ПАРАЛЛЕЛИ
Летний вечер пах автомобильными выхлопами, но даже это не могло испортить мне настроение. Несмотря на то, что я снова засиделся до девяти вечера (и бог знает сколько ещё предстоит просидеть с этим отчётом!), настроение было скорее хорошее, чем нет. Да и было отчего – вкусный ужин и кофе из кофейни на углу могли исправить практически любую ситуацию.
До крыльца бизнес-центра и моего второго (если не первого) дома оставалось не более пятидесяти метров. Там я увидел Ноэми – мою коллегу. Но всё было не так просто – у Ноэми явно были какие-то проблемы, иначе почему бы ей вздумалось на повышенных тонах беседовать с двумя мужиками, разодетыми в чёрные костюмы, как на похороны. Пока я подходил к зданию и судорожно соображал, ввязаться или не стоит, ответ пришёл сам собой – один из мужчин схватил Ноэми за руку. Тут даже я не стал бы проходить мимо. Двое на одного не такой уж и плохой расклад, чтобы спасти принцессу, однако принцесса по мере того, как я тяжёлым шагом спешил к месту происшествия, оставив драгоценный стакан с кофе на крыльце соседнего здания, уже самостоятельно оказывала достойный, хоть и не слишком профессиональный, отпор.
– Вы чё творите, господа? – миролюбиво осведомился я, приблизившись к эпицентру грядущей заварушки.
Нападавшие и Ноэми синхронно обратили свои злобные взгляды на меня. Сейчас сожрут. Все втроем. Но случилось нечто похуже – один из них перегородил мне дорогу, а другой потащил Ноэми в не пойми откуда взявшийся чёрный глянцевый минивэн.
Мне нечасто приходилось драться, поэтому я изрядно удивился тому, что мне удалось сбить противника с ног первым же ударом. Но он дал сдачи сполна – я не сразу понял, что произошло, просто почему-то отнялась левая половина лица. Ах так, значит... Ну что ж, приятель, не обессудь.
Драка вышла короткой и очень странной. В первый раз я подумал, что мне почудилось, но на этот раз я точно увидел, что она ликвидировала последнего мужчину одним лишь прикосновением. От её ладони по его грудной клетке мгновенно расползлись тонкие искрящиеся голубые молнии, будто она пропустила через него разряд тока. Не успел я осмыслить этот факт, как она схватила меня за руку и потащила за собой.
– Ноэми, я вообще-то не собирался...
– Беги.
Я бежал так, как не бегал никогда в жизни. Мимо пролетали дворы, дома, гаражи, мы перемахивали через заборы, пролетали сквозь дворы, но марафон всё не заканчивался. Наконец, Ноэми затолкала меня в непримечательный подъезд. Я не помню, как мы оказались на крыше, но отлично помню, как она велела идти по жестяному скату до небольшой постройки непонятного назначения. Раз уж попал, придётся слушаться.
С обратной стороны постройки оказалось прикрытое досками окно, в которое толкнула меня Ноэми. Пока она наспех закрывала его обратно досками с внутренней стороны, я успел немного осмотреться. Кирпичные стены, строительный мусор, куски сломанной мебели то тут, то там... Помог девушке, называется.
Тем временем, Ноэми замаскировала вход и молча направилась к чёрному провалу в дальнем углу. Провал оказался выходом в подъезд. Мы спустились на пролёт вниз и оказались на лестничной клетке, забитой всё тем же строительным мусором. Ноэми извлекла из кармана ключи и, стараясь делать как можно меньше шума, отперла одну из дверей.
Я окончательно пришёл в себя на тесной кухне, половину которой занимали покосившиеся тумбы и настенные ящики. За окном окончательно стемнело, но я примерно понял, где мы находимся. Несмотря на имевшуюся электроплиту и кулер с водой в углу, квартира производила впечатление заброшенной с её пылью, облезшими обоями, разваливающейся мебелью и обсыпавшимся потолком. Неужели Но живет здесь?
