Нокрейн

   Чьи-то руки с осторожностью начали похлопывать меня по спине и предплечьям. Темнота не отпускала, но знакомый голос продолжал настаивать на своём. Я открыла глаза и приподнялась на локтях.

– Джейн, уже обед, – меня разбудил Киллиан, образ которого до сих пор размывался в моих глазах. Я потерла их ладонями и расправила спину. На брате красовалась уличная одежда: широкие штаны и черный лонгслив; на спине рюкзак, волосы зачесаны назад, а аромат мужских духов так и пронзал обояние. – Я еду к Маре на несколько дней.

   Килл говорил шепотом, что меня удивило. Я долго приходила в себя после вчерашнего, крепкий сон уж очень хорошо позволил отдохнуть.

–  А чего шепотом?

– Родители ещё спят, – брат выровнялся и сунул руки в карманы, – я тебе завтрак приготовил, иди поешь.

– Стой, а в баре кто?

– Джейн, просыпайся давай. Аннита ещё позавчера вернулась из отпуска.

– Чёрт, точно... – я сморщила лоб и оглядела чересчур светлую комнату. Мне всё ещё хотелось спать, но часы обозначали за полдень.

– Я могу идти? – спустя минуту тишины спросил брат.

– Да иди, иди, – я пересилила себя и пошла его провожать. С кухни доносился аромат омлета и свежих помидор, что не могло не радовать. В животе заурчало. – Спасибо за завтрак, – я улыбнулась Киллу напоследок и, закрыв за ним входную дверь, вприпрыжку отправилась дегустировать приготовленное братом. 

   Последний выходной перед учебной неделей я планировала провести с пользой – насладиться тем, что всегда возвышало некое умиротворение на душе. Эти мысли вызывали улыбку. В голове прокрутился фрагмент с ночи – то, как голубые глаза смотрели на меня, будто в своё отражение.

   Ночь, холод, ливень – всё это отходило на второй план из-за принятой дозы. Не смотря на обстоятельства, меня чертовски волновал невозмутимый интерес к человеку, которого я видела впервые.  

   Быстро сообразив о чём думаю, я постаралась переключиться и приметила то, как же вкусно готовит мой брат... Чёрт, это блаженство. Мама вошла на кухню неприметно, заставив вздрогнуть.

– Ты чего? – она сонно усмехнулась и потянулись руками в стороны.

– Да испугалась. Доброе утро, – все мысли сразу улетучились, как не бывало.

– И тебе, – мама включила чайник и присела за стол. – Киллиан ещё спит?

– Он не так давно к девушке уехал, омлет – его рук дело, – я указала на сковороду, где оставалась большая часть завтрака. – Бери, если хочешь, я столько не съем.

   Мама заварила себе чай и подошла ближе.

– Ты опять кофе пьешь? – томный выдох вызвал у меня улыбку, – Джейн, ты себя погубишь... Не злоупотребляй.

– Всё нормально, – убедить в этом мою маму было нереально, ибо кофеин я употребляла по нескольку раз на день. Она лишь помотала головой и медленным шагом скрылась за стенами коридора.

   Последние несколько часов я занималась не пойми чем: слушала музыку, красилась,  изучала сферу журналистского шейпинга. Как только в комнате появились оранжевые лучи, я натянула широкие синие штаны, белый облегающий топ и отправилась на поиски невероятной красоты заката.

   Очевидно, что искать мне предстояло не само солнце, но вот с открытыми многоэтажками частенько возникали проблемы. К счастью на набережной одна из них поспособствовала моей прихоти, с её крыши открывался шикарный вид.

   Внизу виднелся парк. Довольно большой, но с высотки – как на ладони. Верха деревьев понемногу приобретали осенний окрас и начинали "лысеть". Всё ещё зеленую траву уже присыпало листьями разных оттенков, а небо будто темнело с приходом новой поры.

   Заход солнца должен был появиться не скоро, оранжевые лучи светили мягко, лишь оттеняя высокие здания. Наушники на крышу я почти никогда не брала, некий страх всё же присутствовал, но иногда так и хотелось полностью проникнуться моментом.

