Часть 4
Спустя минуту они были внизу.
Серкан включил фонарик на телефоне и подсветил листья.
— Видишь? Что это такое?
Эда внимательно рассмотрела растение, осторожно потрогала листы, растирая пыль между пальцев, приподняла головку бутона...
— Это мучнистая роса. Их надо опрыскать – и чем раньше, тем лучше.
— Сейчас? – скорее в шутку предложил Серкан. Впрочем, в глубине души, ему хотелось продлить этот день, который так прекрасно начался – в спальне, с видом на обворожительную брюнетку на море. Не хотелось думать о сотне пропущенных от матери и десятке голосовых сообщений от Селин. Завтра – он подумает об этом завтра. А пока напротив стоит Эда и смотрит на него, он будет всеми силами удерживать ее рядом с собой.
— Ты шутишь? – наклоняя голову в бок, поинтересовалась Эда.
— Нет, я серьезно. Днем у нас не так много времени, а поручать кому-то не хотелось бы – сохранить розы очень важно для этого проекта. Сейчас же мы оба тут.
— Хочешь сказать, что поможешь мне опрыскать розы? Серьезно? Серкан Болат, опрыскивающий розы? – Эда залилась смехом, но Серкан ее не поддержал – лишь слегка улыбнулся и смотрел выжидающе. – Так ты не шутишь, – констатировала наконец Йылдыз.
Ее ладошка взметнулась вверх и прикоснулась ко лбу мужчины.
— Эда, что ты делаешь?
— Пытаюсь убедиться, что у тебя нет лихорадки, что ты не бредишь.
— Со мной все в порядке, – Серкан осторожно убрал руку Эды со своего лица, но не торопился выпустить из своей ладони. – У тебя в цветочном есть то, чем можно их обрызгать?
Эда кивнула.
— Тогда поехали.
Когда они прибыли в пункт назначения, Серкан боролся с собой – с одной стороны, очень хотелось попасть в вотчину Йылдыз, но с другой – он боялся, что у него начнется какая-то аллергия.
— Ты идешь? – замирая у ворот, уточнила Эда.
— Да-да, сейчас.
Эда пожала плечами и первой вошла в цветочный садик при магазине, желая как можно быстрее найти все необходимое и вернуться обратно. В конце концов, часы показывали почти одиннадцать часов вечера. К тому же в телефоне висел десяток сообщений от подруг, на которые сегодня она не могла ответить. Простой вопрос о том, как ее дела и что произошло, ставил в тупик. За последние сутки много чего произошло, и ей хотелось это обдумать. Однако Эда была благодарна Болату за его звонок – отвлечься на работу казалось правильным решением.
Серкан появился спустя пару минут, прошел по узкому проходу между стеллажами с растениями, стараясь не дышать. После он увидел Эду, которая в свете настольной лампы что-то разбирала на столе. В окружении цветов она была настоящей феей, заставляя в очередной раз любоваться собой.
— Можешь набрать воды и отнести это в машину, – Эда кивнула на опрыскиватели и на кран на углу здания. – Я возьму нужный состав и тоже выйду.
Болат молча подчинился просьбе и принялся выполнять поручение.
И спустя пару минут они уже отъезжали от магазина в сторону особняка с розами.
— Этот магазин отлично тебя отражает, – прервал молчание Серкан.
— Такой же хаотичный и непоследовательный?
— И это тоже, – не стал отрицать он. – А еще запоминающийся и притягательный.
— Серкан, – Эда повернулась к нему всем корпусом, – что происходит? Это какая-то игра? Или пытаешься вывести меня из себя?
— О чем ты говоришь?
— Дай-ка подумать, – Эда прищурилась. – Сначала ты был очень внимателен ко мне и утешил из-за лепнины, потом уснул со мной в одной постели, вызвал на объект, и мы вместе смотрели на звезды, а теперь ночью собираемся опрыскивать розы. И я молчу про то, что ты сделал мне несколько комплиментов за последние сутки. Что это значит?
Болат в ответ чуть улыбнулся, приподняв один из уголков рта. Он молчал, продолжая вести машину. Но, когда на ближайшем светофоре загорелся красный, Серкан все же обернулся к Йылдыз.
— Объяснишь?
— Мне нечего тебе сказать. Я делаю так, как чувствую, – он пожал плечами. «А еще я, кажется, безумно в тебя влюблен, Эда Йылдыз», – подумал Серкан, но вслух этого не сказал.
— Как чувствуешь? Серкан Болат и чувства? – Эда продолжала удивляться. – Я, конечно, знаю тебя не слишком долго, но я не шутила, когда называла тебя роботом.
— Видимо, ты недостаточно хорошо меня знаешь, Эда.
