Коптокмия

(Чувство неполного удовлетворения)

Тридцатого декабря мать разбудила Лёню в три часа ночи. Они ехали на вокзал встречать Лену. Леонид, как обычно, исполнял роль носильщика. Он не жаловался, но в такси дважды отключался, будучи невероятно сонным.

Всю ночь накануне он ждал, пока Ника ответит на его незамысловатое сообщение, но она молчала, хотя заходила в сеть и все прочитала. А днём Ника написала очень странное СМС, и Лёня так напряженно думал над его смыслом, что выучил текст наизусть.

«Дамблдора убили в конце».

Поначалу парень справедливо решил, что подруга просто отправила его не тому адресату, но потом он начал подозревать, что это не так. Во-первых, потому что такой казус случился с Никой впервые. Лёня вообще был уверен, что она перечитывает все тексты, прежде чем их отправить, а иначе как могло выйти, что шестнадцатилетняя девушка, так неистово ненавидящая школу, не сделала ни одной ошибки ни в одном из тысяч сообщений, адресованных Лёне. И во-вторых, даже отправь она СМС не туда, она ведь могла написать следующее, пояснив, что ошиблась. К тому же, когда Лёня ответил ей, она таинственно замолчала, что продолжалось уже сутки. Леонид отправил ещё сообщение, просто спрашивающее как дела и не сильно ли ей досталось за то, что вернулась домой поздно.

Он подумал, что девушку наказали и лишили интернета. С ним так жестоко никогда не поступали, но ведь Ника живёт с отчимом, и тот вполне мог позволить себе такого рода наказания, пока мама Ники отсутствует.

Позже в этот же день Лёня с сестрой направились по магазинам, чтобы найти маме подарок. Пока Лена, более сведущая в этих делах, выбирала духи, Леонид рассматривал витрины противоположных бутиков. Его взгляд упал на небольшое объявление в рамочке, напечатанное на розовой бумаге:

«Обереги из натуральных камней: необработанные полудрагоценные камни, лазурит, «кошачий глаз», янтарь, лунный камень».

– Я буду вон там, – предупредил Лёня сестру и направился в магазин косметики и бижутерии.

Внутри стояли две девочки лет по десять и рассматривали дорогое богато украшенное красными камнями ожерелье, старушка, ворчащая себе под нос что-то о ценах и, по всей видимости, её дочь, консультирующаяся с продавцом, грузным молодым человеком с унылым лицом, насчёт ценности камней в оберегах.

Лёня рассматривал витрины, ожидая, пока покупательница наговорится вдоволь, и как только она ушла, прихватив старушку и ничего не купив, он подошёл к продавцу, подрезав девочек-школьниц.

– Простите.

– Слушаю вас, – грустно ответил молодой человек.

«Дебелый», – неожиданно вспомнил Лёня определение.

– Я хотел бы узнать, а бывают обереги из звёзд?

– Обереги бывают из всего. Но я могу предложить вам вот этот амулет. – Грустный продавец вынул из ближайшей витрины бархатную чёрную подушечку с серебристой цепочкой, на конце которой покоился замысловато сплетенный из таких же серебристых проволочек кокон, окутывающий угловатой формы камушек грифельного цвета. – Это настоящий метеорит. Около десяти лет назад он упал на Землю четырнадцатого февраля, и говорят, что все, кто его носят, находят настоящую любовь, – таким же унылым голосом проговорил продавец.

– Сколько стоит?

Дебелый человек указал на стикер, приклеенный к подушечке. Цена Лёню устраивала, хотя и была выше, чем он вмещал в понятие «не дорогое», поставленное ему как условие для подарка Нике.

– Завернёте мне его красиво?

– Разумеется, – вздохнул продавец так грустно, будто не хотел расставаться с такой красивой вещью. Это немного повеселило Лёню.

– Только не слишком пышно. Это подарок не девушке, а подруге.

Продавец нашёл вкладыш с описанием таинственных свойств данного камня, подложил его под подушечку, взял красную коробочку нужного размера и ловко обвязал её серебряной ленточкой.

– Вы мастер, – похвалил Лёня, расплачиваясь.

– Спасибо.

– Хороших выходных, – пожелал парень, смутно догадываясь, почему у продавца такое настроение, магазины ведь работают всегда, и даже в Новый год.

– Благодарю. Удачи, – пожелал в свою очередь продавец, с усилием улыбнувшись.

Лёня спрятал коробочку во внутренний карман куртки, несказанно радуясь своей удаче. «Желание, загаданное под падающей звездой, исполнится от другой упавшей звезды. Как прозаично», – весело подумал Леонид.

