Глава 17
POV Евы Покосившись на Лею, я в очередной раз убедилась, что она не собирается меня так просто отпускать. Поэтому я вздохнула и решила рассказать о том, что мне привиделось во время нашего чаепития. - Я не знаю, как это объяснить, - я неуверенно посмотрела на Лею и получила кивок головы в знак того, что она меня внимательно слушает. – Я видела Пола. Наверное, мое воображение со мной играет шутку. Он сидел под дождем под моим окном. Я не знаю зачем, он просто сидел и чего-то ждал. Словно караулил. Леа нахмурилась и отвела взгляд. За то время, что мы с отцом живем в резервации, мы видели немало дождей. И все они были очень сильными. Проливными, холодными. Подумать только, что человек по своей воле согласился провести время не в теплом доме, а на улице выжидая неизвестно чего. - Он что, действительно там сидел во время дождя? – я не могла озвучить этот вопрос в полный голос, поэтому ограничилась шепотом. - Откуда мне знать? Я ведь за ним не слежу, - брюнетка пожала плечами, но я видела, что она крепко задумалась над этим. – Ева, - Леа не тот человек, который будет начинать разговор издалека. Она хотела спросить прямо в лоб. – Я высказалась, а ты? Я замерла, даже дышать перестала. Этого я боялась с самого начала. Что кто-то захочет услышать мою версию происходящего. Я с уверенностью могла назвать Лею своей близкой подругой. То, что она пошла на откровенный разговор очень много значило для меня. Но смогу ли я так же откровенно рассказать ей о том, что я пережила? Наши с ситуации с Леей сильно отличались. Я не знала какие эмоции вызовет у нее мой рассказ. Ведь она знала, что произошло, ей предстояло лишь узнать мое видение всего этого. - Я не знаю с чего начать, - это была чистая правда. Начать с темного переулка или со смерти мамы? Когда я стала замыкаться в себе настолько, что у меня не стало лучших друзей? Наверное, после смерти мамы, а может из-за работы отца и постоянных переездов? Я не собиралась поднимать на белый свет все, что творилось у меня в душе. Некоторые вещи я не могла рассказать никому. Именно эти вещи, тайны, должны были остаться со мной. - Ева, что произошло тогда в переулке? Я сглотнула и закрыла глаза, собираясь с силами. - Я просто шла с вечеринки, на которую не хотела идти. Отец сказал, что я должна налаживать свою жизнь, что должна завести друзей. Мне не нужны были такие друзья, они были слишком развязные и пьяные. Я ушла почти сразу же. Шли мы с этой компанией переулками, поэтому дорогу назад я и запомнила только темными улочками. Я в городе в этом ни разу не была и боялась, что заблужусь, а было уже поздно, - внезапно даже для себя я начала говорить. Или мне самой давно хотелось выговориться или подействовала атмосфера комнаты, которая располагала к искренности. Или подействовал взгляд Леи, она смотрела на меня понимающе и сочувствующе. Только теперь я поняла, насколько мне захотелось выговориться. – Он шел по тому же темному переулку, что и я. Спросил, не нужно ли меня проводить. Я вообще очень осторожная, поэтому не хотела ни с кем связываться. Такое знакомство было не для меня. Я сейчас толком не помню, что он мне говорил. Отчетливо помню, как он меня схватил. Леа провела по моей щеке и только после этого я поняла, что плачу. Тихо и незаметно даже для самой себя. - Я опешила, пыталась вырваться или закричать, но ничего не получалось. Он был таким большим и сильным. Я никогда не чувствовала себя такой беззащитной. Это было так больно, так отвратительно! А должно было быть красиво и романтично. Я не хотела, чтобы мой первый раз был таким. С малоизвестным человеком черт знает где. Потом я чувствовала себя такой грязной. Такой испорченной. Я не могла это остановить, у меня попросту не хватало сил. По-моему я даже умоляла его остановиться, а он будто глухой. Он вообще меня не слышал. Наверное, был слишком пьян. Сам он только после того что совершил, понял все происходящее. Будто очнулся. Брюнетка, молча, обняла меня, а я через всхлипы высказывала все свои чувства. Знаете, бывают такие моменты, когда человек думает, что ему не очень плохо, что он это