Вербовщик | Salesman

:) :) :)

_____________________

— Да в чём ваша проблема?! — нервы сдают, предчувствуя скорую несправедливую расправу. Хрипловатый голос срывается на приглушённый крик — настолько я пугаюсь собственного телохранителя, правая рука которого с нездоровым спокойствием хватает меня за талию и укладывает на диван спиной, полностью игнорируя женские крики. — Я не виновата в том, что вы меня ненавидите! Увольняйтесь к чёртовой матери, если моё общество настолько невыносимо для вас! К чему все эти игры?!

— Ненавижу? — он вдруг остановился, хватка на запястьях усилилась, заставляя меня плотно сжать губы. В тёмной радужке мелькнул нездоровый блеск, и я была готова завыть от болезненного кувырка сердца в груди после того, как мужчина резко склонился над моим лицом!

— Не будьте такой дурой, Мулан. Вы притворяетесь, или неужели вам настолько хочется меня разозлить? Я вроде не раз говорил, что сделаю всё, чтобы моя работа доставляла мне удовольствие. И вы — её часть. Часть удовольствия. Любое проявление ненависти было бы непрофессионально с моей стороны.

«Это интерес»

— Мой отец платит вам не за реализацию ваших садистских наклонностей, а за мою защиту! — сердце билось в глотке, как обезумевшее. В тот момент это заявление показалось мне веским аргументом. Но, как ранее угрожал мне телохранитель:

«…психам, зачастую, наплевать».

***

Запястья накрепко прижаты к груди крест на крест чужой рукой, любые пути к отступлению на неопределённое время для меня закрыты.

Я и не пытаюсь сбегать.

Лишь иногда слабо извиваюсь под мужчиной, безрезультатно стараясь сбросить с себя тяжёлое тело скорее на уровне инстинктов, чем осознанно.

Телохранитель не собирается мириться с моим отказом. Это приводит к очевидным последствиям, «принудительный проигрыш», кажется?

Звучит эффективно, на деле — мучительно. Вряд ли я выдержу, учитывая, что по телу растекается сладкая истома, а в голове взрываются яркие искры от противоречивых ощущений и ледяной руки, что мужчина вновь заползает под ткань моей кофты.

— Что-то мне подсказывает, что вам стоит пересмотреть своё решение, — он вдумчиво скользит взглядом внимательных глаз, улавливая видимую дрожь женского тела. — Не хочу снова показаться садистом в ваших глазах, но такими темпами вы и десяти минут не протянете.

Он улыбается уголком губ, когда поднимает взгляд на грудную клетку и видит, как словно в подтверждение его слов моё судорожное дыхание останавливается.

— Что? Нет? — хищно спрашивает он и тихо смеётся, когда видит мой мутный укоризненный взгляд, направленный в его сторону. Рука на голой коже угрожающе замирает, сердце пропускает удар после дальнейших слов, подозрительно спокойных: — Вы сделали свой выбор.

Но он не спешит продолжить.

Вместо этого блуждающий взгляд демонстративно опускается ниже и останавливается на ключице. Там, где сейчас красовалась мелкая красная царапина, саднящая едва заметной болью. На ранке, оставшейся от кошки, выступила капелька крови. За прошедшее время она подсохла, но это не помешало мужчине обратить на незначительную ранку внимание:

— Оу, вижу, вас тоже потрепало, — он в фальшивом разочаровании поджимает губы, как бы тем самым выказывая вселенское сожаление, но я давно не куплюсь на столь дешёвые провокации. Свожу брови к переносице в непонимании его намерений, когда пристальный взгляд исподлобья врезается в мой. — Вы позволите?

— Что вы…

Сердце ухнуло куда-то вниз, не выдерживая резкого всплеска гормонов в организме.

Не дожидаясь моего ответа — вопрос явно был риторическим —, телохранитель наклоняется и вбирает губами выступившую капельку крови на ключице, не забывая при этом грудью вжимать сопротивляющееся тело в диван.

Крупная дрожь пробирает от места поцелуя до кончиков пальцев, слова остаются недосказанными на приоткрытых губах.

Мне окончательно сносит крышу, когда мужчина проводит горячим языком по царапине. Уверена, что привкус железа остаётся на его языке, и меня ввергает в неподдельный ужас предположение того, что вкус крови может ему понравится.

На удивление, боль в ранке стихает и исчезает окончательно. Мужчине не трудно догадаться, что приходит на её замену, глядя на то, как женская спина рефлекторно выгибается дугой.

Ещё один настойчивый поцелуй следует за языком, он втягивает кожу, отпускает и вновь проводит влажную дорожку вдоль царапины.

— Агх… — я не выдерживаю, выпуская с губ мягкий стон. К сожалению недостаточно тихий, чтобы остаться незамеченным.

Слишком поздно я додумываюсь прикрыть рот ладонью и отвернуть голову вбок. Телохранитель в последний раз оставляет невесомый поцелуй на чувствительной коже, затем медленно отстраняясь.

