Новое утро, старые демоны
Джои проснулся от того, что у него трещала башка.
— Сука... — он застонал, с трудом разлепляя глаза.
Вчера он всё-таки нажрался в хлам. После того разговора с Ирис на улице ему нужно было хоть чем-то заглушить то странное чувство, которое никак не хотело от него отвалить.
И, конечно, всё пошло по пизде.
Он помнил, как снова сел за стол. Помнил, как Эшли пыталась ещё что-то выдавить, но он просто послал её нахуй.
Помнил, как потом парни начали ржать, что он опять где-то проебался и что Эшли ходила с таким видом, будто её поимели и бросили.
Но больше всего он помнил Ирис.
Когда она снова вернулась в бар, она вообще не посмотрела в его сторону.
Как будто его просто не существовало.
И, блядь, от этого внутри что-то не на шутку скрутило.
Он протянул руку к тумбочке, нащупал пачку сигарет и, не поднимаясь, сунул одну в зубы.
Хуй знает, сколько сейчас времени.
Хуй знает, кто у него в номере.
И, блядь, хуй знает, почему он всё ещё думает о ней.
Ирис давно проснулась.
Она сидела на кухне в квартире, тихо прихлёбывая чёрный кофе и глядя в окно.
— Ты всю ночь не спала? — Билли появился в дверях, зевая.
— Спала. Немного.
— И что у тебя с ебалом тогда?
— Расслабься, оно у меня всегда такое.
Билли фыркнул, проходя к холодильнику.
— Всё из-за него, да?
Ирис не ответила, только сделала ещё один глоток кофе.
Билли усмехнулся.
— Ну да, конечно. Типа тебе похуй.
Она резко поставила кружку на стол и посмотрела на него.
— А мне действительно похуй.
Билли повернулся к ней, сложив руки на груди.
— Серьёзно? Ты ведёшь себя так, будто тебя вчера не ёбнуло что-то внутри, когда ты увидела, как эта сучка липнет к нему.
Ирис сжала губы, но молчала.
— Я же знаю тебя, Ирис. Ты можешь сколько угодно врать себе, но я-то вижу.
Она снова потянулась за кофе, но Билли резко выхватил у неё кружку.
— Ты снова будешь делать вид, что тебе не больно?
— Заткнись.
— Ты снова будешь делать вид, что тебе на него плевать?
— Я сказала, заткнись, Билли.
— Знаешь, что самое смешное? — он наклонился ближе. — Что он, скорее всего, прямо сейчас думает о тебе так же, как ты о нём.
Ирис зло посмотрела на него.
— Иди нахуй, Билли.
Она резко встала и вышла из кухни, оставляя его стоять с её кружкой в руке.
Хуй с ним.
Хуй с этим утром.
И с этим ебаным Джои.
Ирис шла по пустому тротуару, бездумно пиная пустую жестяную банку, которая глухо звякала об асфальт.
Холодный воздух бодрил, но внутри всё равно жгло.
Сука... ну какого хуя?
Каждый раз одно и то же. Она всегда говорит себе, что ей похуй, но как только видит его с другими, внутри всё начинает скручиваться в такой узел, что хочется либо выть, либо кому-то вмазать.
И она уже почти решила, что сегодня хотя бы попробует не думать об этом ёбаном мудаке...
Но, блядь, кто на встречу?
— О, Ирис, блядь, доброе утро, нахуй.
*Только не он..
— Чё ты тут одна шляешься?
Она тяжело выдохнула, закатывая глаза.
— Кори, нахуй иди.
— А вот не пойду, блядь. — он усмехнулся. — Ты, кстати, своей подруге передай, чтобы потише там стонала в номере с Джои. А то мы нихуя не спали, этот долбоёб никого не слушает, а она орёт как резаная.
Стоп.
Чего, нахуй?
Ирис резко остановилась и уставилась на него, прищурившись.
— Повтори, блядь, что ты сейчас сказал?
— Повторяю, блядь: скажи своей подружке, чтобы еблась тише, а то вчера...
— Слушай, Кори, ты можешь засунуть этого ёбаного Джои, твою тупую Эшли и вообще всех вас в один мешок и утопить нахуй, мне похуй, слышишь? Я не собираюсь решать ваши ёбаные проблемы, потому что у меня есть своя ебучая жизнь, свой парень, нахуй, и мне вот так глубоко насрать на вас всех, что даже лопату не найти, чтобы докопаться до этой глубины.