– Что ты там делал? – хитро улыбаясь, спросила Лена, выйдя из бутика с элегантной чёрной коробочкой в руках. – Надо взять ленточку. В магазине закончились. Может, купим маме цветы? – Она отдала ему три пакета, в которых покоились новые украшения для елки, мишура и новая скатерть.

– Они не сдохнут, пока мы донесем их до дома? – отозвался парень, быстро застегивая куртку и распределяя вес пакетов на обе руки, перекидывая то один, то другой.

Лена без зазрений совести нащупала внутренний карман на куртке брата, пока тот был занят практикой в эквилибристике.

– Коробочка... Ты был в ювелирке? Ты что-то купил той девочке, с которой напился недавно? – ещё более хитро и радостно (только девушки могут сочетать эти два выражения лица) спросила Лена.

– Мама всё тебе докладывает?

– Не будь такой букой. Она не стала рассказывать мне о твоём наказании. Не хотела доставлять мне такое удовольствие. Сколько ей лет?

– Маме?

– Лёня, не притворяйся дураком, у тебя и без этого это хорошо получается.

«Без этого это... Ника бы убила тебя за такое построение предложения».

– О, пойдем посмотрим посуду.

– Мы ведь уже купили подарок, – ответил Лёня, увлекаемый сестрой в яркий магазинчик, и радуясь, что она забыла о чём спрашивала.

– А ты купил подарок мне? – спросила Лена, разглядывая парные бокалы с Санта Клаусами и оленями.

– А ты мне?

– Вообще-то, да.

– Хочешь кружку? – устало спросил Лёня. Наличности у него осталось не так много.

– Да.

– То есть, сюрпризы тебя не интересуют?

– Вот эту розовую с мишкой, – показала сестра пальцем на витрину как раз тогда, когда подошла их очередь к продавцу.

Лёня с унынием кивнул и достал деньги.

– Увезу её в общагу. А то у моей синей кружки надкололся край, когда я била ей одного идиота по морде.

– Очень мило, Лен. Ты прямо воительница Диана, дочь королевы амазонок.

– Неприятно в этом признаваться, но я, как и мама, заметила, что эта девочка хорошо на тебя влияет.

– Да. Я гораздо лучше теперь переношу похмелье, – буркнул Лёня, выбираясь из битком набитого магазина с пакетами, к которым прибавился ещё один с бокалом.

– Ты становишься умнее. А по поводу той ночи. Ведь что-то случилось?

– В каком смысле?

– Мама видела следы крови в ванной. Будто её ополоснули, но плохо смыли.

Лёня встал как вкопанный.

– Ты лишил её девственности? Или тебя избили, когда ты её защищал от хулиганов?

– Ещё какие версии? Ты ведь у нас фантазёрка.

Парень пошёл впереди, чтобы Лена не заглядывала так участливо в его лицо.

– Нам не нужно копить на свадьбу? – вдогонку спросила сестра.

– Мы друзья!

– Я понимаю.

– Нет, не понимаешь. Друзья. Просто дружим. Как ты с Полиной или Женькой Самохиной. Вот такие друзья. И поскольку я довольно инертен, наше половое различие совершенно не мешает нам дружить. Можешь и маме передать, а то она мне и рта не дает раскрыть.

Лёня развернулся и быстрым шагом направился в сторону остановки, чтобы поехать домой.

– А ленточку? – крикнула Лена.

Он приехал домой на полчаса раньше сестры и до её прихода успел разобрать содержимое пакетов по местам, и когда пришла Лена, уже пил чай, смотря «Доктора Кто» в зале. 

Мама была на работе, и завтра будет тоже, так что все новогодние приготовления лежали на детях. Лена молча ходила из комнаты в комнату, повязала мамин подарок ленточкой, поставила аккуратные коробочки под елку в зале (Лёня догадался по цвету обертки, что ему предназначена самая большая, но обида на сестру заставила его проигнорировать такую провокацию). Потом Лена, ворча, что скатерть помята так, будто праздник уже состоялся, и долго выискивая утюг, расположилась на полу в зале, расстелив большое покрывало, часто используемое матерью для глажки, и занялась нудным делом, заодно выгладив рубашку брата и свое с мамой платья, в которых они собирались отмечать праздник. Все это она проделывала, старательно притворяясь, что Лёни не существует, но он знал, что надолго сестры не хватит, и уже готовился отвечать на её каверзные вопросы, мысленно репетируя вежливые ответы.

В дверь дважды постучали, а потом воспользовались звонком. Лена громко цыкнула, надеясь, что брат откроет, но сдалась и побежала в прихожую. Через полминуты она вошла в зал бледная как смерть.

