Три года спустя
Что-то пошло не так в плане Мадары, а потому был отдан приказ прекратить поимку джинчуурики и, на какое-то время, всей организации залечь на дно. Хотя все выполняли мелкие миссии, - если убийства неугодных людей можно назвать мелкими заданиями, - и собирали информацию о хвостатых демонах, и их носителях. Не так давно Хидан принес известия о том, что Девятихвостый вместе с саннином Джирайей отправились в какое-то длительное путешествие, где Наруто будут тренировать. Так же Итачи узнал, что его сокомандница Сакура стала ученицей Цунадэ Сенджу, а Саске покинул деревню, присоединившись к Якуши Кабуто, и отправился с ним куда-то на юг. Больше о нем не было слышно ничего. Но и этого было, видимо, достаточно, чтобы дать последнему Учихе «титул» отступника и объявить в международный розыск.
С тех пор прошло около трех лет. Саске и Наруто сейчас должно быть где-то по шестнадцать. Итачи уже давно потерял счет времени и только благодаря Демону он еще как-то ориентировался во временном пространстве. Не помогло ни убежище в самой неприступной деревне, ни что-то еще. Сначала погиб Забуза, - один из семи мечников Тумана, с которым Кисаме постоянно ссорился. Отступник присоединился к организации недавно – был взят на место Сасори, - но прожил не долго. На следующий год вся четверка Звука, после гибели Орочимару решившая следовать идеалам учителя и выполнять волю Мадары. Но это и не удивительно, ведь они привыкли подчиняться и другой жизни не знали, тут то их и подобрал Тоби. Тогда у Итачи был юбилей, ему исполнилось двадцать лет, а потому подарок был такой «щедрый». Да и послание изменилось, помимо обычной надписи было сказано, что убийца ждет встречи с Итачи и, что с каждым днем он становится сильнее. Учиха точно не знал, - ему передали это на словах Дейдара и Хидан. Тогда оба нукеннина были очень взволнованны, у Дейдары даже его рты на руках не пытались выкинуть какой-нибудь фокус, были закрыты и не подавали никаких признаков жизни, будто исчезли. Хидан не матерился, был более молчалив и вообще, был сам не свой. И все стали держаться от Учихи подальше, желая как можно меньше с ним контактировать и, возможно, тем самым отложить свою смерть или даже спастись. А потом убили Конан. Тогда Пейн совсем обезумел, отправил всех по следу убийцы, обещая устроить в случае неподчинения смерть в сто крат хуже. И все подчинились. Следы убийцы привели в заброшенную деревушку между Конохой и страной Чая, а после след терялся и больше никто не мог найти даже признака того, что здесь использовали чакру. Но Итачи нашел здесь печать Четвертого, поставленную довольно давно и по времени совпадающую с той, которая была в тот день во дворе гостиницы. Нехорошее чувство закралось в мысли Итачи, но он старался об этом не думать. Еще слишком рано делать подобные выводы без доказательств. Сегодня они с Кисаме отправились в страну Снега. Зайдя в маленький трактир, Хошигаке остановился и кивнул куда-то в сторону - Гляньте, Итачи-сан, кто тут. Учиха проследил за взглядом напарника и так же, как и акулий нукеннин, очень удивился, увидев здесь ту наглую знакомую, которой он дал имя Наруко. Девушка сидела за угловым столиком, потягивая коктейль из соломинки. Приход нукениннов она не видела, так как сидела спиной ко входу. - Доброго времени, Наруко-чан, - весело поприветствовал знакомую Кисаме, садясь за стол напротив девушки. Увидев нукеннина, девушка отставила недопитый коктейль чуть в сторону и раздраженно, даже с какой-то злобой, посмотрела на отступника Тумана. - Какая нелегкая занесла тебя так далеко? – все пытался расшевелить блондинку Кисаме. Вздохнув, Учиха присоединился к компании, занимая единственное свободное место – рядом с Наруко, на маленьком диванчике. - А, это ты… - протянула девушка, хватая губами зеленую соломинку, торчащую из бокала, и втянула напиток. - Что же так не ласково? – с усмешкой поинтересовался Хошикаге, - давно не виделись, а… - Глаза б мои тебя не видели, - не изменив тон, перебила нукеннина Наруко, а затем скосила взгляд в сторону Итачи, который все это время молчал, наблюдая за этой парочкой. Да уж, они друг друга стоили. Но Кисаме, видимо обидело такое поведение, а потому он решил тоже немного поиграть словами, может, удастся вывести эту наглую девицу из ее странного равнодушия? - Я же тебя не видел с тех пор, как ты ушла с Итачи-саном, помнишь, тогда в стране Чая? - Помню, - ровно ответила Наруко, не выпуская соломинку изо рта. - Неужели ночь, проведенная с Итачи-саном, тебе запомнилась