Прощай, учитель

Опять. Начало понедельника ничем не отличается от других: работа-дом-курсы, курсы-дом-работа. И так по накатанной, пока не настанут выходные. Надоели ли мне? Возможно. Скорее всего, надоело это однообразие жизни обычного учителя, пытающегося прожить на мизерную зарплату, которую платят в школе и на подготовительных курсах для старшеклассников. Однообразие всегда надоедает, дает о себе знать в самый неподходящий момент. Я принимал эту однообразность, пытался жить как обычно, двигаться по течению, не думая, что будет завтра, через неделю или через год. Так тянулись все мои 27 лет, успел к этому привыкнуть и принять как должное.

За 4 года работы в предыдущей школе я привык, что ко мне пристают старшеклассницы, привлекая мое внимание глубоким декольте или юбкой, еле прикрывающей самые аппетитные места девичьего тела. Со временем я научился не обращать внимания на этих похотливых девиц, крутящихся у меня под ногами, а они привыкли к моим отказам и моей непреклонности перед ними. Конечно, сдерживаться приходилось не без труда и самоконтроля, ибо проблем с девушками за пределами школы у меня никогда не было. Да, это тоже была часть моей однообразной жизни: я никогда не был обделен вниманием женщин, которые не упускали возможности охмурить меня и затащить в постель. Таким поворотом событий я никогда не препятствовал, прекрасно понимая, что это лишь на одну ночь, не более. Я давал им лишь то, что они хотели - мое тело и страстный секс. Конечно, были и те, кто хотел большего, но подпускать их к своему разуму и своей душе я не был намерен. Никогда...

Спустя полгода после переезда в столицу и перевода из обычной общеобразовательной школы в гимназию я начал понимать, что моей однообразной жизни и самоконтролю пришел конец. Перевод на новую работу не прошел для меня гладко: я вложил много сил и времени, чтобы попасть сюда, каждый раз доказывая, что молодой специалист может быть опытен вне зависимости от возраста. Несмотря на строгие правила гимназии и адскую работу, я вполне неплохо освоился в ней, подружился с коллегами - некоторые из них поддерживали меня, когда толпа школьниц отказывалась отходить от учительской, в ожидании, когда молодой и привлекательный преподаватель в моем лице выйдет из кабинета. За эти полгода я привык к большому вниманию школьниц, не впервые через это проходить. Прекрасно понимал, что со временем этот кошмар прекратится, у девочек появится новый интерес и они от меня отстанут. Это произошло почти со всеми старшеклассницами.

Почти...

Я не сразу обратил на тебя внимание. Ты была, как и все остальные мои «фанатки»: такая же амбициозная, настырная и до безумия вредная. До недавнего времени ты совсем меня не интересовала, а мои шаблонные отказы, видимо, на тебя не действовали. Возможно, ты не понимала этого или не хотела понимать, я даже подумывал о том, чтобы вызвать родителей или поговорить с тобой лично, но эта идея вылетела из головы в тот же момент, когда и прилетела. Умом я понимал, что это может сильно сказаться на тебе и проблем не избежать, поэтому не решился на этот поступок. Тем более лишнее внимание с моей стороны по отношению к тебе не принесет ничего хорошего, прекрасно зная, что именно этого ты добиваешься, ищешь во мне слабые места и пытаешься использовать против меня. Это проглядывалось каждый день по твоему невинному, но в то же время похотливому взгляду во время урока, по расстегнутым пуговицам на блузке, в которой виднелись достаточно объемные полушария для восемнадцатилетней девушки.

Я пытался быть непреклонным, как всегда.

Это произошло месяц назад, когда я попросил свой класс остаться на дежурство. Парни сразу же сбежали, свалив всю ответственность на девочек, а девочки свалили все на тебя. За последние две недели твоя репутация сильно пострадала, превратив тебя из хорошей девочки в изгоя, стала новой грушей для битья. Девочки начали тебя ненавидеть, презирать и старались унизить у всех на глазах. Из твоего гардероба пропали коротенькие школьные юбки, а пуговицы на блузке были застегнуты до горла. Признаться честно, мне было все равно, с одной стороны я был рад этому, ибо ты перестала меня преследовать и доставать после уроков, но, с другой стороны, грустный вид своей ученицы уже который день меня настораживал. Лишних вопросов я старался не задавать, уж слишком ты была расстроенная для допросов классного руководителя.

- Игорь... Маркович, - обратилась ко мне, немного заикаясь. Я поднял на тебя свой взор. Внешний вид оставлял желать лучшего: слегка помятая рубашка, не заправленная в зауженные черные джинсы, сломанная застежка на лаковых туфлях, завязанные белокурые волосы в хвост растрепались в разные стороны, из общей массы выпали пара прядей волос. - Я пришла на дежурство. Где можно взять ведро со шваброй? - зеленые глаза печально смотрели на меня, будто ты собиралась на каторгу.

- Что с твоей одеждой? - спрашиваю я, осмотрев тебя сквозь тонкие стекла очков, которые мне иногда необходимы для проверки сочинений или диктантов.

- Я упала, - краснеешь. Ты всегда краснеешь, когда врешь, но взгляд своих хитрых глаз не сводишь. Он то и выдает твой обман, я давно это заметил.

- А ты меня не обманываешь? - опускаю очки с переносицы на кончик носа, испепеляя тебя взглядом. Я не часто так делаю с учениками, которые пытаются меня обмануть даже в мелочах. Зато это всегда срабатывает.

- Нет, Игорь Маркович, я вас не обманываю, - ты зря это делаешь, очень зря.

- Так, где мне взять ведро и тряпку?

- Почему ты пришла одна? - не прекращаю заваливать тебя вопросами, будто ты мне сдаешь зачет или рассказываешь наизусть правила. Не хочу больше закрывать глаза на то, что происходит в моем классе.

- Не знаю, - невинный голосок и опущенный взгляд к полу. Просто не хочешь признавать, что тебя опять унизили и свалили ответственность на хрупкие плечи.

- Все принадлежности в углу возле окна, - строго проговариваю я, утыкаясь обратно в тетради.

Без каких-либо указаний ты взяла ведро с тряпкой и принялась убирать класс. Надо сказать, мой класс был достаточно большой и грязный, так как давно на дежурство никто не оставался.

Я старался не обращать внимания на твои действия, прекрасно зная, что ты не будешь халтурить, как это любят делать другие. Мне же предстояло проверить много сочинений восьмого и девятого классов. На столе творился такой же бардак, как и в кабинете русского языка. Никогда не любил проверять тетради школьников, особенно сочинения - напишут ерунду, которую никто понять не сможет, а мне проверяй.

