Глава 3: Первое столкновение.
Жизнь Аделины была невыносимо однообразной, словно она оказалась в бесконечном цикле, похожем на день сурка. Каждый день её будни, как череда ярких, но унылых кадров, не оставляли места ни для радости, ни для надежды. Утро начиналось с пронзительного звука будильника, который, как терпкий напоминатель, уводил её на учебу. Учебники словно тиски затягивали и отнимали время, которое ей хотелось бы провести на свежем воздухе - чтобы просто почувствовать жизнь.
После исчерпывающих дней в школе её ждала работа, забирающая последние силы. Ночь превращалась в бессонницы, которые ползали по комнате. Часы с трудом пробирались вперёд, начиная новый круг её существования. И в этом замкнутом круге её мать - как всегда пьяная, регулярно оставляла непрошеные комментарии, прежде чем уходила навсегда в свои алкогольные объятия. Обычно это звучало как нечто вроде: «Ты уж постарайся, Аделина».
Но хуже всего было в школе. Неизменный ритм унижений, казалось, находит свое новое дыхание с приходом Сони. Эта девчонка, с холодным блеском глаз, с энтузиазмом рвалась к старым играм. В девятом классе оскорбления со стороны одноклассников утихли, но с появлением Григорьевой всё началось снова. Аделина теперь могла не бояться сильных ударов, но каждое вторжение в её пространство было как током, пронзающим тело. Соня лишь позволяла себе толкнуть и отправляла в её сторону ядовитые слова.
«Чернуха!» - раздавалось в классе, и Аделина чувствовала, как внутри загорается огонь. Это был не огонь, а скорее искра, способная разжечь внутри неё бурю. Каждый раз, когда Григорьева бросала в её сторону прозорливое слово Евсеева искала тихий уголок, к которому могла бы сбежать, чтобы не стесняться слез. Это постоянство надоедало до такой степени, что навсегда оставляло след.
***
Евсеева лежала на парте с закрытыми глазами, и мир вокруг неё блекнул в серые, размазанные пятна. Она чувствовала, как хочется спать - ужасно хочется спать. Вновь эта ночь, которую она провела, обслуживая сумасшедших клиентов. Гудение класса создавалось как бы в другом измерении, где её не существовало. Все орали, смеялись, а в её голове лишь царил хаос.
— Я вообще не понимаю, как ты можешь быть такой бодрой после ночной. — гундит Аделина, потирая виски.
— Я не знаю, как у меня это получается, скорее всего, уже привыкла к такому распорядку, — вздыхает Якутова, её голос звучит как такой знакомый фон в этом море шумов. — Пошли по школе прошвырнемся хоть. — добавляет она с лёгким оттенком настойчивости.
— Мне лень. — тянет Аделина, как будто каждое слово - тяжёлый камень.
— Да хватит сиськи мять, пошли. — отвечает Алиса, толкает Евсееву в плечо, словно пытаясь разбудить её от этого сладкого полудрема.
Аделина, скривившись, наконец открывает глаза. Она чувствует, как её раздражение оборачивается нежным уколом забыв о любви к подруге.
— Бесишь меня. — хныкает она, поднимаясь со своего места. Мысли ещё путаются и болтаются.
— Пошли. — повторяет Алиса, с улыбкой расправляя волосы, бросая последний взгляд на класс, который уже затеял свою симфонию очередного хаоса.
Девушки покинули кабинет, погружаясь в мир школьных коридоров, полных неясных шёпотов и смеха. Аделина уже знала, что Алиса потянет её на третий этаж, где их ждут лавки. Ноги её болели так, словно вчера она пробежала марафон. Каждый шаг давался с трудом, но она до боли хотела расслабиться, хоть на минуту.
С трудом Аделина добралась до третьего этажа и плюхнулась рядом с Алисой, охнув, словно подводная лодка, вышедшая на поверхность.
— Достали эти пятиклассники. — вновь пробормотала Аделина.
— Да успокойся ты, такими же были! — рассмеялась Алиса. — В общем, у меня такие сплетни для тебя есть!
