16 глава
То, что случилось дальше, запомнилось смутно: короткими, размытыми вспышками, словно я детский калейдоскоп крутила. Щелчок — и мозаика мгновенно меняется...
Вспышка...
— Где? — подается к барону инквизитор.
Почему-то он стоит уже не возле меня, а рядом с Чангом и, не теряя времени на выяснение подробностей, задает единственно важный сейчас вопрос.
— Там, — посол машет дрожащей рукой в сторону флигеля. — У входа.
Вспышка...
Мы бежим, огибая здание, — светлейший впереди, я, подхватив юбки, за ним.
Когда я проношусь мимо барона, тот с гримасой ужаса шарахается назад, будто перед ним призрак или, по меньшей мере, восставший мертвец.
Вспышка...
Мы останавливаемся у подъезда, люди расступаются, и я вижу: на ступенях в куче камней и луже крови лицом вниз лежит тело... Мое тело... Вернее, тело Чха Джиюн, личину которой я сейчас ношу.
Та же фигура. Светлое платье, голубой палантин, русые волосы, уложенные в похожую прическу...
Вспышка...
— Джи, — вопит где-то вдалеке Ыну.
Но охрана оттесняет его и всех остальных подальше, не позволяя приблизится.
— Целитель! — одновременно с Чха требовательно выкрикивает инквизитор.
— Уже позвали, — рапортует стражник.
И следом:
— Здесь... Иду...
К нам, на ходу доставая что-то из кармана, спешит пожилой мужчина в широкой коричневой хламиде. Склоняется над телом.
Все правильно, первым должен подойти именно целитель. Сказать, жив пострадавший или нет, можно его трогать, переносить, или ни в коем случае нельзя тревожить. Если есть хоть малейший шанс, маги вытащат пострадавшего и с того света. А здесь, в королевском дворце они, наверняка, лучшие.
Все замирают, в ожидании вердикта.
Вспышка...
— Жива, — поднимает голову целитель, осторожно переворачивает женщину лицом вверх, чтобы что-то вложить ей в рот, и...
Я вижу чужое лицо.
Со временем что-то происходит: только что оно неслось рваными скачками, а теперь вдруг начинает тянуться, как резина. И я смотрю... Смотрю на девушку.
Кажется, это одна из конкурсанток.
Заторможено отмечаю, что на самом деле и фигуры у нас не очень-то похожи, и платья разного оттенка и фасона. И накидка только по цвету совпадает, а по покрою совсем не такая. И вообще, это даже близко не Джиюн.
— Другая, — бормочу пересохшими губами, сипло и тихо. Но инквизитор слышит.
— Конечно, другая, — кивает он. Цепко оглядывает меня. Произносит веско: — Не беспокойтесь, мы все выясним. И уже мягче: — Идите к себе, госпожа Чха. Я пришлю целителя.
— Но...
Я не хочу уходить. Мне важно знать, что произошло, и Чонгук, как ни странно, это понимает.
— Обещаю зайти и рассказать... Позже. Господин Чха, уведите супругу...
Голос светлейшего крепнет, наливается властной силой, которой невозможно противиться.
— Всем разойтись по своим комнатам. Без разрешения не выходить, — приказывает он.
К инквизитору подбегает один из охранников, что-то торопливо говорит, указывая на крышу. Лорд внимательно слушает, а потом направляется к группе стражников, стоящих неподалеку.
А мы с Ыну уходим в дом...
* * *
Светлейший сдержал обещание, впрочем, лично я в этом ни минуты не сомневалась.
К тому времени, как он появился, я уже полностью пришла в себя. Контрастный душ, несколько капель из заветного флакончика, выданного Крысом как раз на подобный случай, и мысль, что спасение метаморфов — дело рук самих метаморфов, поистине творят чудеса. Я даже микстуру, принесенную помощником придворного целителя, принимать не стала. Вот еще, буду я в рот всякую сомнительную гадость пихать, да еще и приготовленную в этом гадюшнике, который по ошибке называется королевским дворцом.
И вообще, нельзя сейчас раскисать.
Надо поговорить с Ыну, может он хоть что-то заметил, и попробовать связаться с Лисом. В наших покоях переговорный артефакт, слава всем богам, работал, пусть и с большими перебоями. Надеюсь, несколько слов сказать получится. Если приятель еще не ушел от Ворона, пусть пока там и остается. Есть у меня одна идея...