Ты тем временем старательно намывала полы чуть ли не до блеска. Если честно, я был удивлен, что на сей раз ты не пыталась привлечь мое внимание, хотя до этого хваталась за любую возможность, чтобы остаться со мной наедине, будь то дополнительные занятия или дежурство по классу. Конечно, я не хотел вестись на эту авантюру, не собирался как-то отвечать на твои чувства, но настырность и вредность характера давали о себе знать, показывая свои острые коготки. Отмыв основную часть класса, ты взяла ведро и направилась в сторону туалета, дабы поменять воду, а я продолжал и дальше проверять тетради, вчитываясь в бред, написанный учениками. От проверки меня отвлекли крики из коридора и громкий женский визг.

- Ну что, насосала на пятерку по русскому? - слышался из-за закрытой двери женский голос одной из моих учениц.

- А тебе завидно стало, я смотрю? - сильный удар о дверь моего класса. Кажется, пора вмешаться.

- Не трогай Игоряшу, сучка, - еще удар. Я не мог оставаться равнодушным в данной ситуации.

Увиденная картина шокировала меня не меньше, чем толпа десятиклассниц возле учительской в первый рабочий день: возле двери в мой кабинет стояли две мои ученицы, у одной из которых в руках было пустое ведро, а ты сидела в полусогнутом состоянии, мокрая, с прилипшими волосами к лицу. Я, мягко говоря, рассвирепел. Девочки, увидев меня возле двери, тут же сделали невинное лицо, будто ты сама на себя вылила ведро с водой и упала, а теперь почти лежишь на полу.

- Это что еще такое? Девочки, может, вы объясните, что здесь произошло? - почти кричал я на учениц.

- Ничего, Игорь Маркович, мы просто разговаривали, - невинным голосом приговорила одна из девочек.

- Завтра с родителями в школу! - крикнул я. Лицо девочек поменялось с веселых на нечто между грустным и яростным.

- Но, Игорь Маркович, мы ведь ничего не сделали! Она сама напросилась!

- Хорошо, можете не приходить завтра с родителями. Документы из школы сейчас будете забирать или мне лично прислать их? - о да, этот испуг в глазах за свою величественную попку. Обычно после таких моих высказываний, ученики становились просто шелковыми, хотя этот метод я редко применял - поводов не было.

Девочки, опустив головы, ушли, прекрасно понимая, что их ожидает завтра в кабинете директора. А до меня дошли твои тихие всхлипы. Ты уже лежала на полу, держась за левое запястье, твои плечи вздрагивали, а бледное лицо покраснело от нахлынувших слез. Такая беззащитная, хрупкая и бледная, словно фарфоровая кукла. Недолго думая, беру тебя на руки и перетаскиваю в класс. Запах, конечно, оставляет желать лучшего; мусор из грязной воды запутался в твоих светлых волосах, превращая из чистой опрятной девушки в бомжа.

Ты сильно прижимаешься ко мне, не открывая глаз, а я пытаюсь отдать тебе свое тепло, будто батарея. Одежда была насквозь мокрая, грязная, прилипая к твоему хрупкому тельцу. Я сажаю тебя за одну из парт, оглядываю, пытаюсь найти следы повреждений, помимо руки, которую ты все еще инстинктивно прижимала к телу. Беру тебя за подбородок, поднимаю повыше, чтобы ты могла взглянуть на меня. Поддаешься, но не открываешь глаз, боишься взглянуть на меня. Но я не причиню тебе вреда, никогда не поступлю так с беззащитным человеком.

- Открой глаза, - прошу тебя, вкладывая в голос всю нежность и заботу. За всю мою практику у меня не было подобных случаев, видимо, жизнь подкинула мне хоть какое-то разнообразие, помимо бегающих девушек.

Спустя какое-то время открываешь глаза, но поднять их на меня не решаешься. Как маленький ребенок, ей богу. Хотя о чем это я, ты и есть маленький ребенок. Беззащитный, нежный ребенок. Вновь поднимаю твое заплаканное личико за подбородок, но поднимать взгляд ты отказываешься.

- Я тебе дам сейчас одежду, а через десять минут жду тебя в коридоре, - мой строгий, но не такой, как обычно, голос заставляет твое тело слегка задрожать, хотя это может быть и от мокрой одежды. - Тебе ведь хватит десяти минут для переодевания?

- Да, - тихим заплаканным голоском отвечаешь, так же устремляя свой взгляд к полу.

Я не решился возвращать тебя родителям в таком ужасном состоянии, а отвез к себе домой. По дороге ты молчала, ни на что не реагировала, даже не плакала, ни в школьных коридорах, ни сидя у меня в машине, ни в подъезде моего дома, по которому мы поднимались. Квартира у меня совсем небольшая - холостяцкая студия, которая не знала женской руки в плане интерьера, - но здесь всегда было чисто и опрятно, за этим я тщательно следил.

Ты внимательно осматриваешь мою «холостяцкую берлогу», вглядываешься в интересные сочетания цветов, расстановки мебели, хоть и не подаешь виду. С твоих волос все еще стекает вода, а тело пробивает легкая дрожь. Еще бы, на улице всего лишь март, а не июль. Я внимательно наблюдал за тобой, а ты, поглощенная осмотром квартиры, будто не замечаешь моего присутствия.

- Душ по коридору справа. Сейчас я принесу тебе чистые вещи, - напомнил я о себе. Ты слегка вздрогнула, но не подала этому виду.

Пока ты принимаешь горячий душ, я орудую на кухне. В холодильнике у меня кроме запеканки ничего нет, но сейчас тебе нужно отогреться горячим чаем с лимоном и медом. Достаю из шкафчика небольшую баночку с медом, которую мне привезла мама, и зеленый чай. Лимонов, к сожалению, в холодильнике не оказалось, а жаль.

Ты выходишь из душа в тот момент, когда я уже все приготовил к приему пищи и ожидал твоего выхода, сидя на стуле. На столе стояла большая порция мясной запеканки, красный чайник с заваренным зеленым чаем и банка жидкого меда. Из одежды я дал тебе свою светлую старую рубашку и домашние шорты. А тебе идет моя одежда. Стоишь в дверях, не осмелившись пошевелиться.

- Проходи, я заварил тебе чай, - указываю тебе на свободное место напротив меня.