Кстати, где она? Пока я отвлекся, изучая жилище, она успела сменить безукоризненно белую блузку на майку-алкашку и теперь нервно ходила по комнатам, которых, судя по приближению и отдалению её шагов, а также по эхо обречённых вздохов, оказалось на удивление много.
– Может, хотя бы свет включим? – спросил я.
– Дом обесточен, – отрезала Ноэми, курсируя из комнаты в комнату.
– Ты ничего не хочешь объяснить?
Она замерла у покрытой известковым налётом раковины и смотрела на меня таким взглядом, будто я не спасти её пытался, а запихнуть в машину к тем уродам.
– Какого хрена ты влез?!
За год совместного существования в офисе я успел понять, что Но с придурью, но даже такого я от неё не ожидал. Я человек неконфликтный, но прямо сейчас мне хочется вырубить её и вернуть туда, где её пытались похитить. Я даже не сразу нашёлся, что ответить.
– Не знаю, но уже очень об этом жалею.
Она болезненно застонала и вышла из комнаты. Через пару минут её тень снова показалась в дверном проеме.
– Извини, – Ноэми виновато шмыгнула носом. – Просто тебе правда незачем было встревать.
– Я просто хотел помочь! Ты хотела, чтобы я прошёл мимо?
– Да, чёрт возьми! – разразилась Ноэми. – Именно что прошёл мимо! Ты соврал самому себе, что тебе не всё равно, и вот последствия! Если бы не ты, я бы просто... А теперь... – она схватилась за голову и вжала лицо в ладони.
Чёрт, да её всю трясет.
– Прошу, хотя бы объясни, что произошло. Кто эти люди, что им нужно от тебя? – неожиданно смягчившимся голосом спросил я, несмотря на её почти-истерику.
Она присела напротив и принялась дрожащими руками отколупывать от поверхности стола краску. Я прижал её ладони своими к столу. Нас обоих это немного успокоило.
Мне нравится к ней прикасаться. Но дальше сидения плечом к плечу на убивающих всякий энтузиазм совещаниях дело пока не заходило. Однажды я увидел, как она нарисовала карикатуру на нашего босса и показала её мне. Вышло так похоже, что я не сдержался и прыснул со смеху, чем привлек внимание пятнадцати пар глаз. Только Но улыбалась как ни в чём не бывало. От воспоминания об этом мне стало тепло.
«Ещё чего не хватало,» – этой фразой я всегда обрывал каждое воспоминание о тех вечерах, когда имел неосторожность дать волю воображению и представить, что можно было бы взять её за руку, приобнять или...
Ещё чего не хватало.
– Будет звучать как бред.
– Бред уже происходит, – примирительно буркнул я. – Рассказывай.
Но встала, сбросив мои руки, и достала из шкафа пачку сигарет. Затем поймала мой взгляд и положила назад, будто что-то вспомнила. Я даже знаю что.
«Мне не нравится, когда девушка курит. Ты-то, конечно, можешь делать всё что хочешь, твоё дело, но будь ты моей девушкой, я бы этого не допустил».
Помню, как втирал ей эту дичь в один из тех полупьяных пятничных вечеров, когда встретил её в курилке. Она вроде даже внимательно слушала, озадаченно хлопая глазами. Какое мне должно быть дело? Какая девушка? Что ещё я ей наговорил?
Ноэми подошла к другому шкафу и извлекла оттуда коробку из-под печенья. Это шло ей гораздо больше, однако на деле коробка оказалась аптечкой. Она поставила её на стол между нами, и я не преминул воспользоваться зелёнкой. Ей же пришлось довольствоваться йодом. Она кривилась и шипела сквозь зубы, обрабатывая царапины и ссадины, и явно не торопилась с рассказом.
– Больно? – она сочувственно взглянула на мою разбитую губу.
– Нет. Почти нет. Слушай, я видел...
Она буквально подскочила с места и рванула к окну, намеренно избегая разговора.
– Чай будешь?
– Но, ты издеваешься?
