на неё.

О: Ты хоть немного спала?

Кывылджим слабо улыбнулась и покачала головой.
К: Как я могу спать, если она болеет?

Омер провёл рукой по лицу, подавляя раздражение. Он был зол на неё, но в то же время ему было тяжело видеть её такой измученной.
О: Ложись. Я побуду с ней.

К: Нет, Омер, я не могу.

О: Кывылджим, - его голос был твердым, но в тоже время заботливым. — Ты вымотана. Если ты сломаешься, кто тогда позаботится о ней? Давай, я разберусь.

Он помог ей дойти до кровати, и только когда она легла, понял, насколько сильно она устала.

К: Только на пару минут, хорошо?, - пробормотала она, закрывая глаза.

О: Конечно, всего лишь на пару минут.

Омер сидел в кресле, склонившись над кроваткой дочери, но взгляд его невольно скользнул к Кывылджим. Она лежала, свернувшись клубком, её лицо было таким уставшим и бледным, что внутри что-то болезненно сжалось.

Он не мог перестать смотреть на неё.
Любил. Бесконечно, до боли в груди. Но предательство стояло между ними, как непроходимая стена.

Её ли вина?

Он так не хотел в это поверить. Хотел оправдать, найти лазейку, доказать самому себе, что всё это - ошибка, что она ни в чём не виновата. Но перед глазами вставали документы, аудиозаписи, цифры, которые говорили за себя.

Он провёл рукой по лицу, глядя на неё. Как же сильно он скучал.

Скучал по её голосу. По запаху её волос. Скучал по тому, как она смеётся, по тому, как дотрагивается до его руки, будто невзначай. Скучал по её поцелуям. Скучал по тому, как даже после самого тяжелого дня, она умела взбодрить его. Скучал по вечерам втроём. Скучал по совместной готовке, по вечным спорам, по ее упрямству. Скучал по ней.

Но если всё правда? Он сжал челюсть и отвёл взгляд. А если нет? Если она просто молчит, потому что ей угрожают? Если она взяла вину на себя, ради него, ради Элиф?

О: Чёрт бы всё побрал!
__________________________________
Прошло два дня, и состояние Элиф значительно улучшилось. Её дыхание стало ровным, температура нормализовалась, а в глазах снова появился живой блеск. Кывылджим и Омер отвезли её на приём к врачу, где после тщательного осмотра и пары уточняющих вопросов доктор с мягкой улыбкой сообщил, что малышке стало лучше и теперь главное - дать ей достаточно отдыха, тепла и любви.

Кывылджим почувствовала, как её плечи невольно расслабились, когда они вышли из кабинета. Всё это время она держалась, не позволяя себе слабости, но усталость давала о себе знать. Бессонные ночи, тревога за дочь и тяжесть напряжённых разговоров с Омером истощали её. Он всё это время был рядом, помогал, заботился о малышке, но его взгляд.. Он был пустым, холодным, будто между ними образовалась пропасть, и она не знала, как её преодолеть.

Когда они вернулись домой, Кывылджим осторожно уложила Элиф в кроватку. Девочка, совсем недавно мучившаяся от жара, теперь мирно посапывала, её крошечная грудка равномерно поднималась и опускалась. Кывылджим провела пальцами по шелковистым волосикам дочери, ощущая тёплое прикосновение кожи, и с трудом сдержала слёзы.

Омер стоял рядом, наблюдая за спящей дочерью. Свет из окна ложился на его лицо, подчеркивая напряжённые черты. Он казался отстранённым, погружённым в собственные мысли. Кывылджим чувствовала это. Они почти не разговаривали — короткие фразы, взгляды, наполненные недосказанностью. Он заботился о ней и дочери, но она видела в его глазах сомнение, боль, скрытое за стеной гордости.

Спустя несколько минут Омер молча вышел из комнаты. Кывылджим услышала, как он спустился вниз, как щёлкнул замок, и через мгновение его машина выехала со двора. Она осталась стоять в тишине, прислушиваясь к размеренному дыханию дочери. В доме было спокойно, но внутри неё бушевала буря.

Кывылджим устало потянулась, вытирая ладонью лоб, и посмотрела на часы. Дом был наполнен непривычной тишиной, но этот покой нарушил звук дверного звонка. Она вздрогнула, не ожидая гостей, и, нахмурившись, направилась к двери.

На пороге стояла Ишил, в глазах которой читалась обеспокоенность. Её аккуратно уложенные волосы слегка растрепались от ветра, а в руках она держала маленький бумажный пакет.

И: Кывылджим, - тихо произнесла она, пристально глядя на неё.

Кывылджим нахмурилась, открывая дверь шире.
К: Спасибо, что приехала. Извини, что напрягла тебяю

И: Какие глупости ты говоришь, дорогая! Я не могла просто сидеть сложа руки, зная, что ты одна, - она шагнула внутрь, бросив взгляд на лестницу, ведущую в спальню. — Как Элиф? Кывылджим устало выдохнула, прикрывая дверь.

К: Ей лучше. Врачи сказали, что это была просто инфекция, но.., - она сжала руки в кулаки. — Я так испугалась, Ишил.

И: А Омер?

К: Всё это время был рядом. Хоть ты знаешь, что произошло между нами, но это не касается нашей дочери.

Ишил молча поставила пакет на стол и крепко обняла подругу.
И: Всё позади, слышишь? Теперь всё будет хорошо.

Кывылджим кивнула, но её сердце сжалось. Она знала, что это не конец. Совсем скоро ей снова придётся столкнуться с реальностью, в которой человек, которого она любит, не верит ей.
__________________________________
Омер сидел в своём кабинете, рассеянно разглядывая документы, но мысли были далеки от работы. Всё, что происходило в последние недели, беспокоило его, как незаживающая рана. В этот момент раздался короткий звук входящего письма. Он машинально щёлкнул по уведомлению и открыл письмо.

