Часть 11
Когда Хосок познакомился с Чимином, он ему сразу понравился. И он очень удивился, узнав, что такой замечательный омега одинок и не имеет альфу. Вначале он присматривался к нему, и увидел явные признаки того, что тоже нравится омеге, поэтому он не стал долго тянуть и пригласил его на свидание. Потом у них закрутилось-завертелось: общение, новые свидания, поцелуи, объятия, секс, и Хосок сам не понял, когда именно влюбился в Чимина. И даже то, что у него есть сын не отпугнуло его. Наличие у двадцатипятилетнего Чимина десятилетнего сына сам омега объяснил глупой первой влюблённостью. Ну да, рановато конечно, но кто же знал, что всё так произойдёт. Хосок не боялся знакомиться с Чонгуком, так как знал, что сможет найти подход к любому ребёнку, и тут случилась промашка. Чонгук оказался колючкой по отношению к нему. Хосок ясно понимал, что альфочка ревнует своего папу, который впервые так открыто привёл взрослого альфу в дом, и поэтому не сердился на его истерики, пытаясь всё-таки подружиться. Шаг за шагом у него это получалось. Вскоре Чонгук с ним разговаривал, так как его распирало обсудить свои увлечения с альфой, а не с омегами, хоть и любимыми. Странная у них получилась дружба. Они разговаривали обо всём на свете и о машинах в частности, вместе ходили в лес с ночёвкой под открытым небом, занимались спортом, и Чонгук даже обнимал Хосока, из-за чего тот чувствовал просыпающиеся отцовские чувства. Но всё это было ровно до того момента пока в их компании не появлялся Чимин. Тогда всё летело к чертям, Чонгук снова вооружался своими колючками и колкими словечками, обнимал папу, с ревностью поглядывая в сторону удивлённого Хосока, и уводил его к себе в комнату, где Чимин надолго потом пропадал. И после этого снова предстоял недолгий период налаживания дружественного настроя. Эдакие американские горки.
Хосок наблюдал за папой и сыном, подмечал нетипичное для ребёнка поведение в отношении своего родителя, видел напряжённые взгляды старших Паков и их перешёптывания, тоскливую нежность, с которой Чимин часто смотрел на сына, и непонятную его зацикленность на блокаторах, приём которых он никогда не пропускал. А потом Хосока озарило. И это всё только усложнило, не добавив ясности. Хосок не заговаривал на эту тему с Чимином, так как знал, что он болезненно реагирует на неё, судя по разговорам с собственными родителями. Хосок настолько врос в Чимина и его семью, что без сожалений отверг собственного истинного. Встреча их произошла абсолютно случайно, и Хосок не испытал никакого всплеска, фейерверка, возбуждения или озарения, как пишут все эти новомодные и популярные книжонки об истинных. Перед ним стоял нескладный, длинноногий, смешной парнишка с большими ушами, которые не скрывала короткая стрижка. Такой забавный. Как он может сравниться с восхитительным и утончённым Чимином, на которого просто смотришь и получаешь эстетическое удовольствие?! Всего пару минут как встретились, а уже смотрит на него с любовью и восхищением. А если бы Хосок оказался озабоченным извращенцем, и потребовал бы тут же отдаться, он бы это сделал не задумываясь? Ну, куда это годится? Хосок честно признался подростку, что любит другого и принимать его не собирается, после чего просто ушёл. Уже после того, как они разошлись с Чимином, Хосок вспоминал Тэхёна, и думал о том, как бы у них могло всё сложиться, но попыток поисков своего истинного не предпринимал.
