4 Глава
Некоторое время Кэмпбелл сидела молча, внимательно разглядывая парня, увлечённого рассматриванием названий множества алкогольных марок, стоящих перед ним, а сказанные слова крутились в голове: «ты выйдешь за эту дверь и я забуду и о них и о тебе, даже не вспомню твоего лица завтра». Они вызвали бурю противоречивых эмоций. С одной стороны — ликование, ведь это именно то, чего она искала, парня, который уже завтра не вспомнит её лица, не спросит имени, а её проблемы будут ему до лампочки, но с другой стороны… Что-то конкретно в этом загадочном темноволосом азиате так сильно её зацепило, что в голове гулким звоном гудела мысль: «я не хочу, чтобы он забывал моё лицо».
— Недавно узнала, что парень мне изменил, — выпалила она на одном дыхании, делая очередной спасительный глоток Флегетона, и сразу же пожалела о сказанном.
Азиат никак не прокомментировал её признание, отвлёкшись на голос бармена, а Андреа воспользовалась случаем, не желая продолжать это глупое размусоливание проблемы. Она вообще понадеялась, что он в принципе её не услышал.
— Один Стикс для Мёрфи, — бармен протянул азиату какой-то чёрный дымящийся напиток, минималистично украшенный долькой лимона.
— Значит, Мёрфи… — прошептала Кэмпбелл себе под нос.
Она в полоборота повернулась к заинтересовавшему её парню. Тот усмехнулся, краем глаза видя, как девушка, завороженно наблюдала за тем, как он отпивает тёмную жидкость.
— В этом клубе названия всех напитков такие пафосные? Ещё и взяты из греческой мифологии, пф, как креативно, — съязвила брюнетка, вновь привлекая его внимание, заодно пользуясь случаем перевела тему, не желая возвращаться к прошлой.
— Считаешь, плохая задумка? — он пытался ухмыляться, но неосознанно прикусил щеку изнутри, а брови на секунду свелись к переносице.
Было немного обидно получать такой отзыв, ведь он лично придумывал тематику, атмосферу всего помещения и названия некоторых напитков в том числе.
— Откровенно говоря, дурацкая, — она закатила глаза, глубоко втягивая воздух через нос.
Андреа уже тошнило от всего, что было хоть как-то связано с мифологией, а особенно древнегреческой. Ей и бесполезного предмета в универе хватало, а тут даже в клубе её эта Греция не отпускает. Тем более, что клуб частично принадлежал её бывшему парню, у которого и весь дом был украшен в том же стиле. Ну и откуда у его семьи такая любовь ко всему греческому?
— Ах, вот как… — он прикусил губу, обычно он рассказывал при знакомстве, что это он занимался обустройством клуба и все девушки просто пищали от восторга. — А как тебе сама обстановка? Интерьер?
Мёрфи был частично раздражён таким откровением незнакомки, но его даже забавляло, что может наговорить человек о труде собеседника, не зная, что весь этот труд принадлежит именно ему. Он даже отставил стакан, повернулся лицом к девушке и облокотился головой на согнутую в локте руку, лежащую на барной стойке.
Андреа оглядела всё помещение, она не любила людные и шумные места, так что сам факт того, что ночной клуб сочетал в себе оба этих фактора — уже портил впечатление. Мрачная обстановка в целом ей нравилась, даже казалась в какой-то степени уютной, а вот красный цвет нервировал.
— Не в моём вкусе - будто собрали все хорроры 80-ых и поместили сюда. Я бы сделала по-другому, — бросила она, даже не обращая внимания на сменившееся выражение лица парня, повернулась к недопитому бокалу, делая очередной глоток.
— По-другому, это в типичном стиле стандартных клубов, у которых нет ничего отличительного? — скрывать раздражение становилось всё сложнее, его задевало такое отношение ко всей проделанной им работе. Да если бы она только знала, сколько дней и ночей он убил на все эти лепнины, один только закос под пещеры чего стоил, а работа с дизайнерами и рабочими потрепала не мало нервов.
— Ну, почему же, я ведь ничего не говорила про оригинальность, здесь круто, просто немного мрачновато.
«Я этого и добивался. Тоже мне, принцесса…»
— Ах, понимаю, принцессам не место в аду… Вам хочется чего-то более райского, вам хочется на Олимп… Да, принцесса? — его выразительный взгляд был словно цепями прикован к её светло-зелёным глазам, изучающе вглядывался в неё, выискивая ответы на какие-то свои вопросы.
Андреа опешила от такого прозвища, не зная, как на него реагировать. Оно вроде и было милым, но в данной ситуации, с его уст, звучало скорее как упрёк, укоризна. Это больно кольнуло её, хотелось доказать нахалу, что она вовсе не какая-то изнеженная обитательница прекрасного дворца, в её жизни всё было далеко не так сладко и радужно, как ему казалось.