Неизвестный друг

Тихо. С улицы слышались разговоры и прочий шум. Музыка перестала играть, все потихоньку расходились по корпусам. В комнате были лишь мы. Признаюсь честно, в полумраке очертания лица Софии выглядели несколько зловеще, чем обычно. Я сильнее зарылась в одеяло, ощущая всю нелепость ситуации.

- Что было потом? – твердо спросила она, важно поправляя очки. София расхаживала вокруг моей кровати, сложив руки на груди. Я чувствовала себя проблемным подростком, который не ночевал дома. В роли родителя с ремнем выступала София, вот только вместо порки она предпочитала тиранить пристальным осуждающим взглядом.

- Ничего, он вернулся в свой корпус, а я в свой.

Глаза Софии сузились. Наконец, она присела рядом, продолжая буравить взглядом.

- Элизабет, тебя так сильно задели мои слова, когда я говорила, что твои действия не отличаются оригинальностью? Поэтому ты решила на ночь глядя устроить себе свидание?

- Это было не свидание! Я понятия не имела, что он придет туда! Это заговор, меня подставили! – с каждой минутой неловкость внутри меня разрасталась и стремительно заполняла все свободное пространство.

- Как же! Подставили ее! – усмехнулась София. – Признайся уже, наконец, что между вами что-то есть! – взгляд подруги смягчился, в то время, как я раскрыла рот от удивления.

- София!

- А что сразу София? Так трудно подруге признаться? – София бросила на меня обиженный взгляд.

- Мне не в чем признаваться. Тот, кто мне нравится, трусливо прячется в тени, ты это знаешь, и я уже почти свыклась с мыслью, что мы никогда не увидимся, а Сэмми просто... просто он составил мне компанию! – неожиданно я почувствовала, как переполняющая меня неловкость сменилась тоской и грустью. Я скучала по анониму.

- Все еще думаешь о нем? – голос подруги стал тише, она подсела поближе, заглядывая в мое лицо.

- А как мне не думать, стоит взять телефон в руки или услышать рингтон нового сообщения, то я тут же вспоминаю о нем, стоит мне посмотреть на любой красивый пейзаж или картину – я начинаю думать о нем, стоит мне закрыть глаза – я продолжаю рисовать в голове его образ. Это еще терпимо, но как только стоит вспомнить, как он бросил меня на том мосту – становится совсем трудно. Я понимаю, что нельзя так привязаться к тому, кого даже в лицо не видела, но я не могу понять всех причин, почему продолжаю держаться за этот силуэт гнусного обманщика.

- Со сталкером все более-менее понятно, но что на счет твоего знакомого? Почему он продолжает тянуться к тебе? И что на счет тебя – почему продолжаешь это отрицать? – София придвинулась еще ближе, обнимая за плечи. Я глубоко вздохнула.

- Я не знаю, он пугает меня.

- И это все, что ты можешь мне сказать? – София улыбнулась.

- Когда мы впервые обедали все вместе, еще в школе, пару месяцев назад, он казался совсем другим – холодным, мрачным. Он создавал негативное впечатление, да еще этот ужасный пирсинг!

- Пирсинг? У Сэмми? – София удивилась и чуть нахмурила брови.

- Да, у него некоторое время назад были серьги на ушах и брови. Тогда он выглядел отвратительно. На одежде шипы, цепи и повсюду рисунки черепов. Зрелище не для слабонервных! – я потрясла головой, прогоняя образ гота из своей головы.

- Ого, я бы даже не подумала, что он может быть таким! А почему он поменял стиль одежды? Сейчас он выглядит довольно неброско. Я бы даже сказала совсем обычно.

- Я даже не знаю, когда это началось, просто в какой-то момент он стал выглядеть иначе вот и все. В те дни все мои мысли занимал лишь аноним, - я глубоко вздохнула. София потерла подбородок.

- А какой он на самом деле? С виду не скажешь, что Сэмми типичный подлец. Я помню, что ты рассказывала, но если присмотреться, то твой знаковый вполне адекватный и что самое главное – внимательный и заботливый! И ты не имеешь право это отрицать, все факты говорят сами за себя. То яблоко и эта куртка! – София кивнула в сторону куртки на спинке стула, в которой я пришла.

- Я уже сама не знаю, но сегодня у меня было ощущение, что он был настоящим, - я закрыла глаза, вспоминая его улыбку. Сама не заметила, как улыбнулась в ответ.