переживет. А потом оказывается, что стоило только начать выговариваться, как вся боль выходит наружу. Да, это очень больно, но после этого становится легче. Будто с моих плеч сняли тяжеленный груз. Словно надо мной все это время висела грозовая туча, и она рассеялась только после того, как я поделилась своими переживаниями с кем-то. Леа ничего не говорила. Она не говорила тех киношных фраз, как будто она понимает меня, что мне нужно пережить это, что это состояние само пройдет. Она просто молчала, и мне становилось легче. Вся моя боль будто растворялась в воздухе комнаты. Я не знаю точно, сколько мы так просидели, но у меня уже начала болеть голова от слез. Мы еще немного посидели, а потом решили ложиться спать. Я не знала, какие именно слова благодарности нужно говорить Лее. Она ведь выслушала весь этот бред и ни слова поперек не сказала, когда я начала плакать как маленький ребенок. Леа на последок ободряюще улыбнулась и поспешила в свою комнату. Кое-как умывшись и переодевшись в пижаму, я легла в постель. Голова болела. Я чувствовала, что в районе затылка пульсирует боль и успокаиваться она не собирается. Я вертелась несколько часов. Надоело изображать из себя пытающуюся заснуть девушку. Возможно, утром будет намного хуже от недосыпа, но было плевать. Я не смогу сейчас уснуть. Накинув на себя сверху кофту, я спустилась вниз на кухню и выпила стакан воды. Легче не стало. Но боль в моей голове ошеломленно замерла и на мгновение отступила, когда я почувствовала прохладный ветерок. Сунув босые ноги в кроссовки, я вышла на крыльцо, плотнее запахивая кофту. Да, не самый лучший наряд для ночных прогулок, но благодаря холоду мне стало легче. Не знаю зачем, но я обошла дом и решила проверить ту сторону, на которую выходит окно моей комнаты. Я не ожидала там никого увидеть. Это ведь был полнейший бред – предполагать, что картинка в моей голове могла оказаться правдой. Мое сердце пропустило удар, когда я увидела Пола. Дома он был, потому что футболка, которая была на нем ранее, исчезла. Джинсы сменились на джинсовые шорты. Он сидел, прижавшись спиной к холодной стене дома и вцепившись в волосы, раскачивался, словно пытаясь заглушить свою боль. Неужели не у меня одной голова болит в этот вечер? - Пол? – он отреагировал только на мой голос. Я видела, как костяшки пальцев побелели от того, что он сильно сжимал свою голову. Подняв глаза на меня, он заставил меня инстинктивно сделать шаг вперед. Я впервые видела слезы в глазах парня. Никогда не видела, как плачут мужчины. Хотя нет… Пол не плакал. Он сдерживал слезы из последних сил, поэтому его щеки были сухими. Пока что. Казалось, что его прорвет в любую минуту. Так же как и меня прорвало пару часов назад в разговоре с Леей. Мне было кому выговориться, и я могла себе позволить плакать. Пол этого позволить себе не мог. Тогда каким образом ему можно было выпустить то, что разрывало его изнутри? - Ева, - он произнес мое имя еле слышно. Мне его голос не понравился. Голос человека, который переживает сильные душевные страдания. – Ева, пожалуйста. Я так больше не могу… Убей меня, пожалуйста. «Он все слышал!» - я чуть не взорвалась от этой мысли. Как же я не подумала, что он мог в это время находиться рядом под окном и все слышать. Не спас от этого даже второй этаж и закрытое окно. Я растерялась. Не знала, что делать. Поэтому я сделала еще шаг по направлению к нему. - Пол, не надо… - Пожалуйста, просто убей меня. А если не ты… то я сам смогу. - Нет, пожалуйста. Все смешалось в моей голове. Все происходящее казалось нереальным. Я только помню, как он поднялся на ноги, а я обняла его за шею, притягивая к себе, боясь, что он сорвется с места и убежит куда-нибудь. Туда, где сможет покончить с жизнью. Только когда я обняла его, я поняла, что он действительно плачет. Уткнувшись мне в волосы, он делал глубокие вдохи, его плечи сотрясались от рыданий, которые он пытался сдержать. - Всем станет лучше. Тебе станет лучше… и мне тоже будет лучше. - Лучше от этого не будет никому! – меня приводили в ужас слова, которые он говорил мне. Его словно загипнотизировали, будто