– Лёнь, там тебя. Полицейские.

Лёня похолодел. В комнату вошли два человека. Один был в форме, грузный, гораздо больше сегодняшнего дебелого продавца, а второй длинный и худой как палка, в штатском, но его манеры и короткая стрижка выдавали в нём работника полиции, как бы он ни старался выглядеть стильным молодым человеком чуть за двадцать с привычками английского джентльмена.

– Старший оперуполномоченный полиции капитан Шрайбер, – представился штатский баритоном, так контрастирующим с его моложавой внешностью, одним движением руки показывая удостоверение и тут же спрятав его. – Лейтенант Ходко, – указал он на показанное так же быстро удостоверение напарника. – А вы, полагаю, Лёня?

– Я.

– Поговорим наедине? И если не затруднит, я взгляну на ваши документы?

– Разумеется. Лен, принеси из куртки портмоне. Пройдемте на кухню, – сокрушенно предложил парень полицейским.

Они проследовали за ним по пятам, изрядно подкашивая его уверенность в своей невиновности, хотя он ещё даже не знал, что ему вменяют. Лёня догадывался, что всё дело в проникновении на крышу, но предпочитал молчать, пока капитан с необычной фамилией не начнет разговор первым. Старший по званию сел на традиционное место Лёни, а грузный полицейский остался стоять у двери, создавая затор на и без того тесной кухоньке.

Лена, дергаясь, вошла за ними, протягивая полицейскому портмоне.

– Что ты натворил? – прошипела она брату, обратив на себя взгляды и капитана, и лейтенанта.

– А вы, Леонид, часто принимаете у себя полицию? – прогудел капитан.

– Нет. Вы первые.

– Тогда откуда у вашей...

– Сестры, – подсказал Лёня, недвусмысленным взглядом указывая ей на дверь.

– ...у вашей сестры появилось чувство, что вы в чём-то виноваты?

– Представители вашей профессии часто внушают страх даже ни в чём неповинным людям. Думаю, это один из критериев вашей работы.

– А вы и впрямь довольно... – капитан обращался к своему напарнику, хотя и говорил будто с Лёней, – ...начитанны. Любите литературу?

– В разумных пределах. И довольно узкие жанры. Лена, выйди, – скомандовал брат, понимая, что она просто так не уйдет.

– Он несовершеннолетний. Вы не имеете права разговаривать с ним без взрослых.

– Вообще-то, вы правы, Елена. В таком случае, присаживайтесь.

– Я тоже несовершеннолетняя, – сказала Лена. – Мне только недавно исполнилось семнадцать. Мама придет через сорок минут, – добавила она, заикаясь.

– Не волнуйся ты так, – не выдержал Лёня.

– Мы можем поговорить немного не для протокола, пока ждем вашу маму, – предложил капитан.

– Чаю? Кофе? – спросил Леонид, не двигаясь с места.

– Будешь чай? – поинтересовался капитан у напарника. Тот кивнул. – Чаю, спасибо.

Лёня, хотя Лена стояла ближе к раковине, встал, набрал чайник и поставил его кипятиться. Пока тот гудел, он достал четыре бокала, проверил наличие заварки в маленьком керамическом чайничке, с недовольством замечая, что у него потряхивает руки, и сел на место, уставившись на капитана.

– Простите, я забыл ваше имя, – сказал он полицейскому, заполняя натянутую тишиной паузу.

– Леонид Васильевич Шрайбер. Можете называть капитан Шрайбер. Я понимаю, что не всегда приятно называть по имени того, у кого такое же имя.

Лёня переварил сказанное, интуитивно перестраивая услышанное предложение в более звучное. Он кивнул, избавляясь от этой некстати пришедшей мысли.

– Расскажете, в чём дело?

– Вы знакомы с Вероникой Тесёмкиной?

Лена переводила взгляд с брата на капитана и обратно.

– Я знаю одну Нику, но не уверен, что она когда-нибудь называла мне свою фамилию.

Лейтенант вынул из кителя папку и показал Лёне фото. На нём была Ника, не такая выжжено-беловолосая, как сейчас, но точно она. Её лицо без макияжа было совсем детским, даже со строгими тонкими губами, а волосы натурального оттенка, светло-каштановые, были собраны в высокий хвостик, каких Лёня у неё никогда не видел. Здесь его подруге было лет тринадцать-четырнадцать. Такой он её никогда не знал.

– Да, это Ника.

– Когда вы видели её в последний раз?

– С ней что-то случилось? – встряла Лена.

– Почему с ней должно что-то случиться? – обратился к сестре Лёня прежде, чем она успеет упомянуть о крови в ванной.