- Ты говорила, что он использовал тебя на том балу, думаешь, это правда? Анна могла специально соврать, чтобы отомстить за то платье. Судя по твоим рассказам, эта девчонка настоящая змея! – фыркнула София.

- Или чудовище, - задумчиво пробормотала я, вспоминая события того вечера. Мне стало не по себе от мысли, что это могло быть правдой. Но больше всего беспокоил больной укол моей проснувшейся совести к седовласому знакомому, которого я уже успела обвинить во всех своих проблемах. Я ведь даже не потрудилась проверить искренность его слов и поступков, успев заклеймить сразу, не дав парню объясниться.

- Или чудовище! – подытожила София, пихая локтем, чтобы подбодрить меня.

- Кажется, этот твой знакомый не такой и плохой парень!

- Может быть, - пробурчала себе под нос, чувствуя, как начинают гореть щеки.

- Мне Артур по секрету сказал, что Сэмми, когда репетировал ту симфонию или, как она там называется? Неважно! Короче, он проговорился, что хочет исполнить ее для девушки, а для какой не рассказал, мол – секрет! Единственное, он намекнул, что она плохо видит. Раз не видит, то хоть послушает, логично же? Я поначалу не придала этому значение, но сейчас, когда поговорила с тобой, все поняла. Он говорил о тебе! – просияла София, хитро посматривая за выражением моего лица.

- Про меня? Почему же, у меня отличное зрение, - в глубине души я догадывалась об этом, но до последнего не питала надежд и старалась больше не думать и не вспоминать выступление Сэмми и той начинающей художественной гимнастки. У меня не было оснований так считать, по крайней мере, я так думала.

- Элизабет! Он имел в виду, что ты не замечаешь его намеков, ты, действительно, слепая. И вся беда в том, что ни одни очки в мире тебе не помогут! – София накрыла лицо ладонью, снимая очки, показывая своим жестом, что я совсем безнадежная.

- А что если мы ошибаемся, и все это просто стечение глупых обстоятельств?

- Элизабет, вот поэтому ты до сих пор одна! Хотя бы раз, ты можешь не думать, а действовать по наитию? Стратегии, платы и выводы это, конечно, хорошо, но ты явно перебарщиваешь! – София закатила глаза.

Мне хотелось сказать пару слов в свое оправдание, но я не стала этого делать. Не хочу ссориться с единственной подругой. Я улыбнулась и чуть кивнула, принимая безоговорочную капитуляцию. К тому же наш покой был нарушен – вернулась Мередит. Ее появление произвело на нас впечатление – она вошла так резко и громко, что дверь заскрипела под ее напором. Мы с Софией переглянулись, но спрашивать у неординарной соседки причины такого поведения не стали. Вскоре объявилась еще одна наша соседка. Любительница соцсетей эмоционально вела прямой эфир ровно до того момента, пока терпение Мередит не лопнуло. Ее «Я хочу спать!» было таким проникновенным и доходчивым, что Сьюзен, видимо, тоже захотелось пораньше лечь спать. Она даже не почистила зубы, лишь сменила одежду на розовую пижаму и с головой накрылась одеялом. Удивительно, но после этого инцидента мы с Софией тоже были уже в своих кроватях и готовились ко сну.

Вот только спать мне совсем не хотелось. Несколько часов я просто притворялась спящей и думала о событиях последних дней. Лежа на боку, я смотрела на стул, на котором по-прежнему висела куртка Сэмми. Моя кровать была рядом с окном, поэтому в комнату попадало немного света. Мы разошлись только у входа в мой корпус, значил ли это, что он проводил меня?

В последнее время я, действительно, много думаю. Я зажмурилась, не хочу больше смотреть на эту куртку и думать непонятно о чем. А ведь совсем недавно все мои мысли занимал лишь аноним и его сообщения. Как так получилось, что теперь эти двое должны делить между собой мои мысли? Это глупо.

«А что если в тот день с ним что-то случилось?» - мое неординарное эмоциональное сознание забило в пожарный колокол.