так надолго? - Конечно, - девушка откинулась на спинку диванчика, беря бокал в руки и помешивая зеленой соломинкой напиток. - Тогда почему ушла так рано и даже со мной не попрощалась? – не унимался Кисаме. - Именно поэтому и ушла, - уже начала терять терпение Наруко. - А я думал, такой девушки хватает на всех, но видимо, ошибся… - наигранно печально вздохнул отступник. Блондинка чуть сдвинула брови, хмурясь. - Ты о чем? – спросила она. - Ну как же, я с тобой познакомился, привел, понимаешь ли в наш дружный коллектив, а ты досталась Итачи - нечестно, ты так не думаешь? Наруко лишь равнодушно пожала плечами. Итачи не мог не заметить, как изменилась девушка. Повзрослела, что ли? Другого слова он просто не мог подобрать или же жизнь заставила ее так себя вести. Так или иначе от той ворчащей и шумной девушки не осталось и следа. - Вы ведете себя, словно мамаша… или… так оно и есть? – ехидно поинтересовался Хошигаке, даже наклоняясь чуть вперед. Видимо, он тоже обратил внимание на странное поведение их знакомой, что и решил прокомментировать. - Что ты несешь… - устало бросил Итачи. - Да, - неожиданно для всех ответила Наруко, - так и есть. Мамаша. Нянчусь с одним, не успеваю уследить, все из рук прямо валится. Тон блондинки тут же сменился на веселый и оживленный, словно она шутит. Но Итачи знал, что все это только разговоры с целью позлить Кисаме, а тот, кажется, поверил. Сама Наруко имела ввиду Джирайю, который вновь забрал все ее деньги, а сам куда-то уехал, скорее всего – на горячие источники в соседнем поселении, но о таком «большом ребенке» нукеннинам знать ни к чему. - Да неужели? Ты покажешь нам младшего Учиху? – с усмешкой-оскалом поинтересовался Хошигаке. - Боюсь, испугается он твоей страшной акульей рожи, - не удержала легкую улыбку Наруко. - Как грубо, - обиделся отступник, но через мгновение коротко рассмеялся. - Хватит, Кисаме, - решил остановить этот балаган Итачи, - довольно. - Ну что же у вас нет никакого чувства юмора, а, Итачи-сан? - Как же ты меня достал, - выдохнула девушка и в следующую секунду содержимое бокала, которое Наруко так усердно мешала, оказалось вылито Хошигаке на голову. Тот вскочил, зло посмотрев на девушку, а та улыбалась, даже слегка посмеиваясь. - Да что ты себе позволяешь?! – ударил кулаком по столу нукеннин, но девушка сложила руки на груди, довольно глядя на свою работу. - Сам виноват. Надоел, - легко ответила блондинка, совершенно не опасаясь, что подобным поведением могла навлечь на себя массу неприятностей. Кисаме уже ринулся вперед, дабы отомстить за уязвленное самолюбие, но был остановлен рукой Итачи, закрывающей девушку. - Назад, Кисаме. Хватит. - Нет, Итачи-сан, у вас точно что-то было. Что, она так хороша в постели, что вы, потеряли голову, как мальчишка?! – вышел из себя Хошигаке, уже даже не боясь ни гнева напарника, ни вездесущего Демона, который каким-то непонятным образом узнает о всех недругах Учихи. Но вместо брюнета разозлилась Наруко, вскакивая с места, и с глухим ударом, ставя ладони на стол. - Ты нарываешься, добе! – прикрикнула на него девушка, сверля нукеннина яростным взглядом, она было хотела швырнуть в Хошигаке еще и пустым бокалом, но Итачи перехватил ее руку. Он тоже поднялся, заломив руки знакомой ей за спину и крепко держа, вывел на улицу, и только после этого отпустил. - Что ты там устроила? – холодно спросил Учиха. Взгляд голубых и красных глаз встретились, и Наруко виновато опустила голову. - Прости, день не задался. - Не предо мной извиняться надо, - отвернулся он, устало вздыхая. - Не буду я перед ним извиняться! – вспылила блондинка, упрямо сжав кулачки. – Не заслужил он! - И чем, позволь узнать, он тебе так не угодил? По-моему, он тебя ничем не обидел. Девушка не ответила, лишь фыркнула. - Итачи, - позвала девушка Учиху, после недолгого молчания. Брюнет вопросительно посмотрел на Наруко. Несколько секунд девушка переминалась с ноги на ногу, будто что-то обдумывала, потом едва ли не на одном дыхании выпалила: - Проводи меня до гостиницы, пожалуйста. Итачи удивленно вскинул бровь. Неужели ее так напугала ярость Кисаме? В любом случае, напарнику надо еще какое-то время остыть, так что все равно надо было где-то побыть пару часов. Итачи молча подал девушке руку и та, с радостью, приняла ее. Так они и шли, не говоря ни слова, по дороге ловя то завистливые, - от девушек,- то восхищенные, - от пожилых женщин, - взгляды. Сама Наруко никак на это не реагировала, смотря себе куда-то под ноги, да и Итачи было собственно все равно.
