24.
Понедельник вползал в сознание сквозь серую пелену утра. Скомкано собираюсь в колледж. Признаться, порыв забить на всё был огромен, но… Хватит. Больше так нельзя. Как бы паршиво ни было, нужно выбираться. Не позволю какой-то надменной выскочке столкнуть меня обратно в бездну.
Внутри всё кипело от злости, отравленной жгучей ненавистью. Да кого я обманываю? Ревность! Чистейшая, беспощадная ревность. И это бесит до дрожи в коленях. Бесит, что эта крашеная кукла смеет прикасаться к Лере. При одной мысли об этом сердце рвется на части, а в голове рождается дикое желание крушить всё вокруг. Чтобы хоть как-то унять этот ураган, я перебила половину посуды в доме. Мама орала так, что, казалось, сейчас влетит оплеуха. Но вместо этого она просто обняла меня крепко-крепко и держала, пока моя истерика не схлынула.
Последовал тяжелый, давящий разговор. Мама, с болью в глазах, поставила ультиматум: если я не прекращу это безумие, меня отправят в Англию, к бабушке. Эта угроза возымела эффект разорвавшейся бомбы.
Перспектива оказаться за тысячи километров от всего, что мне дорого, заставила меня протрезветь. В голове запульсировала мысль: «Стоп! Что я творю?» Я должна взять себя в руки. Доказать маме, что я способна контролировать свои эмоции. Сделаю вид, что ничего не происходит. Буду дружелюбной, приветливой, сосредоточусь на учебе и тренировках. Главное – не выдать себя.
Решение далось нелегко, но это был единственный выход. В противном случае, прощай, Лера, прощай, друзья, прощай, хоть какая-то иллюзия нормальной жизни. И я приняла условия мамы.
Захваченная вихрем этих мыслей, я машинально собралась. У порога вместо Тани меня ждал Витя.
– Поехали. Нам нужно поговорить, – его голос был чужим, и он распахнул дверцу машины.
Самый лучезарный человек, которого я знала, сейчас был мрачен и напряжен, словно натянутая струна. Без лишних слов я села в машину. Дорога до колледжа пролегала в гнетущей тишине, которая давила на виски. У колледжа Витя заглушил двигатель и продолжал молчать. Мое терпение лопнуло.
– Что происходит? Где Таня?
– Что случилось на той вечеринке? – Витя смотрел на меня в упор, словно желая увидеть душу.
– Случилось то, о чем Таня меня предупреждала. Ты это хотел услышать? – злость вновь поднимала голову.
– Черт, Вика, ну хоть ты-то можешь сказать мне правду? После того вечера моя жена молчит, как проклятая. Единственное, что она сказала – чтобы я проверил, как там Лера. И я проверил… И знаешь что? Она в ужасном состоянии. Я не видел её такой уже два года… Она сидит дома и пьет, мать её, да она полдома разнесла! Я пытался вытянуть из неё хоть слово, и все, что она сказала – это что во всем виновата моя жена… Я рассказал все Тане, и вместо объяснений она собрала вещи и уехала к отцу. Скажи мне, что она натворила?
Витя говорил сумбурно, слова вылетали из него обрывками, как искры из костра. Никогда не видела его таким. Он всегда был оплотом спокойствия, тем, кто утешал других. И я выложила ему все, как на духу.
– Кристина? Теперь пазл складывается.
– Да кто, черт возьми, такая эта Кристина?! – я не выдержала и сорвалась на крик.
– Вика, ты должна поехать к Лере. Только ты сможешь её остановить, пока не поздно. Думаю, у нас есть пара дней. За это время ты успеешь привести Леру в чувство.
– Что значит остановить? О чем ты вообще говоришь? Почему, когда дело касается Леры, все что-то скрывают? И кто такая Кристина? – меня уже начинало трясти от напряжения.
– Не мне тебе рассказывать про Кристину. Тебе нужно поговорить с Лерой. Объясни ей…
– Хватит указывать мне, что делать! – мое терпение окончательно иссякло. Я выскочила из машины, хлопнув дверью так, что, казалось, вздрогнул сам воздух.
Я была в ярости. Почему от меня все что-то скрывают? Не видя ничего перед собой, я на всей скорости врезалась в Карину, и мы обе рухнули на асфальт. Но и на этом мои злоключения не закончились. Карина поднялась и протянула мне руку.
– Я как раз тебя ждала. Ты должна поехать к Лере и…
– Да вы что, сговорились, что ли? Я. Никому. Ничего. Не должна, – прошипела я, развернулась и побежала на первую пару.
Они что, сговорились все? Сначала твердили держаться от нее подальше, а теперь в один голос твердят, что я должна поехать к ней. И ни одна душа не объяснит, что, черт возьми, вообще происходит. Просто бесит все это.
Весь день ходила злая, как цепной пес. На тренировку пришла в том же состоянии. Карина подошла ко мне.
– Лучше молчи, – предупредила я.
– Да успокойся ты уже. Тренировка отменяется, – Карина тоже была не в духе.
– Почему?
– Лера в запое, Эдуард Николаевич болен. Тренировку вести некому, – голос Карины звучал холодно, и мне стало не по себе. Меня вдруг пронзило чувство вины.
– Все так плохо?
– Тебе же наплевать. Зачем спрашиваешь?
– Слушай, прости за утро. Я была… Я хотела… Блин, да я сама не знаю, что на меня нашло. Прости меня, я правда сожалею о случившемся, – я опустила глаза, и мне стало стыдно за свое поведение. Карина ни в чем не виновата. И Витя тоже. Из-за своей ревности я обидела двух людей, которые всегда меня поддерживали. Какая же я эгоистка. Карина обняла меня.
– Я тебя прекрасно понимаю. Меня тоже выводит из себя поведение Леры. И я до сих пор считаю, что ты должна быть рядом с ней. Прошу тебя, помоги ей. Кроме тебя никто не сможет.
– Ты отвезëшь меня к ней?
– Конечно, поехали. И спасибо тебе.
Обнявшись, мы пошли к выходу. А там нас ждал новый сюрприз…