Орео

Тэхен закрывает дверь и вжимает в неё Харин, грубо и сильно, из-за чего она слабо вскрикивает. Он целует отчаянно и мокро, так, как никогда еще не целовал хрупких омег. Тэхену ужасно сложно контролировать себя, когда вокруг витает мощнейший запах свежего персика и беспросветный туман возбуждения. Чутьё альфы заставляет чуть ли не терять голову.

— О, Боже, Тэхен, подожди, — Харин слабо обхватывает воротник его рубашки, откидывая шею назад. Он окрашивает её поцелуями, жадно облизывает и руками спускает с неё пиджак, совершенно не слыша. — Ты сейчас... ты слишком...

Он вновь целует и глухо мычит, почти рычит из-за того, что его отвлекают. Если раньше он мог хотя бы чуть-чуть думать, хоть как-то вести машину, при этом не теряя внимания, то сейчас он полностью отключился. Его ведет внутренний альфа, который желает провести гон со своей истинной омегой, аромат которой заставляет легкие чуть ли не расцветать крупными бутонами.

Скидывает с себя пиджак и развязывает галстук поразительно быстро. Ему жарко, очень жарко, одежда мешает, ему хочется как можно скорее прижаться своим телом к её, ощутить под собой, пропитаться каждой частичкой. Его руки дрожат, он невменяемый, и он совершенно не боится того, что Харин может его оттолкнуть. Что-то внутри подсказывает, что она сама льнет к нему, что она хочет не меньше, что она точно так же сходит с ума от его запаха и близости, что она наконец-то поняла, кто он на самом деле для неё.

Тэхен покрывается мурашками, когда чувствует в волосах её пальчики. Он одобрительно мычит и, обняв её за талию, тащит куда-то в комнату, поближе к кровати. По дороге он где-то на горизонте сознания слышит лай Орео, но она быстро затихает и уходит в самый дальный угол, чувствуя альфу.

— Почему? — Харин шепчет, когда Тэхен, не дотерпев до кровати, усаживает её на какую-то тумбочку и скидывает на пол статуэтку и набор покера, который ребята оставили после последнего раза. — Почему ты раньше мне не сказал? — слышно, что она тоже в очень подвешенном состоянии, но у Харин есть хотя бы малейшая возможность здраво мыслить.

— Что ты моя истинная? — хрипит и стягивает с неё топик, радуется, что омега ничуть не против. — Я думал... думал сказать...

На мгновение, он смотрит ей в глаза и видит, как у неё расширились зрачки, как её лицо слабо покраснело, как она тяжело дышит и не может удержаться, чтобы не вдыхать аромат Тэхена каждую секунду.

— Надо... надо было хоть что-то сделать, — она стонет, пытается расстегнуть его рубашку, с чем Тэхен благородно помогает и стягивает с себя всю верхнюю одежду. — М-м... д-да, надо... надо было что-то... о, Боже, ты такой красивый, — она, как завороженная, водит ладонями по телу Тэхена. У неё пальчики очень холодные, по сравнению с его почти пылающей кожей.

Тэхен никогда не считал себя накаченным и мускулистым альфой, наоборот, он всегда думал, что его лицо и феромоны – главный козырь. Да, у него были видны мышцы, он иногда ходил в спортзал, но ему не сравниться с Намджуном или Чонгуком, которые выглядят как настоящие, доминирующие альфы.

Ему льстили слова Харин, он был чертовски рад услышать от неё комплименты, видеть, с какой же жадностью она его осматривает и трогает. Тэхен пошло ухмыльнулся, когда заметил, как она закусывает губу и опускает взгляд ниже пояса.

— Нет, Харин, ты намного красивее, — приближается к её уху и глубоко втягивает её запах. Не может удержаться и заново целует девственно чистую шею, где он мечтает оставить метку.

— Пожалуйста, не сдерживай себя.

— Я и не думал, — он издает хриплый смешок, поднимает Харин на руки и тащит в спальню.

Разговоры немного помогают ему держать связь с реальностью, но как только они вместе падают на упругий матрас и припадают губами друг к другу, его голова очищается и теперь он вновь желает лишь одного. Харин и только Харин. Войти в неё как можно быстрее, попробовать на вкус, оставить метку, нет... несколько меток, по всему телу, сделать её своей, навсегда, никогда не отпускать и быть только со своей истинной омегой.

У неё поразительно приятные губы, такие мягкие и мокрые, пухлые и небольшие – идеальные для него. Он не может оторваться, не может прекратить целовать её, потому что он так давно этого хотел. Страшно подумать, как же изголодался его внутренний альфа.