Вторая встреча с истинным также произошла внезапно, и тоже именно тогда, когда он получил второй шанс в отношениях с Чимином. Какая ирония. Возможно, если бы они встретились до того, как они с Чимином снова сошлись, может, что и получилось бы, но Хосок снова вынужден был отвергнуть истинного, ведь рядом стоял его любимый, о котором он так долго мечтал и вспоминал. А Тэхён очень изменился. Повзрослел и расцвёл. Из гадкого утёнка стал прекрасным лебедем, да ещё и парнем уже взрослой колючки по имени Чонгук. Сейчас, сидя в одиночестве в своей квартире, Хосок вспоминал и анализировал всё, что касалось Тэхёна. Он не понимал, почему не воспринимал запах истинного, зато прекрасно видел, как он реагировал на его аромат. Тэхён чувствовал Хосока, и если бы сам Хосок хоть пальцем пошевелил в его сторону, то омега бы точно прибежал к нему. Только вот тогда он не нужен был альфе, ведь у него снова был Чимин. Любимый и желанный Чимин, в котором его точно привлекал не запах, забитый таблетками. Хосок слишком долго думал и решался сделать первый шаг, и дождался лишь того, что и Тэхён перестал ждать его, найдя себе хорошего альфу. А может действительно оставить его в покое, и больше не мучить своим присутствием? Только вот фраза Чонгука о грустных глазах засела в голове, и никак не хотела выходить и освобождать место для других, более здравых мыслей. Хосок дождался от Чонгука сообщения с графиком работы Тэхёна, отпросился с работы и поехал в ненавистный для него Сеул, в котором так и не смог прижиться из-за его вечной суетливой столичной атмосферы.
Хосок припарковался возле компании, в которой работали Чонгук и Тэхён, и приготовился ждать, так как альфа сказал, что у Тэхёна ненормированный рабочий день. Через три часа его сердце ёкнуло в груди, так как он увидел того, кого ждал. Тэхён вышел из здания держась за руку с высоким красивым альфой, который что-то смешное рассказывал ему, и смотрел на него с обожанием. Хосока впервые кольнула ревность, когда он увидел их переплетённые пальцы и нежные улыбки. Только вот любви на лице Тэхёна заметно не было. Лишь вежливое выражение лица и усталая дежурная улыбка. Альфа что-то сказал омеге, на что тот кивнул, поцеловал его в губы, и убежал куда-то, а Тэхён остался стоять на месте, доставая из кармана свой телефон и полностью погружаясь в него. Хосок выждал некоторое время, а потом вышел из машины и на подгибающихся ногах направился к омеге.
— Здравствуй, Тэхён. Рад тебя видеть, — Хосок с волнением следил за вздрогнувшим от неожиданности омегой, и за целой гаммой отразившихся на его лице чувств. Тут был и страх, и неуверенность, и радость, и ненависть, а в итоге осталось лишь безразличие.
— Не могу сказать тебе того же самого. Что ты делаешь здесь?
— Я к тебе приехал. Тэхён, я знаю, что не имею права ничего от тебя требовать, но я... я очень хочу попробовать построить с тобой отношения. Ты можешь сейчас с чистой совестью послать меня куда подальше, но знай, что я буду ждать тебя.
— Если б ты знал, как я ждал этих слов, — тихо промолвил омега, роняя слёзы на щёки. Но он быстро вытер их, и повернулся спиной к Хосоку, собираясь уйти. Только вдруг рядом с ним возник альфа, который с беспокойством заглядывал ему в лицо, обхватив ладонью запястья омеги.
— Тэхён-и, что с тобой? В чём дело, милый? Ты почему плачешь? Кто он такой? — засыпал вопросами альфа, умудряясь грозно смотреть на Хосока и в то же время с нежностью на Тэхёна. Вот это умение!
— Это Хосок, мой истинный.
— Тот самый Хосок?! — как Фома неверующий переспросил альфа. Взгляд его вмиг стал колючим и жестким, челюсть сжалась, и весь он теперь излучал агрессию. Он задвинул Тэхёна себе за спину, сжал огромные кулаки и врезал не ожидающему нападения Хосоку в подбородок. Тот охнул от боли и неожиданности, но на ногах устоял, хватаясь за повреждённый участок лица. Альфа зарычал и снова кинулся в атаку, совсем не слушая Тэхёна, который пытался его остановить. Он обошёл блок Хосока, и увернулся от его кулака, а потом левым заехал ему в солнечное сплетение, а правым снова в голову, отчего Хосок рухнул как подкошенный. Тэхён бросился перед ним на колени, и тормошил его, пытаясь привести в сознание, и кричал на агрессора, заливаясь слезами.