— Какие? — обернулась Аделина с недоумением, словно не поняла, что происходит.
— Не какие, а о ком. — загадочно ухмыльнулась Алиса.
— О ком? — вздохнула Аделина и закатила глаза.
— Новенькая. — произнесла Алиса, выделяя каждый слог, будто это было самое важное на свете.
— Да ну, и что ты про неё узнала? — приподняла одну бровь Аделина, делая вид, что её это не интересует.
— Слушай внимательно! — устроилась удобнее Алиса, готовясь окутать подругу завуалированными тайнами. — Она училась в соседней школе, так вот - вылетела оттуда. А знаешь почему?
— Ну и почему же? — в тон её безразличию ответила Аделина, уже предвкушая нечто занимательное.
— Да там вообще упасть можно. Она на голову отбитая. Хотела показать, что она круче всех. Типа, «я тут главная». Но девка, с которой завязался конфликт, не из робкого десятка. Она её просто с ног до головы обматерила... Ну а Соня не ожидала такой реакции и завязалась драка. Пару раз девчонка попала по ней. Видео вроде есть даже. — эмоционально стреляла словами Алиса.
— Она странная, на самом деле. Окна она ещё не успела разбить? — захохотала Аделина.
— Успела! — подхватила Алиса, заливаясь смехом. — Портфель какого-то первоклассника в окно кинула.
— Дура дурой. — с досадой ответила Аделина, прикладывая ладонь ко лбу и проводя по лицу, как будто смывая наваждение.
— А ещё знаешь что? — продолжала Алиса, её азарт только разгорается.
— Это ещё не всё? — удивилась Аделина, ощутив искру любопытства.
— Погоди... — тихо зашипела Алиса, прикрывая рот рукой, как будто сдерживая поток информации, который вот-вот вырвется на свободу.
И не сразу Аделина поняла, почему Алиса заткнулась. Рядом с ней опустилось тело, закидывая руку за лавку. Обернувшись, Аделина встретила знакомую ухмылку, которая нависла над её настроением.
— Что скучаете? — с игривой насмешкой произнесла Соня, её голос звучал слишком приторно.
— Разговариваем. — ответила Аделина, стараясь скрыть раздражение. — Что нужно?
— Нельзя с одноклассницами посидеть? — уже более грубо отозвалась Соня.
— Нет, нельзя. — сдержанно произнесла Аделина, чувствуя, как внутри закипает недовольство.
— Жаль бычка рядом нет, так бы снова тебе в лоб прилетел. — вновь ухмыляется Соня, её смех звучит, как треск сухих веток.
С этими словами она встала со своего места и удалилась, оставив за собой атмосферу напряжения. Аделина повернулась к Алисе, её глаза искали ответ.
— И что это было? — спросила она, пытаясь понять, что только что произошло.
— Не знаю. — нахмурив брови, ответила Алиса, её голос был полон недоумения.
— Я же говорю, она странная. — вздохнула Аделина, словно скидывая с себя тяжесть.
— Верю. — кивнула Алиса, её взгляд был полон сочувствия.
— Но только понятия не имею, что она с такой ехидной улыбкой то была. — хмурилась Аделина, а её мысли метались.
— Да дура она просто, забей. — махнула рукой Алиса, словно отгоняя назойливые мысли.
Между девушками повисла тишина. Часы на стене безмолвно отсчитывали оставшиеся минуты до звонка, и делать больше было нечего, поэтому обе решили вернуться в класс. Аделина, переступив порог кабинета, направилась к своему месту, но, неожиданно, застыла. Портфеля не оказалось. Он словно испарился, оставив её пространство пустым и непривычным. Лишь недавно он служил подушкой для её головы, а теперь лишь безмолвно намекал на утрату.
— Это что такое? — недоуменно спросила Алиса, поднимая брови в удивлении.
— У меня тот же вопрос, — сгустила мысли Евсеева, опускаясь на стул и внимая растерянности. — Это пиздец.
— Я вижу. — вздохнула Алиса, присаживаясь рядом и окидывая класс взглядом, как если бы искала зацепку.
