Глава 4.
Сразу по возвращении в участок, Валера, Наташа и Рита принялись обзванивать всех, кто мог хоть что-то сказать по этому делу: Наталья узнавала про пломбы с амальгамой, а Валерий и Маргарита проверяли людей, которые могли быть хоть как-то причастны к убийствам. Боков подвез Ковалёву до здания прокуратуры, а сам уехал. Куда — не сказал. Да и голова была сейчас забита совсем другим, нежели расспрашивать начальника о его поездках — помимо встречи с могилами родственников, Рита переживала насчет дела и хотела скорее узнать, куда заведут их новые улики.
Но про Евгения Афанасьевича надолго забыть не получилось — он вошел в кабинет сразу, как Наташа изъявила желание съездить в детский дом, куда шесть лет назад поставлялись пломбы. Появление его, мягко говоря, не разбавило рабочую атмосферу, а ещё сильнее ее накалило. И, после ссоры Наташи и Евгения, — где по каким-то причинам прилетело ещё и Рите за то, что она «ничего не делала для следствия», — по поводу опознания, блондинка поймала сочувствующий взгляд Валерия. Ковалева, по правде говоря, не горела сильным желанием оставаться в одном кабинете с раздраженным начальником, даже при условии очень спокойного Козырева. Поэтому, когда Добровольская быстро направилась к выходу, Рита её окликнула и пошла следом, не забыв про уже стандартный набор — куртка и сигареты.
Боков тихо проводил её взглядом, который Рита чувствовала на себе. Он был прожигающе холодным и вызывал град мурашек. Дернув плечами, Ковалева выпрямилась и шагала дальше, борясь с желание обернуться и встретиться с глазами начальника.
В её голове не укладывалось: как мог Евгений, — очень грубый и хамоватый человек по своей натуре, — оставаясь наедине с ней вести себя иначе? Что при поездке к мяснику, что на кладбище этим утром он был какой-то другой и причин этого она знать не могла, как бы не хотелось. Почему-то Рита была уверена — останься она в кабинете и уйдя куда-то Валерий, Евгений бы вновь сменил гнев на милость.
Поездка на служебной машине прошла в отвлеченных от дела темах, так что девушки появились на пороге детского дома уже более расслабленные. Однако, мысли Риты вновь и вновь улетали далеко, пытаясь найти ответы на свои вопросы по поводу поведения Евгения.
— Ты в порядке? — прошептала Наташа, пока воспитанница детдома вела девушек в актовый зал. — Ты сама не своя сегодня.
— Не выспалась просто. Пол ночи с Сашей разговаривали, — соврала Рита, непринужденно усмехнувшись.
Вряд ли Наташа поверила ей, но спрашивать больше ничего не стала и переключила внимание на директрису сея заведения. Женщина же, в свою очередь, появление двух представительниц прокуратуры не заметила, продолжая говорить что-то о песенном конкурсе воспитанникам.
Женщина была на нервах, говорила быстро и явно хотела побыстрее избавиться от незванных гостей. Вот только конструктивного разговора не получалось и тут уже вспылила Наташа, когда речь зашла про детей от иностранцев, которые вовсе не были нужны своим матерям. Ковалева вмешиваться не горела желанием, но поняв, что злая Добровольская, — у которой как раз была дочка от представителя другой расы, — без агрессии ничего не скажет, пришлось говорить самостоятельно.
— Советуем вам хорошенько подумать — не сбегал ли кто-то из вашего учреждения? А то в этом районе найдены скелетированные останки ребенка. Есть основания полагать, что вы этот побег скрыли.
Вот только это ни к чему не привело — женщина уперлась, по итогу уходя восвояси. Девочка, которая все это время стояла в нескольких метрах, проводила девушек к выходу, но в последний момент остановила их. Она рассказала интересные вещи, за обсуждением которых прошла вся поездка обратно. Сбежавший мальчик действительно был и нарисовалось новое лицо, личность которого еще предстояло узнать.
