Глава 11.
Следственный эксперимент на конюшне, после всего, что случилось вчера, казался самым разумным решением. Рита, как и Боков, тоже не могла поверить, что именно Лаваль причинил вред Игорю, особенно после показаний его родителей. Даже конюх вызывал больше подозрений, но Наташа с Валерой уперлись.
Вчера, когда Рита моталась весь день с Наташей, спокойно поехать домой не получилось — после новостей, что Игорь и Дмитрий найдены в конюшне, спокойствие сошло на нет. Добровольская отправилась к Мальцевым, а Рита осталась в участке, дожидаясь остальных коллег. И, выпустив Геннадия из камеры, Валерий убедил её поехать вместе с ними в больницу к пострадавшим.
— Так зачем Лаваль то повесился, если он — Фишер, а свидетелей нет? — спросил Боков после гипотез Валеры о произошедшем вчера.
— Так Игорь ему сказал про письмо и Лаваль понял, что ему конец, — ответила Наталья.
— Он понял, что ему надо бежать!
Рита с Боковым была согласна. Это все выглядело так, будто Дмитрия просто хотели подставить, но кто — непонятно. Такое чувство, что они упустили какую-то важную деталь, из-за чего этот пазл собраться не представляло возможности.
— Я думаю, он не собирался вешаться, — вмешался Валерий. — Я думаю он и Игоря специально убил не сразу. Он хотел с ним развлекаться дальше.
Споры и не собирались утихать. Несостыковок было намного больше положенного, будто коллеги пытались подтасовать так, как было удобно.
— Так, подожди, — наконец-то вмешалась Рита, когда Наташа начала говорить про свет. — Если Игорь свет не включал, а Лаваль не успел, то как они вообще взаимодействовали в темноте, не наделав шума? И если наделали, то почему конюх слышал только ржание лошади?
— Ребята, вы мне че-то подтасовываете, не сходится у меня, — махнул головой Боков.
— А у меня сходится! — выпалил Валера.
От криков заболела голова. Рита прикрыла лицо руками, разворачиваясь и направляясь к ближайшему выходу.
— Я, блять, не верю вообще ни во что, что вы тут говорите, — сказала она, оборачиваясь к коллегам. — Я уверена, что здесь был кто-то третий, а то, что вы разворачиваете, больше похоже на цирк, чем на реальность происходящего.
— Хорошо, вы хотите подогнать Лаваля под Фишера — дело ваше. Только я под таким подписываться не буду, — в поддержку словам Риты сказал Боков. — С меня хватит, блять, хватит! Фактов нету никаких, несостыковки сплошные. Вот пускай это будет на вашей совести, это ж ваша версия.
— А я смотрю ты квоту получил и совестью озаботился, — сказал Валера, останавливая Бокова. Рита медленно развернулась, кидая последний взгляд на коллег, и направилась к выходу.
— Зато вы её где-то вдвоем проебали!
Евгений быстро догнал Риту, направляясь с ней на улицу. Свежий воздух позволял опустить негативные мысли на второй план, а никотин и вовсе — прогнать прочь. Уже идя к машине, Рита закурила, успокаиваясь. Она не хотела вешать вину на другого человека, совершенно не причастного. Однако, даже косвенных улик, собранных из воздуха, было, к сожалению, достаточно. Да и судить было некого — Лаваль в коме, шанс на то, что он выберется слишком мал, чтобы надеяться на что-то.
***
Три дня. Именно столько потребовалось, чтобы, наконец-то, закрыть это дело в связи со смертью подозреваемого. Только, почему-то, удовлетворения, которого так долго ждала Рита, не последовало. Только чувство вины грузом осело где-то в груди. Она была уверена, что Лаваль не замешан в этом, но оспорить решение генпрокурора не имела права. В его кабинете и Евгений замолчал, не в силах что-то изменить. Теперь на Дмитрия посмертно повесили клеймо убийцы, всем, кто был задействован в расследовании выписана премия. Риту, Евгения, Валерия и Наталью повысили. Но даже после таких, казалось бы, радостных новостей чувствовалось исключительно безнадежность.
Сердце бешено билось в груди, когда Рита вошла в кабинет с подписанным заявлением о переводе в другой город. Все взгляды тут же устремились на неё, Боков расплылся в улыбке.
— Шо несем, Маргарита Андреевна? — спросил Евгений, обращая внимание на лист бумаги в её руках. — Надеюсь, ничего, что могло бы испортить настрой.
— Вовсе нет, — улыбнулась Рита, подходя к столу и открывая верхний ящик. — Ничего важного там нет.