- Спасибо вам, Игорь Маркович, - кажется, это одни из первых твоих слов, произнесенные в полный голос за последний час. - Думаю, мне не стоит пользоваться вашим гостеприимством, тем более родители за меня беспокоятся.

- Не волнуйся, родителям я уже позвонил. Они приедут за тобой через час. Так что спокойно кушай и пей чай, не зря же я его заваривал, - двигаю к тебе кружку с горячим чаем, а ты робко принимаешь ее. Все еще стесняешь находиться со мной рядом. Краснеешь и отводишь взгляд.

Время, проведенное с тобой, пролетело быстро: мы разговаривали на разные темы, обсуждали школу, шутили. Ты оказалась не такой сложной девушкой, но все равно в некоторых моментах я наблюдал твою стеснительность. Твои родители опаздывали, предупредив своим звонком о нескончаемых пробках. Не беда, мы продолжали проводить весело время. Ты совсем забыла об инциденте в школе и о своих обидчицах.

Пока твои родители застряли в пробках, я включил фильм по телевизору. «Маска». Ох, люблю этот фильм. Тебе он, видимо, тоже пришелся по вкусу. Мы сидим на диване, как давние знакомые, смеемся над смешными моментами. Я краем глаза поглядывал на тебя время от времени, чтобы проверить твое состояние. Но в один момент я не смог оторвать свой взгляд: влажные слегка вьющиеся волосы спадали на твои маленькие плечи, пухленькие губы обнажают ровную линию белоснежных зубов, а моя полупрозрачная рубашка просвечивала небольшие ореолы, обводящие соски. Невольно сглотнул. Какая же ты красивая, невинная и привлекательная. Не могу оторваться от тебя, от твоей нежной кожи, светлых искрящихся глаз, пухлых губ. Я всегда умел подавлять свои неправильные чувства, поскольку знал, что это ничем хорошим не закончится, но не сейчас. Ты просто выводишь меня из колеи. Замечаешь, как мой голодный взгляд блуждает по твоему телу и смотрит вовсе не в глаза.

- Игорь Маркович, все в порядке? - спрашиваешь обеспокоено, страх появился в твоем голосе, но ты пытаешься его подавить, не подавать этому вид.

- Да, все нормально, - я нагло врал, а ты смотрела мне в глаза, будто в них кроется ответ на твой вопрос. И это так.

Ты это видишь, чувствуешь своим нутром, как мне нехорошо от твоей близости. Я старался, сдерживался как мог, пытался отвести взгляд, но это, видимо, невозможно - ты привлекала меня.

- Вы простите меня? - невинным, более дрожащим голосом спрашиваешь меня.

- За что я должен тебя простить?

- За это, - не проходит и пяти секунд, как ты оказываешься у меня на коленях, а твои пухленькие губки впились в мои с нежностью.

Ты не торопилась с поцелуем, нежно обводя своим язычком мои губы, проникая внутрь, изучая полость рта. Поначалу я опешил из-за такой неожиданности, не знал, как мне реагировать: голова протестовала, напоминая мне о статусе и ее возрасте, который совсем недавно перевалил за восемнадцать, а тело совершенно противоположенное. Я не реагировал, не участвовал в твоем танце с моими губами, они за меня делали всю работу. Но тебе надоела эта односторонность. Ты оторвалась от меня. Твои губки покраснели и припухли от поцелуя, глаза искрились озорными огоньками. Ты такая красивая сейчас, в моей рубашке. Не могу остановить тебя, но и первый шаг сделать тоже не могу, меня будто парализовало. Ты меня парализовала.

- Пожалуйста, учитель, - умоляюще смотришь на меня, - поцелуйте меня.

Эта фраза окончательно расставила приоритеты в моей голове. Только одно твое слово, одна твоя просьба, и я срываюсь, как изголодавшийся волк, и впечатываю твое податливое тельце в свое. Мои губы сминают твои в голодном поцелуе, одна моя рука находится на твоей талии, а другая на затылке, чтобы ты не смогла убежать. Чувствую вкус твоих губ, от тела пахнет моим гелем для душа. Сладкая. Ты смело и уверенно отвечаешь на мой поцелуй, сплетаясь с моим языком, поглаживая его и покусывая зубками. Больно, но приятно.

Мы целуемся, кажется, целую вечность. Мой мозг забывает, что ты моя ученица, забывает, что еще школьница и из-за связи с тобой у меня могут быть проблемы. Мне сейчас все равно. Для меня существуешь только ты, твои сладкие пухлые губки и красивое тело. Твои пальчики неуверенно сжимали мои плечи, проводили по ним, поднимаясь к шее. Наши дыхания сбились, воздуха совсем не хватало ни тебе, ни мне. Прерываешь наш сладостный поцелуй. Хочешь что-то сказать, но тебе не хватает воздуха. Отдышись, куколка.

- Учитель, - еле выговорила ты, не успев восстановить дыхание, - я хочу вас. Сделайте меня своей, - произносишь шепотом, опаляя своим нежным дыханием мое ухо. Ты не представляешь, как я тебя хочу. Хочу вечно целовать твою нежную кожу, ласкать стоячие соски, просвечивающие сквозь мою рубашку, играться с твоим клитором. Ты чувствуешь мой каменный стояк своей попкой, чувствуешь мое тяжелое дыхание, а мои руки сжимают твое тельце сильнее, прижимая к себе.

Я не успеваю принять решение, сообразить, страсть заслоняет мое зрение пеленой. Ты, не дожидаясь, сама лезешь ко мне за поцелуем. Смелая девочка. Проходит совсем мало времени, как мы услышали звонок в домофон. Резко отрываемся друг от друга и шокировано смотрим в сторону входа. Я сбрасываю тебя со своих колен и бегу открывать дверь.

- Твои родители приехали за тобой. Иди, собирайся. Все твои вещи в ванной, - мою разочарованность в голосе невозможно было от тебя укрыть.

- Не хотите продолжить потом, учитель? - спрашиваешь своим скромным голоском с ноткой эротики.

- Нет, - сказал, как отрезал. - Нам не стоит продолжать. Нам не стоило все это начинать. Забудь об этом и иди к своим родителям, - я вновь врал, и ты это знала. Ты ничего не ответила, возможно, просто не хотела отвечать.

Через пару мгновений твои родители позвонили в дверь, а я не мог представить, как скрыть свой стояк от посторонних глаз.