— Минхёк, ты с ума сошёл?! Зачем ты его избил? Я не просил тебя об этом!
— Ничего, ему полезно. Может, мозги на место встанут, — прорычал Минхёк, разминая повреждённую конечность. Тэхён положил голову Хосока на свои колени, обнял за шею, и поглаживая его по щеке дрожащими пальцами, с любовью разглядывал бледное лицо. Он пришёл за ним, это самое главное, а больше ничего не имеет смысла. Тэхён потянулся к своей сумке и достал сухие салфетки, прикладывая одну к разбитой и напухающей губе. И под глазом синяк расплывётся. Как можно уродовать такое красивое лицо? До омеги как сквозь толщу воды дошло, что альфа ему что-то говорит, и Тэхён поднял голову, пытаясь вслушаться в его речь. — Ты что, сейчас меня бросишь и уйдешь с ним?!
— Мы это уже обсуждали, Минхёк. Ты знаешь нашу с ним историю, я ничего от тебя не скрывал. Ты очень хороший альфа, самый настоящий. О таком альфе как ты, мечтают большинство омег. Но я не люблю тебя. Да, ты меня можешь назвать дураком и идиотом, но я всё-таки ждал его. Глубоко в душе ждал, и дождался. Он пришёл за мной, Минхёк, и я последую за ним куда угодно.
— Ты точно дурачок, — с досадой выдохнул альфа, разводя руки в стороны. Тэхён что-то хотел ему сказать, но его отвлекло прикосновение к своей руке. Хосок смотрел на него, и улыбался окровавленным ртом из-за разбитой губы.
— Нет, это я дурак, что отталкивал тебя. Прости меня, Тэхён.
— Ты давно пришёл в себя? — подозрительно спросил омега, смотря ему в глаза.
— Самое главное я услышал. — Хосок скривился от боли в туловище, когда попытался сесть. Минхёк стоял в стороне, уперев руки в бока, и буравил альфу гневным взглядом, решая отпустить их или же всё-таки добить соперника и сбежать с Тэхёном, который сейчас разбивает ему сердце, выбирая другого, пусть и истинного.
Тэхён помог Хосоку встать, поддерживал его под руку и заботливо поправлял на нём одежду, заглядывая с беспокойством в разбитое лицо. Он предложил поехать в больницу, но Хосок отказался, сказав, что не хочет раздувать конфликт, так как заслужил даже больше. Минхёк тут же двинулся к нему, но Тэхён выставил вперёд руку в преграждающем жесте, и закрыл собой своего истинного. А Хосок совсем не обратил внимания на наступающего альфу, полностью сосредоточившись на стоящем перед ним омеге. Он положил ладони на его талию, а потом провёл ими по плоскому животу, прижимая его спиной к себе и крепко обнимая. Щекой он потёрся о шею, а носом коснулся горячей мочки, прохладные серёжки в которой создавали приятный контраст. Хосок очень сильно хотел поцеловать омегу, но разбитая губа никак не позволяла этого сделать, тут же отзываясь не сильной, но неприятной болью. Он не вслушивался в разговор Тэхёна и Минхёка, полностью занятый своими ощущениями. Ему нравилось обнимать Тэхёна. Ему нравилось касаться его, и чувствовать его прикосновения. Его голос отзывался каким-то приятным теплом в груди. И он наконец-то почувствовал природный аромат омеги. Хосок глубоко дышал им, проводя носом по линии роста волос, и всё-таки уголком рта поцеловал его в шею. Тэхён тяжело дышал в его руках, а потом откинул голову на плечо альфе, подставляя длинную изящную шею для ласки. Альфа щекой нежно потёрся об неё, а потом пальцами прошёлся по ключицам, кадыку до подбородка, после укладывая всю ладонь на шею, и пальцами ласково поглаживал быстро бьющуюся вену. Хосок вдруг прояснившимся зрением увидел, что Минхёка давно нет рядом, а прохожие с любопытством смотрят на них. Он развернул омегу в своих руках и обнял его, позволяя Тэхёну обхватить себя руками.
