Египтус. Белый ворон [Завершён]

Спустя неделю состояние Лео заметно улучшилось. Зария приходила к нему каждые пару дней, сидела рядом, рассказывала всякую приятную чепуху, взяв его руку в свои. Уолкер не понимал, почему ангел к нему приходит и почему это помогает. Стоило Зарии задержаться на полчаса, он уже испытывал непонятную тоску и считал минуты. Неужели вся суть хранителя заключалась в этих мелочах, таких простых, но важных?

В очередной раз ожидая ангела, Лео неторопливо рассматривал свою палату, в которой лежали ещё двое молодых парней. Один из них через наушники болтал по видеосвязи со своей девушкой, а второй спал, отвернувшись к стенке. Уолкер качнул головой, со вздохом сел на постели и засунул ноги в тапочки под кроватью. После перевода в общие палаты стало спокойнее, — не так давили собственные мысли. Юноша вышел в коридор, подошел к окну и сфокусировал свое внимание на медленном шевелении города внизу.

Вскоре за спиной послышались лёгкие шаги, и на плечо парня опустилась нежная женская ладонь.

— Приветик! — Зария весело поздоровалась и, улыбаясь, пихнула парню в руки пакет с мандаринами. — Немножко витаминов.

— Спасибо… — смущенно пробубнил Лео, глядя на ангела. — Ты вся сияешь. Не такими мне казались царицы.

— Когда рядом нет ангелов, я могу опустить все формальности, — простодушно ответила Стихийница, поправляя медицинский халат. — Ты выглядишь лучше, но лицо уж больно серьезное. Всё хорошо? Ты можешь мне доверять. Главное между хранителем и подопечным — доверие.

Лео посмотрел на девушку и задумчиво протянул:

— Меня смущают твои действия… Ты меня трогаешь в каждый свой визит, и это выглядит странно. Я что, похож на хлеб, который проверяют на свежесть? — возмущенно продолжил он, немного стушевавшись в конце.

Зария улыбнулась неожиданной претензии и хихикнула.

— А как по-твоему ангелы исцеляют людей? — спросила она, в очередной раз взяв ладонь юноши в руки.

— Ну… — Лео посмотрел на руки. — Наверно, применяя какую-то магию? Я не разбираюсь в этом.

— Нет. На самом деле мы лечим людей двумя способами: Благословенным Прикосновением и Святой Кровью.

— А какая разница?

— Святая Кровь наиболее эффективна. Но не надейся, что ангел станет ею жертвовать ради человека, даже самого важного.

— Почему? — Уолкер вопросительно взглянул в глаза ангела.

— Последствия… — тихо вздохнула Стихийница, невольно переводя взгляд на вид за окном. — Мы восстанавливаемся две недели. В течение этого срока мы испытываем слабость, боль во всём теле. Мы немощны как младенцы, нам нужен уход и забота. Ангелы не способны даже встать на ноги, не говоря уж о том, чтобы самим поесть.

— Прости, — виновато сказал парень и осторожно обнял хранителя за плечи, прикрыв глаза. — Так вот почему ты каждый раз брала меня за руку, обнимала и старалась оставаться рядом.

Лео вдохнул запах ангела, постоял ещё немного и отстранился. Затем пригласил девушку сесть на диван, где они продолжили беседовать о его здоровье. Моментами они смеялись, рассказывая друг другу забавные истории. Время летело незаметно.

— Кстати, Зарь, давно хотел спросить, — Лео внезапно стал серьёзным, хотя мгновение назад его лицо сияло улыбкой. — Сколько подопечных или семей может иметь хранитель?

Зария удивлённо посмотрела на парня.

— По правилам — до пяти семей, — не сразу ответила ангел. — Если умирает вся семья… Да даже один ее член по вине хранителя, то попечительство сокращается до двух подопечных. Если же история повторяется, то остаётся один подопечный. И не важно, виноват ли был хранитель или нет. Надо было думать раньше. Хотя, честно говоря, мало кто хочет брать под защиту кого-либо после подобной трагедии. Это довольно сильно давит морально.

— Жестоко. — Юноша качнул головой и задумался. — А это как определяется? Ну, что ангел является или являлся хранителем?