Неизвестный отправитель. Без темы. Только вложенный видеофайл. Омер нахмурился, медленно нажимая на кнопку воспроизведения.
Экран осветился, и перед его глазами возникла комната, до боли знакомая - спальня. Тепло оформленное пространство, игрушки, кроватка. А в центре - Кывылджим. Она стояла над маленькой Элиф, которая громко капризничала.

Малышка размахивала ручками, сучила ножками, а его жена..

Омер замер, когда увидел, как его жена поднимает руку и наносит удар по крошечной ножке дочери. Малышка вздрогнула, её плач усилился.

О: Нет.., - выдохнул он, пересыхающими губами.

Он тут же перемотал назад. Может, это просто игра теней? Неверный угол камеры? Но нет. Картинка повторилась. Резкий взмах руки. Ещё один удар. Грудь сдавило так, что Омеру стало тяжело дышать.

О: Нет! Нет! Этого не может быть, - прошептал он.

Горло сжалось, а в груди нарастала ярость, смешанная с болью. В висках бешено застучала кровь. Перед глазами стояла Кывылджим - та, которую он знал. Которая не отходила от их дочери, когда та заболела. Которая дрожащими руками гладила её по спине, когда малышка плакала. Пальцы Омера сжались в кулак, ногти впились в ладони. Внутри всё кричало, что это ложь. Подстава. Но червь сомнения уже пустил корни. Он резко поднялся, смахнув бумаги со стола.

О: Черт, черт, черт!

Гнев, паника, отчаяние - всё смешалось в один ураган эмоций. Он схватил телефон, пиджак и, даже не осознавая, что делает, рванул к выходу. Ему нужно было увидеть её. Прямо сейчас.
__________________________________
Как только Омер ворвался в дом, его лицо было мрачным, а челюсти сжаты. Он выглядел так, будто едва сдерживал бурю внутри себя.

К: Омер?,  осторожно произнесла она, делая шаг навстречу. Он молча достал телефон, нажал на экран и швырнул его на стол.

О: Посмотри! Что ты творишь?!, - его голос был тихим, но от этого ещё более страшным. Кывылджим посмотрела на экран. Видео. На нём была она. И Элиф. В следующий миг её дыхание перехватило.

На записи она грубо схватила дочь за запястье, когда та капризничала, а затем, будто не выдержав, хлопнула её по маленькой ручке. Девочка заплакала, а Кывылджим, судя по видео, лишь раздражённо отступила назад.

К: Что это?, - прохрипела она, отшатываясь от стола.

О: Ты мне скажи, Кывылджим, - Омер поднял на неё глаза, полные гнева и разочарования. Она судорожно замотала головой.

К: Это неправда..это неправда!

О: Я должен верить тебе?, - его голос стал резче. — После всего, что я видел?!

К: Омер, клянусь тебе, я никогда.. Я НИКОГДА не поднимала руку на нашу дочь!

О: А это что тогда?, - он взмахнул рукой в сторону телефона.

К: Я не знаю!, - в отчаянии воскликнула она. — Это  монтаж! Это ложь!

Из комнаты вышла Ишил, сложив руки на груди.
И: Я видела это своими глазами, Омер, - произнесла она, с жалостью глядя на него. — Я не хотела говорить, но ты должен знать правду. Кывылджим резко повернулась к подруге, её глаза расширились от ужаса.

К: ЧТО? ЧТО ТЫ ГОВОРИШЬ ТАКОЕ?, - Кывылджим перешла на крик.

И: Ты поднимала руку на Элиф, -тихо, но чётко сказала Ишил.

К: Это ложь!  Омер, прошу тебя, не верь ей!

О: ДОВОЛЬНО!

Омер быстро прошёл мимо неё, направляясь к кроватке. Осторожно, но уверенно взял на руки малышку, прижимая её к себе.

К: Омер, что ты делаешь?, - Кывылджим в панике шагнула за ним, но он не остановился.

О: Я забираю её.

К: НЕТ!, - в её глазах потемнело. — Ты не можешь.. пожалуйста, Омер...

О: Ты не приблизишься к ней, - его голос был почти шёпотом, но в нём звучала окончательная точка.

Кывылджим судорожно сглотнула.
К: Омер.. ты же не можешь забрать у меня дочь!

О: Именно это я и сделаю! Я забираю её от тебя, - он резко отвернулся и направился к выходу. Кывылджим метнулась вперёд, схватив его за рукав.

К Прошу тебя..не делай этого..

Он выдернул руку, даже не взглянув на неё.
О: Ты потеряла эту семью, Кывылджим. Это была последняя капля.

После того как Омер и Ишил ушли, Кывылджим осталась в тишине, которая разрывала её сердце. Она сидела на полу, не в силах встать. Её руки дрожали, а грудь сжимала боль, которая казалась невыносимой. Казалось, что она больше не может дышать. Всё происходящее казалось невероятным, как будто кто-то просто вытаскивал её из реальности. Она не могла понять, что именно пошло не так, где она ошиблась, и почему всё обрушилось на неё с такой силой.

Слёзы становились всё горячее, и Кывылджим чувствовала, как сердце разрывается. Она потеряла всё. Семью, доверие, любовь. А самое страшное - она потеряла свою дочь, самое дорогое в своей жизни.
Каждая её клетка была пропитана отчаянием, и она не знала, как справиться с этим состоянием. Она лежала в пустой комнате, не в силах подняться, не зная, как двигаться дальше. Её мир рухнул, и теперь оставалась лишь пустота, которой было невозможно противостоять.