   Телефон в руках вдруг завибрировал, заставив меня вздрогнуть. Непроизвольную тишину, включающую в себя городской шум, разбавил тихий рингтон. Маргарет.

– Здраствуй, – только и послышалось со второго конца трубки.

– Привет, что-то произошло? – в моей интонации читалось лишь непонимание, звонок и вправду поставил в ступор.

– Да нет... То есть, я тоже самое хотела у тебя спросить, – какая-то нервная усмешка последовала сразу после сказанного.

– Маргарет, если есть что сказать – говори.

– Как там Киллиан? – вопрос сопроводил резкий выдох. Что я успела пропустить?

– Возможно лезу не в своё дело, но он ведь к тебе ещё в обед поехал... – осторожно сказала я то, о чём стоило бы промолчать. Не маленькие ведь уже, пусть разобрались бы сами.

   Между нами повисло молчание, привычное и вовсе ненапряжное. Я около минуты смотрела прямо на солнце и размышляла о чём-то своём.

Непроизвольная тишина заставила позабыть о том, что Маргарет всё ещё висит на линии, не было слышно ничего. Совершенно ничего.

   Из мыслей меня вывела туча, преградившая зрительный контакт с солнцем.

– Ты вновь на крыше? – послышался в трубке хриплый голос и я тяжело вздохнула перед тем как ответить. Горло слабо ныло, а в лёгких неприятно щекотало, похолодало и порыв ветра появился из неоткуда. На высоте погода привычная, это ни разу не смутило меня.

– Да. Неподалёку.

   Ещё несколько секунд Маргарет молчала, будто размышляя о чём-то, сомневаясь. За это время наглая туча улетела прочь, а солнце ослепило, заставив опустить взгляд на парк. В нём по-прежнему было много людей.

– Адрес? – решилась всё-таки... Легкая усмешка проскочила на моём лице.

- - -

   Пока одна часть неба заливалась закатом неимоверной красоты, другая – темнела на глазах. Грозовые тучи подкрадывались тихо и неприметно. Смотря на солнце и не скажешь, что сзади вечная тьма дышит в спину.

   Пока мне в спину дышал лишь срыв, безразличие подкрадывалось явно скрытнее. Эмоция опытная, но почти всегда в последствии вызывала сильную ломку.

– И куда он мог уехать? – девушка брата была уже привычно встревожена. Синяки под глазами с каждой нашей встречей становились всё заметнее; а на четкий овал лица, впалые щёки и неистовую худобу влияло отсутствие аппетита. – Если солгал тебе, то даже предположений не имею...

– Трубку он не берёт, – сдавшись, я убрала от уха телефон. Девушка рядом прерывисто вздохнула и сплела пальцы рук на затылке.

   Мы сидели на парапете: я, смотря вдаль, пыталась совладать своими эмоциями, Маргарет же выплакала всё, причём давно. Она была подавлена и вымотана, а я корила себя за то, что никак не могла на это повлиять.

– Моё мнение тут ни к чему, но, – начала я, будто обращаясь к самой себе, – если бы ты была ему нужна, он бы не искал оправданий и не пропадал бы черт пойми где, – во фразе не было упрёка или замысловатого обвинения, и она это знала. Я лишь пыталась заглушить ту боль, которую девушка носит уже почти семь лет.

   Я перевела взгляд на Маргарет, которая лишь мотала головой, держась за виски. Она смотрела себе в колени и чувства олицетворял один лишь её вид. Морщилась, будто плача, но слёз не было, заменяла их жуткая головная боль. Это ощущалось без слов, они явно были здесь лишними.

– Я знаю, Джейн. Но ничего с этим поделать не могу...

   На Маргарет были привычные облегающие вещи траурного цвета. Хоть и не поспоришь, её строгому виду они действительно шли. Единственное, что позволяло вечерней прохладе её не тронуть – темно-зелёная джинсовка, принадлежащая моему брату. Широкая и удобная, когда-то и я в ней грелась.

   Девушка сунула руки в карманы и подняла голову вверх. Я аккуратно наблюдала со стороны, пытаясь не сказать чего лишнего – прямолинейность была частью меня, но не всегда она доводила до добра.