— Или у тебя все-таки какая-то лихорадка, – буркнула себе под нос девушка, разворачиваясь обратно к лобовому стеклу.
— Возможно, подхватил что-то от тебя, – парировал Серкан.
Больше в дороге они не разговаривали, благо ехать нужно было от силы минут двадцать. Зато этого времени с лихвой хватило, чтобы взгляд карих глаз из-под ресниц прожег дыру в мужчине. Но и Серкан не отставал. Как только он чувствовал, что Эда переставала смотреть, тут же бросал мимолетные взгляды в её сторону. И если бы не откинутая крыша, воздух в салоне грозил раскалиться до небывалых отметок.
По возвращении Эда приняла командование на себя – она показала Серкану, что нужно делать, и вместе они принялись за работу. В свете двух мощных фонариков, которые они принесли из своих авто, дело продвигалось достаточно быстро. Поэтому спустя час небольшой розарий был полностью обработан.
— Кажется, мы закончили, – констатировал Болат.
— Да, но я вся перепачкалась. А химчистку салона с утра я не планировала, – с огорчением заметила Йылдыз.
— Есть идея. Тут недалеко, в двух кварталах, у ArtLife есть корпоративный пентхаус. Там кодовый замок, так что ключи не понадобятся. Можем сходить в душ, почистить одежду и переночевать там.
— Предлагаешь провести вторую ночь вместе? – Эда взглянула на Болата с некоторым опасением, но, Аллах свидетель, в глубине души ей очень этого хотелось.
— Не совсем. Это пентхаус, Эда – мы можем даже не пересекаться.
— Что ж, если так... – пытаясь скрыть разочарование в голосе, проговорила Эда, – тогда я согласна.
Поскольку ни Эда, ни Серкан не хотели пачкать салоны авто, путь до пентхауса они преодолели пешком. Ночные улицы Стамбула были немноголюдны, а ласковый ветер приятно охлаждал кожу. По пути Серкан немного рассказал Эде об этом проекте и объяснил, почему так важен розарий.
— Эти цветы садила бабушка владельца. И он просил сохранить их в память о ней.
Эда, услышав историю, загрустила, что не удалось спрятать от Болата.
— Что такое? – он серьезно всматривался в её лицо.
— Это напомнило мне о родителях, точнее даже о маме. У меня остались семена роз, которые мы вместе собирали, – Эда немного помолчала. – Отец не хотел заниматься семейным делом, поэтому рассорился с бабушкой. И они с мамой открыли цветочный магазин. Мама очень любила цветы, научила меня в них разбираться, ухаживать за ними. Потом, когда родители погибли, бабушка пыталась забрать меня в Мардин, но я постоянно убегала. Один раз даже доехала в кузове грузовика до Стамбула и до ужаса перепугала родителей моей подруги Мелек. Они взяли управление магазином на себя после смерти родителей, а я явилась к ним на порог поздней ночью, растрепанная, голодная, но с твердым намерением остаться. Тогда бабушка сдалась – поняла, что я не буду жить по её правилам. Так что меня вырастила семья Мело. И я довольно близка с со своей кузиной Фифи и всей семьей дяди Кайи – двоюродного брата отца. Он тоже не слишком ладил с бабушкой, но сейчас помогает с делами семейного бизнеса в Стамбуле и Европе, потому что у него своя логистическая компания, много связей.
— Ты поэтому не используешь фамилию бабушки? Так и не поладила с ней? – осторожно поинтересовался Серкан.
— У нас были сложные отношения, поскольку она не могла принять то, чего я хочу от жизни. Я не могу и не хочу стоять во главе Йылдырм-интерпрайсес. Я хочу проектировать сады по всему миру – мне ближе работать с цветами, а не камнями и металлом. И сейчас... мне не нравится то, что она придумала в своем завещании, но изменить что-то уже невозможно.
Болат досадно вздохнул. Ему хотелось узнать чуть больше, но они уже пришли, поэтому задавать вопрос показалось неуместным.
Он набрал код на калитке, а затем и на входной двери. Снял с сигнализации. И включил свет, пропуская Эду внутрь.
— Еды здесь нет, но можем что-то заказать.
— Если честно, я уже без сил. Лучше дождусь завтрака, – у Эды не было сил ждать доставку, хотелось сходить в душ и рухнуть в кровать.
— Как скажешь. Спальня и ванна на первом этаже в твоем распоряжении. Полотенца и халаты тут есть, поскольку в этом пентхаусе останавливаются партнеры ArtLife, мы вызываем клининг.
— Здорово, – оценила такой подход Эда. – Тогда я в душ. Спокойной ночи, Серкан Болат.
— И тебе доброй ночи, Эда Йылдыз.