Непонятно откуда Ноэми выудила заварочный чайник и щедро сыпанула в него заварки. Затем она вооружилась чайником побольше и набрала в него воды из кулера, совершенно не вписывающегося в обстановку. Сюда бы больше какой-нибудь дохлый бомж подошёл... Ещё одно движение – и чайник на плите. Тут произошло то, чего я, в принципе, и ждал. Ноэми практически незаметно постучала пальцами по облезлому боку электроплиты, повернула ручку, и лампочка на передней панели приветственно загорелась.
– Ты ведь сказала, что дом обесточен, – произнес я, не чувствуя собственных конечностей.
– Дом обесточен, а я – нет, – отозвалась Но.
– Кто ты такая? – осторожно спросил я, ища глазами что-нибудь потяжелее на всякий случай. «Господи, да что же я делаю! Это ведь Но, я её год знаю, она...»
– Тебе всё равно никто не поверит.
– Да объясни же ты наконец, что здесь происходит?!
Она бросила на меня холодный взгляд и снова села напротив.
– Ронни, я не причиню тебе вреда. Я правда ценю твой благородный порыв. Но, к сожалению, пока что ты не сможешь покинуть это место.
Я замер.
– И почему же? – я пытался сохранять спокойствие как только мог.
– Вопрос прозвучит глупо, – она несколько секунд разглядывала моё лицо, видимо, оценивая масштабы трагедии. – Я, пожалуй, не буду его задавать. Констатирую факт: один из этих людей дотронулся до тебя. Кожа к коже. Это значит, что в скором времени они найдут тебя.
– Что, прости?
– Скажу прямо: ты попал очень серьёзно. Не представляешь, насколько. Те люди, они... Так. Давай сначала.
– Давай уже хоть как-нибудь...
– На самое интересное ты уже обратил внимание, – она щёлкнула пальцами, и теперь я уже вполне явственно увидел проскользнувшие по её руке молнии и искры.
– Ладно, – я перевёл дыхание. – Окей. Бывает. Так вот почему офисная техника слушается только тебя.
Она почти улыбнулась.
– Теперь я могу рассчитывать, что ты хотя бы немного будешь верить всему, что я скажу, – с облегчением произнесла она. – Люди, которые напали на меня – операторы. Они работают на одну организацию, название которой тебе ничего не скажет. Я нужна им по причине, которую пока не готова назвать. Я уже давно прячусь, и они не в первый раз меня находят. Но я проделываю определённую, скажем так, процедуру, которая позволяет мне уходить от преследования до поры до времени. Что касается тебя, дело будет сложнее.
– А при чём здесь я?
– Они дотронулись до тебя, а значит, просканировали и получили твою частоту. По ней они и найдут тебя, а затем и меня. И случится это очень скоро.
– Мою что?
– Час-то-ту.
Она действительно издевается.
– Что это такое? – осведомился я, уже смирившийся с ситуацией и морально готовый получить любой ответ.
– Частота – это твой личный код, твой идентификатор, по которому можно тебя разыскать в... – она поморщилась. – Наверное, будет понятнее, если я назову это... Например, единое информационное поле.
– Ага, – сказал я, теряя связь с реальностью. – Конечно, поле. Понял.
– Ронни, – Но строго смотрела мне в глаза. – Пожалуйста, отнесись серьёзно к тому, что я расскажу.
– Я пытаюсь.
– Можно, я буду называть это «Код»? Мне так привычнее. Код – это гиперпространство, бесконечный жёсткий диск, где записано всё, что когда-либо существовало на Земле. Всё мировое наследие, все прошедшие и выдуманные события, все реакции и отклики – всё это зафиксировано там. Я упоминаю и вымышленные вещи тоже, потому что человеческий мозг – безупречная машина для моделирования реальности, поэтому продукты его деятельности в определённых условиях имеют тот же «состав», что и реально существующие явления.
Я кивнул. Я приготовил тысячу острот, чтобы не дать себе сойти с ума вместе с этой больной, но они все мгновенно утратили актуальность. Мне расхотелось шутить.