— Ну и отлично, — кивнул он. — Тогда я и Вас, Маргарита Андреевна, поздравляю с окончанием этого дела. Звонил Белоусов, сказал, что следов удара на Лавале нет. В связи с этим объявляю сегодня хорошую, крепкую пьянку.
Как только он закончил говорить, в кабинет вошел Витя, неся в руках спортивные костюмы. Пока мужчины были заняты выбором вещей на вечер, Рита взглянула на Наталью — она была мрачнее тучи. Встретившись с ней взглядом, Ковалёва кивнула в сторону выхода, призывая к разговору. Добровольская тут же затушила сигарету и поднялась с места, ожидая Риту.
— Секретничать пошли? — спросил Боков, на что получил какой-то невнятный ответ и сразу отстал, продолжая разговор о костюмах.
— Что-то случилось? — тихо спросила Наташа, как только дверь кабинета закрылась. Рита сделала ещё несколько шагов в сторону от двери.
— Я была у начальства, — так же тихо ответила она. — Мне подписали указ о переводе в Ленинград.
— Я тоже там сегодня была, — призналась Добровольская. — Подала заявление об увольнении.
— Пиздец, — махнула головой Рита.
— Ты, получается, уедешь скоро? — прочистила горло Наташа. — А бабушка с Сашей? А Боков что?
— Я бабушке давно говорила, что перевода хочу, она поддержала, — ответила Рита, кидая взгляд на закрытую дверь кабинета. — А Боков... Скажу ему вечером. В конце концов, между нами ничего не было никогда, поэтому я даже не знаю. Это дело только укрепило во мне желание уехать из Москвы как можно скорее.
Наташа хотела что-то ответить, но дверь открылась и из-за нее показался Витя, унося ненужный костюм обратно. Рита вздохнула, возвращаясь обратно в помещение, Наташа вошла за ней. Они проработали вместе не один год, многое вместе прошли и Рита знала, что Добровольская не осудит её за этот выбор. Да и Ковалёва была не в праве хоть слово сказать поперек желания Наташи уйти в отставку. Им обеим было тяжело, но справляться они решили с этим по-разному.
***
Рита наряжаться не любила, но Наташа заставила её. Так сказать, проводить это дело с концами, отметить его завершение. Только из-за этого Ковалёвой пришлось ехать домой, искать платье и делать макияж. Зато к концу сборов она впервые за долгое время увидела в зеркале не «сотрудника прокуратуры Маргариту Андреевну», а ту самую Риту, которой она была последний раз на выпускном в институте.
Прямое розовое платье до колена с длинным рукавом хоть и было красивым, но совершенно неудобным. Шагая под руку с Наташей, которая тоже успела принарядится за те полтора часа, которые прошли с их последней встречи, Рита уже жалела о своем выборе. Если бы она приехала сюда в брюках, то было бы вдвойне лучше — и удобно, и практично. Но все-таки взгляд Бокова, с которым он встретил их, входящих в столовую, Рита не забудет ещё долго. Наверное, только ради этого ей и стоит потерпеть все неудобства.
Музыка отражалась от стен, эхом отдаваясь в ушах, а приглушенный свет создавал свою, особую атмосферу. Рита встала рядом с Боковым, ловя на себе взгляд, будоражащий кровь в жилах. По-другому Рита описать его не могла, понять, что он мог значить — тоже.
— Давайте стоя, за прекрасных дам, до дна? — предложил Боков, наливая Рите в рюмку водки.
Ковалёва против не была. Хоть алкоголь она и не любила, но сейчас будто другого варианта расслабиться и рассказать Евгению о своих планах Рита не видела. Только напиться до того состояния, когда язык за зубами держать уже не получится. Выпив, все сели за стол, начиная трапезу.
— Я уж думал, что мы это дело до конца никогда не доведем, — начал Валерий. — Правда, впервые в жизни было сомнение.
— Знаешь, у меня оно и сейчас есть, — сказал на это Боков. — Че нам о плохом, давайте о хорошем.
Тост за здоровье мамы Евгения, за «свободу» Валерия, который наконец-то решил уйти от жены и множество подобных — уже через пол часа все были прилично пьяными. Рита сидела рядом с Боковым, скуривая уже вторую сигарету подряд, Витя, Валера и Наташа танцевали под современную музыку, льющуюся из радио. За столом стояла тишина, но прерывать её не хотелось — от Бокова редко можно было не слышать вообще ничего, так что Рита мешать этому не хотела. Там более, настроиться на серьезный разговор хотелось в спокойствии.
Наташа вернулась к столу, наливая себе ещё одну рюмку. И тогда началось то, чего Рита опасалась больше всего.
— Евгений Афанасьевич, — начала Наташа. — А я рапорт написала. Ухожу из прокуратуры.
