Орео

— Два американо без сахара, один с молоком, пожалуйста.

Пока Тэхену готовят заказ, он оборачивается, чтобы посмотреть на Харин, которая стоит снаружи и играется с Орео. Сегодня она была в обтягивающих джинсах, свободном свитерочке и курточке, с распущенными волосами и почти полным отсутствием макияжа на лице. Так широко улыбалась, так смеялась, так светилась, хоть сегодня и было пасмурно.

Тэхен бы стоял тут вечность и смотрел на неё, но его отвлекают и, кажется, уже в третий раз зовут, чтобы отдать заказ. Он неловко извиняется, оплачивает и прочищает горло, вновь натягивая полное безразличие.

После примирения с Юнги он стал еще мягче, а в дополнении с сегодняшним кофебрейком с Харин, Тэхен готов улыбаться каждому, даже баристе-омеге, но он вовремя себя одергивает.

— А, спасибо, — Харин берет чашку и греет руки, что Тэхен замечает моментально.

— Тебе холодно? Может, посидим внутри? Я договорюсь, чтобы Орео тоже пустили, — и когда он стал так печься о своей псине? Ладно псина, но омега? Ему всегда было плевать, холодно спутнице или жарко.

— Нет-нет, давай пройдемся. Сегодня предпоследнее занятие, и, если ты не против, я бы хотела больше времени провести с Орео, — она смотрит на собаку, которая с любопытством нюхает стакан. — Признаюсь, у меня еще никогда не было хаски, как клиента.

Тэхен вспоминает стену с фотографиями, где было не слабое разнообразие пород, но хаски он припомнить не в силах. Зато фото Холли и Юнги всё еще мельтешит перед глазами и словно хихикает ему прямо в лицо.

— И как тебе? Лучше, чем... м-м... пудель, например? — он смотрит перед собой, когда двигается в сторону ближайшего парка.

Он не ревнует, он не ревнует, он не ревнует.

Не к кому ревновать, блять. У Юнги есть дама сердца, и Юнги помог ему наладить общение с Харин, так почему же в нем просыпается чересчур навязчивое чувство собственника? Это же глупо.

— М-м, пудели милые, умные, легко обучаемые. Ваш друг, Юнги, был с пуделем, и Холли меня поразила своей сообразительностью, — она расслабленная, совершенно не напряженная, и Тэхену нравится, что она больше не ведет себя рядом с ним, как с дремлющей угрозой.

— Неужели, она умнее Орео?

Харин издает смешок, и Тэхен лишь кидает на неё краткий взгляд. Она чертовски милая, когда смеется, особенно, когда подносит кулачок ко рту.

— Холли старше, и с ней были небольшие трудности в дрессировке, но она быстро поддалась мне, — жмет плечами и делает глоток. — Орео тоже умная, но она, скажем, нежнее и дружелюбнее, чем Холли.

Тэхен ухмыляется, словно он только что выиграл в сложнейшей шахматной игре, но затем он осознает, что ведет себя, как безмозглый подросток, и хмурится из-за своего же поведения. Почему он вообще соревнуется с Юнги и его пуделем?

Прочищает горло и делает глоток американо, вполне себе сносного и достойного, как для мелкой кофейни. Слегка кривится, так как его чувствительный язык ловит неприятную горчинку.

— М-м, вкусно, — Харин облизывается и задумчиво смотрит куда-то вперед, пока Тэхен сразу же меняет свое мнение и думает, как бы купить ту кофейню и узнать, из каких зерен они мелят. — У меня под домом замечательное кафе, где я часто беру себе кофе по утрам, но, знаешь, иногда я думаю, что проще купить кофеварку и готовить дома. Тем более, я не пью капуччино или латте, хотя могу иногда ими побаловаться, и...