Они так простояли минуты две, а потом Хосок сказал, что им надо ехать, тем самым разбив очарование прекрасного момента. На лице Тэхёна застыла печать разочарования, а потом он сам стал тянуть альфу за руку. Хосок остановился возле своей машины, и дёрнул омегу за руку, разворачивая к себе.
— Тэхён, подожди, что с тобой? Куда ты так рванул?
— Как куда? В мотель. Ты же для этого сюда приехал. Так чего тянуть? Давай потрахаемся и разойдёмся. Минхёк поворчит и примет меня, а я уж как-нибудь справлюсь без тебя.
— Тэхён, перестань глупости говорить. Я не имел в виду мотель. Я хотел пригласить тебя покушать где-нибудь. А трахаться с тобой мы обязательно будем, но потом, когда я разберусь с работой и переведусь обратно в Сеул, когда найду для нас квартиру и перевезу вещи. И никакому Минхёку я никогда тебя не отдам. Слышишь? Ты мой, Тэхён. Я сделаю так, что ты забудешь всех своих альф. Я докажу тебе, что мне можно верить. И я больше никогда не отвернусь от тебя. Ты согласен?
— Да, да, да, конечно, я согласен, — проговорил Тэхён, заливаясь слезами, и обнимая альфу, который в ответ обнимал его, поглаживал по голове и шептал ласковые слова, опираясь спиной на машину.
— Какие люди! — ехидно раздалось со стороны. Чонгук стоял рядом с ними, засунув руки в карманы, и смотрел с улыбкой, наклонив голову в бок. — Ты всё-таки приехал. Я впечатлён. Тэхён-и, что ж ты такой слабохарактерный, сразу бросился ему на шею?! Хоть бы помучил немного неопределённостью.
— Чонгук, меня оскорбляй сколько хочешь, но Тэхёна не трогай, — спокойно ответил Хосок, не выпуская из рук приводившего себя в порядок омегу. Чонгук согласно кивнул и сказал:
— Да, согласен, тут был не прав. Я смотрю, ты всё же встретился с Минхёком. Он у нас парень горячий, но справедливый. Ты бы хоть холодненькое приложил, а то будешь пару месяцев синяком сверкать. Жаль, я пропустил такое зрелище. Иногда так сильно хотелось тебе врезать, да воспитание не позволяло. Папа очень хорошо постарался.
— Кстати, о нём. Ты почему здесь? Я думал, Чимин тебе позвонил, — не обращая внимания на язвительные подколки, перевёл тему Хосок. Чонгук тут же изменился в лице, и стал серьёзным.
— Я был очень занят на фотосессии, некогда было даже в телефон заглянуть, но сейчас он не отвечает. Что с ним?
— У него течка. Уже третий день.
— Что?! А ты почему здесь? Ты же помогаешь ему в этот период!
— Почему крайним опять я оказался? — в негодовании воскликнул Хосок. Он почувствовал как напрягся Тэхён, и как он попытался отстраниться от него, но альфа не пустил, насильно прижимая его к себе, впоследствии чувствуя, как он снова расслабился, обнимая его. — Я приходил к Чимину, и спрашивал, нужен ли я ему. У него уже тогда она началась, но он, правда, выглядел совсем по другому, чем в прошлую течку. Он сказал, что ему не так больно, как было в прошлый раз, и что он справится сам, если тебе не дозвонится. Поэтому я и приехал к Тэхёну, так как в следующий раз неизвестно когда смог бы освободиться от работы.
— Тэхён, пожалуйста, прикрой меня перед ПД-нимом. Я завтра вечером обязательно буду в зале, — крикнул Чонгук, убегая к своей машине, что стояла на подземной парковке.
