Люблю тебя ненавидеть

Утро начинается с настойчивого стука в дверь, и я лениво натягиваю одеяло повыше, прикрывая обнаженную грудь. Обычно я сплю голой и этой ночью тоже решила не делать исключений, понадеявшись на хлипкий замок на двери. Впрочем, даже если бы Артур решил ворваться ко мне без спросу, это было бы просто частью сделки, не более. Пора привыкать к тому, что у меня не может быть личных границ. Но всё же я хотела знать о его приходе хотя бы немного заранее, чтобы не проснуться с членом во рту.

— Доброе утро, мисс. Хозяин желает видеть вас в своих покоях, — доносится из-за двери учтивый голос дворецкого, и у меня снова вырывается смешок. Впрочем, это совсем не смешно, ведь у Майского наверняка развивается шизофрения вместе с манией величия, раз в этом доме используют подобные выражения. Надо же, покои...

Я невольно окидываю взглядом спальню, пытаясь понять, который час. Окно полностью закрывают тяжелые портьеры, и единственным источником света является мой почти разряженный телефон, на котором все еще идет сериал. Наверняка очень рано, ведь я совсем не успела выспаться. Веки слипаются, а голова кажется тяжелее, чем обычно.

Стук в дверь повторяется, и мне приходится откинуть одеяло, буркнув, что я уже иду. Бросаю взгляд на свою одежду, но затем решаю, что в ней всё равно нет никакого смысла, поэтому беру с кресла плед и оборачиваю его вокруг груди. В таком виде я и открываю дверь.

— Я могу зайти в ванную? — спрашиваю у дворецкого, потирая глаза. Он окидывает взглядом мой импровизированный наряд, но, очевидно, решает никак это не комментировать. Молча кивает и пропускает в коридор. — Благодарствую.

Ванная для гостей выглядит прямо как в отеле. Я замечаю новую зубную щётку в упаковке, полную бутылочку шампуня, чистые полотенца и даже халат. Впрочем, может, я не первая, кто возвращает Майскому долги подобным образом. Вряд ли ведь кто-то согласится остаться у него на ночь добровольно. Да, он красив и неплох в постели, но едва открывает рот, становится невыносим.

Закончив с умыванием, я убираю щётку в специальную подставку, решив, что она наверняка ещё пригодится, и забираюсь в душевую кабинку, подставляя лицо обжигающим струям воды. Говорят, что купание в горячей воде это одна из разновидностей селфхарма, и в этом есть доля правды. Иногда мне нравится причинять себе боль, потому что это лучший способ отвлечься от навязчивых мыслей. А их у меня достаточно...

Мою добровольную пытку прерывает Артур, который без разрешения заходит в ванную и отодвигает в сторону дверцу кабинки. Из одежды на нём только свободные серые штаны, и я невольно соскальзываю взглядом по кубикам пресса. Смотреть ему в глаза мне совсем не хочется. Их холод уже опостылел.

— Ты долго. Моё время — деньги, — рычит он, перешагивая через бортик и закрывая дверцу изнутри. Я в ловушке, но я и не рассчитывала на спасение. Приваливаюсь спиной к прохладной стене и всё же встречаюсь с ним взглядом. Артур делает воду холоднее и кривит губы в презрительной усмешке. — Ты тут свариться решила?

— Мне просто нравится погорячее, — произношу двусмысленно, прикусив нижнюю губу. Мужчина фыркает, и я усмехаюсь. — Но пора бы уже привыкнуть, что в этом доме меня ждёт только холодный приём.

— Могло быть и теплее, но ты этого не ценила, — замечает он, из-за чего я закатываю глаза. Снова он о своих разбитых надеждах. — Теперь заткнись и приступай к делу. Долго будешь стоять?

— Пока ты не попросишь вежливо, — отвечаю язвительно, но всё же покорно опускаюсь на колени. Стягиваю вниз его штаны и высвобождаю эрегированный член.

Артур грубо обхватывает меня за подбородок, надавливая на щёки и вынуждая открыть рот. Я подчиняюсь, и он проникает сразу на всю длину, не оставляя времени привыкнуть. На глазах выступают слёзы, но я не спешу отстраняться, ухватившись за его бёдра, чтобы удержать равновесие. Мужчина тем временем продолжает терзать рот глубокими несдержанными толчками.

Ощущения отвратительные, поэтому я пытаюсь переключиться и думать о чём угодно, кроме того, что меня имеют в рот как грёбаную шлюху... Но эта мысль заедает, и у меня вдруг возникает желание сомкнуть зубы, чтобы покончить с этим. Даже предвкушаю вкус его крови на языке, что позволяет отвлечься от ритмичных грубых движений. На этот раз пытка длится не так долго, но кажется изощреннее и жестче.

