Часть 9.1
Торопливый отъезд из Кхарджи... Ярость отца, печаль Моны и ее слишком пристальная забота обо мне... Так вот в чем дело.
— И через несколько лет отец объявляет, что отдает Нуджуд замуж. Мне стало плохо от этой новости. Я умоляла его одуматься, говорила, что Нуджуд еще слишком маленькая. Но папа ничего не хотел слышать. Твердил, что замужество защитит ее от похитителей и насильников, слоняющихся по улицам... Что ему и так хватает забот из-за меня и Джамили... Когда мужчины собрались, чтобы подписать брачный договор накануне свадьбы, Aba даже предлагал sighar — брак по обмену, — чтобы Фарес, если он когда-нибудь вернется из Саудовской Аравии, взял в жены сестру Фаеза...
В день свадьбы Нуджуд я никак не могла перестать плакать... Невыносимо было смотреть на то, как она сидит в чужом поношенном платье и растерянно смотрит на все, что творится вокруг. Сестра была слишком маленькой для замужества! Сколько слез было пролито! Пытаясь защитить сестру, я даже пошла к ее мужу. Заставила Фаеза поклясться перед лицом Бога, что он не притронется к девочке до тех пор, пока она не вырастет, что будет отпускать ее играть с другими детьми. И он ответил: «Клянусь». Но слова не сдержал... Преступник! Все мужчины — преступники! Нельзя их слушать. Никогда... Никогда...
Не могу отвести взгляда от закутанной в niqab сестры. Как бы я хотела сейчас видеть каждую черточку ее лица, скрытого за черной пеленой, видеть, как слезы бегут по щекам. К моему стыду, я вообразила, будто она собирается за нами шпионить... Если бы я знала! Столько лет страданий — и она принимала их покорно, не повышая голоса, не жалуясь, не пытаясь укрыться за чьей-нибудь спиной. Участь старшей сестры еще ужаснее, чем моя. Но, в отличие от Моны, я нашла в себе силы восстать против своей судьбы и отважилась попросить о помощи.
* * *
— Мона! Нуджуд! Смотрите на нас! Смотрите!
Хайфа забралась на качели, посадила к себе на колени малышку Мониру и теперь весело смеется. Мы с Моной встаем и идем на соседние свободные качели.
— Нуджуд, помоги мне взлететь, — просит сестра.
Она усаживается на качели, я становлюсь позади нее так, что ноги упираются в края деревянного сиденья, а руки крепко держатся за веревки. И начинаю раскачиваться туда-сюда. Вперед. Назад. Вперед. Назад. Все быстрее и быстрее.
Качели взлетают все выше и выше.
— Еще, Нуджуд, еще! — восторженно кричит Мона.
В лицо бьет ветер. Как свежо! Сестра начинает заливисто смеяться. Видно, что на сердце у нее полегчало и все тело словно стало невесомым. Я в первый раз слышу, чтобы она так радостно смеялась.
Мы впервые вместе качаемся на качелях! Кажется, будто я — подхваченное ветром перышко. Как же он сладок, вкус заново обретенного детства...
— Omma летает! Omma летает! — радуется Монира, наблюдая за нами с соседних качелей.
Мона тихонько вскрикивает от счастья. Она не хочет возвращаться на землю.
Через несколько минут мой платок сдается перед неудержимым напором ветра. В первый раз рука не тянется инстинктивно к голове, чтобы вернуть его на место. Волосы рассыпаются по плечам. Я наконец-то чувствую себя свободной. Свободной!