***

Следующий день в школе ничем не отличался от предыдущего, кроме моих личных внутренних размышлений по поводу произошедшего дома. Я никогда не позволял себе такой бестактности по отношению к своим ученикам. Не понимаю, что мною руководствовало тогда, в большой комнате на диване. У меня будто крышу снесло, разум был затуманен этой девочкой, сладко и умело целующей меня. До сих пор вспоминаю ее нежные прикосновения, пухлые губки, сминающие мои в неистовом поцелуе, возбужденный голосок, просящий продолжения. Но я не мог его дать. Даже сейчас я не смогу дать этого продолжения, потому что у меня еще есть голова на плечах. Я не смогу переступить через себя и переспать со своей ученицей, насколько бы она не была хороша и сексуальна, а она была очень хороша.

Ночью я почти не спал, даже книги не помогли мне уснуть, что сильно сказалось на моей работе. Ученики делали вид, что со мной все нормально. Конечно, иногда старшеклассницы подходили ко мне и интересовались моим здоровьем, на что я отнекивался или просто игнорировал. Все было как обычно. Кроме тебя. Через несколько минут урок в твоем классе должен был закончиться. До этого я не видел тебя на переменах, в столовой или в коридоре, бегающей с журналом наперевес, что было очень странно, а на мой урок ты посмела нагло опоздать. Хотя причину опоздания невозможно было не заметить: бледная молочная кожа, круги под глазами, которые были красными от слез. Видимо, ты тоже не спала этой ночью, размышляя о вчерашнем вечере.

Звонок с урока, что оказался последним у твоего класса, прозвенел быстро. Все, сломя голову, собирали учебники, тетрадки и ручки в свои сумки. Все, кроме тебя. Ты просто сидела на своем месте, смотря в одну точку, как и весь мой урок, даже не замечая, что занятия уже закончились. Ты вышла из своеобразной комы только после того, как класс опустел, а я смог спокойно подойти к тебе и присесть рядом за парту. Ты подняла свой убийственно-больной взгляд, в котором творился своеобразный и понятный только тебе хаос, на меня. Мы оба молчали, смотрели друг на друга, не отрываясь. Мне нравилась эта картина в какой-то степени.

- Родители переводят меня в другую школу, - ты отвернулась, смотря в ту же точку, что и весь урок. - Завтра я забираю документы, - грусть в твоем голосе заставила меня насторожиться намного больше, чем факт ухода из школы. В одиннадцатом классе очень трудно перевестись в другое заведение. Насколько я знаю, твои родители очень влиятельные люди, и это не составит труда, раз ты так резко можешь предъявлять это мне.

- Они знают о том, что случилось вчера? - на самом деле, это не единственное, что меня сейчас интересовало. Конечно, лишиться работы и статуса из-за моей несдержанности совсем не хотелось, но меня волновал еще твой вид, говорящий всем о том, как тебе плохо.

- Нет. Я никому не рассказала и не расскажу. Не волнуйтесь, Игорь Маркович, - в какой-то момент как камень с души слетел. Я облегченно выдохнул, что для тебя не осталось незамеченным.

- Почему вы отказали мне вчера?

- Пойми, то, что вчера произошло между нами, было несерьезно, необдуманно и спонтанно. Мы будем об этом жалеть.

- Ты будешь об этом жалеть, - обиженно, даже немного ядовито съязвила ты.

- Я все еще твой учитель. Изволь обращаться ко мне по имени и отчеству, - власть и статус во мне набирали обороты. Я никому еще не позволял фамильярничать в мой адрес. Но тебе отказать в этом было весьма трудно.

- Просто ты беспокоишься о своей репутации. Тебе плевать на свои желания. Ты застрял в этом однообразном мире, где делаешь все одно и то же, не нарушая правила. Скажи, Игорь, тебе не надоело так жить? - бьешь по больному. Эти слова затронули меня, заставляя тот лед, что был внутри все это время, дать трещины. Вся сдержанность, которую я хранил в себе столь долгое время, слабела с каждым сказанным тобою словом.

- Прекрати это немедленно.

- Значит, я говорю правду. Тебе просто плевать... На меня... - всхлипываешь. Слезы стекают по щекам, но ты не предаешь этому значение.

- Я принесу воды, - мне нужно было отойти от нее, включить голову и начать думать. Я ломаюсь. Ты меня ломаешь, нарушаешь все мои принципы и уставы. Не хочешь понимать, что правильно, а что - нет, просто идешь на поводу у своих желаний. А я? Тоже хочу этого, но не хочу признаваться.

Быстро наливаю из бутылки минеральную воду и присаживаюсь на тоже место. В нос ударил запах ванили. Белые локоны были расстелены по твоей спине, а молочная кожа отдавала свежестью. Так и хотелось прикоснуться к тебе, к такой нежной и хрупкой девочке. Твои всхлипы нарушали тишину класса, а я никак не мог тебя успокоить и прижать к себе, а так хотелось. Завидев меня рядом с собой вновь, ты повернула ко мне свое заплаканное лицо и внимательно смотрела большими наивными глазами, будто зная, о чем я думаю. Ты права, малышка, я хочу тебя, давно уже хочу. Хочу коснуться твоей нежной, бархатистой кожи. Хочу целовать каждый ее миллиметр и слышать в ответ твои сладкие стоны, разносящиеся по всему классу. Хочу взять тебя прямо здесь, несмотря на твои слезы. Хочу тебя страстно целовать и доставлять море удовольствия. Сомневаюсь, что в твоей жизни был настолько опытный любовник. Моя девочка...

Честно, я пытался держать себя в руках, пытался держаться подальше от тебя, но это оказалось невозможным. Было бессмысленно больше сопротивляться этим чувствам, подавлять в себе желание обладать тобой. Больше не могу сдерживаться.

Хватит!

Я накинулся на тебя, такую несносную, нежную, и жарким поцелуем впился в твои пухленькие губки. Ммм... Вишневый блеск для губ. Я люблю вишню, ты, видимо, тоже любишь. Возьму это на заметку. Стакан с водой упал на пол, разливая жидкость по полу, но она нам совсем не помешает. Правда?

Ты ответила мне на поцелуй нежно и чувственно, твои зубки покусывали мою нижнюю губу. Боже, у меня сносит крышу от одного прикосновения такой нежной и маленькой, но в то же время игривой и сексуальной тебя, способной показать коготки в самый нужный момент. Прости, малыш, сегодня я не намерен быть нежным, ты знаешь это, чувствуешь по моему грубому и властному напору. Я подхватываю тебя под ягодицы и сажаю на парту, а сам устраиваюсь между твоих ножек. Они такие упругие, а кожа такая гладкая, нежная. Твоя юбка уже задрана, несмотря на то, что ты ее вовсе хотела снять, но нет, я не позволю, не хочу полностью оголять тебя. Хотя кого я обманываю - хочу.