— В истинном облике на крыльях появляются особые украшения. Ты видел их, когда я впервые пришла в госпиталь. После гибели подопечных украшения трескаются, но никогда не исчезают, оставаясь с хранителем до конца. Как дурное напоминание или метка. Чаще всего такие беспечные хранители не могут больше носить своё звание, а если по дурости и пытаются хранительствовать вновь, то подопечный обречен на погибель. Почему так происходит, никто не знает, но это сродни факту, — задумчиво ответила Зария и нахмурилась. — У меня когда-то был демон-хранитель. Сказать, что он присосался ко мне как пиявка, — ничего не сказать. Везде таскался за мной хвостом, защищал, не давал в обиду, даже там, где не стоило лезть. Мог надрать задницу обидчикам. Так он мою некогда лучшую подругу убил… А сейчас он свободен, и я сама по себе.

— Офигеть… — вздохнул Лео, проведя рукой по волосам. — Так сложно, но логично. А то, что ты имеешь надо мной попечитель ствол, значит, что оно и для моей семьи?

— Вполне может быть.

Лео сжал губы и, взяв ладонь Зарии, прижал ее к своей груди, к сердцу. Девушка подняла бровь, но ничего не сказала. Это являлось нормой, когда подопечные начинали совершать подобные сентиментальные действия. Однако вопреки её ожиданиям, сердце парня билось беспокойно, он явно тревожился.

«Люди такие нежные и чувствительные существа. Я и забыла, какого это — жить среди них, пытаться понять, что кто думает, и переживать по этому поводу», — невольно подумала Зария.

Ангел нежно прикоснулась ладонью к волосам парня и лёгким движением взъерошила их. А после с улыбкой прижалась к смущенному парню.

— Ты ведь не раскроешь крылья прямо здесь? — шепнул Лео, гладя на хранителя.

— Слишком много людей. Зачем нам лишнее внимание? — ответила вопросом на вопрос Зария, поднимая бровь.

Девушка обвела коридор взглядом и, заметив врача Лео, хотела было спросить о выписке, но юноша её опередил.

 — А знаешь, меня ведь выписывают на следующей неделе! — радостно воскликнул Лео. — Я хочу тебя попросить об одолжении: будь со мной постоянно, не уходя никуда.

— Ты просишь меня о невозможном, — тихо шепнула Зария и отвернулась. — Я, конечно, могу остаться здесь, на Земле, но где я буду жить, Лео? Мы, ангелы, почти как люди, и отличаемся от них лишь крыльями и магией. Я понимаю, ты хочешь рядом того, кто защитит, но, увы, я не могу так жертвовать собственной жизнью и жизнью дорогих мне ангелов.

Уолкер молча взял руку девушки и, осторожно сжав, большим пальцем погладил тыльную сторону ладони. Сердце вдруг бешено забилось. Его внезапно охватил страх. Страх неопределённости, как будто Зария планировала исчезнуть прямо сейчас.

— Тогда я буду сам приходить к тебе, — решительно воскликнул Лео.

— А это можно. Ладно, подопечный мой, мне пора возвращаться. Пока я буду рядом, до определенного времени.

Зария встала, ещё раз потрепала волосы парня и ушла, оставив его в коридоре одного.

*

Зария вошла в тронный зал Золотой пирамиды. Двери сзади с шумом захлопнулись, обдав ее спину волной прохладного воздуха. На троне восседал Кефер. Казалось, он не изменил напряженной позы с прошлого раза, однако по его лицу ангел поняла, что настроение фараона все-таки стало менее мрачным. Девушка хмыкнула, вспомнив, как он проклинал ее и обвинял в смерти отца, — все-таки время «лечит» даже самые тяжелые переживания.

«Хочу выбраться в город, пока есть такая возможность», — подумала про себя Зария, подходя ближе к трону.

Одно присутствие в пирамиде угнетало ее. Кефер, заметив Стихийницу, отложил в сторону свиток с государственной печатью и вопросительно уставился на ангела. Зария перехватила взгляд, кивнула, но не поклонилась.

— Лео заметно лучше. Выпишут на следующей неделе, — доложилась ангел, сложив руки на груди.

— Отлично. Ты можешь идти. — Будто специально выделив «ты», Кефер пренебрежительно махнул рукой и вернулся к изучению свитка.