Когда инквизитор постучал в дверь, я как раз закончила разговаривать с Лисом и собиралась пытать Чха.
Не успела.
Светлейший даже не стал проходить вглубь гостиной. Остановился почти на пороге, осмотрел меня, хмыкнул каким-то своим мыслям и в ответ на мое жадное:
— Что там?
Скупо, по-военному четко поделился:
— С верхней балюстрады упала одна из декоративных ваз. И это не несчастный случай. Ее скинули вниз с помощью воздушной петли. Следов нет, магического фона нет, петлю активировали одноразовым артефактом. Кто-то очень хорошо подготовился. И этому кому-то нужны вы, госпожа Чха. Он не устранял соперников, потому что тогда взялся бы за тех, кто сегодня победил. Он охотился именно на вас. Просто перепутал.
— Но... как он мог обознаться? Да мы похожи чем-то, особенно если смотреть сверху, и одежда одинаковая... Но не до такой же степени.
— Не знаю. Пока. Но узнаю обязательно. Муж госпожи Сон сказал, что его супруга решила задержаться немного, погулять по парку, и служанка вынесла ей палантин. Похожий на ваш...
Светлейший умолк на мгновение, а потом резко продолжил:
— Мне пора идти. Я прошу вас... Очень прошу, никуда не выходить. Здесь вы в безопасности. Обещайте.
Я склонила голову, не говоря ни да, ни нет. Но инквизитор принял это за знак согласия. Коротко попрощался и вышел.
Что ж, Чха Джиюн этих покоев не покинет, как обещала... Почти обещала. А вот мне так или иначе уйти придется.
Но прежде я побеседую с «драгоценным супругом». Основательно, доверительно и, по возможности, начистоту.
* * *
— Что за глупости тебе вечно в голову приходят?
Мы с Ыну вновь ссорились. Надо же, и женаты-то фиктивно, а отношения выясняем, как самые настоящие сварливые супруги. Земные, разумеется. На Атросе, никому и в голову не придет, что женщина способна вот так упрямо спорить с мужем, настаивать, требовать.
А что делать, если Чха ушел в глухую несознанку? Отнекивался, злился, упорствовал, но твердо стоял на своем. Джиюн здесь ни при чем — и точка.
— Моя Джи к этому отношения не имеет, я уверен. Зачем ее убивать? Кому она мешает? Она... Она чистая... светлая. Непорочная.
Ыну с вызовом уставился на меня.
«Не то, что некоторые», — читалось в его многозначительном взгляде. Но вслух он этого говорить не стал, опасаясь моего возмущения. Совершенно справедливого, между прочим.
— И вообще, с чего ты взяла, что охотились именно на нее, а не на тебя, а? Ты теневик и, наверняка, Улх ведает, в каких сомнительных делах участвовала. — Чха оскорбленно выпрямился. — И смеешь еще обвинять мою Джиюн.
— Я никого пока не обвиняю. Но если тебе что-то известно, и ты сознательно скрываешь информацию, то тем самым нарушаешь договор. Пункт о сокрытии важных сведений, способных причинить вред исполнителю. В этом случае на поддержку грандмастера даже не надейся, — нажала я посильнее. — Он знает наши законы и тебя защищать не станет.
— Ничего мне не известно.
Ыну махнул рукой и вдруг, ссутулившись, будто из него выпустили весь воздух, упал в кресло. Помолчал. Произнес уже совсем другим голосом:
— Я и сам не исключаю, что покушались на Джиюн, хоть и гоню от себя подобные мысли. Но не вижу причин. Не вижу, понимаешь? Есть, правда, странности, связанные с несчастным случаем. Но ведь это может оказаться и простым совпадением.
— Рассказывай. — Я села рядом, успокаивающе дотронулась до его руки. — Любые подробности. Факты. Даже домыслы. Важно все.
— Да и рассказывать особо нечего. — Ыну устало потер лицо ладонями. — Кобыла смирная, послушная, выезженная. Ну не могла она понести ни с того, ни с сего. Всякое, конечно, случается, но... Не могла, и все. Не верю я.
— Вы проверяли подпругу, седло?
— Конюх перед выездом всегда поправляет. Да и Джи тоже, если необходимо. Все было нормально.
— А потом смотрели?
— Нет, — Чха отрицательно качнул головой. — Жена лежала на берегу под обрывом, а кобыла, видимо, свалилась в реку. Труп унесло течением, мы его так и не нашли.