Нехотя отрываюсь от твоих припухших губ, спускаюсь ниже, к твоей шее, обжигая кожу жаркими поцелуями. Запах ванили еще больше вбивается в нос, от чего сносит крышу окончательно и бесповоротно. Покусываю твою нежную кожу, не больно осторожно, оставляя свои следы на ней; хочу, чтобы ты надолго запомнила этот день. Моя девочка, нежная, но такая порочная. Ты не представляешь, насколько сильно сводишь меня с ума сейчас одним только запахом своего тела. Руки давно блуждают по твоему телу, но ты не сопротивляешься, не отталкиваешь их, позволяя ласкать тебя во всех местах. Умница. Люблю покорных девочек вроде тебя. Жарко. Невыносимо жарко. В штанах давно тесно. Я удивлен, что они не порвались к чертям собачьим от такого напора моего стояка. Как же ты сносишь мне крышу. Невыносимо. Несносная девчонка. Что ты со мной делаешь? Лишила меня покоя во всех смыслах этого слова. А теперь поплатись за это. Тебе будет хорошо, уверяю.

Твои ручки уже тянутся к моей рубашке, расстегивают каждую пуговку, которые, как ни странно, легко поддаются твоим пальчикам. Останавливаешься. С широко открытыми глазами смотришь на мое подкаченное тело, пальчиками проводишь по соскам. Все ниже и ниже. Не выдерживаешь, припадаешь с поцелуями и покусываниями к моей груди, прессу. Детка, а ты точно девственница? Сомневаюсь. Но сейчас мне все равно. Главное, что я получу тебя. Поднимаю твое личико за подбородок, впиваюсь вновь в твои сладкие губки. Глаза изрядно потемнели от похоти и возбуждения, а пальчики все еще водят вверх-вниз по моему прессу, как бы случайно задевая ремень. Нет, малышка, если я дал тебе возможность некоторое время ласкать мое тело, это не значит, что подпущу твои маленькие ручонки к своему дружку. Ты же послушная девочка - терпи. Всему свое время.

Твоя белоснежная полупрозрачная блузка, сводившая меня с ума весь урок, летит куда-то прочь. Твою ж мать, какая большая грудь. Твои полушария мирно лежат в лифчике кремового цвета. Он идет тебе, ты знаешь это? Хотя, по-моему, кружевное черное белье подошло бы больше. Я обязательно подарю его тебе, только заслужи. Одно движение пальцами - лифчик присоединяется к блузке и моей рубашке. Как же я раньше тебя не заметил? Упругая грудь чистого третьего размера без единого изъяна, маленькие ореолы вычерчивают твои возбужденные твердые соски, требующие внимание и ласки. Подразнить тебя или не стоит? Ладно, еще успею. Припадаю губами к левому сосочку, обвожу его языком, играюсь с ним, доставляя тебе наслаждение, которого, видимо, не хватало раньше. Ты не заставляешь себя ждать: твои сладкие губки приоткрылись в немом стоне, дыхание тяжелое, а руки жадно впечатывают мою голову к твоей груди. Тебе ведь нравится, да? Конечно, нравится, иначе и быть не может. Отрываюсь от твоей груди и смотрю в твои потемневшие от желания глаза, которые зрительно просят продолжения. Припадаю к правому соску, вытягиваю его зубами, причиняя легкую боль. Немного вскрикиваешь от неожиданности, но не останавливаешь меня. Обвожу его языком и снова тяну зубами чуть сильнее предыдущего. Слышу первые стоны из твоих уст, разрывающие тишину класса.

Продолжаю эту игру своим языком и зубами, совмещая ласки, лаская другой сосок пальцами. Готов вечно ласкать твои груди, доставлять тебе удовольствие, играть с твоим телом, изучать тебя, несносная девчонка. А ты стонешь все громче и громче, цепляясь коготками за мои плечи, на которых образовывались красные следы-полумесяцы. Стони, киска, стони, мне нравится доставлять тебе удовольствие, но не так громко - нас могут услышать.

Ну что ж, поиграем? Резко прекращаю свои манипуляции с сосками и пробираюсь пальцами под юбку. Трусики мокрые насквозь - тебя, оказывается легко возбудить. Я снимаю твои промокшие трусики, они нам не нужны. Мои пальцы уже внутри тебя, ласкают твои нежные складочки плоти, задевая клитор. Моментально реагируешь на ласку. Прекрасно. Не медля, вставляю пальцы в твое жаждущее ласки лоно. Преграды я не нащупываю - уже не девственница. Как я говорил ранее, сейчас мне все равно. Ты протяженно стонешь мне в ухо, обнимаешь одной рукой за шею, а вторую держишь на груди. Боже, как это возбуждает. Только не шуми, малышка, не стоит нам привлекать внимание посторонних. Твои сладкие стоны раздаются по всему классу, а я беспощадно продолжаю трахать тебя пальцами и смотреть в глаза, хочу видеть твое лицо во время экстаза. Твои волосы прилипли к лицу, на шее виднеется первая капелька пота, а лицо красное, но не от стеснения, явно не от него. Ты такая горячая и мокрая внутри, хочется побыть там не только пальчиками, но я ведь обещал доставить тебе море удовольствий. Ты надолго запомнишь этот день: мои прикосновения, поцелуи и твои протяжные пошлые стоны, которые никак не могут принадлежать школьнице. Тянешься ко мне за поцелуем, который так необходим тебе, стонешь мне нагло в губы, не стесняешься. Хотя такой куколке стесняться нечего.

- Еще, еще... - шепчешь мне в губы в перерыве между поцелуями.

Еще, значит? Держи, крошка.

Добавляю к ласкам большой палец, который беспощадно ласкает твой небольшой бугорок нервов. Вскрикиваешь от неожиданности и нахлынувших новых ощущений. Прерываю поцелуй и вновь смотрю в твои потемневшие глаза, полные желания и страсти. Уже не стесняясь, двигаешь бедрами в такт пальцам, а я продолжаю трахать тебя и слушать сладкие стоны из твоих уст. Дрожишь, обмякаешь в моих руках. Оргазм так сильно накрывает тебя, что мне приходится прижать твой ротик рукой, чтобы нас никто не услышал. Твои веки подрагивают, тело дрожит в конвульсиях, которые ты не способна контролировать из-за столь сильного экстаза. Приходишь в себя не так быстро, как хотелось бы, но я даю тебе время на отдых, ведь мы еще не закончили и ты это понимаешь по моему взгляду.

