Глава двенадцатая
Лучшим результатом их махинаций за день стал большой мешок с едой, по крайней мере половина из которой была съедобной. И еще один мешок был закопан в грязи за хижиной. Ньют намеревался забрать свою одежду и дневник до захода солнца, но сначала ему хотелось чего-нибудь поесть. Они с Кейшей покопались в холщовом мешке.
Ньют поднял банку готового чили. Этикетка выцвела, срок годности истёк, но какая теперь разница? В апокалипсисе не до привередливости. Он хотел чили. Очень хотел.
— Вот, — провозгласил он. — Наш ужин. Только скажи, что пока ты обчищала пол-района, ты прихватила и открывашку.
— Не понадобилось, умник. У меня есть этот навороченный складник с тысячью и одной функцией. Можешь верить или нет, но там даже нож есть!
Она самодовольно хихикнула, явно гордясь своей шуткой. Ньюту нравилось это видеть.
— А в этом волшебном складнике ещё и спички водятся? — поинтересовался он. — Я, конечно, готов хлебать чили холодным, но если разогреем — буду счастливейшим Ньютом на свете.
— Нет, но есть огниво. Если скажешь, что не умеешь им пользоваться — считай, мы незнакомы. Разве ты в нашем мире не научился добывать огонь без спичек?
— Эээ, ну конечно умею, — буркнул он. На самом деле не умел. В Глэйде всегда были спички.
— Отлично. Давай соберём хворост. Я умираю с голоду.
* * *
Позже той ночью, после того как он закончил писать в своем дневнике, и спустя долгое время после захода солнца Ньют лежал, свернувшись калачиком, в том же углу, где он спал накануне - казалось, будто это было миллион лет назад. Везде было темно и тихо. В основном тихо. Снаружи стрекотали сверчки, а Кейша снова начала успокаивающе похрапывать со звуком, схожим с шумом океана. Данте тоже тихонько сопел; Ньют мог почти поверить, что на другом конце комнаты спит маленький щенок. Чувство усталости накатило на него, как потопляющая волна.
Во что он ввязался? Он не жалел о том, что сделал, о том, что обещал Кейше. На самом деле, он содрогался при мысли о том, что не сделал бы этого. В его голове все время прокручивались кроличьи норы с альтернативными концовками событий этого дня. Струсил. Кейша сказала "нет". Не успел вовремя добраться до Кейши, пока она не попыталась подкупить охранников. Конечно, день мог пойти по сотне катастрофических путей – Дом шизов, апокалипсис, все такое. Но они были живы, и у них была цель. Он чувствовал себя хорошо.
Но это не означало, что он не нервничал. Чертовски нервничал.
Но всё же нервничал в хорошем смысле.
Когда он написал Томасу и остальным в Берге ту отрывистую, бессердечную записку, в которой сообщил им, что собирается жить с другими шизами, он думал, что у него есть план. Вот идиот. Как Минхо всегда называл идиотов? Кланкоголовый. Таким был и всегда будет Ньют.
Но теперь у него есть план. В его плане даже есть шаги. Найти человека с сальными волосами. Джонси. Сказать ему, чего он хочет. Выяснить, как это сделать. Затем сделать это. Все просто. Спасти Кейшу и Данте, а что будет потом - какая разница. Если бы эта маленькая семья могла...
Острая боль пронзила Ньюта прямо за глазами. Он поднялся со спины, качнулся вперед, свернулся в клубок и схватился обеими руками за голову. Боль не прекращалась, продолжая метаться взад и вперед внутри черепа, как будто кто-то пытался распилить его мозг пополам. Он заглушил крик, который хотел вырваться из его груди; на каком-то туманном уровне сознания он не хотел будить Кейшу, не хотел тревожить ее. Он сжал голову, потер виски, молясь всем известным богам, чтобы это прошло.
Боль длилась максимум минуту. Возможно даже 30 секунд. Но потом она утихла, быстро превратившись в тупую боль, а затем и вовсе исчезла. Он сел, вжался спиной в угол и попытался отдышаться без лишнего шума. Черт возьми, это было больно. Облегчение от ее отсутствия было таким блаженным чувством, какого он никогда не испытывал. Он тяжело выдохнул и закрыл глаза, прислонившись головой к стене. Это было как-то связано с его воспоминаниями, со Стёркой. Возможно, вирус атаковал его.
Эпизод был вызван мыслями о Кейше и ее детях. Мама, сын, дочь. Мама, брат, сестра. Ньют не понимал ни почему, ни как, ни что. Вот что он знал - его пронзила боль, а потом боль исчезла. А теперь...
Мама. Папа. Сестра.
Ньют вспомнил еще немного.
Достаточно, чтобы ему стало грустно. Достаточно, чтобы подтвердить, что ему нужно чем-то занять себя, иначе он навсегда погрузится во тьму. Утонет и никогда больше не увидит свет. Да. Ему нужно было занять себя. Он должен был быть занят и оставить последний крошечный след в этом мире.
Именно это он и планировал сделать.
Завтра он поговорит с этим Джонси.