– Не смей, – я тяжело выдохнула, вновь поворачиваясь к солнцу всем лицом. Чувствуя на себе обреченный взгляд, я протянула к ней ладонь, на которой спустя несколько секунд оказался небольшой пакетик. – Это тебя не спасёт.

– Меня уже ничего не спасёт, – я кивнула, мол, тоже верно.

– Всегда было интересно какого это – любить? – наши взгляды столкнулись и по спине будто холодом прошлись эмоции девушки, сидящей рядом.

– Ты никогда не влюблялась?

– Так, – подразумевая её ситуацию, я ответила: – нет.

   Солнце было близко к тому, чтобы вспалахнуть. Его лучи делали город неистово лёгким, свободным. Будто бы и дышать становилось легче.

– Я буквально не могу без него существовать, – начала было собеседница. Обернувшись, она спустила ноги на поверхность здания и, немного подумав, выдала: – Иногда это напоминает зависимость.

   Взгляд, резко устремленный на меня, заставил обернуться. Я приняла более удобную позу, всё также сидя на парапете, и внимательно посмотрела на неё, желая выслушать подробности.

– Чувство, будто дышу с ним в унисон. Даже на расстоянии. Мне не хватает этого человека настолько, что хочется выть. Иногда кажется, что я готова на всё, лишь бы он обратил на меня внимание.

   Привязанность губит души – единственное, что я вынесла для себя из чужого опыта.

– Зависеть от сигарет и наркотиков порой даже лучше, чем от людей, которым ты не нужен. Я других просто не вижу, они с ним даже не сравнятся, понимаешь?

– Не понимаю. Наверное никогда и не пойму.

   На мои слова Маргарет лишь усмехнулась. Её ноги заметно подрагивали, но явно не от холода. Погода несомненно портилась, но этому упорно препятствовало тепло яркого солнца. Оно медленно спускалось к линии, очерчивающей границу горизонта, и я уже не могла дождаться того, как большая его часть исчезнет из виду.

– Поймешь, лишь бы человек хороший попался, – девушка улыбнулась сама себе. – Ты не подумай, Киллиан хороший парень, просто чувства наши не взаимны.

   На меня с некой нежностью и болью уставилась пара серых глаз. Они красиво переливались при заливистом свете заката и смотрели восторженно, даже как-то по-доброму.

– Жизнь интересная штука, у тебя ещё всё впереди, – подытожила она и слезла с парапета. Тут усмешка мелькнула уже на моём лице. Иронично.

   Девушка достала из пачки сигарету и медленным, расслабленным шагом подалась к выходу. При мне курить не стала, будто сомневаясь стоит ли оно того. Будучи возле железной двери, она обернулась и приподняла подбородок. Всегда была гордой и независимой, но только я знала о том, что творится у неё внутри.

– Хорошего вечера, Джейн, – слова напоследок были закреплены её кратким кивком.

– И тебе, Маргарет.

   Одиночество позволило угнетающим мыслям добить меня. Солнце почти село, окрасив пушистые облака розовым заливом. Его лучи становились всё ярче, постепенно пропадая. В этот раз даже свежий, прохладный воздух не спасал. Я не выдержала. Рука сама  потянулась в задний карман штанов.

   Я вытянула из пакетика одну таблетку и положила под язык. Борясь с противоречивыми чувствами, все мысли ушли прочь. Я прикрыла глаза и тяжело вдохнула. Тяжесть с груди в моменте пропала, как и ноющая боль в лимфоузлах. Грозовые тучи были близко, легкий порыв ветра заставил попятиться.

   Тяжелые веки приподнялись и взгляд упал на парк. Фонари уже зажглись и тот приобрёл приятную вечернюю атмосферу. Люди прогуливались, разговаривая о чём-то своём, смеялись и самой походкой олицетворяли расслабленность.

   Я окунулась в ощущение некой лёгкости и безразличия. Тут же словила себя на мысли, что дома появляться не силах, а легкая прохлада уже и не ощущалось так ярко. Когда в поле зрения появились уж больно знакомые особи, мне не сразу удалось их заметить, но уже спустя пару секунд я полностью пришла в себя.