В кабинете вдвоем они просидели до темноты. Потом появился Боков, а за ним вскоре пришел и Козырев. Сопоставляя все факты, следователи поняли только одно — как таковых подозреваемых нет, помимо Макурина, но и того обвинять было рано. Было принято решение обыскивать его квартиру следующим утром, пока того там нет. И, несмотря на то, что Ковалева это все не одобряла, мнения её никто спрашивать и не собирался.
Сразу после этого все быстро начали собираться домой и, уже через пять минут, Наташа и Валера благополучно скрылись. Рита ждала, пока уедет и Евгений, желая ещё немного покопаться в делах и поискать того, кто может быть хоть капельку причастен. Вот только Боков, кажется, нарочно медленно собирался, заставляя Ковалёву начать закипать.
— А ты шо сидишь? — спросил он, уже направляясь к двери. Рита выдохнула и, делая очередную затяжку, перевела взгляд на мужчину.
— Хотела посмотреть ещё несколько дел тех, кто сидел по подобным статьям.
— Время то видела? — вскинул брови Евгений. — Домой дуй.
— Позже, — махнула рукой Рита и, затушив сигарету, принялась копаться в бумагах.
— Ага, шоб завтра у меня полумертвый сотрудник был? Да щас!
И, подойдя на пару шагов ближе к столу Риты, он забрал папку из её рук и был уже готов схватить и саму блондинку, но та вскочила сама. Зло взглянув на мужчину, который теперь оказался уж слишком близко, Рита на секунду замялась, но тут же вернула мысли в нужное русло.
— Ну вы же сами этим утром сказали, что я ничем не помогаю. Вот сейчас сижу и что-то делаю, а вы меня домой посылаете.
— Ну может и сказал лишнего, шо теперь то? Не раздувай из мухи слона, Маргарита Андреевна. Бери свои папки и дуй домой.
Рита отвернулась, быстро схватила первые попавшиеся бумаги и обогнула начальника, слегка задев его плечом. Он препятствовать не стал — обернулся и посмотрел вслед быстро удаляющейся фигуре. А Ковалева в очередной раз чувствовала на себе взгляд карих, почти черных глаз мужчины, пока не скрылась за поворотом к лестнице вниз.
***
Этим утром Рита опаздывала. Она уже наперед знала — как только она зайдет в кабинет, Евгений ничего доброго ей не скажет, поэтому старалась не затягивать свое опоздание ещё хлеще.
Вбегая в здание прокуратуры, Рита совсем не заметила человека, впечатываясь в его грудь. В нос сразу ударил слабый запах уже знакомого одеколона и она, замявшись на секунду, подняла голову.
— А шо опаздываем, Маргарита Андреевна? — спросил Евгений Афанасьевич, слегка нахмурившись.
— Я проспала, — ответила Рита, как только Боков убрал руки с её плеч.
— Не носись как угорелая, иди к коллегам своим.
И, не говоря больше ни слова, он быстро обогнул её и вышел на улицу, оставляя Риту в одиночестве. Тряхнув головой, Ковалева быстро зашагала в сторону лестницы, желая подняться в кабинет. Там уже были Валерий и Наталья, которые на приход Риты сразу обратили внимание.
— Так, мне надо в детдом съездить, потом ещё в церковь, — оповестила Наташа и, вставая из-за стола.
— Давай я в церковь съезжу? — спросила Рита, смотря на Наташу.
— Отлично, меньше времени займет.
Валера, кратко посвятив коллегу в курс дела и, не желая задерживаться, Маргарита снова вышла из кабинета, желая как можно скорее разобраться с этим делом. Уже на улице Рита закурила, садясь в свою машину и выезжая с парковки.
Направление к церкви Рита знала давно — бабушка, хоть яростной фанаткой не была, каждое воскресенье ездила сюда с ещё маленькой Ритой. Чуть позже и с Сашей, хоть и сократила посещения на пару раз в месяц. Наверное, поэтому она отдала предпочтение поговорить именно с отцом Михаилом, чем с достаточно ворчливой директрисой детского дома.