- Как ты? - интересуюсь я, всматриваясь в твои затуманенные глаза, но четкого ответа не нахожу.

- Лучше не бывает, - отвечаешь, улыбаясь во все свои тридцать два зуба. - Я хочу отблагодарить тебя, - опять этот похотливый взгляд. Тебе мало такого оргазма, киса?

Не успеваю ничего сказать, как ты слезаешь с парты и садишься передо мной на колени, попутно снимая ремень с брюк и расстегивая молнию. Да, малыш, ты угадала: мой каменный стояк очень давно ждет женской ласки. Стягиваешь с меня брюки вместе с боксерами и смотришь на моего стоящего друга с широко распахнутыми глазами. Облизываешь пересохшие губки, а я стою в предвкушении от твоих действий. Но ты не спешишь, просишь сесть на стул, дразня своими пальчиками мой ствол. Послушно сажусь, расставляю ноги в стороны, чтобы тебе было удобнее. Вновь не спешишь. Детка, мне надоест эта игра, и я силой засажу свой член в твой ротик. Видимо, тебе тоже надоедает меня мучить. Проводишь нежно языком вдоль по стволу, целуешь головку, обсасываешь ее своими сладкими губками. Спускаешься язычком вниз, но уже берешь в ротик половину члена, периодически двигаясь. Закрываю глаза, отдаваясь во власть ощущениям и твоим губкам, которыми ты умело работаешь. Кстати, где ты научилась этому? Хотя, не важно. Не хочу сейчас думать об этом. А ты все стоишь передо мной на коленях, ласкаешь меня так жадно, будто очень давно отобрал у тебя любимую игрушку и, наконец, вернул. На одних движениях не останавливаешься, пытаешься взять глубже, но рвотный рефлекс дает о себе знать. Не пытайся подавить его, крошка, работай, как умеешь, мне и так нравятся твои губки. Открываю глаза из любопытства. Люблю смотреть на красивую полуголую девушку, ласкающую мой половой орган. Я навсегда запомню этот вид и буду вспоминать при удобном случае.

Ты так старательно это делаешь. Тебе действительно нравится или притворяешься? Вижу, что нравится, так натурально притворяться могут только в порно. Немного постанываю, пытаюсь расслабиться, слушая твои причмокивания и манипуляции языком. Боже, детка, ты шикарна. Глажу тебя по голове, ты улыбаешься с членом во рту. Вижу, не против моей похвалы. Иначе быть не может - ты ее заслужила. Твои движения набирают быстрый ритм, помимо губ ты стараешься ласкать языком головку и уздечку, что приносит незабываемое удовольствие. Чувствую приближение разрядки, хватаю тебя за волосы и грубо насаживаю на свой член. Не чувствую сопротивление с твоей стороны, только слабые стоны и причмокивания. Плотно сжимаешь губы, доставляя еще большее удовольствие. Тебя так заводит минет? Мы будем его часто практиковать, обещаю. Пытаясь сдержать гортанный стон, изливаю белковую жидкость в твой сладкий ротик. Смотришь на меня вожделенно, проглатываешь все до последней капли. Вновь берешь его в рот, высасывая остатки семени, хотя там уже ничего нет.

Некоторое время сидишь и смотришь на меня снизу-вверх, вновь облизываешь губы. Зачем ты это делаешь? Знаешь, как это заводит, сил нет. Чувствую вновь нарастающее возбуждение. Давно меня никто так не заводил с полуоборота. Но ты встаешь и начинаешь одеваться. Что? Милая, мы еще не закончили, я не насытился твоей нежной киской. Стоишь спиной ко мне, пытаясь застегнуть лифчик, просишь моей помощи. Думаешь, буду помогать? Ошибаешься. Резко встаю, подхожу сзади и отбрасываю лифчик в сторону, заменяя его своими большими ладонями. Ахаешь от удивления и недоумения, но мне сейчас все равно. Глажу твою грудь, тяну за стоящие сосочки, которые так и просят моей ласки. Тихо постанываешь, откидывая свою светлую голову на мои плечи. С силой отрываю правую руку от груди и, задирая клетчатую юбку, провожу рукой по твоей киске. Ты опять промокла, малышка. Так и думал, что ты такая же ненасытная, как и я. Размазываю пальцами твою смазку, случайно задевая клитор. Вздрагиваешь. Глаза прикрыты, а твоя молочная кожа покрывается мурашками. Не в силах смотреть на твое вожделенное тело, жаждущее моего члена, резко откидываю тебя на парту так, что нежно-розовые сосочки упираются в холодную поверхность, и так же резко вставляю свой уже налитый кровью член. Вновь ахаешь от неожиданности. Уже не девственница, а твоя киска узенькая, почти как у невинной школьницы. Но ты не невинна, моя несносная девчонка. Сразу задаю быстрый темп, трахаю тебя жестко, как в последний раз в своей жизни. Возможно, это и будет последний раз в моей жизни, но эти мысли пытаюсь затолкать куда подальше.

Сочащееся влагой лоно сводит с ума, одурманивает меня. Невероятное сочетание ангельской внешности и дьявольской похотливой натуры. По всему классу разносятся похотливые шлепки наших тел, твои громкие стоны, которые придется затыкать рукой, чтобы нас не застукали. Схожу с ума от твоей порочной сущности, от ангельской внешности, в которой бушует похотливый чертенок. Моя девочка. Такая сладенькая и вкусная. Хочу трахать тебя здесь вечно, чтобы ходить не могла месяц. Горяча, даже слишком. Резко тяну тебя за волосы, наматываю на кулак, заставляя прогнуться в спине. Встречаюсь с твоим взглядом, тяну зубами за верхнюю губу. Прикусываю, провожу по ней языком, наслаждаюсь твоим ротиком, который недавно так умело ласкал мой член. Кусаю не больно твой язык, переплетаю его с моим, зализывая укус. На губах все еще ощущается запах вишни, а тело пахнет ванилью. Свободной рукой шлепаю по твоей сочной попке и сжимаю ее со всей силы, продолжая вдалбливаться в твое горячее лоно. Мои поцелуи едва ли заглушают сладкие стоны из твоих уст, но тебе, видимо, все равно.

