❤Чигуки~и❤[ЗАВЕРШЕНО]

               — Стоп, стоп! Ты говоришь, что вчера тоже прятался здесь? Я тебя не заметил, вот дурак!        В директорском кабинете находилось трое: сам директор, омега, и маленький мальчик. Чонгук, держа на коленках Ёнсо, заливисто смеялся.
— Ага, меня прятали везде, где только можно: за столами, за растениями, даже в шкаф засовывали. Только это оказывался не ты, а они все так смешно выдыхали, — альфа рассказывал о своём дне, так же весело смеясь.
       Из всей небольшой компании один лишь Чимин сидел как вкопанный, не зная, куда себя деть. Хоть Чонгук и мило разговаривает с сыном, но с Паком он так себя точно вести не будет. Это объяснимо, но всё же обидно, ведь омеге некуда было девать Ёнсо, а работа — единственное место, где он будет всегда под присмотром.
— Чимин, малыш не сказал главного: почему он здесь? Что-то произошло? — закончив хохотать, обеспокоенно спросил Чон.
— Нет, ничего особенного. В детском саду объявили карантин, а мне не с кем оставить ребёнка. Вот и пришлось брать его с собой.
— Почему ты не обратился ко мне? Я бы перенёс сделку и посидел бы с ним дома, — с укором говорил Чонгук.
— Как я могу просить тебя об этом? Пусть Ёнсо и называет тебя отцом, но для меня ты лишь начальник, — Чимин только осознал, что сказал, и глубоко об этом пожалел.
— Только начальник? Я для тебя только начальник? — в Чонгуке закипала ярость: омега, в которого он впервые влюбился за столько лет, только что лишил всех грёз, но сдаваться он не собирается.
       Чимин же боялся головы поднять, ведь увидит злые родные глаза.
— Извините, — Пак, обращаясь на «Вы», поклонился. — За предоставленные неудобства. Не волнуйтесь за Ёнсо, ему придётся поехать к моим родителям в Пусан.
— Не переживайте, Чимин-щи. Я своего сына оставлять не собираюсь. Вы можете приходить на работу с ним, но с условием, что будете приводить его сразу ко мне.
— Но.!
— Никаких «но». Идите и работайте!
       Ёнсо выскочил из рук Чонгука, подбежал к Чимину, нашёптывая:
— Папочка, я буду хорошо себя вести с отцом. Не ссорьтесь, вы же любите друг друга!
       Чимин раскраснелся, весь даже запыхтел, но всё же ответил:
— Малыш, не расстраивай дядю Чона. Я иду дорабатывать день, а ты пока побудь с ним, хорошо?
— Но, папочка, я хочу, чтобы мы были все вместе, — мальчик в доказательство сложил руки на груди.
— Если я сейчас не пойду работать, то дядя меня накажет.
       Мальчик повернулся лицом к прислушивающемуся к разговору Чонгуку и спросил:
— Отец, если папа не будет работать, ты его накажешь?
       Чонгук после такого вопроса густо покраснел: в голове альфы родились совсем недетские мысли.
— Нет, если он согласится завтра с нами пойти в парк развлечений.
       Мальчик, смотря на Чонгука широко раскрытыми глазами, осознал его мысль, а после, скача на месте как козлик, повернулся к папе:
— Пошли, пошли, пошли! Он же не будет тебя ругать!
— Ён-и, завтра у папы работа. Как я могу её пропустить? Да и я обещал дяде Тэ-тэ прийти. Он расстроится, если я не появлюсь.
— Ну, да, он такой. Тогда давайте послезавтра, м? — мальчик всё ещё настаивал на своем. — Я согласен хоть каждый день. Папочка тоже. Да, Чимин-и? — Чонгук посмотрел на омегу, а тот смутился от такого обращения.
— Д-да.
— Вот и прекрасно. Чим-чим, можешь быть свободен.
***
       Вот и конец рабочего дня. Уставший после работы Чимин еле плетёт ноги в кабинет директора. Оттуда доносился звонкий детский смех. Омега улыбнулся: Чонгук с Ёнсо отлично ладят. Это странно, ведь мальчик плохо сходится с людьми, не смотря на свой возраст, хорошо понимает всю жестокость мира. Правда, объяснить их дружбу можно тем, что оба чувствуют что-то родное в друг друге, своё. Вот каждый и тянется. Чимин, наконец, зашёл в кабинет, отмечая, что Ёнсо сидит на коленях у его отца:
— Малыш, идём домой, — Пак задумался, а потом добавил. — Беги, пока надень курточку, сегодня холодно.