– Отличный вопрос, юноша. Она пропала. Пару дней назад её опекун написал заявление о пропаже. В ходе розыска мы выяснили, что последним, кроме родных, её могли видеть именно вы, Леонид.

– Чудеса дедуктивного метода.

– Ничего сверхъестественного, – покачал головой капитан Шрайбер. – Вечером двадцать пятого декабря сестра Вероники Кристина видела, что она приехала на красном такси и запомнила часть номера машины. При этом Кристина утверждала, что Вероника в последнем разговоре с опекуном говорила, будто стоит на остановке маршрутки, то есть, Вероника явно врала. С двадцать пятого числа Тесёмкина больше не появлялась ни в школе, ни на художественных курсах. К счастью, Вероника всегда пользовалась одной и той же службой такси. После недолгих поисков мы нашли водителя, который дал нам ваш адрес, и после небольших поисков в социальных сетях, где зарегистрирована Вероника, мы нашли вас. Хотя последнее было трудновато. У неё тысячи друзей. Но Кристина вспомнила, что в ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое декабря увидела у сестры напоминание в телефоне о звонке Лёне. Вы единственный Леонид в друзьях Вероники.

– Очень мило. Да, моё имя не так уж популярно у современных родителей.

Чайник закипел и Лёня налил четыре чашки чая, растолкал сестру, чтобы она достала из холодильника что-нибудь, приготовленное на завтрашний праздник, но пригодное для угощения неожиданных посетителей.

– Благодарю, – отозвался капитан. Лейтенант, наконец, сел, и за столом стало тесно. – Вы правы. В моё время имя Леонид встречалось гораздо чаще. Но давайте вернемся к делу. Ваша подруга пропала двадцать шестого числа. К сожалению, ее опекун, как он выразился, надеялся, что она одумается и вернется, и потому целых два дня не шел в полицию и предпринимал, по его же словам, попытки найти ее самостоятельно. В итоге потеряно уже четыре дня. А погода, сами знаете, такая, что даже плохой хозяин собаку не выгонит. Вероника же не взяла с собой ни денег, ни вещей, ни документов. Накануне она пропустила занятия в школе и в кружке по рисованию, предположительно, находясь всё это время с вами. Её родные очень беспокоятся. Мама вернулась с рейса. Такое неожиданное исчезновение прямо перед праздниками.

– Да, день рождения родной матери Ника не пропустила бы. Но до него ещё сутки. Может, она объявится? – предположил Лёня, чувствуя в душе нарастающее беспокойство.

– Опекун Вероники не сразу сообщил жене о пропаже дочки. Затем, когда они своими силами обзвонили всех близких друзей девушки, поговорили с её учителями, соседями, обсудили каждый её шаг накануне исчезновения, они в полном исступлении обратились к нам. Мы, в свою очередь, расширили поиск, проверили морги, больницы, приюты и так далее. У меня есть опыт в подобных делах. На дворе зима, Вероника не взяла с собой деньги, никак не выдала своих планов о побеге сестре, с которой была очень близка. Я боюсь, что мы ищем уже не Веронику, а её тело, Леонид, – с нажимом проговорил капитан.

Если не считать всхлипа Лены, кухня погрузилась в гробовую тишину. Лёня обжег палец, долго держа его над паром из бокала.

– Нет. Ника жива.

– Ника жива? – переспросил капитан Шрайбер. – Вы в этом уверены?

– Не уверен, разумеется. Но у неё не было причин сбегать, не было врагов, которые могли бы её... – он осёкся.

– Кристина утверждала, что понятия не имела о вашем, Леонид, существовании. Вы ведь не были из круга близких друзей Вероники?

– Нет, – с горечью признался парень.

– А она?

– Я мало с кем общаюсь не виртуально, – холодно ответил Лёня под напуганный взгляд сестры. Он посылал ей мысленные сигналы держать рот на замке. Она была болтушкой и паникёршей, и Леонид сто раз пожалел, что она пропустила два дня учёбы и приехала домой раньше.

– Что вы делали двадцать пятого декабря? – прямо спросил капитан.

– Какое вам дело, что делал он? – возмутилась Лена, поставив акцент на последнем слове. – Вопрос, что делала в этот день Ника.

– Разумеется, Лен, но дело в том, что... можно сказать, этот день мы начали вместе, – вздохнул Лёня.

Он рассказал о том, как они с Никой «прогулялись», не умолчал и о водке, не став только рассказывать о лазании по чужим крышам. Подтвердил, что Ника уезжала от него около пяти вечера на вишнёвом такси. Версия, видимо, сходилась с той, что предоставили родные Ники, так что когда домой вернулась мама, капитан быстро ввел её в курс дела, запротоколировал разговор и дал расписаться.