Я резко приняла сидячее положение, ощущая пробежавшийся по спине холодок. Я вспомнила рассказ Сэмми о том, что его сбила машина, когда он спешил куда-то, а что если с анонимом могло случиться то же самое? Что если он пострадал куда серьезнее? Или... жив ли он еще? Взгляд затуманился, потекли слезы. Перед глазами пробежали такие страшные картинки, что перехватило дух. Я выбежала из комнаты в одной сорочке, забыв даже надеть обувь. Единственное, что я взяла с собой, был мой сотовый. Я крепко прижала его к груди, когда бежала подальше от комнат, чтобы меня никто не услышал. Дорога привела меня в холл. Я остановилась у знакомого окна, вид из которого был на мальчишечий корпус. Странное чувство дежавю наполнило все мое существо, только в этот раз в противоположном окне никого не было. Вытерев слезы, я дрожащими руками принялась искать нужную беседу. За прошедшее время она значительно опустилась вниз и больше не помечалась как важная, но это не помешало мне найти ее.

Контакт «Друг» был заблокирован. Разблокировать его?

Да/Нет

Я переминалась с ноги на ногу, меня охватывала дрожь и чувство страха. А что если я опоздала, и мои жалкие попытки ни к чему не приведут? От таких мыслей слезы потекли из глаз с новой силой. Я всегда была впечатлительной, и с фантазией тоже проблем не возникало, поэтому трудно даже перечислить все картинки, которые всплывали в сознании. Одна была хуже другой, почему-то в голову лезли только плохие, черные мысли. Авария, несчастный случай, утечка газа, пожар, разбойное нападение, грабеж, проблемы с сердцем, травма головы, сильный приступ аллергии или астмы, отравление, болезнь, нападение серийного убийцы или маньяка, теракт. Голова закружилась, мне стало плохо от одних только мыслей о том, с чем он мог столкнуться в тот день. С трудом взяв себя в руки, я начала рассуждать здраво. В любом случае уже ничего не исправить, поэтому продолжать накручивать себя бессмысленно. Я снова посмотрела на телефон, вытирая мокрое лицо и шмыгая носом. Собравшись с мыслями, я нажала «Да». Секунда, две – ничего не происходило. Я уже хотела попробовать что-то написать анониму, как вдруг телефон стал вибрировать в руках от новых полученных сообщений. Сердце замерло в груди и ощущалось таким тяжелым, когда я увидела, кто был отправителем всех новых сообщений.

Друг – Элизабет, прости меня, я знаю, ты ждала. У меня кое-что случилось, из-за чего я не мог написать тебе раньше. Я готов к любому наказанию, только, пожалуйста, не обрывай со мной связь! Ты мне нужна, Элизабет! Я все исправлю, я приглашаю тебя на новое свидание, я обязательно приду и дождусь тебя! Я заглажу свою вину и с этой минуты обещаю ничего не скрывать и быть честным с тобой! Пожалуйста, прости меня!

Друг – Элизабет, ты внесла меня в черный список? Я не могу до тебя дозвониться!

Друг – Видимо, на этом наша переписка обрывается... Будь по‑твоему. Когда придет время, я вновь напомню о себе, а пока... До скорой встречи, Элизабет Джонс.

После пришло сообщение о нескольких попущенных телефонных звонках абонента. В общей сложности их было двенадцать.

Трудно передать словами, что я почувствовала в тот миг, но внутри будто что-то сломалось. Сильная усталость сковала тело, ноги стали ватными, из-за чего я медленно опустилась по стенке, ощущая холод плитки. Слезы не переставали литься, словно внутри прорвало трубу. Я рыдала и не могла понять отчего. Аноним жив, и судя по письму с ним все в порядке, тогда почему я продолжаю задыхаться от слез здесь на полу в холле корпуса, свернувшись калачиком? С ним не произошло ничего страшного из того, что я только могла придумать, он извинялся и даже пригласил на новое свидание, тогда почему я продолжаю плакать?

Одно я могла сказать точно – я больше не злилась на него и была счастлива узнать, что мой дорогой друг жив, и все что я успела накрутить в своей голове там и останется. Возможно, мне просто нужно было выплакаться и сбросить с души камень о той неудачной встрече, которая так и не состоялась. Как приятно осознавать, что причина была не во мне и даже не в нем, а в каком-то глупом стечении обстоятельств, которое чуть не разлучило нас навсегда.

Сколько времени я провела там, не знаю, но когда я возвращалась в комнату, то на улице начинало светать. Я брела к кровати под звуки легкого сопения, которое было слышно в тишине. Зарывшись в одеяло, я, наконец, согрелась и почувствовала сонливость, от которой начала зевать.

«До скорой встречи, аноним!»