       Маленький альфа убежал, оставляя взрослых, а Чимин медленно и немного неуверенно продолжил уже Чонгуку:
— Я тут подумал, раз Ёнсо любит проводить время с тобой, то, почему бы тебе не побыть пока у нас дома? Я имею в виду, пожить с нами.
       Альфа, услышав такие слова, немного остолбенел. Было видно, что Чимину неудобно такое говорить, а Чонгук же подвис на его губах. Таких сладких и манящих. Но, совладав с внутренним извращенцем, он всё же ответил:
— Я вас не потесню.
— Пап, ты долго ещё? — в этот момент забегает мальчик, прерывая момент. — Идём.
***
      Дождик уже начал набирать темп. Благо Чон и семья Паков уже зашли в квартиру. Альфа хоть уже и бывал здесь, но открывал много нового для себя. Например, возле старенького телевизора стоят рамки с фотографиями. В большой, красной Чимин и Ёнсо в аквапарке. А в жёлтой они около какого-то традиционного дома. Скорее всего, это в Пусане у родителей омеги. И таких фотографий великое множество. Но глаза альфы зацепились лишь за две: первая, где Ёнсо ещё в животике, простыми словами — УЗИ, а вот вторая времён чиминовской учёбы. Он стоял у главного входа в серой бесформенной толстовке, черных джинсах. Сзади него толпились люди. Чимин же стоял один, мягко улыбаясь в камеру. Чонгуку стало интересно посмотреть поближе на это, поэтому он максимально приблизил фотографию. К своему большому изумлению, на заднем плане, вдалеке, альфа заметил себя. Вот так просто. И как же Чон мог не заметить такого милого и красивого омегу? Зачем он тратил своё время сначала на Шинлина, а затем на проституток в борделе? Зачем он шлялся по клубам, тратя свою молодость? А ведь мог просто посмотреть чуть дальше своего носа и заметить, что счастье было совсем близко. Что, даже если ты неполноценный человек, тебя всё равно полюбят. Чонгук же не слепой, он заметил, что его симпатия взаимна. Так почему бы не создать семью? Почему бы не остепениться, ведь так надоели эти неродные лица. А Чимин, за такой короткий промежуток времени, ворвался в жизнь альфы, словно снег в Африке, иногда заставляя того забывать, как дышать. Даже тот факт, что у омеги есть сын, нисколько не смущает Чонгука: он привязался к мальчику, полюбил его всей душой и готов воспитывать, как родного. А ведь маленький альфа и его папа чем-то похожи, потому что оба быстро вклинились в его судьбу, будто знакомы они больше, чем несколько недель. Именно благодаря ним его существование вновь обрело надежду на счастье.
       Чонгук стоял посреди комнаты, держа в руках фотографию с Чимином. Внезапно его голову захватила ужасная боль, а между ней и сознанием проскочило воспоминание: …Он крепко сжимает чьи-то бедра, попеременно целуя то губы, то скулы, то шею. На языке отчётливо ощущается солоноватый вкус — человек, с кем проводит время Чонгук, явно плакал, но сейчас его слёзы высохли, оставляя в напоминание о себе лишь редкие дорожки на лице омеги. Но альфу это не волнует. В его голове перемешался алкоголь и будоражащий душу запах. Чонгук буквально сошёл с ума. Жарко и мокро целуя в губы омегу, Чонгук вошёл двумя пальцами в его отверстие. Девственник. Но запах абсолютно сбивает с толку, поэтому Чонгук, почти не подготовив тело омеги, наконец, входит своим уже давно жаждущим органом. Как же узко. Он начинает двигаться, ища наиболее приятный для обоих угол. Нашёл. Внезапно внутри становится очень мокро и легко, словно у омеги началась течка. Чонгук начинает буквально вдалбливаться в уже податливое тело, а слух его улавливал не болезненные вздохи и скуление, а такие пошлые стоны наслаждения, что Чонгуку вновь сорвало крышу, и он…
       Боль, как пришла, так и ушла. Всё произошло мгновенно, и альфа будто не понял, что произошло. Но нет, он отчётливо помнит те картины из внезапного воспоминания. Кто же тот омега? Почему он вдруг вспомнил про него? И, он же нехорошо поступил с ним, верно? Но его тревожные мысли отвлек детский крик:
— Отец! Идём на кухню, папочка приготовил ужин! — Чонгуку же ничего не оставалось, как поставить фотографию на место, что так судорожно держал несколько секунд назад, и отправиться к Пакам.