Зария смерила его презрительным взглядом, сморщила нос, но покинула тронный зал не произнеся ни слова.

«Больше всего я скучаю по своим сородичам и родным, по Халифе, Аниме, Нияту… Как же мне их не хватает! Я, черт возьми, белый ворон в этом измерении, просто ходячая аптечка. Моя авантюра невероятно нелепа, здесь не моё место, я уж и забыла, какого это, когда тебя никто не слышит…»

Ангел подошла к краю балкона и окинула взглядом открывшуюся перед ней панораму города. Он был словно на ладони. Солнце уже постепенно клонилось к закату, окрашивая небо в сине-персиковые тона и даря ощущение приятной вечерней свежести. Зария залезла на перила и развернула крылья, а затем, смахнув выступившие слёзы, прыгнула вниз. Поток ветра сразу подхватил ее тело. Подвижная прохлада понесла ее в центр нагромождения маленьких построек, перебирая перья, взъерошивая волосы, лаская лицо. Сердце подсказало Зарии приземлиться в окрестностях рынка.

Почувствовав под ногами запыленную мостовую, девушка сложила крылья и пошла вдоль закрывающихся лавок. Вдруг она почувствовала странный прилив: по телу прошли мурашки, в голову ударил жар. Зария остановилась, прислушиваясь к учащенному сердцебиению, и вдруг увидела впереди Халифу. Девочка растерянно оглядывалась по сторонам, ища поддержки у незнакомцев. Но люди, не обращая на нее внимания, спешили по своим делам.

— Халифа!

Горячие слёзы покатились по щекам ангела. Вот она, любимая, родная дочь! Здесь, в страхе и неизвестности чужого измерения! Зария не смотрела на людей вокруг, все внимание сузилось до одной точки — до лица родной девочки, ноги подкосились. Халифа услышала голос, увидела впереди мать и побежала к ней. Но кто-то из толпы грубо схватил девочку за руку и оттащил в сторону словно собаку. Маленький ангел закричал.

— Халифа! Ты! Ты, урод, как ты смеешь?! — завопила Зария, мгновенно придя в себя и, задыхаясь от ярости, подавшись к обидчику.— Ты что такое, низшее отребье?!

— Лети отсюда, птица! — мужчина с грубым смешком сильно толкнул ангела, продолжая мотать за руку плачущую Халифу.

Та пыталась вырваться к матери. Наконец человек отпустил ее, но лишь для того, чтобы с отвратительным хохотом схватить за волосы. Девочка завопила.        Зария поднялась на ноги. В душе ее кипела такая ярость, что она была готова испепелить урода, разрезать на кусочки, медленно придушить. Сдержав самый жестокий порыв, царица резко припечатала мужика силой воздуха к стене жилого дома. Внутри все горело. Тяжело выдохнув, ангел укротила гнев и, в два шага оказавшись напротив человека, сжала его горло.

— Ещё раз посмеешь поднять руку на мою дочь, оставлю евнухом и сожгу твоё лицо, понял? — сквозь зубы прошипела она, прожигая взглядом синеющее лицо напротив.

Смертный, дрожа от страха, закивал. Девушка отпустила его и толкнула крылом. Не обращая боле внимания на хрипы позади, Зария подбежала к плачущей Халифе, опустилась перед ней на колени и, нежно прижав к груди, укрыла ее крыльями. Девочка прижалась к матери, обмякая в тепле и безопасности.

— Мама рядом, Халифа. Я не дам тебя в обиду, солнышко…

По щекам Зарии побежали слёзы. Она плакала и целовала голову дочери, не переставая прижимать ее к сердцу. Голова кружилась от пережитого, руки подрагивали. Наконец к ангелу постепенно начало возвращаться понимание действительности, и место первобытного страха за ребенка заменила рациональная тревога. Как Халифа могла попасть сюда? Порталы ведь были на время закрыты.

«Я убью любого, кто причинит тебе боль. Я не позволю смертным издеваться над тобой. Он поплатится… Поплатится за твои пролитые слёзы! Пусть не сейчас. Да, мы не одной крови, но ты для меня дороже всего на свете…» — мысли чередой проносились в голове Стихийницы.

Вдруг она услышала отчетливый зов из толпы и нахмурилась. Только этого не хватало…