— Чонгук, стой! — прокричал ему вслед Хосок, и когда тот обернулся, продолжил: — Не гони, как сумасшедший! Ты ему живой нужен! И он, скорее всего, снотворного выпил. Не пугайся!
Но последнюю фразу Чонгук вряд ли услышал, так как был уже далеко. Хосок опустил лицо к Тэхёну, притихшему в его объятиях, и легонько поцеловал его в губы, пытаясь не морщиться от всё равно стрельнувшей боли в ранке.
— Поехали, что-нибудь поедим. Я жутко голодный. У тебя есть любимое местечко в этом огромном и шумном городе?
Тэхён согласно кивнул, и весело заговорил, рассказывая о ресторанчиках и кафе, в которых уже успел побывать, и в которые бы ещё хотел сходить. Хосок смотрел на него, не отрывая глаз, чем сильно смущал омегу, и чувствовал, как в груди зарождается тёплое и приятное чувство по отношению к нему.
***
Конечно же Чонгук не послушал Хосока и гнал на предельной скорости, всё-таки соблюдая скоростной режим, дабы не засветится в новостных сайтах из-за штрафов в связи с превышением скорости. Но все его мысли были заняты только Чимином. В его воспоминаниях ярко вспыхнул образ измученного после жуткой течки Чимина, когда он упал в обморок перед ним, и потом лежал под капельницами. И он боялся найти его именно в таком состоянии. Дом был предсказуемо закрыт, но открыв своим ключом двери трясущимися руками, Чонгук ощутил слабый запах течного омеги. Его омеги. Чонгук быстро взбежал по лестнице, и бросился к папиной спальне. Чимин спокойно спал на боку, укрытый одеялом, подложив ладошки под щёку. Такой милый. Чонгук сел на край кровати, и поцеловал любимого в щёку, а после в голое плечо. Чимин никак не отреагировал, продолжая равномерно дышать. Чонгук осмотрелся, и паника его накрыла с головой, когда он увидел на прикроватной тумбочке флакон со снотворным. Сколько Чимин выпил? Как долго проспит? Он же не выпил лишних таблеток? Он взял телефон Чимина в руки, лежавший тут же, разблокировал его и скинул все свои пропущенные звонки и сообщения, открыв главный экран, на котором его ожидал набранный текст в текстовом редакторе.
«Чонгук-и, не волнуйся, я утром выпил две таблетки снотворного, чтобы не мучиться, а просто проспать этот период, так как я не смог дозвониться до тебя. Люблю тебя»
Чонгук несколько раз перечитал текст, а потом посмотрел на время. Половина шестого вечера, возможно Чимин скоро проснётся. Но у самого Чонгука времени очень мало, вечером следующего дня ему надо быть как штык в зале, а это значит, что уехать он должен будет уже утром. Он погладил Чимина по голове, а потом поцеловал снова в щёку, и направился в туалет, а потом на кухню. Быстро перекусив, он вернулся с бутылкой воды к папе, который лежал всё в том же положении, что и оставил его альфа. Запах возбуждал Чонгука, и он стал освобождаться от одежды, не сводя глаз с папы. Он забрался в постель, убрал подальше одеяло, и уложил Чимина на спину, выпрямляя руки и ноги, чтобы ему было удобно. После долгого разглядывания расслабленного спящего, Чонгук склонился над ним и поцеловал в губы, спускаясь поцелуями по щеке, подбородку, шее, ключицам, груди и животу к паху, где явно никто не спал. Температура тела у Чимина тоже повысилась, и теперь он прикасался к горячей коже, местами даже покрытой испариной. Чонгук ладонями скользил по животу омеги, спускался на бёдра, и накрывал ладонью возбуждённый член, массируя его. Лицо Чимина по-прежнему было спокойным, но тело пробудилось и течка требовала удовлетворения. Чонгук стянул белое бельё с омеги, и бросил его куда-то на пол, полностью даря своё внимание изнывающему члену, с которого капал предэякулят. Чонгук слизнул капельку, погружая головку полностью в рот, а потом стал медленно сосать и вылизывать член, поглаживая ладонями живот и бёдра омеги, у которого вскоре участилось дыхание, но в сознание он не приходил. Чонгук продолжал неторопливо ласкать аккуратный член только ртом, бесстыдно чмокая и не заглушая пошлых звуков. На своё возбуждение он мало внимания обращал, желая лишь доставить удовольствие любимому. Вскоре Чимин вздрогнул от оргазма, и проснулся, чувствуя как его член лениво вылизывают.