Колени болят из-за неудобной поверхности, глаза заливает вода, а горло начинает саднить от того, что Артур с каждым разом пытается проникнуть все глубже. У меня вроде бы и не бедный опыт в сексе, но минет я всегда делала только под настроенные, поэтому мастерицей так и не стала.

Когда мужчина все же кончает, я выдыхаю с облегчением и вместе с тем слегка закашливаюсь от хлынувшей в горло спермы. Майский отпускает меня, и я резко выпрямляюсь, чтобы схватить душевой шланг и как следует промыть рот.

— Потешил своё самолюбие? — спрашиваю едко, отдвигаясь от него подальше, насколько это позволяет ограниченное пространство кабинки. Голос звучит устало и чуть хрипло. — Проваливай.

— А ты думала, я буду обращаться с тобой, как с принцессой? — хмыкает он, и я решаю проигнорировать этот вопрос. Мои ожидания, очевидно, и без того завышены. Ведь я верила, что никогда не окажусь в подобной ситуации. Никогда не стану... зависимой от него. — Нет, детка, так было раньше. А теперь ты — просто средство для удовлетворения потребностей, — шипит мужчина, возвышаясь надо мной. Артур придвигается почти вплотную, заставляя отступить к стене, но в этот момент он резко обхватывает за плечи и разворачивает меня спиной к себе, прижав грудью к прохладной плитке. — Я могу пользовать тебя как захочу... и куда захочу.

Я чувствую его пальцы на внутренней стороне бедра и невольно вжимаюсь в стену, пытаясь избежать прикосновений. Короткий смешок на уровне шеи, и Артур грубо раздвигает коленом мои ноги. По коже проходится неприятная липкая дрожь.

— Тебе не кажется, что ты заходишь за рамки? — мой голос звучит сдавленно, выдавая плохо скрываемую ярость, от которой печёт в груди. Мне хочется развернуться и стереть дурацкую ухмылку с его лица, но я обездвижена. — Что, если я найду другой способ выплатить долг, а на тебя напишу заявление за изнасилование?

— Правда, напишешь? — снова смешок, и я сжимаю зубы. Чувствую, как его пальцы нежно проходятся по половым губам и невольно задерживаю дыхание. — Тогда я, пожалуй, совсем перестану себя сдерживать...

Воздух из груди вышибает, когда он вдруг перехватывает душевой шланг и прижимает к моей промежности. Я чувствую, как сотни, если не тысячи маленьких струек воды обволакивают половые губы и клитор, и по телу словно бы проходится разряд электричества. Удовольствие раскалённым металлом растекается по венам, и у меня едва получается себя контролировать. Щёки заливаются румянцем, а с губ срывается негромкий стон. Чёрт...

Артур шире раздвигает мои ноги и грубо впивается губами в шею, продолжая свою извращённую ласку. Он направляет струи воды прямо к вагинальному отверстию, а затем медленно проводит ими по клитору, заставляя меня задрожать. Дыхание учащается, а стоны становятся только громче. Я инстинктивно выгибаюсь в спине, подаваясь бёдрами назад, и снова ощущаю обжигающее дыхание Артура возле уха.

— Наверное, мне стоит прекратить это и отправить тебя под присмотр прислуги, чтобы ты не наделала глупостей... Как думаешь? — спрашивает он издевательским тоном, убирая душевой шланг и снова касаясь меня пальцами. Я прикусываю нижнюю губу от обиды и нестерпимого желания. Но не собираюсь умолять его. — Молчишь... Гордая. Надолго ли хватит твоей гордости?

Его прикосновения становятся грубее и интенсивнее, а затем он резко вводит в меня сразу три пальца, из-за чего мышцы влагалища непроизвольно начинают сокращаться. По телу проходится судорога удовольствия, и я закусываю губу почти до крови, прижавшись лбом к стене.

На несколько секунд сознание отключается, но когда эйфория рассеивается, остаются только тоска и злость. На себя, в первую очередь.

— В этот раз я добрый, но так ведь будет не всегда, — произносит Артур, отстраняясь. Я резко разворачиваюсь, замахнувшись, чтобы влепить ему пощёчину, но он вовремя перехватывает руку у запястья. Черт! — А вот это зря... — рычит мужчина, чуть сжимая хватку. Меня трясет от злости, что, очевидно, отражается во взгляде. Но его это только веселит. — Ты балансируешь на очень-очень тонкой грани, — с этими словами Майский отпускает меня, чтобы тут же выйти из кабинки. Я обессиленно сползаю вниз по стене. Ненавижу его... и себя ненавижу...

Струи воды продолжают стекать по волосам, и я запрокидываю голову вверх, подставляя им лицо. Некоторое время сижу в тишине, кусая без того вечно потрескавшиеся губы, а затем выключаю воду и выбираюсь из кабинки. Глупо страдать, глупо жалеть себя, ведь я сама на это подписалась...