— Если это сделала Соня, я буду очень удивлена. Она никогда не трогала мои вещи. — произнесла Аделина, полагая, что слово «никогда» должно что-то значить.
— Щас порешаем, — уверенно отозвалась Якутова и, ловя на себе взгляд одноклассницы, вдруг оживилась. – О, Женька!
Алиса резко вскочила с места и, не дождавшись ответной реакции Аделины, направилась к Жене. Евсеева оставалась на своем месте, тщательно наблюдая за их диалогом, отмечая, как Женя бросала простые взгляды в её сторону. Удивительно, но в этих взглядах не было ни насмешки, ни презрения - только необъяснимое любопытство, которое слегка озадачило Аделину.
Вернувшись к ней, Якутова плюхнулась на стул и коротко бросила:
— Соня.
Аделина, настороженно оглядываясь по классу.
— Нет её.
— Значит, с портфелем твоим гуляет где-то. У тебя там ничего ценного не лежит? — созидала Алиса, вздыхая.
— Сигареты. — пожала плечами Евсеева, её взгляд потускнел.
— Значит, когда он вернётся обратно к тебе, ожидай, что их там не окажется. — с лёгкой усмешкой произнесла Якутова.
— Да пипец. — устало протянула Аделина, словно времени не хватало, чтобы найти оптимистичное решение. — Что ей надо от меня вообще?
— Не знаю, Делька. — мягко ответила Алиса, погладив подругу по плечу. — Может, вывести тебя из себя хочет?
— Если так, то у неё хорошо получается. — вздохнула Аделина, ощущая тяжесть ситуации.
— Ну всё, успокойся, может, она сама сейчас придёт и отдаст. — обнадежила Алиса, хотя в голосе её царила неуверенность. — Но уже без сигарет...
— Сигареточки мои... — тихо скорбит Евсеева, и на лице её легла тень печали, а Якутова лишь хмыкнула, ощущая, как слова несут в себе горькую нервозность.
Делать больше было нечего, Аделине оставалось только ждать звонка и прихода Сони. Но даже после звонка она не явилась. В кабинет с громким смехом вошла её компания, усаживаясь на свои места, как будто не замечая напряжённой атмосферы. А затем ввалилась толстая женщина, явно не в себе, и это значило только одно: история не пройдет без жертв.
Женщина уселась на своё место и начала перечислять присутствующих. Были все, кроме Сони.
— Григорьева где? — посмотрела старуха из-под очков, оглядывая класс.
— Гуляет. — самодовольно ответила Мафтуна, её голос звучал как вызов.
— Как это понять «гуляет»? Она в школе вообще? — удивилась учительница, и в её голосе зазвучала злоба.
— В школе, — продолжала Мафтуна, бросая усмешливый взгляд в сторону Аделины. — с портфелем Евсеевой.
— Евсеева! — взвыла историчка, её голос напоминал трещотку. — С какого перепугу ты сидишь, во-первых, неготовая, а во-вторых, твой портфель у Сони?
— Что вы на меня орёте? Я на перемену вышла, и эта кукушка портфель мой куда-то утащила. — безэмоционально ответила Аделина.
— Ты проще базарь! — начала агрессировать Мафтуна, ей явно не понравилось оскорбление в сторону подруги.
— Она всё правильно говорит, — вступила Алиса. — Соня и вправду кукушка, какой нормальный человек будет вещи чужие таскать?
— Вы щас внатуре обе по еблу отхватите. — не стерпела Мафтуна, её глаза сверкали.
— Что за выражения, Абдиева! — вновь начала кричать учительница, тыкая во всех пальцем. — Вы меня достали! Абдиева, живо за мной, пойдем разбираться к директору, а ты, Евсеева, мигом пошла искать Григорьеву, и чтобы к моему приходу с портфелем сидела!
— Да пожалуйста! — это было последнее, что сказала Аделина, и, встала со своего места, направляясь на выход из класса.
