19. Долгая ночь. Мерзавец
Его дыхание обожгло кожу, перед тем как телохранитель оставил на шее новый невесомый поцелуй. Мерзавец.
Я не выдерживаю. С губ срывается тяжёлый вздох, граничащий со стоном.
Он утыкается носом в изгиб шеи и на секунду прикрывает глаза, в то время как меня просто разрывает от противоречивых ощущений. Кажется, он что-то говорит, но его вежливая речь не пробивает толстый слой тумана в сознании.
Я хмурюсь и инстинктивно отворачиваю голову в другую сторону, дабы избежать щекотных прикосновений, но тем самым лишь предоставляю больший доступ к участкам покрасневшей от смущения кожи. До поры до времени разум пребывает в состоянии астрала. Мысли кутаются в переплетении страха, жгучих губ на шее, запаха чужого одеколона и чего-то ещё. Нового, трепетного.
— Вы с ума сошли?! — опомнилась только когда почувствовала, что губы вновь собираются коснуться чувствительной кожи.
Я отскакиваю от мужчины на несколько метров назад, словно перепуганный заяц от лесного пожара. Лёгкие принялись качать кислород с новой силой. Я с опаской вглядываюсь в его лицо, но не нахожу в нём ничего нового: всё та же несменяемая вежливая улыбка, разве что теперь приправленная толикой лукавства. Мерзавец ведёт себя так, будто ничего не произошло.
Он собирается сделать шаг вперёд, но резко останавливается, вглядываясь в голубую радужку моих глаз. Ещё с минуту мы тонем в молчании, напряжение которого каждой клеточкой тела ощущаю только я. Что-то в моём ошарашенном виде его отвлекло: брови слегка сведены к переносице, тёмные зрачки изучающе блуждают по изгибам женского тела, словно… оценивают.
Наконец он поднимает взгляд, видимо, сделав для себя определенные выводы:
— Вы напуганы. Признаю свою вину, я не должен был устранять тех людей на ваших глазах. — спокойный тон обрывается многозначительной паузой. Я по-прежнему тяжело дышу, сдерживаясь от порыва прикоснуться к участку кожи, где минуту назад касался он. Под тусклым светом единственной зажжённой лампы на полу мне кажется, что радужка его глаз угрожающе темнеет, становится жгучей. Так же, как и дальнейшие его слова, вводящие в ступор: — Быть может, мне вообще стоило оставить вас на растерзание? Вам было бы легче сейчас, если бы я проигнорировал ваше сообщение?
Нервы трещат по швам и сдают окончательно, стоит только мужчине сделать неспешный, но уверенный шаг вперёд.
Паника захлёстывает с головой, слёзы комом подступают к горлу. Я быстро выставляю ладонь куда-то в сторону широкой груди в беззащитной попытке сохранить хотя бы малейшую дистанцию между нами.
— Не. Подходите. — я попятилась, заплетаясь в собственных ослабевших ногах. Мужчину явно ничуть не заботил мой испуг, он продолжает наступать, вбиваясь в мои глаза хищным взглядом.
— Так или иначе… — расслабленно продолжает он, внимательно следя за тем, как моя поясница больно ударяется о подлокотник дивана позади. От тупой боли я тихо шиплю, на мгновение теряя бдительность.
— Хватит! — восклицаю я, не до конца понимая, чего именно хочу добиться от мужчины этим словом.
— …они мертвы. Разве не в моих обязанностях защищать вас? — склоняет голову к плечу, придавая тону излишней удивленности, как если бы этот факт был до глупости очевидным.
Его остановка в полуметре от меня больше похожа на милостыню над моей психикой, чем на его собственное желание не приближаться.
Ловушка, в которую мужчина постепенно загоняет моё тело сейчас, медленно, но верно замыкается. Я не знаю, чего ожидать. Чувство безысходности яростно пульсирует в висках, заставляя нести любой бред, лишь бы прекратить мучения.