– Каждая идея – это живое существо, – голос Ноэми звучал приглушённо, будто из-под воды. – Люди... Ты, я... Мы все «записаны» там. Прикоснувшись, операторы снимают слепок твоих электрических импульсов, связей, расшифровывают его и вычленяют твоё глобальное имя, то есть, частоту. Чтобы найти тебя, им будет достаточно дождаться, пока ты уснешь. Во сне меньше оков, и ты гораздо ближе к Коду, поэтому и добраться до тебя будет проще. А затем они придут и сюда.
– В общем, спать я больше не буду?
– Не волнуйся. У меня есть одна идея.
– Какая же?
– Что ты думаешь о теории мультивселенной?
– Честно говоря, не особо интересовался... – с лёгким стыдом признался я.
– Тогда прими на веру тот факт, что существует бесконечное множество параллельных вселенных. Их различия обусловлены нашими ежедневными решениями, большими и малыми, важными и не очень. Вселенные множатся каждое мгновение, каждый новый выбор раскалывает одну вселенную на некоторое количество новых. Никто не способен вообразить количество сценариев...
Вот тебе и легкомысленная брюнеточка в мини-юбке, которую можно найти где угодно, но только не на рабочем месте. Мне стоило проводить с ней больше времени, вот уж не знал, что подобное так меня увлечёт, да ещё и в таком... нестандартном положении.
У меня самого просто никогда не было времени, чтобы об этом задуматься.
– Есть определённая доля от бесконечности параллельных вселенных, где ты существуешь. Ещё более узок круг вселенных, где ты дошёл до нынешнего уровня. Я найду одну из «точек сохранения», где жизнь параллельного тебя максимально похожа на твою нынешнюю. Такую, которую от всех остальных будет отличать лишь то, что у тебя, скажем, глаза голубые, а не карие. Тебе ведь без разницы, какого они у тебя цвета?
– Голубые глаза мне не очень нравятся, – промямлил я и на всякий случай посмотрел на её лицо. Глаза Ноэми были серыми. Этот факт зачем-то отложился в моей памяти, но сейчас я решил его проверить.
– Это только пример. Найду и перемещу тебя туда. Каждый ты из параллельных вселенных обладает уникальной частотой. Новая частота перекроет твою текущую, вот и весь фокус. Как номер телефона поменять.
– И я перестану существовать здесь? – не веря своим ушам, сказал я.
– О, ты уже неплохо разбираешься.
На плите пронзительно завизжал чайник, и Ноэми поспешила снять его и залить кипятком заварку. Терпкий аромат чайных листьев разнёсся по кухне. То, что сейчас нужно.
– Я никогда не пил чай в полной темноте, – зачем-то признался я, аккуратно принимая чашку с напитком.
– Мне часто приходилось, когда я здесь останавливалась.
– Зато от работы недалеко, – ободряюще улыбнулся я.
При упоминании о работе Но будто сжалась.
– Прости меня. Прости. Мне нужно было увести их раньше. Я не хотела, – по её голосу я понял, что она вот-вот заплачет. – Я всё исправлю.
– Эй, – я нащупал в темноте руку Но и осторожно погладил. – Ну что ты. Всё будет хорошо. У тебя уже и идеи есть. Я, конечно, бесполезен во всём этом, но если есть что-то, что я могу сделать...
– Да, – на мою руку упала тёплая слеза. – Я знаю, что нам делать.
– Ноэми? – обеспокоенно спросил я. – А что насчет тебя? Ты тоже собираешься прыгать в другую вселенную?
– Мне достаточно поспать, – я услышал, как Но отхлебнула чай. – Я перестраиваю свою частоту во сне. Это как динамический IP, меняется с каждым новым подключением.
Вопрос, простой и самый очевидный, пришёл ко мне в голову в последнюю очередь.
– Кто ты?
Я почти не видел её лица, но чувствовал её взгляд.
– Я бывший оператор.
– Вот как...
– Операторы не являются людьми. Пока это всё, что я могу рассказать. Прости.
Мою руку слабо пощипывало током. Я верил каждому её слову.
Не знаю, сколько мы так просидели, но мой чай полностью остыл. Несмотря на бред, который свалился на мою голову, я понимал, что никогда не был таким живым, как сейчас.
