9. Аревуар
За завтраком мы с Дмитрием обменялись кольцами. Спокойно, без торжества.
Я ощущала тоску по «потерянной жизни». Единственной мыслью стала борьба за Нью-Йорк. Я не знала, почему не могу оставаться на месте, да и иного плана у меня не было. Я была уверена, что себя понимаю только я. Для других мной движут эгоистичные помыслы, ведь хороший человек не оставил бы брата. В душе я понимала, что буду страдать от этого решения, скучать и молиться, чтобы у него все было хорошо, но ему никак нельзя ехать, а мне нельзя оставаться. Меня терзали мысли о том, что не по своей вине я осталась опекуном и женой, и без командного духа не продержусь. Поездка, а точнее, борьба за нее, вселила столько сил, сколько не было в студенческие годы.
Я окончательно сбилась с пути. Я хотела к маме и папе, чтобы они направили меня.
Хотелось обнулиться. Начать все заново, распороть сети, в которых запуталась. Я больше не понимала своих поступков. Не понимала, что мной движет. Теперь правили лишь эмоции, а не рациональный разум.
И было в этом всем юношеские чувства к Каину, выросшие на холодной сухой почве-буквально ни на чем. Это было единственным живым, возвращающим мне мои годы, мою юность, которая ускользала в нынешних условиях. Я мертвой хваткой цеплялась за то, что делало меня живее.
После легкого завтрака я пришла в маленький зал, где, по словам Грега, были веса и скромные тренажеры. Я полюбила в эти часы спорт больше, чем любое другое дело. Я отдавала работу мозга на тело, контроль за мышцами, положение в пространстве. Я была несказанно счастлива в эти минуты забыть обо всем, что натекло за последние недели и дни.
С потом уходила вся грязь, которая сопровождала мое выживание. Это была смена состояния души, я чувствовала себя намного более очищенной от работы, опеки, интима и замужества.
Изнурительная тренировка закончилась предобморочный состоянием. Я добрела до полюбившегося медкрыла, где меня привели в чувство и накормили.
-А ты не беременна?-спросила женщина-медсестра.
-Нет конечно, Вы что, Дью,-мой скептический взгляд окинул женщину.
-Замуж выскочила, да и плохо тебе. Кто тебя знает,-пожала плечами она. Я махнула рукой, не желая обсуждать абсурд.
После обеда я осталась курировать пациентов, посидела некоторое время в мужчиной, сошедшим с ума. Я иногда ловила его блуждающий взгляд, мы смотрели друг на друга, и мне так хотелось спросить о его жизни.
Его руки потянулись к тумбе, почти смахнули миску с нетронутым завтраком.
-Что с ним случилось?-спросила я у проходящей Дью.
-Остался один после разлома земли,-коротко объяснила она. Я кивнула, перехватила его руки, чтобы тот больше ничего не столкнул. Совсем ненадолго на лице появилась какая-то светлая эмоция, удивление. Так мы посидели еще немного, я отправилась обратно в зал подкачать руки и пресс. Я подошла к Грегу, протянула чистое полотенце.
-Спасибо,-пропыхтел он, не выходя из планки.
-Тебе спасибо за то, что приглядываешь за Маком. Я должница.
-Брось,-отмахнулся он, выдохшись и вынужденно бросив упражнение.
-Можешь подсказать, какой вес взять и как тело контролировать? Боюсь, мое дряблое тело меня подведет на отборе.
-На отборе?-переспросил Грег.
-Дмитрий меня не хочет брать.
-Понятно,-удивленно ответил парень. Он предельно ясно все рассказал и показал, указал на мои утренние ошибки.
Мокрая, я доползла до душевой кабины. Вода была холодной, к великому сожалению. Пришлось ополоснуться символически.
Ужин я заглотила, перекинулась парой фраз с отрядом, помогла накормить лежачих. Отбой был как в пионерском лагере. Дмитрий пресекал все попытки избежать сон.
-Я на кресле посплю,-бросила я, захватив подушку с одеялом.
-Что с настроением?-вздернул бровь генерал.
-Помыться не смогла после четырех часов тренировок,-недовольно поджала губы я.