Кори медленно приподнял брови.
— Ёбаный рот...
— Что?
— Ты чё такая злая? Я ж не знал, что тебя это так ёбнет.
— Меня, блядь, вообще ничего не ебет. Я просто не хочу, чтобы меня вообще трогали в этом ёбаном цирке.
Кори вздохнул, покачав головой.
— Ну ладно, блядь. Как скажешь.
— Как скажу, верно нахуй.
— Я, блядь, пойду. А ты там... с парнем своим не переебись, блядь, в страсти.
Ирис только фыркнула, разворачиваясь и уходя в другую сторону.
Она не видела, как Кори пару секунд постоял, глядя ей в спину, а потом развёл руками и направился в отель.
Кори ворвался в холл отеля, где уже тусовались почти все.
— С кем ты там пиздел? — Крейг лениво поднял голову от какого-то журнала.
— С кем, с кем... — Кори сел на диван, закинув ноги на стол. — С Ирис, блядь.
— И? — Сид поднял брови.
— Ну, я сказал ей, что её подруга чет прилипла к Джои, тип они там ночью ебались и все такое.
Тишина.
И только потом:
— ЧЕГО, НАХУЙ?!
— Ты серьёзно это ляпнул?! — Шон аж приподнялся со стула.
— Ну, блядь, а чё такого?
— Ну, а нахуя ей знать про жизнь её подруги?
Но самое интересное было не это.
Джои сидел в углу на подоконнике и всё это время слушал молча.
Но теперь он медленно встал.
— Кори, ты еблан, блядь...
Кори завалился назад и закинул руки за голову.
— Да ладно тебе, Джои, тебе ваще должно быть похуй.
Джои смотрел на него пару секунд.
Потом развернулся и просто пошёл наверх, в номер.
Нахуй.
Нахуй всех.
Особенно, блядь, самого себя.
Джои заскочил в номер, быстро натянул футболку, схватил ключи и уже через две минуты вылетел на улицу.
— ДЖОИ, БЛЯДЬ, КУДА ТЫ ПОБЕЖАЛ?! — донёсся сзади голос Сида, но ему было похуй.
Он летел, как ошпаренный.
Если Кори что-то ляпнул, а Ирис это приняла на веру — всё, пиздец.
Джои не знал, почему его так это все волнует. Просто... блядь. Она не должна так думать.
Через пятнадцать минут он уже стучал в её дверь.
— Ирис, открой, сука.
Тишина.
— Ирис, если ты сейчас не откроешь, я тебе тут все нахуй разнесу.
Дверь дрогнула и приоткрылась.
Ирис стояла перед ним с каменным лицом.
— Чего?
— Чего, блядь?! — он ворвался внутрь, не давая ей закрыть дверь.
— Ты охуел?
— Да! Охуел! Потому что этот ебанат хуйню спизданул, а ты, как последняя дурында, в неё веришь!
Ирис закатила глаза.
— Джои, мне неинтересно.
— Да ты хоть дослушай!
Он схватил её за запястье, но без злости, просто удерживая.
Но.
Она резко выдернула руку.
— Джои, я говорю, что мне ПОХУЙ.
— Нихуя не похуй!
— Блядь, да, мне было неприятно, но ты не должен оправдываться, потому что мы свободные люди.
Джои сжал зубы.
— То, что было у нас... это просто ошибка, Джои.
Она смотрела прямо ему в глаза.
И что-то внутри него дрогнуло.
"Ошибка"...?
— Всё, иди нахуй.
Она шире открыла дверь.
— Уходи.
Джои гневно выдохнул, развернулся и уже сделал шаг к выходу...
Как вдруг дверь резко открылась.
На пороге стояли двое.
Один — коренастый, с тёмными волосами, взгляд — цепкий, ухмылка на пол-лица.
Второй — чуть ниже, худощавый, рыжеватый, с озорными глазами.
— О, а вот и наша малышка! — радостно воскликнул рыжий, влетая в квартиру и сразу крепко обнимая Ирис.
Это был 🗝️ Лейн.
Гей.
Но в Детройте про это лучше не орать на каждом углу, если не хочешь потом откачиваться в больнице.
Он всегда обсуждал с Ирис девчачьи штучки, крашился в всяких актёров и шептался с ней о своих тайных романах.
А вот второй — это 🗝️ Кейси, её старший брат.