И теперь Евсеева не шла, она мчалась по лестнице вниз после того как выбежала из кабинета, гнева полна, как бурная река. Ужасная причина ее ярости - Соня и ее выходка, совершенно непонятная и крайне раздражающая. Как же Григорьева умудрялась выводить Аделину из себя! Это было просто невозможно осознать. Евсеева мечтала о том, чтобы ударить её, но страх следовал за ней, напоминая, что ответный удар может быть ещё более болезненным.
Она вбегает в туалет, и привычный запах сигарет окутывает ее, смешиваясь с тяжестью затуманенного воздуха. Как и следовало ожидать, Соня располагается на подоконнике, с легкостью затягиваясь сигаретой и прищуриваясь при каждой тяжке, словно наслаждаясь мгновением. Рядом с ней валялся портфель Аделины, и, не раздумывая, Евсеева подлетела к Григорьевой , ухватив свой портфель. Но тут ее руку схватили.
— Куда? — улыбнулась в оскале Соня, ее губы искривились в провокационном выражении.
И вот Аделина ощутила знакомый запах - этот сладкий и яркий аромат, как легкий поцелуй, сочетавшийся с легкой горечью - сигареты «Чапман» с вишней. Это были её сигареты, и Соня, покусывая губы, явно наслаждалась их вкусом, словно сдирала с себя сладость, оставляя лишь горечь.
— Это мое. — ответила Аделина, пронзительно глядя в глаза Соне.
— С чего бы вдруг? — продолжала насмехаться Соня, словно играя в неугомонные кошки с пойманной мышью.
— Ты тупая? Отдай! — срывается Аделина, дергая за портфель.
— Как мы заговорили. — смеется Григорьева, расслабляя хватку с запястья Аделины и перехватывая ее лицо, придавая своему взгляду дерзость. Евсеева скривилась, как если бы на нее налили ледяной воды, стараясь вырваться из её захвата.
— Отпусти. — сквозь зубы ответила она, но Соня только подмигнула.
— Я слышала ваш разговор с Алисой. Много обо мне успела узнать? — продолжала провоцировать Соня.
— Достаточно, чтобы меня начало воротить от тебя всё больше. — язвила Евсеева, сжимая кулаки.
— Какие мы грозные. — Григорьевой было весело, её голос парил в воздухе, и вдруг Аделина ощущает резкую боль в щеке. Пощечина. Соня только что ударила ее. Неприятно.
— С бычками уже скучновато как-то, пора менять направление, так ведь? — спрыгнула с подоконника Соня, надвигаясь на Аделину с легкой ухмылкой.
— Ты не нормальная? — отступает Аделина, крепко держась за щеку, но сзади она упирается в холодную плитку, и это ощущение подталкивает её к отчаянию.
— Наверное. — хмыкает Григорьеви, и вдруг Евсеева вновь чувствует удар, а затем тепло струится по подбородку. Она касается пальцами, ощущая кровь, губа разбита, и в голове крутится мысль: «Ты действительно ненормальная!»
Аделина, набравшись сил, толкает Соню от себя и спешит вон из туалета.
— Еще встретимся, мышка. — кричит ей в спину Соня.
Эта встряска вызвала в ней любопытство, таинственное и захватывающее - Аделина, словно загадочный образ в сюжете, не могла оставить Соню равнодушной. Имя Аделина - странное, даже забавное, и в этом была своя прелесть. Кто на самом деле назовет ребенка так?
И вновь они расстались в туалете, как в тот раз, когда между ними еще не было этой невидимой, но ощутимой пропасти. Тогда Соня не смела поднять руки на Аделину, лишь сжимала кулаки, пытаясь подавить бурю эмоций. Но сейчас, в этом холодном, неприветливом пространстве, где стены словно шептали о тайнах и предательствах, она принесла ей боль.
Аделина почувствовала, как внутри нее закипает нечто темное и мерзкое, словно ядовитый поток, который заполнил ее душу. Словно в ответ на этот внутренний хаос, в голове мелькнула мысль - сбежать.
Сбежать от всего: от школы, от лиц, от ожиданий.
«Стыдно за слезы»
тгк: unffrdbl