      В комнате витал вкусный аромат. Чонгук посмотрел на стол и обомлел: рис, кимчи, карри, какойто салат с зеленью и жареная рыба, а не привычный рамён. Ёнсо же опять вставил свои пять копеек:
— Это папочка всё наготовил, папочка! — а затем немного грустно. — У нас такое не часто.
— П-просто, — Чимин отвёл глаза. — У нас же гость!
       А альфа вообще потерялся в пространстве. Впервые, за многие годы, он отведает домашней еды. Он заворожено сел, пододвигая тарелку с рисом к себе. Пак разлил всем карри, и сам, наконец, уселся за стол. Застучали палочки и ложки. Чонгук заметил, что Чимин очистил рыбу от костей и положил её в тарелку к малышу. Альфе стало грустно от воспоминаний: его папа тоже так делал. До поры до времени. Затем он посмотрел на Пака, что сидел с невозмутимым видом, на довольного мальчика, а затем в свою тарелку. Там он обнаружил те, очищенные омегой, кусочки рыбы. А вдобавок ещё и дольку помидора. И Чонгук догадывается, кто мог такое сделать.
***
      Ёнсо, нежась в кроватке, попросил взрослых остаться с ним, пока он не уснёт. Чонгук, чтобы малыш поскорее заснул, начал придумывать сказку. А мальчик на половине рассказа уже видел седьмой сон: голос отца его успокаивал. Чимин всё это время сидел на краешке кровати Ёнсо и тоже слушал сказку Чонгука, а когда они заметили, что их сын спит и больше точно не слушает Чона, вышли из комнаты, выключив свет и оставляя ночник.
— Чонгук, где тебе удобнее спать: на полу или на диване? — расстилая оба спальных места, спросил Чимин.
— Давай на полу. Наверняка тебе неудобно будет спать на жестком, а мне нормально. Самое оно!
— альфа улыбнулся, а Паку он чем-то напомнил кролика.
— Н-но, ты же гость.
— Спокойной ночи! — Чон лёг, зарылся в плед и закрыл глаза.
      А Чимин, выключив свет и ложась на расстеленный диван, уже в пустоту прошептал: — Спокойной…
***
      Утро выдалось жарким. Слишком жарким. Пак лежал, прижимаясь к чему-то горячему и вкусному. Сначала он подумал, что Ёнсо испугался ночью «монстров под кроватью», а затем понял, что запах лишь немного напоминает аромат мальчика, да и тело его поменьше будет. Одна рука этого кто-то обвивала талию омеги, а другая покоилась под его головой. Странное ощущение уюта и тепла смешались в голове Пака, но частички разума постепенно пробивались сквозь сладкую дрёму, и омега, наконец, открыл глаза. А когда понял, что «что-то горячее и мягкое» не что иное, как Чонгук, заворочался, пытаясь выпутаться из одеяла и руки. Запутался. Тяжело вздохнул и прошептал:
— Чон Чонгук! Чонгук-а! Гуки-и!
— Йа, Чимин-и, дай поспать, — альфа лишь сильнее прижал и так запутавшегося Пака.
      Омега покраснел. Директор вновь назвал его ласковым именем. Чимин-и. В устах Чонгука это прозвучало как-то по-особенному. Словно назвал он не имя, а самую приятную вещь. Но Пак уже буквально задыхался от тепла одеяла, жара тела Чонгука и его запаха кофе. Поэтому Чимин бочкомбочком, да скинул альфу на пол. Тот сидел и отрешенно смотрел непонимающим сонным взглядом на омегу.
            -----------------------

10⛤ и прода!!!