- Будь тише, киска, - снова шлепок, уже сильнее и громче, чем предыдущий.

Слушаешься, пытаешься сдержать свои стоны, но получается с трудом. Вновь стонешь мне в губы, отвечаешь на мои укусы, кусаешь мою губу, вытягиваешь ее, всасываешь в себя. Немного больно. Шлепок. Это твое наказание за мою искушенную губу. Трахаю тебя, а ты расставляешь ножки шире, принимая мой член в себя глубже. О да. Мне давно не было так хорошо. Давно не слышал таких сладких стонов наслаждения. Выхожу из тебя так же резко, как и вошел. Переворачиваю, сажаю тебя на парту. Вновь вхожу, сжимая руками твою тонкую талию до синяков, а губами ласкаю набухшие соски.

Я так давно мечтал об этом.

Мечтал этой ночью о твоей упругой груди, округлых бедрах и о сладких стонах, которые будут разноситься по всему помещению. Я трахаю тебя, как последнюю сучку, а ты стонешь подо мной, умоляя меня быть жестче, грубее. Поверь, я сам еле сдерживаюсь от своей грубости, но ты не выдержишь этого, слишком мала и нежна для такого маньяка.

Чувствую приближение своего оргазма. Нет, сейчас мне это не нужно. Быстро выхожу из тебя и опускаю на колени, задирая твои ножки к верху. Целую нежную кожу внутренней стороны бедра, лаская ее языком и слегка посасывая. Запах твоего тела, смешанного с ванилью, просачивается в мои ноздри, хотя я думал, что мой разум был полностью заполонен твоим запахом. Поднимаюсь все выше и выше, останавливаюсь у заветного лепестка и торчащего из него маленького клитора. Как сумасшедший, впиваюсь губами к твоим аккуратным половым губкам, ласкаю каждый миллиметр желанной плоти, проникая языком в твое лоно. Все так же тихо постанываешь, извиваешься по парте настолько сильно, что мне приходится держать тебя за бедра, лишь бы не сбиваться с курса. Ласкаю губами твои губки, посасываю слегка клитор, чередуя язык и губы. Поднимаю свой взгляд на тебя: ты смотришь на меня, не отрываясь, периодически прикрывая глаза, но потом возвращаешься ко мне. Коготками гладишь мою голову, сжимаешь волосы и тянешь их в стороны. Сейчас ты не можешь контролировать свои действия, не сможешь собраться с мыслями и обуздать свои телодвижения. Это невозможно. Оставив клитор в покое, языком спускаюсь чуть ниже к попке, покусываю каждую твою упругую булочку, оставляя на ней едва заметные следы. Теперь ты точно запомнишь день. Твоя сочащаяся дырочка обращает мое внимание, требует ласки моего языка, но я не буду отвлекаться на нее, а перейду к более заветному отверстию. Твой анус напряжен, но после прикосновения моего языка слегка расслабляется.

- Ты когда-нибудь пробовала анальный секс? - оторвавшись от твоей прелестной дырочки, спрашиваю у тебя будто невзначай. Твои брови ползут вверх, но глаза выдают ту похоть и те чувства, которые ты хочешь испытать.

- Чуть-чуть, - слегка смущаешься, но отвечаешь честно.

- Раз чуть-чуть, то мы это попробуем. Ты же не против? - не было смысла спрашивать у тебя, ведь ответ будет положительным, который не заставил себя долго ждать.

Ты молча кивнула мне в знак согласия, а я подошел к своему рабочему столу и достал из ящика небольшую указку с утолщением у основания. Всегда мечтал засунуть ее какой-нибудь похотливой девчонке в попку. Ты во время оказалась в моей власти, крошка. В твоих глазах на секунду возникает страх, а затем исчезает, ведь настоящие чувства не скроешь ни страхом, ни неприязнью. Я ставлю тебя раком на парту, и вставляю в твою попку сначала большой палец, таким образом разрабатывая дырочку, а затем указательный и средний. Ты была напряжена и стоны из твоих уст уже не вылетали. Было видно, как тебе трудно привыкнуть к моим пальцам. Но ты привыкаешь и расслабляешься, а я пытаюсь шептать тебе на ушко ласковые слова, слегка посасывая мочку. Со временем пальцы с легкостью входят в твое нутро, а ты, закрыв глаза, отдавшись во власть ощущениям, тихо и нежно постанываешь. Я знал, что тебе понравится. Пришло время моей долгожданной указке, которую я подношу к твоей попке, заменяя пальцы. Чувствуешь небольшой холодок пластика, но тебя это не смущает, не пытаешься меня остановить, наоборот, помогаешь войти инородному предмету, ручками отодвигая свои булочки. Он почти с легкостью проскальзывает и исчезает в тебе. Нежно, не торопясь, двигаю указку вперед-назад, дожидаясь, пока ты привыкнешь к ней. Эта картина возбуждает пуще прежнего: твои влажные от пота волосы прилипли уже не только к лицу, но и к спине, попка была выпячена, как у пантеры, увидевшей на охоте добычу, а глаза затуманены и темны пеленой похоти. Более резко вставляю в тебя указку, на что получаю болезненно-сладостный стон. Было не совсем понятно, понравилось ли это движение тебе или нет, но ты не сопротивлялась и не пыталась вытащить предмет из себя, просто стояла на коленках, облокотившись своими ручками о край. Вновь повторяю резкое движение, и указка почти исчезла в тебе. Снова стон, но ноток боли уже не было слышно. Хм... Нравится, значит? Мы сделаем лучше. Вытаскиваю из тебя указку мучительно медленно, от чего ты досадно хмыкаешь, поднимая свой взгляд на меня. Потерпи немного, скоро ты будешь кричать от удовольствия. Вставляю указку во влагалище и начинаю безжалостно тебя трахать инородным предметом. Стоны разрывают тишину помещения, твои неконтролируемые спазмы от оргазма заставляют тело извиваться в конвульсиях, а голову задрать назад. Какой красивый вид кончающей девушки. А теперь позволь закончить и мне. Не жду, когда ты отойдешь от нахлынувшего удовольствия, вставляю член в задний проход и пропахиваю со всей силы. Твоя дырочка такая узенькая. От тебя пахнет потом, но это никак не портит тебя, твой запах больше одурманивает. Ты уже, лежа на парте, покорно принимаешь мой член в себя, но тихие стоны никуда не исчезают. Оргазм наступает слишком быстро для осознания, уже слишком твоя попка была соблазнительна и туга. Вытаскиваю свой член и испускаю семя тебе на спину.