— Еще что-нибудь?
Я чувствовала, что Ыну не договаривает.
— Д-да... Перед тем как упасть, Джиюн заметила... мельком... там, на краю, какую-то фигуру в плаще. Она закричала, прося о помощи, но человек даже с места не сдвинулся. Но ей могло померещиться. Или это был случайный прохожий, который просто не пожелал вмешиваться. Это все, что я знаю, правда. Когда нашли жену, я думал только о том, как спасти ее, а не о поисках лошадей и одиноких путников.
— Может, и померещилось, — протянула я, лихорадочно соображая, что дальше делать. — А может, и нет. Проверять надо.
И решительно встала.
— Я сейчас уйду... Не спорь, все равно уйду, — жестом остановила явно готовившегося возразить мужчину. — По договору я имею право время от времени снимать личину, для восстановления. Я уже довольно долго живу в облике Джиюн, пора. А здесь, во дворце, нормально восполнить резерв не получится.
— Почему?
— Потому что мне нужно хотя бы несколько часов покоя, тишины и медитации. Тут я сейчас не чувствую себя в безопасности, и расслабится не смогу. Ты же маг, должен понимать, как это важно.
— Да, — вздохнув, нехотя признал Чха.
— Ну вот. Кроме того, переговорный камень постоянно сбоит, толком не поговоришь, а мне необходимо посоветоваться со своими, для нашей же общей пользы.
С Вороном, Лисом, а, главное, Крысом. Мастер сказал, что вызвал его в Плеф.
— И как ты собираешься выходить? — хмыкнул Ыну. — Лорд Чон приказал не покидать своих комнат.
— Не приказал, а просил, если уж на то пошло, но не в этом дело. Ты забыл, кто я? Нет? Замечательно. В общем... Твоя жена отдыхает. Она так расстроилась после всего случившегося, что отказалась от обеда и ужина... Нет, ужин, пожалуй, возьми и оставь здесь, на столике... Но проспит она точно до глубокого вечера. Почти до ночи... И даже до утра. Так и говори всем, начиная от камеристки и заканчивая... да хоть инквизитором, если он соизволит нас навестить. Держи оборону у порога моей спальни и никого не впускай. Только через свой труп... Хм... Ну, надеюсь, до такой крайности не дойдет.
— А ты?
— А я стану Хосоком. Все равно его сейчас нет, а во дворце множество ворот, подъездов, входов, выходов — никто не запоминает, сколько раз за день слуги мелькают туда-сюда. Главное, чтобы пропуск, то есть отпечаток ауры совпал. Все, я пошла готовиться.
Шагнула к растерянному Ыну, подмигнула.
— Не переживай, «подельник», все будет хорошо.
Чха заметно перекосило, ему явно не понравилось, как его назвали. Но я не стала ждать, что он ответит, повернулась и ушла в свою комнату. Собираться.
Через двадцать минут из неприметных боковых ворот — тех, что предназначены для многочисленной прислуги — выскользнул симпатичный паренек. Никому и в голову не пришло остановить бегущего по хозяйским делам мальчишку. Лишь один из охранников лениво поинтересовался, куда это я так спешу, аж башмаки теряю. И сам же рассмеялся своей нехитрой шутке.
— Да вот, госпоже срочно понадобилось передать портнихе новое распоряжение. Доснорское кружево на заказанном платье поменять на авальское. Оно лучше смотрится, — бодро отрапортовала я.
Магии обаяния, как у Лиса, у меня не было, но приветливо улыбаться я тоже неплохо умела. Стражник лишь рукой махнул, проворчав:
— Вечно эти дамочки что-нибудь удумают.
И отвернулся, потеряв ко мне всякий интерес.
А еще через полчаса я уже понималась на крыльцо неприметного домика в глубине старого заросшего сада, деревья которого прекрасно прятали за своими ветками все хозяйские тайны.
Времени до вечера оставалось мало, а дел — много.
Восстановить магию. По возможности, полностью. Неизвестно, когда еще удастся снять личину.
Обсудить с мастером все странности, что творились во дворце.
Но, главное, попросить Крыса, чтобы он осмотрел меня и проверил, нет ли магических меток.
Не нравится мне, что плечо начинает болеть при появлении инквизитора. А еще, покоя не дает то, что я прочитала в книге о драгхах и их обычаях. Если всю эту информацию объединить... Очень неуютно становится.
