Я не враг
Турбо вылетел из качалки, как будто не хватало воздуха, хотя только что ворвался туда с грохотом и криком. Злость разрывала его изнутри, но он не мог понять, на кого она направлена больше — на Лину или на самого себя.
Сев на лавку у входа, он закурил. Задыхаясь от дыма и собственных мыслей, он смотрел на серый асфальт, разбитый временем, точно так же, как он сам. Всё, что он видел перед собой, было размытым, словно в его голове шумел уличный фонарь, не выдержавший напряжения.
"Чёртова Лина," — прошептал он, сжимая сигарету так, что та чуть не сломалась. Её образ стоял перед глазами: это её спокойствие, её равнодушие, её взгляд, который проникал в самую глубину и будто говорил, что она всё знает. Знает то, о чём он сам боится думать.
Ему хотелось встать, ворваться обратно и снова начать спорить. Кричать, доказывать, что она ошибается, что она не заслуживает быть рядом с ними. Но слова умирали где-то внутри, ещё не родившись.
За его спиной качалка шумела. Разговоры, смех, металлический звон гантелей — всё это казалось отдалённым, как будто он находился в другом мире. А потом этот звук затих.
Он почувствовал, как кто-то вышел из качалки. Не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто это.
— Ты всегда убегаешь, когда всё идёт не по-твоему? — прозвучал голос Лины за его спиной.
Турбо сжал зубы, бросив сигарету на землю и растоптав её подошвой.
— А ты всегда лезешь туда, где тебя не ждут? — огрызнулся он, не оборачиваясь.
Лина подошла ближе, и он услышал, как её кеды мягко скрипнули по асфальту.
— Может, я просто не люблю оставлять дела недосказанными, — ответила она.
Турбо наконец повернулся, глядя на неё с раздражением.
— Недосказанными? Да у нас всё давно сказано. С самого первого дня, как ты появилась. Ты была лишней.
Лина хмыкнула, сложив руки на груди.
— Ты можешь повторять это сколько угодно, Турбо, но дело не во мне. Ты просто ненавидишь, когда кто-то ломает твой маленький идеальный мир.
— Идеальный мир? — фыркнул он, стиснув кулаки. — Ты ничего не знаешь. Ничего не понимаешь.
— А ты попробуй объяснить, — парировала Лина, глядя ему прямо в глаза.
Он замолчал. Его дыхание стало быстрее, сердце билось в груди, как будто пыталось вырваться наружу.
— Ты всегда думаешь, что знаешь всё, да? — сказал он наконец, голосом, дрожащим от злости. — Но ты ничего не понимаешь, Лина. Ты просто чужая.
Она сделала шаг назад, но не отступила. Её взгляд стал чуть мягче, почти неуловимо.
— Может, я чужая, — сказала она тихо. — Но я не враг.
Эти слова, простые и спокойные, будто сбили его с ног. Он смотрел на неё, не зная, что ответить. Она стояла перед ним, такая же уверенная, как всегда, но в её глазах не было ни презрения, ни насмешки.
Лина развернулась и направилась обратно в качалку. Но перед тем, как исчезнуть за дверью, она остановилась.
— Знаешь, Турбо, ненависть ничего не меняет. Подумай об этом.
Она ушла, а он остался стоять один, чувствуя, как её слова проникают глубже, чем он был готов признать.