— Правильно, — протянул он, а Рита прикрыла глаза. — Борщи вари. Не бабское это дело, согласен.
— И теперь, когда ты больше не мой начальник, я могу тебе сказать, что ты — мудак, — протягивая каждое слово продолжала Добровольская. — Вообще меня не ценил за все то время.
— Ну а ты сделай шо-нибудь, шоб ценил, — ответил Евгений.
— Пошел ты, — ответила Наташа, выпивая новую рюмку.
Все закончилось тем, что Наташа выбежала, кинув пустую рюмку на пол, а Козырев метнулся за ней. Рита тоже хотела пойти следом, но что-то ей остановило.
— Зря ты так, — тихо сказала Рита, смотря в след уже бывшим коллегам. — Она не мало сделала для этого дела.
— Да мы все немало сделали для этого дела, — ответил Боков. — Какие у тебя планы дальше? Отпуск, помню, сорвали твой. Запросила уже новый?
— Запросила, только не в Москве, — начала Рита, наливая водку в свою рюмку.
— Это правильно, лучше съездить куда-нибудь на отдых, — ответил Евгений, делая затяжку. Рита поднесла рюмку к губам, сразу опрокидывая её.
— Нет, Жень, — махнула головой она. — Я попросила перевести меня в другой город. Через пару дней я уже должна быть в Ленинграде.
У Жени, кажется, земля ушла из-под ног. Сказал бы это кто-нибудь другой, он бы списал это на шутку, но зная Риту, пусть и не так уж долго, он с уверенность мог сказать — она не шутила. Если бы он слышал это от Валеры или Наташи, то и бровью бы не повел, но тут будто что-то надломилось. Он знал — как только Рита уедет все будет кончено, раз и навсегда.
— Я схожу, умоюсь, — сказала Рита, поднимаясь с места.
Боков не смотрел ей в след. Сердце неприятно скрипело, пока стук её каблуков окончательно не стих за дверьми. Осмыслить все было тяжело, отпустить Ковалёву так просто — тоже. Хотелось поговорить с ней, с её начальством, уговорить остаться и сделать все, что было в его силах. Лишь бы она не уезжала.
Ноги сами подняли его с места, направляя в сторону, где пару секунд назад скрылась Рита. Он побежал так быстро, как не бегал давно. Уже через пару мгновений он застал Ковалёву у большого зеркала. Она только включила воду, сразу с непониманием глядя на ворвавшегося Бокова.
— Все хорошо? — уточнила она.
Вместо ответа Женя сделал несколько шагов ближе, наклоняясь и целуя её. Сразу взял инициативу на себя, не давая Рите и секунды на «подумать». Хотя, ей думать было не о чем — затуманенный водкой разум не позволял думать ни о чем другом, кроме как руки Жени, сжимающие её талию. Чуть усмехаясь сквозь поцелуй он опускает одну руку ниже, задирая подол платья.
Губы опускаются ниже, льнув к ключицам. Рита задирает голову, ударяясь о кафельную стену, тут же выдыхая. Женя на секунду останавливается, заглядывая девушке в глаза, но она лишь возвращает его голову обратно к шее, проходя рукой по волосам. Они мокрые от пота и слишком короткие, чтобы схватится за них, но Рите это вовсе не мешает. Судорожный вздох вырывается изо рта, когда зубы смыкаются на коже.
Женя сильнее сжимает талию, параллельно поглаживая оголенное бедро, пока Рита проводит по плечам и груди, отпуская руку все ниже, к резинке спортивных штанов. Пальцы аккуратно, но быстро оттягивают её, в этот раз заставляя Бокова издать сдавленный, едва слышный вздох. Рита блаженно улыбнулась, тут же чувствуя как рука мужчины переходит на внутреннюю сторону бедра, поднимаясь выше.
Пальцы обошли ткань трусов, слегка надавливая. Из груди вырвался тихий стон, давая направление Бокову. Он тут же убрал руку, приспуская штаны. Рита оторвала голову от стены, тут же ударяясь лбом о голову Жени. Тихие смешки, сбивающие атмосферу того безумия, что творилось сейчас, слегка отрезвили, но тут же снова все вернулось в то же русло.
Пару мгновений и Ковалёва сжала плечо Бокова с новой силой, чувствуя, как член мужчины проникает внутрь. Её тут же бросило в жар, а в горле застрял стон, заставляя снова откинуть голову и задеть головой кафель.
— Ты если так часто будешь долбиться головой о стену, то ебнешься окончательно, — усмехнулся Боков, делая первый толчок.
— Рот закрой, — ответила Рита, тут же целуя его. Слышать его комментарии не было никакого настроя.