Часть 3
Что могло быть хуже? Позорно расплакаться, испортить чужую рубашку, разрушить всю свою защиту и «колючки», не позволяющие быть мягкой и открытой, сближаться и хотеть чего-то кроме желанной смерти... Ужаснее только заснуть на незнакомом парне, периодически всхлипывая и дергаясь.
Когда я разлепила опухшие веки, не увидела перед собой ничего, кроме приглушенной ночной темноты. Мои мышцы затекли, спина ныла, но голова впервые за долгое время подарила несколько часов безболезненного сна.
Грудь подо мной равномерно поднималась и опускалась, его сердце четко билось, убаюкивая своим ритмом, а большая теплая рука покоилась на моей спине, не давая ослабленному спящему телу соскользнуть с дивана и упасть.
Нянька-незнакомец уложил меня спать.
Мне нужно было оттолкнуть его, разбудить и снова пытаться выставить, для начала хотя бы просто «отлипнуть» от него. Но от этого я тоже устала. Быть одинокой сучкой требует некоторых усилий.
– Пойдем в кино? – мягко прошептал парень, медленно поглаживая мою спину.
– Что? – я была не уверена, не показалось ли мне, что он вообще что-то произнес.
– Кино. Я слышал, там сейчас крутой фильм с Бенисио дель Торо... Ну или на какую-нибудь вашу слезливую драму со смазливыми красавчиками, как хочешь.
– Я похожа на любителя поплакать над фильмом? То есть. Черт, я себя убить хочу, ничего? Кинотеатр – правда, не лучшее место.
Почувствовала, как он пожал плечами. Во время этого нелепого диалога мы так и не сдвинулись с места.
– Живая ведь.
– Ты не можешь пригласить в кино меня.
– Уже. А ты не можешь мне отказать. – он тихо рассмеялся. – Я же не отстану.
– Ты даже имени моего не знаешь.
– Точно. Имена. Забыл. – в его груди отдалась слабая вибрация, он откашлялся. – Кэм.
– Это не значит, что я скажу своё.
– Тогда будешь «Лапочкой» или «Солнышком», нет, лучше «Пушисти...
— Джейси.
– Приятно познакомиться, Джейси.
В моем животе что-то подозрительно сжалось, я даже испугалась, что меня вырвет прямо на Кэма, но нет, это было нечто иное. Странное тепло разливалось внутри меня, согревая окоченевшие и давно умершие части моего тела.
– Так... когда тебе удобно?
– Почему ты это делаешь?
– Что делаю? – наверняка, между его бровей пролегла складка, а серые глаза беспокойно вглядывались в тени на потолке.
– Возишься со мной. Нянчишься. Тратишь свое время. Я не твой друг, а просто никто тебе, и это всё вообще случайность.
– Честно?
Я испугалась. А вдруг это все идиотская шутка? Какое-то издевательство, которое окончательно меня раздавит? Не хотела, но прошептала «Да».
– Моя старшая сестра покончила с собой год назад, и никого случайно не оказалось рядом, чтобы ей помочь.
– Мне жаль. – и это искренне.
– Я не думаю, что ее спасло бы, если бы какой-то чокнутый пригласил ее в кино, но может быть... не знаю.
Это было так нерешительно, неуверенно.
– Не собираюсь говорить, что мне поможет фильм, но, может, я соглашусь, если... Ты делаешь это из жалости?
– Нет.
– Хорошо.
Тишина окутала нас, позволяя побыть наедине со своими мыслями.
Я думала о том, что всё на самом деле может быть легче и проще, когда ты лежишь на сильной мужской груди, а теплая рука не дает сорваться в пропасть. Когда запрещаешь себе думать о могильном одиночестве.
– Через несколько часов утро, мне нужно на работу. – тихо и даже боясь, произнес Кэм. – Буду у тебя к шести, ты, - он прочистил горло. – Ты дождешься меня, Джейси?
Не убью ли я себя до шести часов, спрашивал он?
– Можно я надену платье?
– Нужно. – никогда не слышала столько облегчения в одном слове.
– Дождусь.
И я дождалась. Дождалась незнакомца, случайно спасшего мою гнилую жизнь.