Тэхен чувствует, как Харин пытается расстегнуть его ремень, но он останавливает её. Для начала, необходимо снять всё с неё, насладиться ею, осмотреть каждый уголок, коснуться языком и укусить везде, где только можно.

Харин до невозможности приятная, мягкая и утонченная. Он не может понять, как Чонгук или Чимин не рассмотрели в ней чуть ли не Афродиту, потому что для Тэхена она произведение искусства. У неё чистая кожа, прохладная и успокаивающая, мягкая и... ужасно аппетитная. Он опускается поцелуями по шее к ключице, ведет языком по выпирающим косточкам и идет еще ниже, сжимая в руках её упругую грудь. Его кратко ведет, когда он слышит её стон, что заставляет рыкнуть и дернуть головой, дабы оставаться в адеквате.

Меньше всего ему хочется сделать ей больно.

Кусает её за живот, оставляет засосы, ведь не может по-другому. Все должны знать, кому она принадлежит, чья она омега. Каждый сантиметр её тела должен быть его и только его.

Тэхен моргает и понимает, что его попытки соображать вот-вот потерпят крах.

Сглатывает и целует её ноги, раздвигает их и приподнимает взгляд на её лицо, замечая, что она смотрит на него с такой мольбой, с такой доступностью и желанием, что Тэхен просто не знает, как вообще можно упустить из виду такую омегу.

— Тэхен, — он только что почувствовал, как внутри что-то сломалось после того, как он услышал своё имя, — пожалуйста, попробуй меня.

О, Боже, блять.

Он рычит и, сжимая ноги Харин, закидывает их немного вперед, чтобы ему было удобно. Нет, он определенно потерян, и с ним всё еще хуже, чем он мог предположить.

Тэхен издает низкие, грудные стоны, когда он припадает языком и губами. Харин просто пиздец какая сладкая. Запах персика смешивается с какой-то приторностью, приятной и липкой, восхитительной. Она течет, прекрасно течет, и у Тэхена есть замечательная возможность испробовать её.

Она дрожит под его ласками, стонет его имя, а сам Тэхен теряет всё, что он так долго держал. Он не сдерживается и грубо водит языком, проникает внутрь, опаляет горячим дыханием и целует. Не может остановиться, потому что слишком вкусно. Его чутьё сходит с ума, его альфа получает небесный кайф, пока сам Тэхен, как под самыми мощными наркотиками, буквально пожирает Харин.

— Тэ... Тэхен, больно, — её пальцы касаются его ладоней, которые до такой степени сжали её ноги, что там остались еле заметные синяки. — Тэхен...

У него едет крыша, потому что чем чаще она произносит его имя своим слабым голосом, чем чаще она касается его и показывает, что она полностью доступна, тем больше он отдает себя инстинктам.

Его левая ладонь опускается на живот Харин, пока пальцы второй медленно проникают внутрь. Он стонет почти вместе с ней, когда ощущая её узость, её влагу. Тэхен знает, как сделать приятно, поэтому и находит нужное место. Аккуратно придавливает ладонью, пока его пальцы словно подзывают к себе.

Ему приходится придержать Харин, потому что она начинает дрожать и слабо дергаться. Она безумно красиво стонет, почти поёт, выгибается и прикрывает лицо руками, а затем опускает их на волосы Тэхена и прижимает его лицо сильнее.

Просто ахуеть, Тэхен в восторге, он в невероятном восторге.

— Тэхен, я... я сейчас...

Он начинает дразнить языком еще больше, посасывает, так как ни один леденец не сравниться с тем деликатесом, которым он упивается прямо сейчас. По какому-то неизвестному наитию он продолжает ласкать Харин до тех пор, пока она не застывает, пока её тело не покрывается судорогами и гусиной кожей.

Тэхен ухмыляется, когда видит, в каком Харин состоянии. Не может не гордиться собой, не может не попробовать еще более сладкий нектар и не вдохнуть в очередной раз запах свежего персика. Облизывает свои пальцы и лезет вверх, чтобы поцеловать Харин, и она совершенно не против. Тэхену нравится, что она столь податливая, что она разрешает делать с ней всё, что ему захочется.

— Ты... ты разрешишь мне... сделать тебе приятно? — спрашивает сквозь поцелуй, и Тэхен вновь не может сдержать слабого смешка.

Он готов на всё. Если она попросит его остановиться – он остановится. Если она скажет ему отлизать ей еще раз – он отлижет. Если она скажет целовать её – он будет целовать, он сделает абсолютно всё.