Она говорит, и говорит, и еще говорит, а Тэхен слушает, смотрит и тихо вздыхает. Улыбается, потому что ему нравится следить за её губами, за её волосами, которые развиваются от легкого порыва ветра, за руками, которыми она оживленно жестикулирует и пытается не разлить кофе. У неё такие милые ушки, а еще несколько родинок возле брови. Тэхен не знает, сколько времени она тратит на уход за кожей, но ему кажется, что её слепила сама Афродита по своему образу и подобию.

— Тэхен, осторожно!

Она кричит слишком поздно, и он врезается прямо в столб, из-за чего опрокидывает чашку с кофе и хватается рукой за нос и лоб, которыми он неслабо так приложился. В голове гудит, а зубы, кажется, почти потрескались.

Харин начинает мельтешить, достает салфетки с рюкзака и вытирает пальто за пять тысяч баксов, сожалеюще закусывает губу и говорит Орео сесть, чтобы она не мешала. Заставляет опуститься и Тэхена на ближайшую лавочку, чтобы он пришел в себя.

Какой же он идиот.

— Ты в порядке?

Она прямо перед ним, смотрит с такой тревогой, что ему становится тепло где-то в груди. Он улыбается и наверняка выглядит со стороны, как дурачок, но этот столб словно отрезвил его и привел в чувство.

Что он вообще делает?

— Блин, у тебя вся одежда в кофе. Как же ты так? Совсем ослеп? А если бы ты себе лицо разбил?

Почему она так за него переживает? Она же не любит альф, ненавидит доминирующих альф, к тому же, у неё особое отношение к грубому Тэхену, который с первого занятия дал ей понять, где её место, а где – его. Но она всё равно переживает, и это вселяет совсем крохотную, но, всё же, надежду.

— Всё в порядке, — отмахивается и трет пальцами лоб. — Думаю, просто будет шишка.

— Тэхен, у тебя кровь...

— Подумаешь, — вытирает подушечками пальцев нос. — Вряд ли у меня сотрясение.

У него уже давным-давно сотрясение, и виной тому вовсе не столб.

— Так, тебя надо к врачу, в любой ближайший травмпункт, — она уже достает телефон, но Тэхен берет её за руку и неизвестно, чего она пугается больше: его прикосновения или его вида.

— Всё правда в порядке, Харин. У меня ничего не болит, просто немного гудит в голове, но чувствую я себя замечательно, — он не врет, ни капли, и начинает задумываться над собственным состоянием.

Если бы Харин не было рядом, он бы себя так же чувствовал от удара в столб?

Она изучает его, долго и внимательно, затем кивает и Тэхен, нехотя, отпускает её руку. Вытирает предложенной салфеткой нос, осматривает залитую одежду и впервые чувствует вовсе не сожаление, а какое-то умиротворение. Орео подходит к нему, кладет голову на колено и смотрит так, словно сама чувствует боль, а затем и вовсе передними лапами запрыгивает на ноги и вынюхивает лицо.

— Так за тебя переживает, — Харин улыбается и садится рядом, вздыхая. Свой кофе она не пьет, просто смотрит в стаканчик и крутит его в ладонях. — Ты точно в порядке?

Нет, не точно. И он не в порядке, потому что, черт возьми, он смог испортить такую милую прогулку с такой прекрасной омегой. Он засмотрелся на неё, просто засмотрелся, и тупее причины врезаться в столб придумать невозможно. К тому же, он запачкал свою одежду, Орео вытерлась грязными лапами о штаны от Диор, и... и...

Тэхену внезапно всё равно.

Он вспоминает заляпанный коврик, когда ребята только притащили Орео к нему, и понимает, что сейчас ему абсолютно всё равно на свою одежду.

А еще, он не в порядке, так как впервые в жизни не винит омегу в его грехах. Он смотрит на неё, прекрасно понимая, как ущербно сейчас выглядит, но всё равно не отворачивается и в открытую любуется Харин, которая смущенно хмурится и осматривается.

— Думаю, мне стоит набрать Джина.

— Зачем?