-Катти, ты ведешь себя сейчас, как ребенок. Разум включи, пожалуйста. Что с тобой происходит?
-Высплюсь и включу,-тявкнула и отвернулась к спинке кресла лицом.
-Борщишь,-строго сказал генерал. -Ты обдумывала мое решение хоть раз? Ты недоученная студентка с ребенком. И мысли не было, чтобы твой брат ехал. Ты об этом прекрасно знаешь. Мы не знаем, на сколько и куда едем; может, это верная смерть, ты не думала?
-Я не могу остаться.
-Обоснуй,-раздраженно вздохнул, потирая переносицу.
-Мак останется здесь, а я должна помогать команде. Дмитрий, я не могу выбыть из боя, я умру без движения. Я выжила, чтобы идти, а не лечь.
-Мальчик остался один,-в недоумении и ярости сказал он.
-Я тоже осталась одна. Я не в безопасности. Я вернусь, когда все закончится, потому что это борьба.
-Борьба за что? За эгоистичные помыслы? Ты думаешь о своем благополучии. Как я могу взять тебя, если ты не справляешься с обязанностью опекать одного человека? Ты должна, у тебя нет другого выбора. Ты пришла к нам, чтобы спасти уцелевшую часть семьи, а сейчас готова все бросить от крышесносных чувств и эмоций. Я пожалел ту, которая работала кем угодно и сколько угодно, и не разглядел этой детскости и глупости.
-А какой я еще должна быть? Меня хватило на столько, на сколько хватило. Играть во взрослую и ответственную больше не могу. У меня нет опоры, теперь опора-это я. Ты меня не понимаешь.
-Ну так объясни, чтобы я понял. Повлияй на мое решение, раз собралась бороться со мной, как со зверем,-он развел руками, не в силах вникать в "подростковый" бунт. Я сама все запутала, была взрывной. Конечно, в его глазах теперь я была опущена до подростка.
-Все так неправильно получается, что объяснять тебе мне смысла больше нет. К сожалению, мы с тобой не поймали связь.
-Что я могу сделать?-спокойно спросил он.
-Уже ничего,-качнула головой я.
Я слышала, как он лег, погасил свет.
Я долго мучилась и ворочалась на кресле. Через более чем час я крутилась в полудреме, изнывая от бессонницы. Схватив подушку, я вылетела в коридор. Увидев Каина на дежурстве в коридоре, я почти споткнулась, но продолжила на ходу экстренно придумать план. Он, как и обещал, не смотрел на меня. Его лицо было повернуто в профиль, крылья шелестели от сквозняка. Во мне поднялась незатихающая буря чувств.
Миновав его с трудом, я тормознула у комнаты Лэйн. Заколотив в дверь, я принялась ждать. Скоро она открыла мне, впустила. Я пару раз извинилась на ходу, легла на краю кровати.
-Ты когда-нибудь чувствовала себя пустой и чужой?
-Всегда,-пожала плечами Лэйн и легла рядом. Я пожалела, что не общалась с ней раньше.
-Может, поговорим?
-Вставать рано. Может, в другой раз. На корабле в дороге поболтаем.
-Конечно,-с умело скрытой досадой согласилась я.
Подъем вызвал бурю раздражения: я только что заснула. Работа ждала, перевязки ждали.
-Тебе нужна одежда?-сонно спросила Лэйн.
-Да, пожалуйста,-кивнула я, потягиваясь в постели.-Прости, что вторглась почти с ноги. Я не могла уснуть.
-Генерал храпит?-с ухмылкой спросила она. Я горько усмехнулась:
-Почти.
Лэйн выдала мне наряд, какой я и не носила раньше. Мне не сильно шла ее кофта и шерстяная юбка, да и было это не сильно практично. Все же, уверенности в себе такой симпатичный наряд придавал еще как.
-Спасибо большое,-улыбнулась я. Мы двинулись на завтрак, ежась от холода в коридоре.
Дмитрий уже был, разумеется, в бодрой форме. Отдавал указания, беседовал с Грегом, пока завтракал. Мы переглянулись, он похлопал по дивану рядом с собой. Я нехотя села, но виду не показала. Взяла плошку со смесью тушенки и овсянки, с радостью увидела рядом Анну. Повернувшись к ней полубоком, я стала обсуждать ночные морозы и ледяную воду.