– Нужно переписать твою частоту как можно скорее. Пока ты не заснёшь, не случится ничего плохого, но лучше поторопиться. Сначала я перепишу свою, чтобы уже об этом не думать. Всяко проще.
Она встала и проследовала в одну из комнат. Я пошёл за ней.
В спальне оказалось на удивление чисто. Постель была застелена свежим бельем. В углу, прямо на полу, ютился телевизор. Больше ничего в комнате не было.
Ноэми взяла в руки розетку от телевизора и сжала в ладонях. Комнату озарил свет – телевизор заработал.
– С проводкой я пока не очень дружу, с техникой как-то удачнее сложилось, – призналась Но. – Лучше, чем ничего.
– Да, – зачарованно согласился я, глядя на мерцающий экран. – А пульт есть?
– Нет, – рассмеялась она. – Только кнопки.
– Обойдусь.
– Надеюсь, это поможет тебе не заснуть. Разбуди меня часа в два.
Она скинула туфли и забралась под одеяло. Я старательно смотрел в телевизор. Через некоторое время её дыхание стало тихим и ровным. Тогда я обернулся. Несмотря на происходящее, лицо Но было по-детски беззаботным. Я смотрел на неё, и мне становилось хорошо и спокойно. Я отвернулся к телевизору.
Не знаю, сколько я просидел, залипая в какую-то документалку. Я осторожно обернулся и посмотрел на Но. Моё сердце заколотилось, наверняка его было слышно даже из соседней комнаты. Не отдавая себе отчёта в действиях, я придвинулся ближе и прилёг рядом.
«Что ты творишь, идиота кусок?!» – вопил голос разума, но моя рука сама собой потянулась к её щеке.
Однажды я видел это во сне и время от времени представлял, пугливо одергивая сам себя, будто кто-то мог прочитать мои мысли. Что, если это снова сон? Ведь это всё слишком бредово для жизни, которую я знаю...
– Тебе нельзя спать.
Серые глаза смотрели на меня в упор.
Я буду окончательно выглядеть идиотом, если отдёрну руку? Скорее всего, да. Поэтому я осторожно провел пальцем по её виску, будто так и должно было быть.
– Я знаю.
Ноэми зачарованно молчала. Мы будто попали в какое-то болото, надеясь растянуть этот момент на вечность.
Чёрт с ним. Сейчас я просто поцелую её и всё. И будь что будет. Нам всё равно предстоит свалить из этой вселенной.
Как я и хотел последний год.
– Почему сейчас? – дрогнувшим голосом спросила она. – Почему ты делаешь это именно сейчас?
– Потому что... – я ворошил свой мозг в поисках ответа, который, как всегда был на поверхности. – Потому что мне никогда не хватало смелости, чтобы показать тебе...
Она отстранилась.
– Не надо. Ещё немного – и я сотру тебя из этого мира, но это не значит, что в последние минуты можно делать всё, что заблагорассудится. Из моей-то памяти это никуда не денется.
– Ноэми, нет, послушай, я... – я терялся в словах, в отчаянии понимая, что пять минут назад думал в точности о том, что она сказала.
– Тебе пора.
– Постой, что значит мне? А ты?
– Моя частота перестроена, – ответила она, не поднимая глаз. – Я могу продолжать безопасно функционировать в этой вселенной без лишних энергозатртат.
– Но меня в ней не будет, я правильно понял?
– Если я всё верно рассчитала, то да. Я усну ещё раз, а когда проснусь, то начну с точки сохранения, когда я ещё не пришла в наш офис и не узнала тебя, поэтому возможности проверить у меня не будет.
– Ты будешь в той вселенной, куда я отправлюсь?
– Нет. Я перенесу тебя на ту линию, в которой я даже не приехала в этот город. Если мы продолжим наше сосуществование в одной параллели, то велик шанс, что ты обо всём вспомнишь и ситуация повторится. Обидно если старания пропадут зря. Они снова тебя найдут, и я уже не смогу тебя вытащить.