в нем что-то сломалось. Стальной нерушимый стержень, который был в Поле, который можно было разглядеть невооруженным взглядом, сейчас треснул. Странно, но мой прежний инстинкт, который постоянно при появлении Пола говорил, что нужно убежать, куда глаза глядят, молчал. Наверное, его перебила боль и жалость. Потребность защитить кого-то от страданий. Я чувствовала, как он обнял меня за талию и прижал к себе и… больше ничего. Я ничего больше не чувствовала. Ни паники под названием: «АА!! Он меня сейчас изнасилует!», ни злости. Просто надежда на то, что мне удастся успокоить его и отговорить от попытки суицида. В том, что он говорил серьезно, сомневаться не приходилось.
- Пол, послушай, - я заставила его немного отстраниться, и посмотреть мне в глаза. Наши лбы при этом почти соприкасались. – Мы переживем это. Мы справимся с этим. Время лечит, нужно только потерпеть. И все. Все будет хорошо. Это пройдет. Я знала, что если его сейчас не успокоить он покончит с собой. Когда я завтра об этом узнаю, я окончательно сломаюсь. Я не смогу жить с мыслью, что убила человека. Что позволила этому свершиться. К тому же у меня было чувство, что если кто-то из нас не выдержит этой пытки, то другой сломается независимо от силы воли. Только сейчас я ощутила связь, которая была между нами, которая возникла после переулка. Мы были связаны. Наверное, об этом говорили психологи, когда предполагали, что жертва и нападавший могут быть крепко связаны эмоциональными узами после трагедии. Сейчас мы словно сиамские близнецы были привязаны друг к другу. Погибнет один – умрет и второй. Я чувствовала себя последней своло*ью, когда дошла до этой мысли. Ведь это означало, что я забочусь больше не о Поле, а о себе. Хотя я не могла с уверенностью утверждать, что мне плевать на Пола. Только не тогда, когда он в таком состоянии. - Пожалуйста. Мы справимся. - Нет. Я вообще не должен здесь находиться. Прости, - брюнет отчаянно сделал шаг назад, стараясь отстраниться от меня, а я сделала шаг вперед, чтобы не дать этого сделать. - Ты не посмеешь ничего с собой сделать! – я практически умоляла. Эта фраза звучала почти так же как фраза: «Ты ведь не сделаешь мне больно!» Мгновение. Я не знаю, что это было. Я смотрела ему прямо в глаза и видела насколько он отличается от того парня в переулке. Это точно был он? Такое чувство, что он повзрослел лет на двадцать. Как будто пережил слишком много для своего возраста. Я видела странную вспышку в его глазах. Он смотрел мне в глаза так, будто ничего больше в мире не волновало его. Кто первый сделал шаг, я не уловила. Только почувствовала его губы на моих. Медленно, словно выпрашивая прикосновение. Я не отстранилась. Просто не смогла. Внутри как будто затянулось тугое кольцо вокруг сердца. Пускай весь мир рухнет! Я к этому готова. Я чувствовала, что руки на моей талии не прижимают меня к себе, наоборот он давал мне возможность отстраниться. В любую минуту, в любую секунду. Небо и земля. Пол, который сейчас передо мной и тот парень в переулке. Наверное, я попала в какой-нибудь параллельный мир, где все было наоборот. Я отстранилась тогда, когда мой мозг стал сигналить мне, что я на грани сумасшествия. Действительно. Весь мир сумасшедший. Я сумасшедшая. Я не смотрела ему в глаза, я смотрела только на губы, которые были у меня перед глазами, да и то только потому, что Пол наклонился. Он был выше меня ростом. - Ты замерзла, - тихо проговорил Пол. Я только сейчас заметила, что мои холодные руки получают тепло только от прикосновений к его шее. Не говоря больше ни слова, Пол приподнял меня над землей и в несколько больших шагов преодолел расстояние отсюда до крыльца. На это у него ушло не больше пяти секунд. Я не успела даже отреагировать на такой тесный контакт. Хотя, после поцелуя это был не самый тесный контакт. Поставив меня на крыльцо брюнет тут же подтолкнул меня к двери показывая, что мне нужно идти домой. Мы оба выглядели безумно. Все было как в тумане. Расплывалось перед глазами. Я, наверное, выглядела так же обескуражено, как и Пол. - Ты ничего себе не сделаешь, - проговорила