Дмитрий откашлялся. Я села прямо.
-Вы помните, что время идет быстро и осталось мало времени. Скоро отплываем, время поджимает.
-Катарина получит добро, генерал?-спросил Грег, глянув на меня через Дмитрия.
-Решим на днях,-ответил он. Я вздохнула, выковыривая вкусное мясо из невкусной каши.
Для решения "на днях" я стала пахать еще хлеще. Чтобы хотя бы для себя знать, что сделала все, что могла. Как только голова касалась подушки-отключалась. Подъем-тренировка-работа-тренировка-отбой. Пресс жгло, руки и ноги были ватными. Молочная кислота образовывалась, по ощущениям, литрами.
-Тренировалась?-спросил муж, потирая руки перед сном.
-Что за вопросы...Конечно,-промычала в подушку я.
Я больше не реагировала. Мысленно я понимала, что ни в чем не уверена. Здесь у меня было все, что нужно. Я не знала, кому оставить брата, как мы будем об этом говорить с ним. Мы отдалились за время работы в отряде. Пусть Дмитрий и не предоставил информации о нашем городе, мы оба точно понимали, что мы остались одни.
Завтрак был волнующим. Я ела, не подавая вида, что знаю о том, что Дмитрий будет принимать решение. Когда он невзначай кашлянул, я вздрогнула. Отбросив тарелку, села, стараясь себя успокоить.
-Мы отплываем в ночь. Вы, как я и просил, уже должны быть готовы. Врач поедет с нами.
-А Катарина?-спросила Лэйн, вспомнив поднятый вопрос Грега.
-Она остается с братом помогать медкрылу.
Эхо засвистело в ушах. Генерал принял решение.
-Почему?-выдавила я. Теперь диалог мы вели вдвоем. Все молчали.
-У тебя остается младший брат. А также решающим стали утренние вести : сестра Дью передала, что у тебя симптоматика беременности. Ты не поедешь.
Я побелела. Анна придержала меня за локоть, чтобы я не улетела с дивана. Конечно, она не знала, что это была чистая ярость. Я бросила взгляд на Каина- он все таки взглянул на меня со смесью легкого удивления и досады.
-Я не беременна,-сурово и холодно ответила я.
-Мы не можем рисковать,-покачал головой генерал.
Собрание за завтраком было закончено. Я осталась сидеть, пока в гостиной не остался один Дмитрий.
-Это же бред. Когда я могла забеременеть? Зачем ты это придумал, Дмитрий?
-Это был отчет медработников, их замечание. Нельзя было оставлять без внимания. Если ты еще этого не осознаешь, то я все прекрасно проконтролирую.
-Дмитрий!
Я встала перед ним на колени.
-Пожалуйста!
-Катти, это было заднее слово,-сказал он, погладив меня по голове. Я осталась там, сидела у кресла. Плакала по последнему шансу обрести смысл в поисках ключа к спасению мира.
Ночь обещала быть холодной. План созрел сам. Я действовала импульсивно. Поскольку страх перед Дмитрием, который теперь вовсе был мне мужем, был потерян, я решила, что ослушаться не будет смертным приговором. Я рывком распахнула дверь, совсем не была готова увидеть Каина. Сейчас он мог прочесть любую мою мысль, я боялась, что он раскроет меня.
-Каин...-заломала руки я.-Я, пожалуй, нарушу наш договор...
-К чертям его. Я хочу попрощаться с беременной женой генерала.
-Каин, это обман!-в знаке честности, я подняла руки. Он кротко и тихо посмеялся. Совсем немного, и он посуровел.
-Я знаю. Хорошо, что ты остаешься. Здесь ты в безопасности.
Я должна была драматизировать. Я старалась думать о том, что мой зреющий план провалится и я действительно его не увижу. На глазах выступили слезы, я старалась их не спугнуть и действительно поплакать.
-Мы увидимся?
-Я не знаю,-поджал губы ангел. Он протянул руку, как делал и раньше, будто приглашая к себе. Я прильнула к нему, показательно всхлипнула. Прижимаясь, понимала, что время бежит. Я должна была бежать.