— Чтобы он отвез тебя в больницу, Тэхен, — она, всё же, во второй раз достает телефон и резко встает, когда чужая рука тянется остановить её. — У тебя кровь не останавливается, так что я не буду слушать тебя.

Пока она разговаривает по телефону с Джином, Тэхен прокручивает в голове своё же имя, слетевшее с уст Харин. То, как нежно она его произнесла, с каким трепетом смотрела на него, с такой заботой...

Ему точно нужно в больницу, иначе он превратиться в сумасшедшего сталкера.

— Спасибо, — чуть ли не впервые в жизни он не выдавливает из себя благодарность, а спокойно говорит. — Видимо, я замотался с работой, — и опять вранье, потому что он не спит по ночам вовсе не из-за работы.

— Будь осторожнее, — она мягко улыбается и Тэхен чувствует удивительную вибрацию, что проскочила между ними.

Может, теперь она ему доверяет? Теперь она не боится его и может быть ближе? Может, после сегодняшнего конфуза она будет более открыта и менее зажата?

Что-то у Тэхена голова начинает кружиться... Интересно, это от удара или от любви?

///

Кажется, всё просто прекрасно, потому что Тэхену сказали, что у него никаких осложнений, никакого сотрясения, просто небольшая шишка. Нос целый, зубы на месте, он ничего себе не сломал и чувствовал себя на все сто. Конечно, мог бы и на все двести, если бы Харин поехала с ним и Джином. Неужели, они еще не на том уровне отношений, когда омега обязана сопровождать альфу в больницу?!

Да, чувствует он себя чудесно, только вот Харин нет рядом, а это значит, что следующая их встреча будет последней.

— Я понимаю, что любовь слепит, но не настолько же, — Джин поправляет очки, когда пристегивается и заводит машину. — Я так испугался, ты бы знал. Тэхен, ну как? Как ты умудрился врезаться в столб?!

— Не кричи, — он хмурится и тяжело вздыхает, придерживая компресс у шишки. — Я не хочу об этом говорить. А еще, я бы попросил не распускать язык.

— Боишься приколов от Чимина или Хосока? — он ухмыляется и противно хихикает, что не нравится Тэхену. — Так уж и быть, я ничего им не скажу.

— Какого черта ты так сблизился с Харин, что она звонит тебе, а не Юнги, чтобы сообщить о моем здоровье?

Он не ревнует, он завидует.

— Иногда списываемся, кидаем друг другу мемы, а еще обсуждаем, где лучшие пончики и булочки в Сеуле, — он улыбается так широко и так противно, что Тэхену хочется вырвать. Наслаждается тем, что более общительный, чем его друг мудак, и Тэхен бы врезал ему, если бы он его не вез домой с больницы. — Не забывай, что я единственный омега из всей вашей шайки. Лучше написать мне, чем альфе, — опять улыбка, и опять кулак чешется. — Но я смотрю, у вас прогресс! Это хорошо.

— Мне Юнги помог, — бурчит и смотрит в окно, чувствуя, как в него возвращается прежний Тэхен, угрюмый и холодный, а не влюбленный и одурманенный.

— Знаю и радуюсь, что вы наладили общение. И радуюсь, что ты не испортил всё по новой.

— Спасибо, — закатывает глаза, неосознанно.

— Только не дуйся. Если бы мы обсуждали тебя, конечно же, я бы кинул тебе скрины с перепиской моментально! Неужели тебе интересно, какую начинку в пончиках она любит и как часто она заказывает себе еду на дом?

— Да, — он смотрит на Джина, который поднимает брови, но не может переместить взгляд с дороги на друга. — Да, Джин, мне абсолютно всё интересно, и это я должен знать, какую начинку в пончиках она любит, а не ты.

— Банановую.

Тэхен тяжело вздыхает и немного сползает с переднего кресла, чувствуя себя проигравшим по всем фронтам. Он никогда не считал себя неудачником, он всегда знал, что он на коне, и что многие альфы мечтают быть таким же успешным и смазливым, как он, и что многие омеги желают его трахнуть прямо в машине, но... сейчас он словно на дне, хотя он, на самом деле, не так уж и глубоко зарыт.