Чонгук мгновенно почувствовал, что омега в сознании и лёг полностью на него, всё же удерживая свой вес на локтях, показывая своими поцелуями как он по нему соскучился и оголодал. Чимин обнял своего альфу и не менее пылко отвечал ему, снова потираясь ноющим членом о его возбуждённый орган. Чонгук ввёл пальцы в текущую дырочку, и понял, что растяжка омеге не нужна, поэтому перекатился на спину, предлагая Чимину руководить процессом, но омега поцеловал его, и слез с него, укладываясь на живот. Чонгук тут же принял приглашение, накрыл его спину собой, и медленно вошёл в тугое нутро, напрочь забыв о презервативах. Он перехватил Чимина за плечи поперёк груди и быстро вбивался в него, слушая сладкие стоны, которые ещё больше возбуждали. Трахались они долго, несколько раз меняя положение тел и сменяя различные позы, пока не вернулись в исходную, и Чимин вскоре задрожал в экстазе под альфой. Чонгук не торопился выходить из него, продолжая совершать глубокие фрикции, пока не излился в омегу, чувствуя набухающий узел. В этот момент Чимин развернулся в пояснице, и подарил ему жаркий поцелуй, после чего попросил поставить ему метку. Чонгук растерялся, так как был морально не готов к этому. Нет, он конечно хотел пометить своего папу... нет, не так. Своего истинного. Но был не готов к этому. Он обнял омегу, и поцеловал как раз в то самое место, где должна стоять метка, но больше ничего не сделал, и Чимин его не торопил. У них ещё есть время, пока длится сцепка, не зачем спешить. Когда они вместе содрогнулись от очередного оргазма, и Чонгук накачал омегу новой порцией своей спермы, он без предупреждения укусил Чимина в основании левого плеча и шеи, с дрожью слушая его болезненный скулёж. Он стал нежно зализывать ранку, с радостью ощущая как Чимин расслабляется в его руках, и перестаёт издавать плачущие звуки, засыпая и инстинктивно прижимаясь в крепкой груди.
Теперь Чимин действительно только его омега и душой, и телом.
Вскоре узел спал, вслед за ним опал и член альфы, и он смог выйти из омеги, наблюдая как сперма вытекает из растраханного отверстия. Чимин молча принимал заботу альфы, который вначале вытирал его там салфетками, а потом рассердился на это бесполезное дело, так как сперма всё вытекала и вытекала при малейшем движении, взял омегу на руки и отнёс его в ванную, где бережно обмыл его, снова относя в спальню. Течка закончилась, как только прекратилась сцепка, поэтому Чимин чувствовал себя хорошо. Лишь метка немного саднила и вызывала дискомфорт. Чимин развернулся к Чонгуку лицом, тесно прижался к нему всем телом, обнимая, и дал поспать ему несколько часов, сам чутко дремля и реагируя на малейшее его движения. Уже под утро он разбудил Чонгука и они снова занялись любовью, пытаясь наверстать упущенное время, и насладиться друг другом впрок. Хотя вряд ли это возможно. В восемь утра Чонгук уехал от Чимина после бесконечных поцелуев и признаний в любви. Оглаживая свою метку на плече омеги, он знал, что Чимин всегда будет ждать его, а он всегда будет стремиться приехать к нему, как бы сильно не был занят.
Ведь они по-настоящему любят друг друга.