-Я не могу тебя видеть, мне плохо,-оттолкнулась от него я. Теперь действительно стало больно, потому что я не была уверена, что увижу его.
-Катти,что с тобой?
-Я должна идти,-вывернулась я.-Аревуар.
-Катти, что за блеск в глазах, что с тобой?-напористо переспросил он, сжимая мою ладонь.
Я должна была экстренно импровизировать, постараться обернуть ситуацию так, чтобы он отпустил и перестал думать.
-Ты не уговорил генерала, а мог,-я гордо вздернула подбородок.
-Я не мог,-промелькнул красный блеск в его глазах. Я с горечью развернулась и унеслась.
Влетела к Донован, взмолила ее о помощи. Макарий должен остаться у нее, только ей я могла его доверить. Она молча стерпела поток откровений и мольбы, сложив руки на груди.
-Я больше никому не доверюсь, только Вы..
Мы с ней говорили, я не таила ни единого слова. Я любила свою старую жизнь, движение и Каина. Я видела смысл всего только в спасении того, чем дорожила.
И она согласилась. Сначала курила, думала. Поклялась мне и задокументировала, что будет опекать, пока меня не будет рядом.
Следующим шагом был Мак. Я обнимала его крепко-крепко, он меня не понимал. Хмурился, спрашивал, почему. В моменте я подумала, что не могу уехать.
-Но ты ведь приедешь, когда вы все исправите?
Мы все исправим.
-Конечно. Я вернусь, даже если не исправим. Но я сделаю все, чтобы мы вернулись домой. Обещай, что будешь самым послушным ребенком, которого Донован видела. Тогда с тобой все будет в порядке. У тебя особенное задание, потому что ты представляешь отряд сам, в одиночку. Я побуду с тобой до отъезда, а ты про меня никому не говори, хорошо?
Мы говорили и вспоминали детство, дом. Не сговариваясь, мы обошли родителей в этих рассказах так ловко, словно выросли сиротами. Петляли, ностальгировали, но их вспоминать сил не хватило.
Нашла Анну.
-Анна! Это важно!
-Катти, мне очень жаль,-начала Анна. Я терпеливо послушала сожаления о том, что я не еду.-Рада за Вас с Дмитрием.
-Спасибо. У меня важное дело. Ты должна проконтролировать, чтобы коробы грузили осторожно: я выложила там для вас самое хрупкое. Можете остаться без продовольствия.
-Это все?-удивленно спросила Анна.
-Да, спасибо.
В ночь я окончательно попрощалась с Маком, отвела его в кабинет к Донован.
-Твой план оставляет желать лучшего.
-Я работаю над этим,-кивнула ей я. Времени оставалось немного, а на корабле оказаться мне было как-то надо.
-Ничего ты еще не умеешь,-вздохнула она, выдвинув ящик стола. Она выудила металлический предмет, бросила мне его. Я поймала безымянный жетон.
-Спасибо! Чье это?
-Он умер пару месяцев назад, ему больше не пригодится. А вот в твоей безумной идее может сыграть роль.
-Спасибо Вам,-только и могла искренне отблагодарить.-Я не могу ничего дать сейчас, но,клянусь..
-Беги, Катарина. Хватит и мальчика, спасибо за подарок,-она улыбнулась холодно и саркастически, но это было чем-то теплым для нее.-Даже интересно, как отреагирует Дмитрий. Беги, давай.
Я побежала. Оксфордский причал был открытым местом, где меня нашли бы. Через охрану я не могла идти, через нее проходят все. Еще во время прощания с Маком я решила для себя, что полезу в продовольственные коробы. Именно так я и сделала, зная, где и куда нужно лезть: ящики собирала для отряда я.
Держала себя в руках, унимала тряску, пока меня погружали.
-Аккуратнее, там хрупкое содержимое,-послышался голос Анны. Толчок пришелся мне в бок, но он был менее болезненным чем тот, который я могла получить без Анны.
Я сто лет крючилась в ящике. На этом план мой обрывался, потому что финишем было-оказаться на судне. Так и сидела, ждала, когда точно отплывем. Ящик мотнуло не раз, когда я поняла, что скоро буду свободна. Я слышала чужие голоса, но знакомые мне так и не прозвучали.