Теперь это наша деревня.
Pov Tom.
Мы шли с нашим взводом сквозь лес. Нас осталось человек 40 из всей роты. Мы потеряли человек 80 из всей роты всего за 2 месяца, но тем не менее мы оставались жестокими и равнодушными, чувствовали ненависть, которую нам навязали к русским. Мы сжигали и крушили всё. Честно говоря, я уже не помню сколько деревень мы сожгли, но точно помню-много. Очень много.
Стоит посвятиться в прошлое: Я окончил военное учебное заведение, поэтому имел звание старшего лейтенанта. Командира в нашем взводе убили, поэтому я, как заместитель, управлял им.
Русский мы понимали плохо, поэтому на любой случай у нас был переводчик. Я тем временем в отличие от своих товарищей мог поддержать несложный диалог на ломанном русском.
-что то скучно идём, парни. - сбил с моих мыслей один из рядовых.
-да, действительно. - ответил я - запе-вай!
Взвод начал петь "Застава на Востоке". Я не подпевал, будучи слишком уставшим, ведь мы целую ночь и целое утро шли по этому злосчастному лесу... Ещё и солнце как назло печёт. Форма давит, сковывает движения, обмундирование навешивает груза, руки потеют из за автоматов в руках. Всё ужасно раздражало. Хотелось обратно домой на родину, в родную Германию, а не скитаться по границам СССР. Как там мать? Все ли с ней в порядке? Моя ненависть возрастала все больше и больше во мне, но не к русским. Их я просто ненавидел. К чему росла ненависть сказать конкретно не могу. Просто всё раздражало.
Спустя время мы вышли на опушку, как вдруг один из солдатов воскликнул:
-Лейтенант, там деревня!
Запев сразу же закончился и мы притаились. Солдаты ждали моих распоряжений.
-Будем нападать. Все в засаду, тихо как мыши подбираемся в деревню. Чтобы ни один человек вас не заметил! По моей команде открыть огонь. Одну часть берём в плен, остальных сжигаем.
Берём в плен часть деревни потому, что я уже устал от вечной беготни от одной деревни к другой, поэтому мы возьмём в свою силу именно эту. К тому же она была довольно большая, поэтому выгода было хоть какая то.
Мы пробрались в деревню и стояли в засаде, оценивая обстановку. Всё было довольно мирно, видимо, местные жители даже не задумывались о том, что на них могут напасть. Это было впринципе очень даже выгодно для нас.
Я прятался с переводчиком за деревом около одного из домиков. Мой взгляд разглядывал всё, я осматривался, чтобы проверить насколько сильнее мы, чем жители этой деревни. Вдруг меня отвлек звонкий, но довольно приятный девчачий смех. Я перевел взгляд туда, откуда доносился звук.
Моему взору представилась такая картина: девушка в нежно голубом платье, золотистыми, словно пшено кудрями, маленьким носиком и пухлыми губками облила кота водой, звонко смеясь.
Увидев ее мое настроение резко изменилось, что то в моем сердце екнуло. Вся та ненависть, которую я испытывал к русским ослабла.
Заметив мой пристальный взгляд в сторону переводчик тоже посмотрел туда же. Он усмехнулся:
-Хорошенькая. Давненько таких красивых баб не было. Ее уж точно в плен? - снова усмехнулся переводчик
-В плен, в плен. - ответил я, не отрывая взгляда.
-Поделишься хоть? - вновь смеётся мужчина. Я толкаю его в плечо локтем. Мне не хотелось "использовать" эту девочку. Она была другой.
Зависая я наблюдаю за ее действиями. Она играется с каким то мальчиком, он бегает за ней, крича на немецком "свинья". От этой картины я слегка улыбаюсь. Произношение его было чертовски плохим... Эта картины выглядела забавной.
-Переводи. - приказал я переводчику. И внимательно слушал о чем о ним говорят и шутят.
Я наблюдал за девушкой и мальчиком, как же им было весело... Хотелось бы также вернуться к себе на родину и играть с друзьями. И что, что мне 22? В душе я сломанный войной ребенок. Как говорится-детство мужчины проходит после 40. И то не у всех.
Когда я опомнился, зачем я здесь стало тоскливо. Но нужно действовать. Я дал приказ, открыв огонь сначала в небо. Жители спохватились. Мы начали нападение.