Меня не стали сразу пытать и набрасываться с расспросами, дали возможность спокойно уединиться, вернуть собственный облик, переодеться. Знали, как это для меня важно. Но терпения мужчин хватило ненадолго — ровно до той минуты, как я переступила порог комнаты, где они собрались.
— Лиса, наконец-то, — бросился ко мне Лис.
— Привет, — я ласково коснулась плеча приятеля и повернулась к остальным. — Всем доброго дня.
— Точно доброго? — Ворон прищурился, не сводя с меня темного взгляда.
Если я была бы чуть сентиментальнее, решила бы, что он беспокоится. Обо мне. Но лишней чувствительностью я не страдала, а мастер... Ему просто не свойственны такие эмоции.
Вот Крыс оказался более любезным.
— Ну, здравствуй, девочка, — двинулся он мне навстречу. — Выкладывай, что у вас там творится? Во что ты опять вляпалась в мое отсутствие?
Голос его звучал бодро, даже весело, но глаза оставались испытующими, цепкими.
Приветливо улыбнулась старому магу. Я действительно рада была его видеть.
Друзьями нас по-прежнему трудно назвать, но мы очень сблизились за последнее время. Особенно после того, как я выручила его внука из одной щекотливой ситуации. Старик тогда поклялся, что никогда этого не забудет и назвал себя моим должником. Маги подобными словами не разбрасываются, и я очень надеялась, что сейчас Крыс вспомнит свое обещание.
— Расскажу, обязательно расскажу, — пообещала торопливо. — Но сначала мне нужно поговорить с тобой... Наедине.
— Зачем? — тут же напрягся Ворон.
Лис лишь коротко кивнул, молча соглашаясь. Он доверял мне и никогда не задавал лишних вопросов.
— Требуется небольшая магическая консультация, — нарочито небрежно тряхнула я головой. Потом все-таки не выдержала, сменив тон с беззаботного на серьезный: — Пожалуйста, мастер, мне очень нужно.
Ворон помедлил, колеблясь, но потом все же нехотя согласился.
— Ты же понимаешь, Лиса, что я вынужден буду все ему передать? — поинтересовался Крыс после того, как мы ушли в соседнюю комнату, и маг, по моей просьбе, развернул полог молчания, закрывая нас от прослушки.
— Все, что касается его безопасности, интересов Гнезда и общих дел. Личную информацию разглашать не обязательно. Я помню детали вашего договора, — возрастила в ответ и тут же тоскливо добавила: — Может, мне и самой придется все ему рассказать.
— Все настолько серьезно?
— Не знаю. Но, похоже, я действительно серьезно вляпалась, как ты верно заметил в самом начале. Смотри сам...
И я начала расстегивать лиф, попутно посвящая старика в курс дела. Стянула рукав с плеча, а затем и вовсе, по просьбе мага, сняла платье оставшись в одном белье.
Крыса я не стеснялась. Во-первых, воспринимала его примерно, как земного доктора. А, во-вторых, нижняя рубашка выглядела предельно целомудренно, я в прежней жизни наряды и пооткровеннее носила.
Осматривали меня неторопливо, тщательно и очень сосредоточенно. С ног до головы. Раз пять, не меньше.
И, наконец, вынесли вердикт:
— Никаких следов метки. Кожа тоже не повреждена.
— А...
— И аура в полном порядке. Ни малейших изменений или последствий вторжения, — правильно понял Крыс мой вопрос.
Со вздохом выпрямился, подождал, пока я застегну платье и еще раз повторил, ставя точку:
— Ничего.
— Но не показалось же мне, в самом деле?
— Это вряд ли, — «успокоил» маг.
— Тогда в чем дело? Что это за улхова пакость, скажешь?
Старик пожевал губами, прошелся из угла в угол, кряхтя, опустился в кресло. Любил он изображать древнюю развалину и даже сейчас не отказал себе в этом маленьком удовольствии.
— Точно не скажу, — произнес загадочно. — Но предположить могу.
— Ну... — Я опустилась рядом и нетерпеливо подалась вперед.
— Изучал я одно время эльфов. Было дело по молодости... Чем я тогда только не увлекался.
— А эльфы здесь при чем? — передернула я плечами, злясь, что Крыс опять начал издалека. В своей излюбленной манере. — Они вообще давным-давно из этого мира ушли.
