Мне же 18. (18+) [ЗАВЕРШЁН]

— Боже.

Зачем кому-то пить это по собственному желанию? Возможно, это было мужское дело.
Успокоившись, я взяла телефон, поднесла стакан к губам, вызывающе улыбнулась и сделала селфи. Отослала его мужу.

Я: Laphroaig составит мне компанию, пока ты работаешь

Он почти сразу же увидел мое сообщение. Но не ответил. Раздраженная, я поставила стакан и телефон обратно. Через пятнадцать минут входная дверь открылась и закрылась. Лулу, свернувшаяся калачиком в своей корзинке, ворвалась в коридор, сопровождаемая неодобрительным голосом Чона.

— Лулу! — крикнула я, хватая стакан и делая еще один большой глоток. Лулу вбежала в гостиную и снова свернулась калачиком в своей корзинке. Я быстро перекинула ноги через подлокотник, чтобы Чон увидел мои гольфы выше колен, которые он так ненавидел. Затем в дверном проеме появился Чон, мрачный и внушительный, выглядевший как настоящий бизнесмен. Он оглядел меня с головы до ног, задержавшись на стакане, все еще прижатом к моим губам, моем цветастом платье и черных гольфах.

Его гнев был быстр, превращая его лицо в маску с еще более острыми краями. На мгновение мой желудок сжался от страха, от осознания того, что я ничего не знаю о смерти его бывшей, но я не позволила этому чувству взять верх. Чон ничего мне не сделает. Тем не менее, когда он закрыл дверь, мой адреналин подскочил. Он подошел ко мне, но я не двинулась с места и сделала еще один глоток виски. Он прожег мне горло, и в животе зародился жар — не только от алкоголя. Что-то в первобытном неодобрении на лице мужа пробудило мое тело так, как я не могла это сейчас использовать. Мы должны были поговорить об Чхине, и я не позволю сексу помешать этому.

— У меня нет времени на игры, Лиса. Эта фотография должна была спровоцировать меня?

Высокий и зловещий он остановился прямо перед креслом. Он выглядел потрясающе и устрашающе.

— Нет, — беспечно ответила я. — Я только хотела держать тебя в курсе моих вечерних дел, учитывая, как ты стремишься контролировать каждый аспект моей жизни.

Он склонился надо мной, положив мускулистые руки на подлокотники. Дорогая ткань его пиджака коснулась моих икр, и трение, хотя и отдаленное, заставило меня вздрогнуть. Возможно, именно алкоголь сделал меня такой чувствительной к ауре мужа. Он источал доминирование и первобытную сексуальность. Его взгляд скользнул по моим скрещенным ногам, задержавшись на полоске обнаженной кожи на бедрах. Затем он поднял взгляд. Я сглотнула от интенсивности его выражения, будто он не был уверен, хочет ли поглотить меня или отшлепать.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Чхин. Только не говори мне, что он не звонил тебе сегодня. Держу пари, ты ждёшь новостей о его миссии каждый час.

Его сильная ладонь каким-то образом нашла путь к небольшому участку обнаженной кожи между краем моей юбки и гольфами выше колен. Я почувствовала прикосновение между ног, хотела, чтобы его пальцы двинулись выше, но сдержалась. Он взял у меня стакан и залпом выпил виски.

— Я же сказал, что не хочу, чтобы ты пила крепкие напитки.

— Потому что я еще недостаточно взрослая.

Чон поставил стакан на стол и наклонился еще ближе.

— Лиса.

Это было низкое рычание, полное предупреждения. Но мне было все равно. Его рука скользнула выше по моей ноге, под юбку, его губы обрушились на мои. На мгновение мое тело выгнулось навстречу ему, страстно желая прикосновения, поцелуя и того, что он обещал. Но я не собиралась позволять мужу отвлекать меня гневным сексом, как бы отчаянно мое тело ни хотело его. Я толкнула его в грудь, отрывая свой рот от его.

— Нет. Стоп.

Пальцы мужа коснулись моих трусиков, мокрых от нашего спора. Он застонал.

— Что ты со мной делаешь?

Я? Что я делала?

Я ещё сильнее прижалась к нему.