Внутри всё оборвалось. Какого чёрта она решает за меня?!
– Мне и не нужно, чтобы ты меня вытаскивала. Я остаюсь здесь, и только попробуй что-нибудь со мной сделать.
Ноэми насмешливо взглянула на меня.
– Когда-нибудь ты заснёшь, и они узнают, где ты.
– И что они со мной сделают?
Она промолчала.
– Ты меня слышишь?
– Они не оставляют свидетелей, Ронни.
Я слишком сильно хочу остаться с ней, чтобы принять во внимание этот аргумент.
Ладонь Но засветилась голубым.
– Не смей.
Она потянулась ко мне, но я вовремя отскочил, чтобы не дать парализовать себя молнией. Она бросилась за мной, но я успел вылететь в коридор и захлопнуть дверь перед её носом. Ноэми принялась яростно ломиться наружу. Откуда столько сил в этом относительно небольшом существе? Я частый гость в спортивном зале, но даже мне становится трудно её удерживать.
– Я ждала этого год, – безжизненно проговорила она, наконец прекратив попытки вырваться. – Думаешь, мне очень хочется отправлять тебя чёрт знает куда... теперь?
– Когда – теперь? – я прижался к двери, ожидая ответа.
Из-за двери донеслось сдавленное всхлипывание.
– Можно, я открою дверь? – осторожно спросил я. – Ты не будешь пытаться меня вырубить?
– Не буду.
Я открыл дверь. Ноэми стояла, закрыв глаза ладонями. Никогда не видел её такой несчастной. Всегда жизнерадостная и полная сил, она сейчас казалась полной противоположностью себя.
– Иди ко мне.
Она сделала шаг и почти упала в мои объятия. Я крепко прижал её к себе и зарылся носом в чёрные волосы, подстриженные под ровное каре.
– Но... Прошу тебя. Очевидно, идея в том, что я не вспомню тебя там, в другой вселенной, и буду в безопасности. Но всё, чего я хочу – это помнить тебя. Знать, что ты есть, если даже хотя бы не видеть. Если я забуду тебя, то останусь с огромной дырой в душе и даже не буду знать, почему. Разве это честно? Не оставляй меня.
Ноэми уже вовсю рыдала, вжавшись в мою грудь. Я гладил её по голове и спине, укачивая, как ребенка.
– Я дурак, я знаю. Идиот. Нашёл, когда это говорить. Прости, что своим поведением поставил тебя в такое положение. Я должен был раньше...
Ноэми безнадёжно всхлипнула.
– ...проводить меня до дома... Или позвать куда-нибудь, – подсказала она с грустной усмешкой. – Я каждый день надеялась на что-то такое, но увы. И теперь, когда я наконец-то получила то, о чем мечтала, я должна отказаться от этого...
– Не должна. Научи меня перестраивать этот твой...
– Люди этого не умеют.
– Это меня сейчас не волнует.
– Ронни, это грёбаная природа!!! – заорала она, отпрянув от меня. – Это не зависит ни от тебя, ни от меня! Если бы я только могла...
Я снова прижимаю её к себе, несмотря на сопротивление, прижимаю, пока она не отвечает на мои прикосновения, беру заплаканное лицо в свои руки и целую, и пусть там хоть все миры перевернутся, я не отпущу её. Кадры мелькают один за другим – её глаза, огни небоскрёбов в старом треснувшем окне, холодные простыни, электрические искры под её кожей, океан, в котором я медленно тону, белый шум в беззвучно работающем телевизоре, наши переплетенные тени на обшарпанных стенах...
Мы же оба этого хотели. Почему же только сейчас?..
Она улыбается во сне, а я борюсь с ним, как могу. Левая скула напоминала о том, что бредни Но про операторов не беспочвенны.
К чёрту. Какой в этом смысл? Или она переносит меня на другую параллель или меня убирают эти ребята. Так или иначе, я здесь ненадолго. Почему бы не попробовать с ними разобраться, чем вечно бегать? Пусть приходят и будь что будет.
Я закрываю глаза.