15 часть
Соник сидел в саду, устало откинувшись на спинку кресла. Лёгкий ветерок играл с его колючими прядями, но это не приносило облегчения.
Он ненавидел это место.
Всё было слишком идеально: ухоженные цветы, ровные дорожки, безупречно подстриженные кусты. Но за этой искусственной красотой скрывалось нечто более раздражающее…
Слуги.
Они были повсюду. Стояли вдалеке, но следили за каждым его движением, будто он был беспомощным ребёнком, неспособным позаботиться о себе.
Соник стиснул зубы, чувствуя, как внутри закипает раздражение.
— Вы можете хотя бы сделать вид, что у вас есть дела поважнее?! — бросил он громко.
Слуги даже не дрогнули.
Просто продолжали смотреть.
Лазурный ощутил, как от этого взгляда по спине пробежал холодок.
Чёртова клетка.
Даже здесь, на свежем воздухе, он не чувствовал себя свободным.
Соник стоял перед зеркалом, глядя на своё отражение с откровенной ненавистью.
Чёртов живот.
Он всё-таки рос. Медленно, но неумолимо.
Лазурный провёл рукой по натянутой коже, ощущая, как внутри всё скручивается от отвращения.
— Чушь какая-то, — выдохнул он, сжимая пальцы в кулак.
Он ненавидел это.
Ненавидел чувствовать себя чужим в собственном теле.
Ненавидел саму мысль о ребёнке.
Он никогда не хотел детей. Никогда не планировал становиться чьим-то отцом.
А теперь?
Теперь он был заперт в этом кошмаре, и выхода не было.
Соник сжал зубы, чувствуя, как раздражение перерастает в ярость.
Он схватил ближайший предмет — хрупкую стеклянную вазу — и с силой запустил её в стену.
Громкий звон.
Осколки разлетелись в стороны, но это не принесло облегчения.
Лазурный тяжело дышал, с ненавистью глядя на своё отражение.
Слабый. Беззащитный. Не он.
Он услышал, как за дверью раздались быстрые шаги. Конечно… Слуги всегда были рядом.
Дверь приоткрылась, и в проёме появился один из них.
— Господин, вы…
— Вон! — рявкнул Соник, даже не оборачиваясь.
Слуга замер, но затем поспешно удалился, оставляя лазурного снова наедине со своей ненавистью.
Он провёл дрожащей рукой по животу и сжал пальцы.
— Чёрт бы тебя побрал…
Но он не знал, к кому именно обращался.
К Шэдоу?
К себе?
Или к тому, кто был внутри?