я. – Поклянись мне. Пол умоляюще взглянул на меня. Я, молча, ждала. Нельзя чтобы кто-то из нас сдался. Мы повязаны по рукам и ногам. Сдастся один – сломается второй. Я не знаю, по какому закону была, разработала такая схема. - Клянусь. Последнее слово, которое успокоило меня. - Иди в дом. Я медленно попятилась и, не отрывая от Пола глаз, открыла дверь. Когда я оказалась в доме, брюнет наконец-таки двинулся по направлению к своему дому. Это был самый безумный вечер, который только мог быть. Каким образом я вообще смогла поцеловать его? Сердце терзала мысль, что это был не первый мой поцелуй. Первый поцелуй был тогда, там, в переулке. И тоже с Полом. Только с другим Полом. Тогда он являлся другим человеком. Сейчас он совершенно другой, почти сломавшийся человек. А что если он мне соврал? Что если он все-таки сделает с собой что-нибудь? Вдруг он соврал мне? Теперь меня занимала только эта мысль. Что если он действительно обманул меня? Ведь если посудить, я была никто. Он мог запросто солгать мне. Леа спала в своей комнате, когда я поднялась к себе в комнату и легла в постель. Теперь я не смогла бы уснуть, даже если бы выпила снотворного. Завтра первым делом нужно будет проверить Пола. Ведь если что случится, его кровь будет на моих руках. Прижав холодную ладонь к губам, я почувствовала, как они полыхают. Я ясно помнила поцелуй, настолько отличающийся от того грубого поцелуя в переулке. Можно ли считать этот поцелуй первым? Я лежала без сна всю ночь и все ждала, когда стрелка часов приблизиться к нормальному времени, чтобы можно было разбудить Лею. Она наверняка знает домашний телефон Пола. Я смогу позвонить и убедиться, что с ним все в порядке. Если даже он просто поднимет трубку, это будет хороший знак. Я не смогла заметить момент, когда стала беспокоиться об этом больше всего на свете. - Леа, - я постучала в дверь комнаты подруги, когда стрелка часов едва подползла к восьми утра. Брюнетка, морщась, открыла глаза. Через окно проникали уже лучи солнца. Они-то и стали причиной ее раздражения. По крайней мере, я надеялась на это. Надеялась, что она раздражается не из-за меня. - В чем дело? Что-то случилось? – девушка выглядела немного встревоженной. Только ее полный тревоги взгляд напомнил мне о том, что мы вчера вечером разговаривали. Я стала думать о Поле и совершенно забыла о том, что мы с Леей разговаривали по душам. Что я выговорилась ей по поводу всей ситуации. - Ничего, просто… Ты знаешь номер телефона Пола? Леа смотрела на меня сонными глазами, а затем тихо заплетающимся спросонья языком произнесла цифры. Я схватила сотовый и тут же их набрала. Если Пол спит – я разбужу его звонком, но зато смогу убедиться, что он выполнил свою клятву. Прикрыв дверь в комнату подруги, я спустилась на первый этаж и стала ходить по кухне. Из трубки доносились лишь гудки. Пол не брал трубку. Мне показалось это дурным знаком. Хотя, он мог просто спать или… они собрались у Эмили в доме. Я полчаса пыталась дозвониться до него. Трубку по-прежнему никто не брал. Тогда я оделась и сорвалась из дома, чтобы добежать до дома Эмили. Если уж они не знают где Пол, тогда стоит начать паниковать. До дома Эмили я добежала за пару минут. Быстро поднявшись на крыльцо, я постучала о косяк двери и, не дожидаясь ответа, вошла в дом. На кухне были только Сэм, Эмили и Джаред. Лица были у всех встревоженные. Разговор тут же прервался, когда я вошла в дом. - Что-то случилось? – мы с Эмили произнесли это одновременно. Я прикусила губу и испытывающе посмотрела на Сэма. – Где Пол? Этого вопроса, наверное, вся троица ожидала меньше всего, потому что все устремили на меня изумленные взгляды. - Я его сегодня не видел, - медленно произнес Джаред. – И вчера тоже. Теперь уже не только я, но и Сэм смотрел на Джареда. Казалось, что перекинувшись взглядами, они умудрились понять какой-то тайный смысл. Кажется, что только я была не в теме. Неужели что-то произошло? Судя по поведению Сэма и Джареда, что-то действительно случилось. Да и Эмили выглядела встревоженной. Долго я буду оставаться единственной девушкой под названием «не в теме»?