Chapter 9
Мы переместились в комнату Стайлса, благо там уже никого не было. Правда, кровать находилась в абсолютном беспорядке. Гарри все-таки передал мне бутылку воды, и я с удовольствием припал к горлышку, наполняя желудок живительной влагой. Моя задница сильно саднила, поэтому я опасался приземляться на кровать. Кудрявый улегся на постель, блаженно откидывая голову на подушки, а я вновь вернулся к тому комоду, на котором расположились фотографии семьи Гарри. Я не знал, как начать разговор, да и вообще, о чем говорить. Мы только что трахнулись в туалете. И пусть я не рассчитывал, что мой первый раз будет происходить в окружении сотен свечей и лепестков роз, все равно секс в уборной был чем-то диким. Но, как ни странно, мне понравилась эта дикость.
Я взял в руки фотографию, на которой счастливо улыбались Гарри и, по моему предположению, его мама. Она была очень красивой, и Стайлс многое взял от нее: улыбку, разрез глаз и эти чертовы ямочки, что сводят с ума.
- У тебя очень красивая мама, - вскользь отметил я.
Гарри негромко засмеялся и ответил:
- Серьезно? Хочешь поговорить об этом сейчас?
Я удивленно приподнял брови и спросил:
- Чем плох мой вопрос?
- Честно говоря, я думал, что ты заведешь шарманку о том, что после такого секса мы должны пожениться и бла-бла-бла, - произнес Гарри, сосредотачивая свой взгляд на мне.
Я раздраженно вернул рамку с фотографией на место, сложил руки на груди и сказал:
- Хватит преувеличивать. Я бы не стал так говорить.
- Но, тем не менее, ты против бездумного траха на ночь, - приподняв уголок губ, произносит кудрявый. - И я был прав: ты - девственник.
Я приложил ладонь к переносице и ядовито произнес:
- О, ну, конечно. Давай. Расскажи всем, что ты поимел девственника Томлинсона, а он даже и не сопротивлялся.
- Эй, - мягко произнес Гарри и сполз с кровати, приближаясь ко мне. - Извини, ладно? Я не стал бы хвастаться своим друзьям об этом.
Я недоверчиво надул губы, молча взирая на него.
- К тому же, - улыбаясь, продолжил кудрявый. - Мне понравилось, что ты не сопротивлялся.
Я ничего не мог с собой поделать. Когда эти зеленые глаза смотрят на тебя, а ямочки украшают щеки, ты не можешь не улыбнуться в ответ.
- Так, - протянул я. - Что мы теперь делаем?
- Возвращаемся на вечеринку.
- Нет, - помотал я головой. - Я имею в виду в глобальном смысле.
Он молча взирает на меня, все еще не понимая, о чем идет речь.
- Ты. Я. Мы занимались сексом...
- Тебе понравилось? - перебивая, спрашивает Стайлс.
- Что? - строю из себя дурачка. Не получается.
- Секс, - с искрящимися глазами произносит Гарри. - Наш секс.
Я улыбнулся от его уточнения «наш».
- Это было...
- Если скажешь неплохо, я привяжу тебя к кровати и буду трахать до потери сил.
От такой перспективы я открыл рот, но быстро его захлопнул.
- Это было хорошо, - наконец произнес я.
- Ладно, - счастливо улыбаясь, сказал Гарри.
Между нами повисла неловкая пауза. Я переминался с пятки на носки, ожидая его слов. Но он тоже молчал, только скользя взглядом по моему лицу. Такая тишина начала меня бесить, и я раздраженно выдохнул:
- Слушай, ладно. Я не претендую на какие-то отношения или еще что, но, вероятно, сейчас между нами что-то изменится...
- Да, - он снова перебивает меня. - Ты не будешь больше общаться с такими людьми, как Ник Гримшоу. И целоваться с ними. И уж точно ты не будешь подставлять им свою шикарную попку.
Я задохнулся от возмущения:
- Извини?! То есть ты подразумеваешь, что теперь мы в отношениях?
- Нет, мы не в отношениях.
- Тогда какого черта ты ставишь мне условия? - негодующе складываю руки на груди.
- Потому что ты мой, - невозмутимо отвечает Стайлс.
- Окей, я не знаю, в каком ты там мире живешь, но здесь, на планете Земля, если ты считаешь кого-то своим, то это означает, что вы в отношениях, - развожу руками в сторону.
- Я знаю, что такое отношения, - пожав губы, произносит кудрявый. - Но я не из тех людей, которые любят сердечки и прочую сопливую ерунду. Просто у тебя не будет близости с кем-либо, кроме меня. Ты видел, что случилось с Ником? Не думаю, что ты захочешь повторения этой истории с другими людьми, которые посмеют прикоснуться к тебе.
Последнее предложение прозвучало весьма собственнически. Он ревнует?
- Ты ревнуешь меня? - озвучиваю мысли вслух.
- Нет, - коротко отвечает Гарри.
- Да, ты ревнуешь. Не подпускание меня к кому-либо, кроме тебя, означает ревность.
- О, ты меня достал, - он всплескивает руками. - Я не знаю, что это, ясно? Мне просто не нравится, когда ты обжимаешься с кем-то кроме меня. Меня это бесит. Я будто весь объят пламенем и хочу убить того, кто к тебе прикасается.
- Ладно, ладно, - успокаивающе кладу руки ему на лицо, заставляя посмотреть мне в глаза. Он замирает.
Его ладони накрывают мои, а щека плотнее жмется к моей руке. И снова этот беззвучный момент, когда время вокруг словно останавливается. Наши глаза сталкиваются и проводят безмолвную беседу. Я смотрю на его алые губы, отчаянно желая поцеловать их.
- Что, если..., - хрипло произносит он.
Я молчу, ожидая продолжения. Гарри не заставляет ждать.
- Что, если я хочу поцеловать тебя. Что это значит? Что я должен сделать?
Я судорожно выдыхаю, приближаясь к его лицу, и отвечаю в губы напротив:
- Наверное, поцеловать меня.
Волнение в его взгляде исчезает, и он целует меня. Сначала губы неуверенно прикасаются к моим, исследуя каждый миллиметр. Его губы мягкие, терпкие. Это странно, но они идеально подходят к моим. Отвечаю на поцелуй, пока руки кудрявого спускаются по моим предплечьям, опускаясь на талию. Его щеки под моими ладонями горят, и я кончиками пальцев ощущаю его неуверенность. Для него это впервые. Такая нежность. Я разрешаю ему делать так, как ему удобней. Он не спешит углублять поцелуй, временами отрываясь от моих губ, а затем вновь возвращаясь. Поцелуй оказывается недолгим, но очень сладким. Несмотря на то, что мы не съедали губы друг друга, наше дыхание сбилось. Открываю глаза, чтобы посмотреть на Гарри, и вижу, что даже кончики его ушей красные. Меня пробирает смех, но я сдерживаюсь, чтобы не спугнуть его. Так мы и стоим пару минут в тишине, вбирая вздохи друг друга. Наконец, кудрявый разрушает молчание:
- Ладно, я не знаю, как эта хрень работает, но я попытаюсь понять.
- Правда? - удивленно спрашиваю я.
- Да. Я никогда не признавал всю эту мишуру с отношениями, но, если такова цена, чтоб ты принадлежал только мне, то я готов заплатить.
И в ту секунду я чувствовал себя невероятно особенным. И его.