Когда они пришли в гостиницу, Наруко предложила подняться к ней и выпить чаю. И к удивлению девушки, Итачи легко согласился. Они поднялись на второй этаж в небольшую комнатку, где в углу стояла узкая кровать, тумбочка – вместо шкафа и покореженная дверь в противоположной части – видимо ванная. Девушка тихо закрыла за собой дверь, проходя в комнату и садясь на пол, оставляя за гостем право занять кровать. Маленький столик на низких ножках был поставлен между ними, а уже минут через десять на нем стояли две чашки чая. Наруко почти не притронулась к своему напитку, неотрывно наблюдая поверх чашки за гостем, а Итачи старался как можно меньше пересекаться с ней взглядом. Когда последний глоток был сделан, Итачи поднялся, поблагодарив Наруко за гостеприимство, и уже собрался уходить, как девушка схватила его за запястье и с болью прошептала: - Останься. Голос ее дрожит, а рука неуверенно отпускает запястье Учихи. - Пожалуйста, - едва слышно добавляет она и опускает голову, будто стыдясь того, что только что сказала. Он медлит, будто обдумывая все за и против, а спустя несколько секунд, наконец, берет девушку за плечи, заставляя ее пересесть на кровать, и опускаясь рядом. Они молчат, не желая разрушать эту уютную тишину. Блондинка протягивает руку, со сдавленным вздохом касаясь щеки нукеннина. Пальцы дрожали, действовали аккуратно, словно девушка боялась, что из-за неосторожности, Итачи исчезнет. Он повернул голову, посмотрев на Наруко задумчивым взглядом, но в темных омутах отчетливо читалось удивление. Изящные пальцы провели по скуле вверх, убирая выбившуюся прядку темных волос за ухо. Сердце дрогнуло от подобных прикосновений, ведь так давно к нему настолько искренне никто не прикасался. Это было похоже на встречу после долгой разлуки со старым другом, хотя, можно ли было применить такое слово к девушке, которую он знал, в общей сложности, несколько часов с перерывом на три-четыре года? Пальцы Наруко тем временем прошлись по протектору с перечеркнутым знаком Конохи, обводя подушечкой пальца уже ничего не значащий для обоих знак, после чего ловко развязывает повязку и та бесшумно соскальзывает. Девушка поймала ее и аккуратно отложила в сторону. А затем тонкие руки берут его лицо в ладони, осторожно наклоняя его голову, и с нежностью целует туда, где еще недавно был перечеркнутый символ Листа. Итачи расслабленно закрывает глаза, чувствуя, что может целиком и полностью доверять этой странной девушке, не боясь, что она может быть шпионом, умело скрывающим свою чакру или же просто сделать что-то, что может причинить боль и проблемы. Сейчас не было ни шиноби, ни скрытых деревень, ни Акацуки. Сейчас они были просто Итачи и Наруко, и больше никто. Она немного отстраняется и вновь смотрит ему в лицо, слегка изучающе, будто пытаясь запомнить его черты, и унести с собой воспоминания о нем. А она тянется к нему, почти неосознанно, и замирает, когда ощущает его губы на своих. Девушка уже даже и не думает плакать, как в тот раз, а с радостью и всей чувственностью, на какую только способна, отвечает на столь желанный поцелуй. В груди разливается что-то легкое и теплое, приносящее чувство умиротворения и защищенности. Вот он, сидит рядом, целует ее, такой реальный и близкий, а важно ли, что будет после? Зачем вновь и вновь мечтать о встрече с ним, когда он здесь и можно прикоснуться к нему, слышать его голос, и так ли это важно, что на самом деле девушка по имени Наруко – лишь умелая техника мальчика, которого обладателю шарингана хотелось видеть меньше всего? - Итачи, - шепчет она, стараясь теснее прижаться к нему, сходя с ума от пьянящего тепла, исходящего от Учихи, и жалея, что нельзя слиться с ним в одно целое. Наруко бы с радостью отдала ему свою душу, если бы знала, что подобная жертва даст Итачи силы, и все его беды в раз исчезнут. Его руки опускаются к ней на талию, ее – обвивают его за шею, и все мысли разом уходят, оставляя место только этому безумному счастью от минут рядом с самым дорогим на земле человеком. Он не груб с ней и не холоден, напротив – он мягок и почти… нежен. Но всегда, даже когда Наруко выгибает спину ему навстречу, когда в порыве выкрикивает его имя, а он тихо вздыхает, содрогаясь всем телом, она чувствует, что мыслями он не здесь. Где угодно, но только не с ней. Он будто бы смотрит сквозь нее. Но она принимает это, как принимала все остальное в нем. Задыхаясь и дрожа всем телом под его прикосновениями, она отчетливо понимает, что больше не сможет его отпустить и сделает для него все, чтобы он стал счастливым. Она засыпает, крепко прижавшись к нему, так как кровать слишком узка для двоих, но это нисколько не беспокоит. Его, по-обыкновению собранные волосы сейчас распущены и в беспорядке лежат на подушке, и Наруко с нескрываемой нежностью перебирает их, пропуская шелковистые пряди между пальцев. Последней мыслью в затухающем сознании было то, что она наконец может с уверенностью сказать – большего счастья, чем возможность прикасаться к этим мягким волосам – ей и не надо.
Вот и прода!