– Я позвоню, если вы окажетесь нужны, – сказал капитан, стоя в прихожей, пока мама беспокойно хлопала глазами, а Лена шумно мыла посуду на кухне. – Спасибо за чай. И простите, что испортили праздники.

– Вы не виноваты, – шаблонно ответил Лёня, и, подумав секунду, добавил: – Найдите её.

– Мы приложим все силы.

Капитан ушёл, а Лёня, закрывая дверь в свою комнату, выпалил:

– Ага, перед самым Новым годом! Все силы! Да кто ему поверит?!

Не успел он договорить, как мать, не изменяя своей привычке, ворвалась в спальню без стука.

– Что это всё значит, объясни мне!

– Ты читала документ только что, – устало проговорил Лёня.

– Я хочу знать полную версию.

– Я ничего не врал! – Парень зарылся головой в подушку, а мама так и стояла над ним, уперев руки в боки, похожая на стервятника.

Лёня, повинуясь недавно выработанной привычке, разобрал неправильно составленное предложение и собрал его снова, применяя нужные слова и придавая ему более «литературный» вид.

– Этот ответ меня не удовлетворяет!

– Меня, вообще-то, тоже, – заметил Лёня и, к ужасу обоих, разразился истерическим смехом.

– Сынок, что с тобой? – тут же встрепенулась мать, сев напротив и вглядываясь в его прослезившиеся глаза.

– Мне нужно подумать, – отдышавшись, ответил парень. – Хоть ты уйди! – заорал он на сестру, как только увидел её глаз в щели двери. – Мам. Всё, что я сказал полицейскому – правда. Да, мы плохо поступили, уйдя из дома ночью. Да, мы купили водку и напились, полагаю, как свиньи. Но потом я привёл Нику домой, и тут уж ты, думаю, помнишь лучше, чем я.

– Я уже всё рассказала. Ты разбудил меня стуком в дверь. Завёл Нику. Я проводила вас в спальню. Повесила вашу обувь сушиться и постаралась уснуть... Вы тут же вырубились, оба. Когда я принесла тебе матрас, ты еле на него забрался, а твоя Ника даже не смогла снять куртку. Я не стала вас трогать, но точно знаю, что вы никуда не девались, потому что я уснула к четырем, и проснулась по будильнику, в семь тридцать... Приготовила завтрак, написала тебе записку, оставила халат и полотенце и пошла на работу.

Лёня кивнул, почти не слушая мать и стараясь вспомнить каждое слово из последнего разговора с подругой.

– Да, ещё я включила водонагреватель. Воды не было.

– Это неважно. Вчера она мне написала, – решил признаться Лёня.

– Написала?

– СМС-ку...

– И ты не сказал следователю?!

– Я ещё это не обдумал. Я должен понять. У неё не было причин так поступать, – задумчиво произнес парень, не замечая, как сестра просочилась в его комнату и встала у стеллажа с книгами Толкина и Стивена Кинга, отлично сливаясь с обоями благодаря своей красной футболке.

– Зачем обдумывать?! – не унималась мать. – Что за ерунда? Её ищут родители! А ты скрыл от полицейского информацию.

– Ничего я не скрывал...

– Она написала, где находится?

– В том то и дело, что нет. Она написала сущую белиберду.

– Как это?

– Всего одну фразу, и я подозреваю, что она просто ошиблась и отправила её не тому. Потому что это выглядит как фраза, вырванная из контекста.

– Ты слышишь себя? Ты не следователь, Лёня! Предоставь эту работу Шрайберу этому!

– Ма!

– Что она написала?

Лёня тяжело вздохнул, но решил ответить, хотя матери от этого легче не станет. Он еле различимо прошептал:

– «Дамблдора убили в конце».

– Дамблдора? Он-то здесь при чём?

– Вот и я о том же. – Лёня повернулся на спину и откинулся на подушки, разглядывая знакомый геометрический узор на потолочных панелях. – Твою мать! – подскочил он.

– Леонид! – возмутилась мама.

Лена подумала, что брат заметил её, и прошмыгнула обратно в коридор.

– Она говорила мне. Гарри Поттер расстроился, что мало знал про Дамблдора... Она все продумала...

Парень рванул с кровати, натянул на подштанники первые попавшиеся джинсы и убежал в прихожую. Не успела мать спросить, о чём он говорит, как он уже летел по подъездным пролётам, наскоро застёгивая куртку и заправляя волосы в простую спортивную чёрную шапку.