Больше не могу стоять, мой организм ослабел, как и твой. Я присел на пол рядом с разбросанными вещами, не в силах подняться. Ты так и осталась лежать на парте с приподнятой попкой и стекающей со спины спермой, а я смотрел на тебя снизу-вверх, наслаждался этим видом, понимая, что больше такое в моей жизни никогда не повторится.

***

Опять. Серые будни никогда не меняются, даже когда в них появляется яркий лучик солнца. Прошло много лет, а я никак не могу забыть ее, эту несносную девчонку. Она, наверное, окончила университет, встретила парня, возможно, даже вышла замуж. Я не интересовался ее будущим после расставания. Через неделю после случая в классе мы поняли, что нас друг к другу тянет, что не можем забыть все, что произошло до этого. Мы встречались. Тайно. Несмотря на то, что она уже училась в другой школе. Мне было все равно, лишь бы она была со мной. Я готов был свернуть горы ради той, с которой мне было так хорошо. Никто даже не догадывался о наших отношениях, пока я все не испортил. Она была слишком юна, а я - зависим.

Разбив сердце этой девочке, я обрек нас обоих на муки и страдания. Возможно, она думала, что это все было несерьезно. Только не для меня. Прошло почти 4 года, а я до сих пор не могу забыть ее нежную молочную кожу, которую можно было ласкать часами, влажные складки плоти, похотливый потемневший взгляд больших глаз и сладкие стоны, разносившиеся по всему помещению, где мы жестко трахались. Я не всегда был нежен с ней. Точнее не так. Я почти никогда не был с ней нежен, но ей это и нравилось. Она даже не могла сравнить меня со своими сверстниками, ибо такого удовольствия ей никто не доставлял. Да, между нами был просто секс, без всякой ванили, походов в кино и прочего. Она хотела большего, а я знал, что долго так продолжаться не может не только из-за разницы в возрасте или статуса. Я не мог ей дать то, чего бы она так хотела, и тут дело далеко не в сексе, к которому не придраться. Я не могу дать ей ту ласку и заботу, которую дают парни своим девушкам, не могу банально сводить ее в кафе или в кино. Почему? Потому что не хотел связывать себя обязательствами, совершенно не понимая, что обрекаю себя на страдания. Не только себя. После нашего расставания она исчезла навсегда из моей жизни, ни разу не напомнив мне о своем существовании. Где она училась после выпуска из школы, никто не знал, да и она никому из своих бывших одноклассников не рассказывала. Тогда я не подозревал, что со мной будет происходить по сей день, не думал тогда, что привяжусь к ней так сильно, насколько вообще возможно привязаться к кому-либо.

- Дорогой, я завернула тебе бутерброды на работу, - на землю меня вернул крик жены из кухни.

Ах да, я женился. Не буду говорить, какая у меня замечательная жена и как я счастлив с ней. Не хочу лгать самому себе. Но в одном я ошибся - у меня действительно замечательная жена.

Познакомились мы с ней через год после нашего разрыва с моей девочкой. Не скажу, что мы самая любящая пара на свете, нет, скорее это был выгодный союз нам обоим, подпитанный хорошими отношениями и регулярным сексом. Хотя я знаю, что она ходит налево, сам верностью не отличаюсь. Я не имею ничего против, главное, чтобы не принесла заразу в дом.

- Хорошо, Мариш, - подхожу сзади к своей жене и нежно целую в щеку, тем самым показывая свою благодарность. Несмотря на наши странные отношения, Марина всегда меня поддерживала, помогала и выслушивала, когда я в этом нуждался. Я, правда, благодарен ей за все это, но заставить забыть мою нерадивую ученицу она, к сожалению, не смогла. Эта нежная белокурая девчонка никогда не выходила из моей головы и не смогла бы выйти, даже если бы я находился в коме.

Жизнь продолжается, все идет своим чередом. Меня пригласили преподавать в один из столичных университетов. Сегодня первый день на новой работе. Волнуюсь ли я? Нисколько. Мне было все равно, что будет на новом месте. Главное, чтобы студенты были хорошие и не подлизывались зря.

Вытаскиваю ключи от машины и выхожу на улицу. Небольшой ветерок сразу ударяет в лицо, колыша мои чуть длинные волосы. Да, я решил отрастить свою шевелюру и ходить с небольшим хвостиком. Ей это нравилось. Она давно уговаривала меня отрастить волосы и носить низкий хвост, но я все время отказывался, не воспринимая ее слова всерьез. Зря. Воспоминания совместно проведенных дней опять ударяют мне в голову, словно яблоко Ньютона. Ее нежные пальчики, гладкая кожа, сладкие стоны, доводящие меня до грани безумия. Видимо, я никогда не смогу забыть эту девчонку. Сколько бы я ни старался, заменить ее не под силу ни одной женщине.

Подхожу на кафедру за пять минут до начала пары, чтобы глянуть на расписание и уйти работать подальше от новых коллег - успею еще познакомиться. Сегодня у меня две пары у четвертого курса и три пары у второго. Ох, пилить через весь корпус в соседнее крыло; как неудобно расположена кафедра. Но сейчас не время ныть, как девчонка, у меня на это будет полно времени.

Захожу со звонком в аудиторию, заполненную небольшой группой из четвертого курса; видимо, остальную часть группы исключили еще на младших курсах. Не оглядываясь на студентов, героически пришедших на первую пару, кидаю сумку на рабочий стол, на автомате достав листочки и ручку.

- Староста, запишите список группы и ко мне на стол, - рявкнул я, не поднимая свой взгляд на группу. Зря.

- Хорошо, Игорь Маркович, - тут я замираю на месте. Нет, я не мог ослышаться или перепутать, ибо этот нежный голосок не спутать ни с кем. Нашел взглядом источник этого сладкого звучания. Опешил. Эта молочная кожа, струящиеся длинные волосы, пухленькие губки, накрашенные вишневым блеском для губ, грудь, уже не так сильно выпирающая из-за мешковатого свитера. Она подошла ко мне с готовым списком студентов ее группы, удивленная не меньше моего. Запах ванили вновь пробрался в мои легкие. Никогда не забуду тот день, когда почувствовал его впервые. Я готов был выть от радости, убежать отсюда с ближайшую подсобку, прихватив с собой мою девочку.

Прощай разум, прощай здравый смысл.

Я нашел ее и верну любой ценой.