— Чон, прекрати.

Его глаза сфокусировались на мне, и выражение его лица смягчилось, став настороженным и отчужденным. Он выпрямился, лишая меня своего тепла, своего прикосновения, и запаха.

— Нам нужно поговорить об Чхине, — сказала я.

Чон отступил на шаг и как ни в чем не бывало разгладил складки на пиджаке.

— Нам не о чем говорить. Ты даёшь волю своему воображению.

Гнев пронзил меня насквозь. Я повернула ноги и поднялась. Поскольку он был выше меня больше чем на голову, это не произвело желаемого эффекта.

— За какую идиотку ты меня принимаешь?

Чон поднял брови.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

Я фыркнула, вспомнив точно такие же слова Чхина.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, Чон, потому что в тот момент, когда я столкнулась лицом к лицу с Чхином, он позвонил тебе.

Лицо мужа оставалось маской стоического спокойствия, и это взбесило меня еще больше.

— Ты ведешь себя неразумно и по-детски.

Всякий раз, пытаясь заговорить с ним или заставить его отказаться от контроля, он обвинял меня в том, что я ребенок. Но когда он хотел переспать со мной, этот факт не приходил ему в голову.

— Как твоя жена, я заслуживаю правды. Я не заслуживаю, чтобы меня обманывали и шпионили за мной. Какова была цель этой шарады? Неужели ты думал, что я наброшусь на первого же привлекательного мужчину, который мне улыбнется?

Чон прищурил глаза.

— Значит, ты находишь его привлекательным.

С меня хватит. Я подошла к нему и посмотрела вверх.

— Ты это серьезно?

Чонгук не удостоил меня ответом. Он расстегнул рубашку с возмутительной небрежностью.

— Посмотри на меня.

Он поднял голову, но взгляд его был уровновещен. Никаких признаков вины. Думал ли он, что его действия были нормальными?

— Не могу поверить, что ты использовал Чхина как ловушку, чтобы посмотреть, изменю ли я тебе. Мы женаты.

— Брак никогда никого не останавливал.

— Так ли? — с любопытством спросила я, пытаясь понять, имеет ли он в виду себя.

— Я бы никогда не стал изменять.

— Ох, значит, я должна поверить тебе на слово, но ты можешь использовать моего телохранителя, чтобы проверить меня? Неужели ты не понимаешь, как это неправильно?

— Я делаю то, что необходимо.

— Необходимо? Итак, ты признаешь, что приказал Чхину флиртовать со мной, дабы посмотреть, как я отреагирую? Ты должен мне доверять, — в моем голосе звучала боль.

— Я никому не доверяю.

Моим первым побуждением было отреагировать гневно, с резким комментарием, потому что этот день был тяжелым, и у меня не было плеча, на которое можно было бы опереться, только муж, который относился ко мне как к ребенку и не доверял мне. Но мой гнев ничего не изменит. Это только приведет к еще большему негодованию.

— Я не знаю, что произошло между тобой и твоей бывшей. Возможно, ты боишься, что я такая же, как она. Я не знаю ее, поэтому не могу обещать, что я не такая. Но знаю одно: если ты не позволишь себе узнать меня получше, ты никогда не будешь мне доверять, а если не будешь доверять, то наш брак в любом случае рухнет, — я сглотнула, отворачиваясь от его сурового выражения лица. — Возможно, тебе нужно больше времени. Тебе явно не нужна моя близость, кроме тех моментов, когда мы занимаемся сексом. Я не буду давить на тебя, но я не уверена, что смогу это сделать. Не сейчас. Я оставлю тебе комнату, которая тебе необходима, и перееду в спальню рядом с детской Чонсына. Таким образом, ты получишь свою комнату для себя.

Чонгук:

Лиса вышла из гостиной. Я замер, но не потому, что жена зацепилась за Чхина. Нет, потому что она хотела переехать из нашей спальни. На этот раз это была определенно моя вина. Я не боролся с бывшей, когда она настояла на отдельной комнате много лет назад. Я смирился с этим. Я бы не допустил такой ошибки, и не только потому, что боялся повторения спектакля. Я хотел, чтобы Лиса была в моей постели, рядом со мной.