Людей практически не было, когда Рита вошла в церковь. Обогнув парочку мужчин, Ковалева немного подождала, пока святой отец закончит разговор с женщиной и сделала пару шагов к нему.
— Здравствуйте, отец Михаил, — улыбнулась Рита.
— Привет, Маргарита. Как бабушка поживает? — улыбнулся он.
— Все в порядке, может зайдет в следующее воскресенье, — пожала плечами блондинка. Не став затягивать, Ковалева потянулась к папке и достала фотографию Макурина, протягивая ее священнику. — Вы видели этого человека?
— Семён это, — кивнул он, посмотрев на фотографию пару секунд. — Несчастный, больной человек.
— А когда вы видели его в последний раз?
Долго они не говорили — уже через пять минут Рита задала все интересующие её вопросы и собиралась уходить, как мужчина её окликнул. Он просил не пренебрегать отдыхом — за столько лет знакомства и общения с её бабушкой он знал, насколько сильно Рита иногда забывала про все на свете, погружаясь в работу. На это Ковалёва лишь кивнула и вышла из церкви, собираясь направиться обратно к прокуратуре.
Зайдя в кабинет, Рита стала свидетелем очередных споров между коллегами. Это уже вошло в привычку — как только они собирались всем коллективом, то непременно спорили по поводу дела.
— Ну и как успехи? — спросила Наташа, заметив в дверях девушку.
— Батюшка сказал, что Макурин человек очень набожный. Он сомневается, что Семён в принципе убить может, — пожала плечами Рита, привлекая к себе внимание оставшихся коллег.
— Ага, кому это когда-то мешало, — хмыкнул Боков.
Посмотрев на улики, которые нашли в доме подозреваемого, все снова разошлись по делам. Рита осталась в кабинете одна, что позволяло наконец-то выдохнуть — нет никого и ничего, что может ей помешать закончить вчерашнее дело. Как ни крути, а в то, что это сделал именно Семён ей верилось слабо. Что он какой-то больной — да, но в то, что он мог убить с настолько изощренной жестокостью — нет.
Вот только долго ей этим заниматься не дали — в кабинет влетел Боков, сразу подходя к столу Риты. Особо церемонится он не стал, аккуратно взяв Ковалёву за локоть и поднял её с места. Рита же удивленно хлопала глазами, пока на её плечи не упала собственная куртка и начальник потащил её к выходу из кабинета.
— Что происходит то, Евгений Афанасьевич? — вырывая свою руку спросила Рита, поправляя спавшую с плеч куртку.
— Сейчас вниз спустимся, я тебя Наталье передам. Она тебе все и расскажет, — ответил Боков, снова потянувшись к руке подчиненной.
— А самому сложно, что-ли?
— Нет у меня времени шото тебе в башку вбивать, — грубо отрезал Женя, через секунду прикусив язык.
Рита руку ему не дала — обогнула его и вышла из кабинета, быстро шагая прочь от начальника. Женя вздохнул и повел плечами, понимая, что зря нагрубил, хотя настрой его и был плохим.
— Маргарита, — окликнул он её, но она не остановилась, продолжая шагать к лестнице. — Да постой ты.
Он нагнал её у самой лестницы, снова хватая за локоть. Рита в тот же момент освободилась от его хватки и он был готов поклясться — она очень хотела ударить его, но рабочая этика, — и, возможно, воспитание, — просто не позволили.
— Хватит так со мной обращаться, — грубо проговорила девушка. — Вы то грубите постоянно, то мило беседуете как ни в чем не бывало. Я устала. Прекратите мучать меня.
И снова развернулась, буквально убегая от него. Женя вздохнул, потер лицо рукой и отправился следом, стараясь привести мысли в порядок. Он и сам не до конца мог понять, что с ним происходит и почему он постоянно ведет себя как дурак, испытывая её нервы на прочность. Как она выразилась он действительно мучал её. И себя тоже.