Помогает ей встать и усаживает на край кровати, пока сам быстро стягивает ремень, брюки и всё нижнее. У него в голове полнейшая каша, потому что Харин целует его живот, мило кусает и смотрит снизу вверх, моргает и... и... и она просто великолепна.

А затем, она открывает рот и высовывает язык, как собачка, пока Тэхен смотрит, пусто смотрит на неё, будто бы всё это сон. Он не может поверить в то, что омега может производить на него такое впечатление, что она может так влиять на него.

То, как она облизывает его член, как она присасывается к головке и сводит бровки домиком, как она свободной ладонью ползет по его бедру, по животу, как она смотрит на него... просто невозможно. Тэхена как будто подменили, он не может просто так наблюдать за ней, не испытывая внутри скрежета, не ощущая бурлящей крови глубоко в венах. У него нет слов, чтобы объяснить то, что он чувствует, лишь смотря на неё.

Как только Харин заглотила его член, он дергает бедрами и гортанно рычит. Его ладони опускаются на её спутанные волосы, он не понимает, что он делает, но Тэхен чувствует, что ему это необходимо.

Грубые толчки прямо в глотку, тихие стоны и влажные слюни, которые стекают вниз, молящий взгляд, низкое рычание, приятная вибрация, которая доходит до сердца, до легких. Тэхен не может толком соображать, он просто толкается Харин в рот, наслаждается эластичностью и теплом, смотрит почти пустым взглядом.

— Стой... хватит, — бурчит и отпускает его член, но не успевает и вдохнуть, как Тэхен нагибается и целует её, мычит и толкает обратно на кровать.

Жарко, ужасно жарко. Тэхен весь потный, он не чувствует чистого кислорода, только запах Харин. Не слышит, что она ему говорит, не чувствует реальности. Словно в прострации, далеко за пределами осознанности, его почти нет.

Входит резко и глубоко, тяжело стонет и вновь целует её. Безумно приятно, он растягивает и доставляет ей удовольствие, он чувствует это. Всё, как во сне, слишком приятном сне, от которого он не хочет и и не может избавиться.

Кажется, она стонет его имя, пока он очерчивает её шею поцелуями, пока он толкается внутрь с такой силой, что кровать ударяется о стену, что матрас скрипит и смешивается с остальными грязными, пошлыми звуками. Тэхен чувствует, как его мышцы напряжены, как его накрывает с головой сумасшествие. Он полностью отдает себя ощущениям, толкается, как бешеный, потому что нельзя иначе.

Нависает над Харин, чтобы посмотреть на неё. Влажные кончики мешают, мельтешат перед глазами, он физически может почувствовать, как с него стекает пот. Тем не менее, он может разглядеть её, увидеть, как же Харин хорошо.

Она безумно красивая, такая прекрасная под ним, так стонет и так просит не останавливаться. Что-то говорит о том, какой он большой, как он врезается в неё, бормочет под нос, что если он так и продолжит, то она вот-вот кончит.

Опять целует, опять рычит, сжимает её кисти у неё над головой, толкается еще сильней, потому что хочет. Второй рукой опускается ей на шею, властно сжимает и входит резко, грубо, заставляет Харин сорвать голос. Она кажется такой хрупкой, такой волшебной, словно она не из мира сего, сделанная специально для Тэхена.

В какой-то момент Харин хватается за его руку и выгибается дугой, поджимая ноги. Тяжело дышит и трясется в судорогах, кричит его имя, начинает плакать и одновременно стонать. Тэхен отпускает её шею и руки, останавливается и заключает её лицо в свои ладони, чтобы насладиться её оргазмом, чтобы впитать в себя её эмоции и чувства. Она такая открытая, она так близко, что он может больше не бояться о том, что она исчезнет из его жизни.

Тэхену не хочется, чтобы она была сверху, поэтому он её переворачивает лицом в постель и входит заново, ощущая совершенно новые краски. Внутри всё так же хорошо и так же приятно, поэтому он не ждет и толкается, настраивает свой ритм, из-за которого Харин вновь начинает стонать.

Её пальцы ползут к подушкам, сжимают их, можно заметить, как на её ладонях проступают тонкие вены, как всё тело дрожит и просит продолжать. Тэхен не может просто так смотреть на её спину, поэтому он нагибается и целует, оставляет засосы, кусает за лопатки и рычит, запах персика вновь ударяет в голову.

Никакой усталости, никакой измотанности, Тэхен будто бы выпил тонну энергетиков и кофе впридачу, он не хотел останавливаться. Ему хотелось доставить Харин как можно больше удовольствия, чтобы она вместе с ним почувствовала восхитительные волны, чтобы она оказалась в том же тумане, где он потерялся.