Он не гей, но Лейна поддерживал, как мог.
Просто он был не из тех, кто осуждает, а из тех, кто скажет "только не нарывайся на пиздюли, братан".
— Так, стоп, нахуй, а это кто? — Кейси уставился на Джои, приподняв бровь.
— Просто знакомый, который уже уходит. — Ирис быстро ответила, стараясь не выдать смущения.
— А я-то думал, это твой парень. — Кейси ухмыльнулся, глядя на неё.
Джои сжал кулаки, но промолчал.
Лейн в этот момент обнял Ирис так, будто она для него важнее воздуха.
— Моя девочка! — он чуть не закричал, крепко прижимая её к себе.
— Соскучился? — хмыкнула она, улыбнувшись.
— Охуеть как!
— Ох, блядь, Лейн, не ломай мне кости...
— Лучше я тебе парня найду, чем кости поломаю!
Кейси закатил глаза.
— Да успокойся ты со своей свахой, Лейн.
Джои посмотрел на них, потом на Ирис.
Она его даже не замечала.
Охуенно.
Вот просто пиздец как охуенно.
Развернулся и ушёл.
Вечер в квартире Ирис был тёплым, наполненным голосами и лёгким дымом сигарет.
Лейн уселся рядом с ней, закинув ноги на диван, а Кейси, пока те болтали, быстро сходил в душ.
— Ну ты мне расскажешь, что у тебя там за драма с этим типом или нет? — Лейн с хитрой улыбкой ткнул её в бок.
— Сосунок просто выебнулся, а потом пришёл оправдываться.
— И чего, простила?
— Нахуй мне это надо?
Лейн прищурился, будто сканируя её лицо.
— Ты врёшь.
— Ты доебёшься?
— Ещё как.
Ирис только фыркнула, выпуская дым в потолок.
Кейси вышел из душа, протирая волосы полотенцем, и тут же передал очередь Лейну.
— Только мне всю воду не истрать! — Ирис крикнула ему вдогонку.
— Твою воду не трону, твоё терпение — под вопросом!
Ирис смеялась, растянувшись на диване.
Когда Лейн вернулся, уже было темно.
Она подняла глаза на Кейси и ухмыльнулась.
— Слушай, я тут подумала... а давай-ка соберём наших старых дружков?
— Тебе мало нас?
— Хочу вспомнить Бостон.
Кейси кивнул, понимая её настрой.
— Ладно, звони.
Через полчаса все уже собирались в баре.
Джои зашёл в номер, захлопнул дверь и сполз по ней вниз.
Он просто сидел, уставившись в пол.
Нахуя он вообще бегал за ней?
Нахуя доказывал что-то?
Она просто выбросила его, как одноразовый стаканчик.
«Просто ошибка».
Блядь.
Ему не было похуй.
Совсем.
Джои сорвался, вскочил и запустил бутылку в стену.
Треск. Брызги.
Он не спал.
Просто сидел в темноте, закуривая одну за другой.
Ирис не уходила из головы.
А самое ебанутое — он даже не понимал, почему.
В холле отеля гудело.
Крэйг развалился в кресле, потягивая пиво. Рядом сидели остальные — кто усталый, кто ржущий, а кто уже почти вырубался.
Эшли с Дженни устроились рядом, перекидываясь фразами, пока Крэйг не кинул в них пустую пачку сигарет.
— Блядь, хоть на минуту заткнётесь?
— Да пошёл ты нахуй, Крэйг.
— Соси хуй, Эшли.
Она закатила глаза и снова повернулась к Дженни.
И тут двери лифта открылись.
Джои.
Он вышел — тёмный, злой, взъерошенный.
Глаза сверкали, челюсть сжата.
Он увидел Эшли — и его просто разъебало.
— Это всё ты.
Эшли моргнула, скрестив руки на груди.
— Что?
— Ты, блядь. Из-за тебя сейчас всё в пизде.
Она ухмыльнулась, но Джои уже подходил, нависая над ней.
— Если бы ты не влезала в мою жизнь со своими ебаными грязными играми, не липла, не выёбывалась...
Он был рядом, в миллиметре, глядя прямо в её глаза.
— Если бы ты не пыталась манипулировать и строить из себя куклу-невинность...
Её улыбка дрогнула.
— Ты бы не разъебала всё, что у меня было.
Тишина.
Дженни вжалась в кресло.
