Это война, котёнок.
Подойдя ближе к деревне мы увидели такую картину: наши красноармейцы стоят с автоматами, готовят пушки и танки. Я оглядываюсь. Выражения лица Тома было странным, он словно выражал вину за что то? Но я даже не обратила на это внимания, меня волновало совсем не это.
–Что происходит!?
–Контрнаступление! Немецкие свиньи каким то образом смогли вычислить наше местонахождение! - готовя автомат ответил Петр Андреевич. – Анастасия, быстро прятаться!
Мой мир опять рухнул. Только у меня все стало нормально, как вдруг по новой переживать о том, выживу ли я вообще.
Нашей армии в деревне было конечно достаточно, чтобы отбиться, но сил у нее было... Не много, ведь в основном это были мужчины в возрасте. Почему не было нормальных, сильных, крепких парней? Потому, что как сказывалось раньше мы живём совсем в глуби леса и сюда добраться практически невозможно. Шансы на то, что на нас был напали были почти равны нулю...
Но оказывается даже с такими маленькими шансами мы можем сдохнуть.
Мы с Томом убежали в самый конец деревни и прятались, как остальные. Наши попросили подкрепление, но понятное дело, что подкрепление прибудет не меньше чем через сутки. Надо как нибудь продержаться... Долго мы не пропрятались, через несколько часов нас нашли.
В укрытие входит уже какое то знакомое лицо, с самодовольным лицом он начинает говорить на ломаном русском. Том занервничал, увидев этого мужчину, но почему?..
–Рад снова увидеть вас, товарищ старший лейтенант. Sieg Heil!
Его правая рука стремится "в небо". (Это нацистское приветствие, в реальной жизни всё что с этим связано осуждаю)
Том встаёт с места и повторяет действия немца. В моем сердце все рухнуло, в ушах зазвенело, осознание времени, координации и ориентации было потеряно. Я стеклянными глазами смотрела на это, а в голове вновь и вновь прокручивалось приветствие. "Sieg Heil, Sieg Heil, Sieg Heil" – проносилось в голове опять и опять. Сердце стучало так бешено, что я как будто бы и не чувствовала пульса, а только то, как льется кровь в ушах. Не знаю что конкретно я испытывала, ведь эмоции были смешаны в кашу: боль, разочарование, обида, гнев, стыд за свою наивность.
Все это время он каким то образом поддерживал связь со своим войском и навёл их сюда! Он обманул Петра, а что главное, он обманул меня! Он обманул мои чувства! А что если он и вовсе меня не любил, а лишь пользовался... Дура, дура дура наивная!
Pov Toм:
Я моральный урод, я в курсе. Мне не было стыдно перед этими всеми людьми: мне было стыдно только перед моей кудряшкой. Когда это все осуществлялось, я не думал что будет настолько больно. Я знал, что в ее голове сейчас непонимание и может даже ненависть ко мне...
Вина охватывала меня. Черт, неужели чувство любви может быть настолько сильным, что перекроет мою годами тренированное безразличие и жестокость? Только с ней я был таким нежным, мягким и добрым.
Порой я даже сам не замечал, как мог очень долго просто любоваться на неё. Раньше я всегда думал, что чувство любви это слабость. И я поддался этой слабости. Теперь меня разрывает на куски от того, как я вижу в ее глазах обиду.
Pov гг:
В горле жгло от нарастающего желания заплакать. Перед тем как уйти делать свои "дела" Том отпускает мужчину, а сам подходит ко мне в попытке взять меня за руку, но я отдергиваю его руку от себя.
Его взгляд опускается, он произносит тихое "Entschuldigung" (извини).
–ненавижу тебя - шиплю я, мой голос почти дрожал от желания заплакать. Я знала, что это было бы ударом в его сердце, настолько сильным, что оно могло распасться на куски, осколки. Неважно. Его предательство–вот что подло. Он предал не только Петра Андреевича, но и меня в первую очередь. Пусть хотябы чуть чуть почувствует себя никчёмным.
Он схватил меня за руку и сжал мою ладонь в своей.
–не говори так... Это же неправда... - подняв виноватые глаза он посмотрел на меня.
–предатель. - вновь прошипела я, уже кое как сдерживая слезы.
Он приблизился ко мне, положив руку на мою щеку, а лбом прикоснулся к моему
–Враг есть враг. Это война, котёнок... Прости...
С этими словами он поцеловал меня. Нежные губы приносили боль, он был таким родным, но после всего этого я даже не знала что мне делать...
Оставив меня здесь он ушел к рядовым после зова.