— Не перебивай! — сурово отчитали меня. — Уйти-то ушли, а вот книги оставили. Не особенно много, но информации о них все-таки побольше, чем о предках твоего инквизитора, чтоб его Улх побрал. Эльфы, разумеется, не драконы, но тоже Старшая Кровь. Вторые по древности. В обычаях этих рас, наверняка, много общего. По крайней мере, истинные пары у дивного народа точно существовали.
— Да?
— Угу. Как эльфы их находили, не представляю, какого-то энергетического двойника задействовали. Но связь формировалась в несколько этапов. Сначала свадебный ритуал. Потом брачная ночь. Дальше период магической адаптации и, наконец, вторая ночь, после которой на теле появлялись некие знаки, а пара считалась окончательно связанной. Кстати, эльфы охотно брали в жены человеческих женщин и даже венчались в наших храмах, но брак считался действительным только после их обряда. Законы Старшей Крови всегда важнее и приоритетнее. Не стану утверждать, что у драконов все так же, но, судя по тому, что ты мне рассказала, девочка...
Старик остановился, посмотрел на меня чуть ли не с жалостью, накрыл мою ладонь своей, сухой, жилистой.
— Так вот... Думаю, светлейший женился не на дочери Пэ, а именно на тебе. По обычаям драхгов, как и полагается. Но это еще не все неприятные новости. Ты, похоже, каким-то чудом оказалась его истинной парой, первой за долгие столетия. Да еще и умудрилась разбудить в лорде истинного дракона. Раздраконила, так сказать, — маг издал короткий смешок.
Вот в этом весь Крыс. Даже в самой печальной ситуации всегда отыщет повод для ерничанья и сарказма.
— Но как? Как такое могло случиться? Почему? Они же давно вымерли, настоящие драконы.
Я, конечно, подозревала нечто подобное. Слишком много мелочей сходилось в одной точке, но гнала от себя эту мысль, надеялась, что Крыс разубедит, приведет аргументы против, поднимет меня на смех. А он...
— Это... Это неправильно! — выпалила с какой-то детской обидой.
Мне для полного счастья как раз этой «мелочи» не хватало — стать парой дракона и жить в золотой клетке, подчинившись воле «истинного». Это в лучшем случае. Если он меня не прибьет за мою иномирно-метаморфную сущность, как ему и положено.
— А что в тебе вообще правильного, Лиса? Пришлая. Перевертыш огромной силы. Такие и в древности не часто встречались. Да еще и магию прятать умеешь. С тобой с самого начала все не так. Я бы на твоем месте от судьбы каждую минуту неприятностей ждал.
— Спасибо, утешил, — буркнула я. — И что мне теперь делать?
— Не знаю. Не кривись, я серьезно. Это пока лорд еще не все понял. То к одной его женщине тянет, то к другой... Но он не дурак, скоро все детали сложит. И дракон у него еще новорожденный. А как наберется сил, пробьется к инквизитору, сольется с ним... Все. Конец твоей свободе и самостоятельности, девочка.
— Это мы еще посмотрим, — я упрямо вскинула подбородок.
— Да кто ж тебя спросит, глупая? Драгхи, они своих женщин за семью замками держат, вообще никуда не выпускают, даже просто жен, не истинных. А тут такое сокровище. Если бы на твоем месте была другая, я бы сразу сказал: смирись, иди сдаваться на милость инквизитора, не зли его еще больше. Все равно дергаться бесполезно. А так, может, и простит тебе, что ты иномирянка и метаморф... Гм... Надеюсь... Но ты другая. И я уже успел убедиться, что свою независимость ценишь превыше всего. Поэтому тебе... именно тебе... могу посоветовать: борись, не отступай. Попробуй, по крайней мере. Сколько ты говоришь, у драгхов супруги после первой брачной ночи не общаются? Месяц? Пока он не закончился, и метка не проявилась, у тебя есть еще надежда сбежать. Довольно призрачная, правда. Да и о возможностях истинных драконов нам ничего не известно.
Повисла томительная пауза.
— Понятно. Спасибо, Крыс, — я сжала руку старика, встала и направилась к двери. — Идем.
— Расскажешь мастеру?
— Придется. Думаю, это, так или иначе, коснется всех. Так что да, расскажу.
Когда я вошла, Ворон стоял у окна, спиной к двери, но тут же обернулся, требовательно впиваясь в меня взглядом.
Набрала в грудь воздуха и выпалила:
— Я тут замуж вышла. Похоже.
Угу. Сама того не подозревая. По ошибке.