Эшли сжала губы, но голос всё же выдавила:
— А что, Джои? Я заставила тебя трахаться с другой, когда тебе другая нужна?
Джои смотрел так, что она впервые за долгое время отвела глаза.
— А знаешь, ты права в чем-то, но тебе хуже будет после этих слов.
И он развернулся, уходя.
За его спиной Эшли дёрнула уголком губ.
— Псих.
Но её пальцы сжались в кулак.
— Ну и когда ты, наконец, вернёшься в Бостон, а? — спросил Лейн, откидываясь назад и допивая остатки коктейля, который был больше похож на неоновую кислоту.
— Когда чёрт возьмёт твою гейскую жопу замуж и поселит её в доме с камином, собакой и садом из гортензий, — съязвила Ирис, поднимая бокал. — То есть — никогда.
Смех. Громкий, искренний, как в те времена, когда у них не было ни похмелья, ни проблем, ни, чёрт побери, Джои.
Кейси, сидящий в другом конце стола, допил своё пиво и встал:
— Я утром рано еду к Сэди, не хочу проспать. Ирис, у тебя ключи где?
— В рюкзаке, забери сам. Код на замке — день рождения мамы. Не въеби, как в прошлый раз.
Кейси выдал ей средний палец с ухмылкой, обнял Лейна, ударил Билли по плечу и вышел из бара.
Чуть позже Элли потянулась, зевая:
— Ладно, ребят, мы тоже поползли.
— Идите, старпёры, — махнула Ирис рукой. — Мы тут с Лейном до утра сидеть будем. Или до ареста.
— Скорее до реанимации, если вы ещё выпьете, — буркнул Билли, провожая их взглядом.
Бар начал пустеть, но Ирис с Лейном не спешили. Они заказали ещё, а потом ещё — как в старые времена, когда ночь в Бостоне была их личной территорией.
— Пошли на улицу. Ну его нахуй этот сидячий вайб. Я хочу улицу, воздух, пиздёж и твоё мерзкое хихиканье, Лейн.
— Ты ведёшь себя как шлюха, которая всё ещё умеет мечтать, — фыркнул он, забирая из её рук бутылку текилы. — Вперёд, веди меня в разврат.
Они вышли из бара.
Улицы Детройта были пустынны, жёлтые фонари слегка мигали, асфальт поблёскивал после дождя. Ирис шла, покачиваясь, бутылка в одной руке, Лейн — в другой. Они орали песни, смеялись, вспоминали тупые ситуации, орали друг на друга, подскакивали на бордюрах, как дети.
— Помнишь, как мы в Бостоне тогда в три ночи пытались пробраться в дом миссис Питерсон, чтобы спасти того ёбаного кролика?
— И в итоге я упал с забора и сломал себе жопу? Конечно, помню, ты потом рассказывала всем, что я лишился девственности с забором.
— Потому что так и было, Лейн. Забор был заботливый и терпеливый.
Смех, ещё один глоток — и потом вдруг...
Ирис остановилась, её глаза блестели в свете фонаря.
— А знаешь что, Лейн? Пошли... пошли сейчас в отель к тому мудаку. Я хочу навести шуму. Так, чтоб никто не мог спать.
— Ты пьяна и зла. Боже, как я тебя люблю.
— Ну и держись ближе, пойдём устраивать показательные выступления.
Они пошли по улице — раскачиваясь, смеясь, целуясь в щеки, и с такой энергией, как будто сейчас идёт не осень в Детройте, а лето их детства в Бостоне.
Ирис распахнула двери отеля, и Лейн театрально поклонился, проходя внутрь за ней.
В холле сидели все.
Кто-то спал, кто-то залипал в телефон, кто-то пил.
Ирис с Лейном прошли мимо как королевская чета.
Ни взглядов, ни слов — только высоко поднятые подбородки и бутылка в руке, как факел.
У ресепшена Лейн нагнулся:
— Номер на ночь, мисс. Предпочтения?
— Чтобы стены были тонкими, Лейн. Я хочу, чтобы завтра у кого-то были припадки.
Они взяли ключ-карту и под одурманенным весельем пошли в номер, хлопнув дверью лифта.
Снизу в холле наступила тяжёлая тишина.
— И что это было? — пробормотала Дженни.
— Да чтоб её... — прошептал Джои, вцепившись пальцами в подлокотник кресла, стиснув зубы так, что скулы побелели.