— Того парня вы тоже убили, да? Посчитали его мусором? — мой внезапный вопрос, произнесенный с особым нажимом, вводит мужчину в ступор. Он удивлённо вскидывает брови, явно не ожидая с моей стороны столь давящего тона. Я и сама не ожидала, но продолжила, несмотря на кричащий в голове здравый смысл и учащённое дыхание: — Тот парень, который выхватил у меня из рук рюкзак поздно вечером. Вы убили его?
Его секундная заминка кажется мне вечностью, хотя на деле продолжается недолго. Он вновь улыбается, отчего к горлу подкатывает приступ тошноты вперемешку с колючим страхом, но с места не двигается.
Он остановился в полуметре от меня, которая всем телом вжалась в подлокотник, словно утопающий за соломинку. Пальцы судорожно сжимают мягкую обивку, а сама я испуганно смотрю на возвышающегося мужчину снизу вверх, плотно сомкнув челюсть до боли в дёснах.
— Если я скажу «нет», вы поверите мне? А, Мулан?— последнее слово странным мурчанием сорвалось с его приоткрытых губ. Приторно, ласково. Мне даже не сразу удалось осознать, что он сказал моё имя.
Вопрос заставил задуматься. Действительно, поверю ли я психу? Вряд-ли ему чего-то стоит сжечь труп в ближайшей подворотне, затем вернуться в квартиру и как ни в чём не бывало закинуть в стирку испачканный в крови костюм.
— Убивать людей — не нормально, — скорее констатирую это самой себе, чем пытаюсь убедить человека напротив. И без скандала понятно, что эта затея бесполезна. — Вы не правы.
— Прошу, сядьте. Вам нужно успокоиться.
— Не надо!.. — я мотаю головой и опускаю взгляд в пол, когда мужчина делает очередной шаг ближе, сокращая и без того ничтожное расстояние между нами. — Уходите…
Его ухмылка, в ответ на мою тщетную попытку сжаться и отстраниться ещё дальше, заставляет сердце провернуть болезненный кульбит в груди, разгоняя дрожь по телу. Он вдруг выставляет руку вперёд, как бы таким образом приглашая сесть, но из-за накатывающих к глазам слёз я не могу видеть его потугов.
— Сядьте! — он не кричит, но жесткость в его голосе вынуждает прикусить язык. Слёзы высыхают на бледных щеках. Я испуганно поднимаю взгляд, находя в лице телохранителя лишь тень пустоты. — Пожалуйста.
***
— Из-за вас у меня сорвался важный клиент, Мулан. — постоянное желание мужчины оказаться вне поля зрения, а именно — у меня за спиной, кажется мне странным фетишем, когда он вновь останавливается позади меня, понуро сидящей на диване. — Когда я понял, что вы снова влипли, мне пришлось сразу выехать к вам, оставив клиента без объяснений. — от спокойствия в его тоне уж слишком веет нескрываемым раздражением. Мужчина явно таким образом решает начать разговор издалека.
Только сейчас замечаю, что форточка открыта и холод понемногу заполняет гостиную. Благо по приходу домой я даже не успеваю переодеться, оставаясь в лёгких коричневых брюках и широкой бежевой кофте без воротника. Босые стопы обдает уличной прохладой, я сжимаю и разжимаю пальцы ног, стараясь сохранить тепло и снять напряжение.
Сердце бьётся размеренно, но каждый вдох достается непосильным трудом из-за нависающего тела позади. Сейчас моя поза на диване была чем-то схожа с поведением провинившегося ребёнка, выслушивающий ругательства родителей.
Я молча смотрю на свои бледные руки, пытаясь унять гуляющие по телу мурашки от проникающего в квартиру сквозняка.
Прямые каштановые пряди неудобно свисают спереди, и мне бы убрать их одним движением руки, вот только я боюсь даже вздохнуть лишний раз, чувствуя, как с каждым словом речь мужчины приобретает более угрожающие намёки.
— Вы разочаровываете меня, госпожа.
__________________
12 звёздочек – и глава выйдет уже завтра! :)
Как вам глава?