Глава 14🖤
Сеул. Поздний вечер.
Аэропорт был почти пуст. Под фонарями стояли три фигуры — БанЧан, Минхо и Хёнджин. На них — капюшоны, солнцезащитные очки и маски.
Они вернулись.
Тихо. Без фанфар. Без объявлений.
— Дома пахнет иначе, прошептал Хёнджин, вдыхая воздух, наполненный корейской весной. — Как будто всё ещё возможно.
— Только если мы не опоздали, пробормотал Минхо.
— Не нагнетай, сказал БанЧан, глядя на небо. — Всё только начинается.
Тем временем. За сутки до этого.
Феликс, Айэн, Сынмин и Джисон сидели в студии, когда зашёл менеджер.
— Парни, срочно. Завтра вы летите в Австралию на тайное участие в международном шоу. Никому ни слова — это будет сюрприз.
— Австралия?! — вскрикнул Феликс. — Уже завтра?
— Первый рейс утром. Всё оплачено. Чемоданы соберут ассистенты.
— А остальные? — спросил Джисон.
— Они не в списке. Только вы четверо.
Поздняя ночь. Сеул.
Феликс стоял на балконе, глядя в небо. В груди что-то кололо — словно он должен был что-то почувствовать, кого-то увидеть, что-то… понять.
Но он просто вдыхал прохладу.
"Последняя ночь в Сеуле перед полётом", — подумал он.
И не знал, что в этот момент всего в паре километров от него трое людей шли по знакомым улицам, не зная, что утром всё снова изменится.
Следующее утро.
БанЧан открыл глаза в старой квартире. Всё здесь пахло домом. Он выглянул в окно — за горизонтом взлетал самолёт.
Он и представить не мог, кто сидел в нём.
Австралия. Несколько часов спустя.
Айэн с восторгом смотрел на океан.
— Всё как в детстве, Ликс. Вода, солнце, кенгуру…
— И полная перезагрузка, улыбнулся тот. — Но знаешь, что странно?
— Что?
— Я будто что-то упустил. Как будто где-то меня кто-то ждал.
Сеул. Позднее утро.
Хёнджин, БанЧан и Минхо были у студии. Дверь была закрыта, но охрана их пустила — ведь это их здание.
— Кто-то приходил? — спросил Хёнджин.
— А как же, — ответил охранник. — Эти четверо вчера. Улетели куда-то, рано утром. За границу, кажется.
Минхо резко остановился.
— Что?
БанЧан сжал кулаки.
— На один день опоздали…
В этот же момент. Австралия. Закат.
Феликс сидел на берегу, телефон в руке.
Он чувствовал тревогу.
Словно что-то важное проскользнуло мимо.
Он открыл галерею — и случайно попал на старую фотографию.
Трое. Он, БанЧан, Хёнджин.
Смех. Объятия. Любовь.
Он закрыл глаза.
— Почему мне кажется, что я должен был остаться?..
Австралия. День.
Морской воздух, солнечный свет и шелест волн — всё было таким родным.
Феликс стоял на веранде отеля, глядя на океан. Ветер играл с его волосами, и он наконец-то улыбался не по привычке, а по-настоящему.
Айэн вышел с чашкой кофе.
— Ты сегодня особенно сияешь, Ликс.
— Это потому что я на родной земле, — мягко ответил он. — Здесь внутри всё по-другому. Легче.
Сынмин и Джисон уже спустились к пляжу, катаясь на скейтах и крича от радости.
Феликс сел на деревянный стул и вытянул ноги к солнцу.
— Ты не думаешь о них? осторожно спросил Айэн.
Феликс посмотрел на него спокойно.
— Конечно, думаю. Но это больше не боль. Это… как воспоминание о лете — тёплое, но прошлое. Я благодарен. И я счастлив сейчас.
Он улыбнулся. И в этот момент было ясно — никакой боли. Только свет.
Сеул. Вечер.
БанЧан листал сообщения в чате. Он, Минхо и Хёнджин сидели в студии.
— Может, нам стоит написать? сказал Минхо.
— Нет, — остановил его Хёнджин. — Пока не время. Он счастлив, я это чувствую. А мы… пока не знаем, чего хотим.
— Глупо, что мы так разошлись, вздохнул БанЧан, но без злости. — Но, может, это и правильно. У каждого свой путь.
Австралия. Поздний вечер.
Феликс включил музыку на балконе. Тихая гитара, ритм сердца.
К нему присоединился Джисон с гитарой, и они начали играть вдвоём. Айэн записывал на телефон, а Сынмин подпевал.
— Это будет песня о свободе, сказал Феликс. — О том, что всё можно начать заново.
— Тогда назовём её “Новая глава”, — подмигнул Джисон.
Феликс засмеялся. И этот смех был настоящим.
Австралия. Утро.
Феликс проснулся раньше всех.
Он уже успел приготовить завтрак — авокадо-тосты, свежевыжатый сок и ароматный кофе. На столе всё выглядело так, будто он встречал гостей, хотя они и так были семьёй.
Айэн вышел с ещё растрёпанными волосами и завистливо потянулся.
— Ликс, ты машина. Почему ты уже всё сделал?
— Потому что сегодня особенный день, ответил Феликс, ставя чашку перед ним.
— Первый день съёмок?
— И первый день, когда я чувствую, что мы по-настоящему живём своей жизнью.
Студия. Позже.
Огромная сцена, яркие лампы, камеры, режиссёры в наушниках.
Это было международное шоу, и ребятам дали полную свободу творчества. Они должны были выступать не как группа, а как личности. Своя идея, свой стиль, свои тексты.
Феликс стоял на сцене с наушниками, глядя в зал.
— Вы готовы? — крикнул продюсер.
— Более чем, ответил он, и музыка заиграла.
Феликс танцевал с таким свободным телом, с такой харизмой, что операторы переглянулись. Камера буквально влюбилась в него.
В его глазах не было боли. Только огонь и нежность.
Айэн потом заметил:
— Они будут помнить этот момент как начало нового легендарного Феликса.
Феликс лишь пожал плечами.
— Пусть помнят. Я просто был собой.
Поздний вечер. Вилла у океана.
Четверо сидели у костра. Джисон, как всегда, травил байки, Айэн пытался жарить маршмеллоу, а Сынмин наигрывал мелодию на гитаре.
— Мне нравится, что мы снова вместе, сказал Сынмин. — И всё по-другому, но по-своему круто.
— Всё идёт туда, куда нужно, тихо сказал Феликс, глядя на звёзды. — Знаете, я больше не жду прошлого. Я просто иду вперёд.
Сеул. Ночь.
БанЧан не спал. Он листал посты и случайно увидел видео от фанатов:
“Феликс на сцене — это как солнце. Его свет видно даже отсюда.”
Он смотрел молча. Ни ревности. Ни боли. Только лёгкое покалывание — он был рад за него.
Он встал, подошёл к окну. Минхо и Хёнджин спали на диване рядом — они снова все были в одной квартире. Почти как раньше.
— Вы бы гордились им, прошептал он в темноту.
Австралия. Утро следующего дня.
Феликс сел на песок и открыл ноутбук.
Он начал писать текст новой песни.
Название: "Звёзды над Сеулом".
Он не забыл. Просто научился жить.
Позже он позвал Айэна:
— Поможешь закончить припев? Я хочу, чтобы это была песня не о прошлом. А о том, что мы всё равно остаёмся связанными, даже если разбросаны по миру.
— Значит, это песня не о грусти, а о пути, — кивнул Айэн.
— Именно. Пусть она будет яркой. Как все мы сейчас.