— У вас сладкая кровь, Мулан, — я бросаю на своего мучителя косой взгляд, и с ужасом обнаруживаю, что тот довольно облизнулся. Что, вашу ж мать, происходит? — Не знаю точно, но говорят, что это признак выплеска эндорфинов в крови. — он склоняет голову набок, наблюдая за моими тщетными попытками отдышаться. Я продолжаю держать ладонь на губах в защитном жесте, смотря на мужчину с неприкрытым укором. — Как считаете?

— Замолчите…

Я откидываю голову вправо, отворачиваюсь к спинке дивана, более не в силах выдерживать ехидные глаза снизу вверх. Крепкая ладонь продолжает держать мои руки, хоть этого вовсе и не требуется: конечности ватные, знакомая слабость расползлась по телу.

Краем глаза замечаю, как мужчина досадно хмыкает и снова наклоняется к моей шее с очевидными намерениями.

— В таком случае, думаю, я могу продолжать.

— Ладно! — поспешно выдыхаю я, испуганно разворачиваясь к нему лицом и безуспешно стараясь вжать шею в плечи. Псих замирает в сантиметре от моего лица, его улыбка полна уверенности в этой маленькой победе. Тяжёлое дыхание срывается на частое и глубокое, когда он вытаскивает руку из-под кофты и наконец отпускает затёкшие запястья. — Ладно…

— Рад, что мы совместными усилиями пришли к правильному решению, госпожа.

Снова язвительная шутка с его стороны.

Снова я метаю на крайне довольного собой телохранителя осуждающий взор, хотя наверняка трудно оценить мои эмоции со стороны — туманная пелена колом стоит перед глазами, окутывая разум усталостью.

Хочется спать.

Моментами тела касаются холодные потоки, которые с особым порывом врываются в помещение через настежь открытую форточку.

Ночь сегодня обещает быть морозной.

Вот только разгоряченное тело не ощущает заветной прохлады. Надо мной непробиваемой стеной нависает чужое тело, широкой грудью прижимает меня к дивану, сохраняя жар между нами и не позволяя ему рассосаться в воздухе.

Потому мне и душно. Нет, я буквально почти задыхаюсь — мизерная дистанция между нами не гарантирует безопасность, а при вдохе, кажется, в лёгкие поступают всё меньшие порции кислорода.

— Какие правила пари? — спрашиваю я, разрушая молчание между нами, прерываемое разве что гулом редких автомобилей со стороны балкона. Мужчина явно ожидал дальнейшей инициативы именно от меня, и на удивление мой тихий вопрос не вызвал в ответ негативной реакции.

Очередное ледяное спокойствие, приправленное весельем.

Что-то вынуждает мужчину немного отстраниться, приподнявшись на руках. Предвкушающая улыбка не сулит ничего хорошего, хотя, должна признать, что меня и саму мучает лёгкий интерес, какой абсурд последует за хищным взглядом на этот раз. Ох, о чём я только думаю? Неужели телохранитель запугал меня до того состояния, когда психике уже плевать, какие мучения поджидают в дальнейшем?..

Отнюдь. Мои глаза распахиваются в немом испуге, адреналин вскипает в крови и желание уснуть отступает чуть ли не на последний план, стоит только ушам распознать лязганье металла где-то снизу.

Я моментально опускаю глаза на звук, тело прошибает холодным потом. Блеск острого лезвия перочинного ножа отражается в моей голубой радужке, словно немой приговор. Я глубоко вдыхаю, уже не в силах выпустить из лёгких воздух от взыгравшего в сознании страха.

Мужчина не спешит прояснить собственные действия, но и складной ножик не двигается в его руке, оставаясь в жалких сантиметрах от дрожащего тела. Он склоняет голову вбок, неспеша впитывая каждую крупицу страха с женского выражения, и заговорщически улыбается.

— Либо вы всадите в меня нож, либо я довожу вас до точки невозврата раньше, чем вы успеваете это сделать.

Не знаю, что именно ввергает меня в шок с примесью первобытного страха. Вид острого лезвия в руке того, кто по всем принципам морали сейчас должен находиться в тюремной камере, или слова этого же человека. Взгляд последнего прожигает насквозь, вынуждая сердце совершать немыслимые кульбиты.

Он наслаждается моей реакцией, довольно прищуривая взгляд.

«Точка невозврата»… Точка невозврата, чтоб его!..

Не успеваю я обдумать его слова в полной мере, как правую ладонь обжигает знакомым холодом.

Телохранитель аккуратно поднимает мою руку, а затем и вторую, а сам усаживается на колени меж моих бёдер.

Никого из нас такое положение тел ни капли не смущает, и тем более не приносит облегчения. Вид ножа в его руке вообще разом перевернул очень многое в душе, оставляя за собой лишь смесь липкого страха и желания вырубиться на месте, только бы не выступать в центре происходящего ужаса.

И вот, мгновение — и в дрожащих женских ладонях покоится развёрнутый перочинный ножик, острым концом направленный аккурат в солнечное сплетение телохранителя.

— Блеск металла вам к лицу, госпожа, — хмыкает он, довольный своим замечанием, правда я не сразу замечаю нахальной улыбки в силу охватившего тело ступора. Бархатный голос оседает где-то на задворках сознания, пока мозг отчаянно старается сгрести мысли в кучу.

Видимо, не в этот раз.

__________________

17 звёздочек - и новая глава выйдет уже через один день.