Я ведь на самом деле никогда не считала своё тело чем-то бесценным, губила себя никотином и алкоголем, теперь добью этой чёртовой связью с Артуром... Что мне терять? Разве что время, которое могла бы потратить на что-то или кого-то поинтереснее. Но его тоже в достатке, мне только восемнадцать. Не станет же он вечно держать меня на привязи, захочет другую игрушку.

Часы на дисплее телефона показывают почти восемь утра, когда я возвращаюсь в свою комнату. Сегодня понедельник, до первого урока полчаса, и я решаю посетить его, потому что элитная частная школа — то немногое, что оставил отец от моей прошлой шикарной жизни. Через каких-то несколько месяцев я окончу одиннадцатый класс и отправлюсь в свободное плавание. По его мнению, мой максимум — место бармена в каком-нибудь захудалом баре, что звучит не так плохо, если подумать.

Спешно одеваюсь и отправляюсь в кухню в надежде выпить кофе и перехватить что-нибудь на завтрак, но неожиданно встречаюсь там с Артуром. Он сосредоточено пялится в свой планшет, периодически отхлёбывая из большой серой чашки. Слишком просто и по-домашнему для человека вроде него.

Аппетит резко пропадает, хоть я и не помню, когда ела в последний раз. Кажется, это были бутерброды, которые сделал для меня Дэн вчера вечером. Но делить одно помещение с Артуром мне не хочется. Я уже разворачиваюсь, чтобы выйти, но мужчина вдруг окликает меня.

— Ты собираешься ехать в школу в этом? — хмурится Артур, когда я неохотно поворачиваюсь к нему. Он отодвигает в сторону чашку и смотрит на меня так, как смотрел отец в те дни, когда пытался воспитывать. Я по привычке закатываю глаза. — На тебе ведь даже белья нет.

Равнодушно пожимаю плечами, ведь ничего, кроме этого платья у меня и нет. Ехать домой не вариант, ведь я даже не знаю, как буду добираться в школу, а уж если решу съездить в другой конец города, то точно успею только к последнему уроку.

— Придется заехать к тебе домой и взять что-нибудь подходящее, — Артур произносит это так, словно бы все уже решено, и я не скрываю своего раздражения, поджав губы. Его это, кажется, только веселит. — Если ты готова, то пойдем к моей машине. Я отвезу тебя. Все равно нужно в офис.

— Мне комфортно в этом, так что я не собираюсь переодеваться, — отрезаю, закатив глаза. Перспектива ехать с ним в одной машине меня не вдохновляет. — Лучше доберусь на автобусе, не в первый раз.

Придется порыться по карманам куртки, чтобы найти хотя бы мелочь. В последнее время с этим туго. Ярослав старается подкидывать мне кое-что на карманные расходы, но я трачу всё на клубы и сигареты. Да и неудобно как-то сидеть на шее у брата. Пора бы найти работу, но моих навыков хватит разве что на то, чтобы стать проституткой. Причём довольно посредственной и слишком своевольной. Впрочем, благодаря Артуру я уже получила первый опыт и точно знаю, что это не моё.

— Я же сказал, что в таком виде ты никуда не пойдёшь, — тон Майского звучит угрожающе. Я уже разворачиваюсь, чтобы выйти из кухни, но он встает и удерживает меня за плечо, поэтому нехотя оборачиваюсь. Его пальцы сжимаются чуть крепче, что заставляет поморщиться от лёгкой боли.

— Ты в курсе, что стремление сдерживать сексуальность женщины — удел слабых мужчин с низкой самооценкой? — спрашиваю, вынуждая Артура убрать руку с моего плеча. Он выглядит недовольным. — Остынь, окей? Может, в таком виде я и цепляю других парней, но не собираюсь с ними трахаться. Я не идиотка и понимаю, что последует, если нарушу чертово соглашение!

— Да мне плевать, кто на тебя смотрит, — обрывает мужчина, и я вскидываю брови. Даже так? — Но не хватало, чтобы за такие... наряды тебя выперли из школы.

— А тебе принципиально трахаться со школьницами? — ухмыляюсь, скользнув по нему насмешливым взглядом. Выражение лица Артура становится еще более раздраженным, и я с невинным видом прикусываю нижнюю губу. — Да ладно, расслабься. У всех свои фетиши. Если хочешь, я даже форму надену...

На самом деле я даже не помню, когда видела её в последний раз. Как в большинстве частных школ, у нас есть своя форма, но директор довольно демократичен и заставляет надевать её только на торжественные мероприятия и праздники, на которые я не хожу. Правда, мне всё равно прилетает за рваные джинсы и футболки с нецензурными надписями.

— Ловлю на слове, — улыбается мужчина, мягко коснувшись пальцами моего подбородка. Он притягивает меня ближе и шепчет прямо на ухо: — Сейчас мы заедем к тебе домой, ты наденешь форму, а потом... я отвезу тебя в школу...

Звучит как отвратительное начало не менее ужасного дня...