— Тэхен, — шепчет сорванным голосом, ладонью вслепую гладит его по щеке и притягивает ближе к себе, чтобы поцеловать в щеку. — Тэхен, еще глубже.

Возможно, он лишь на секунду получил слабый лучик извне и понял, что Харин сама долго хотела этого, что она готова день и ночь быть с ним, что она еще долго не будет говорить ему остановиться. Но, это была лишь секунда перед тем, как он усилит ритм, как он будет слышать, как его бедра ударяются о её задницу. Симфония, чудесный поток нот, который доводит до истощения.

Понимает, что очень хочет кончить, потому что ему слишком хорошо. Тэхен нагибается и всего лишь одна мысль о том, что он оставит на ней свою метку, заставляет его, как пьяного, впиться в чистую кожу зубами, проникнуть клыками и остановиться, чтобы излиться внутрь, прямо в Харин.

Она дергается от боли, но не пытается сбежать. Харин подставляет свою шею, блаженно выдыхает и улыбается, когда Тэхен оставляет на ней след. Возможно, она тоже ощутила это, почувствовала, как их что-то связало, как они стали почти одним целым.

Тэхен отрывается от шеи, тяжело дышит и видит метку, прекрасную, замечательную метку, чудесную и утонченную. Он ощущает какую-то завершенность, словно именно её и не хватало на шее у Харин, его метки.

— Моё тело, — она выдыхает и шепчет, не в силах двинуться. — Тэхен, ты просто...

— Я знаю, — шепчет и трется носом о её щеку, падает поверх неё, придавливая к кровати.

Сознание понемногу возвращается к нему. Всё, что плыло, теперь обретает четкость, запах персика становится менее ощутимым, и он может взять под контроль свои феромоны. Медленно моргает и лишь спустя несколько минут осознает, что только что произошло.

О, Боже.

О, вау!

О, класс, да, просто... замечательно?

Тэхен путается в себе же, но быстро приходит в себя, когда Харин мычит под ним и говорит, что ей тяжело и нечем дышать. Он переворачивается на спину и смотрит на неё, измотанную и дико уставшую, тяжело дышащую и немного сонную.

— Я... я очень хочу поговорить, но... у меня нет сил.

Странно. Тэхен тоже чувствует приятную усталость, но ему казалось, что во время гона он должен быть активнее, неугомоннее. Неужели всё из-за истинной? Во время гона ему хватает одного раза с его омегой?

— Я тоже, — ему сложно говорить, но он всё равно слабо улыбается и указательным пальцем убирает пряди с лица Харин. — Знаешь, я... я так счастлив, Харин.

— Да. Я тоже это чувствую, — она с трудом берет его пальчик в свою ладошку и смотрит с такой нежностью и трепетом. — Тэхен, я... я не думала.... не знала... прости.

— Тебе не за что извиняться, — он прочищает горло и пододвигается ближе. — Если судьба так распорядилась, то, в конце концов, мы должны были быть вместе.

— Ты и вправду романтик, — она улыбается, а Тэхен опять теряет сердце. — Ты чудесный альфа, Тэхен.

— Потому что я твой альфа?

— Да, — она всё еще улыбается, очень счастливая и радостная. — У меня такой покой на душе. Мне так хорошо с тобой, я чувствую... безопасность.

Тэхен сглатывает и целует её, легко, даже мило, потому что если он вновь проникнет языком ей в рот, то черт знает, как он будет себя вести. Он понимает, что Харин устала, и он не хочет мучить её.

— Я люблю тебя.

Они вдвоем застывают, и до Тэхена лишь спустя долгую, мучительную минуту доходит смысл его слов. Он пугается и вздрагивает, будто бы ему пять лет, будто бы он не взрослый человек, который может мириться с такими смущающими вещами.

Почему он боится? На ней же его метка, да? Почему его признание звучит таким жалким?

В момент он успокаивается, как только ладонь Харин опускается на его щеку, и он, смотря в её почти светящиеся восторгом глаза, не может поверить, что его накрывает волна странного, долгожданного облегчения, когда Харин говорит:

— И я тебя люблю.

Идилия...

...которую нарушает ворвавшееся в комнату Орео. Она запрыгивает на кровать, начинает возмущенно гавкать и вилять хвостом, чем заставляет Харин засмеяться, а Тэхена закатить глаза. Он бы её прогнал к чертям, но сейчас он супер нежный и весь на эмоциях, поэтому он обнимает хаски, понимая, что, всё-таки, он молодец, что согласился приютить её.