Подумаешь, она не сказала свою любимую начинку в пончиках, не рассказывает, какую еду на дом заказывает, зато она сказала свой любимый кофе, а еще прошлась с ним, помогла ему и заботливо отправила с Джином в больницу.

Пока что всё нормально, но Тэхену всё равно не по себе.

Возможно, это всё столб виноват, или же долбанная сука судьба, которая свела его с Харин.

— Стоп, — он открывает глаза и выравнивается. — А где Орео?

— Мда-а-а, ты неплохо приложился головой. Харин же с ней осталась, ибо у меня аллергия. Скорее всего, она у твоего дома или где-то рядом.

Окей, Тэхен, наверное, рад, что поехал в больницу, иначе он бы мог и не такое забыть или же вытворить какую-то хуйню.

Моргает несколько раз, чтобы вспомнить, но всё как в тумане после того, как Харин улыбнулась ему. У него тогда закружилась голова и... он уже очнулся в больнице, где ему сказали после десятков анализов, что всё хорошо. Заплатил за прием, вышел с Джином и вот, они едут.

А который час?

— Сколько мы просидели в палате?

— Часа два-три. Так что, я бы на твоем месте поблагодарил Харин за её желание присмотреть за Орео, — Джин с упреком смотрит на Тэхена, который понимает, что ничего не понимает.

Видимо, ему стоит день полежать и отдохнуть, потому что его смущает то количество информации, которое он забывает или же не усваивает.

Хм, Харин сама вызвалась присмотреть за Орео, да? То есть, если бы ей было все равно, она бы сказала, что это не её проблемы, ушла бы или вообще не звонила бы Джину. Короче говоря, вела бы себя, как Тэхен, настоящий Тэхен, но она была довольно милой. Так переживала за него, Боже.

Улыбается и смотрит в окошко, вспоминая, как она шла рядом, как сидела рядом, как он взял её за руку и как она вытирала его пальто. Столько мелочей, но, опять же, прекрасных мелочей. Харин сама по себе мелочь в жизни Тэхена, но она заставляет его испытывать бешенный взрыв новых эмоций, которые он не в силах удержать.

— Не забудь свои анализы, — он тормозит возле дома Тэхена и забирает с заднего сиденья бумаги. — Они провели полное исследование крови и попросили дома ознакомиться. Я всё прочитал и, бой оу бой, там всё в порядке, но лучше сам посмотри, — Джин как-то снисходительно улыбается, пока Тэхен берет в руки анализы и начинает их рассматривать, но его тут же отвлекают. — Вон и Харин.

Смотрит через переднее стекло и видит, как она ведет на поводке Орео, о чем-то с ней разговаривает, словно рядом с ней живой человек. Кушает какое-то пирожное, осматривается вокруг, дает Орео немного крема на своем пальчике и опять что-то ей рассказывает.

Всего лишь на секунду Тэхен представил, как она идет к нему домой, моет Орео, а затем заваливается на кровать рядом с ним. Она вызвалась пройтись с собакой, потому что ей хотелось эклера. Харин закидывает его тонной информации, рассказывает, как прошел день, а потом к ним запрыгивает Орео и лезет целоваться, на что Харин звонко смеется и уговаривает Тэхена разрешить ей поспать одну ночь с ними.

Сердце пропускает удар, а тело почти тает от таких соблазнительных картинок. Он не представляет, как трахается с Харин, но представляет, как она целует его в щечку на ночь и желает спокойной ночи.

Боже, такое ощущение, что ему прострелили голову. Нахрен вышибли все мозги, а вместе с ними и здравый рассудок.

— Ну, ты иди, а я поеду. Не хочу приближаться к Орео, — он виновато улыбается, но Тэхену вообще все равно. Ему главное подойти к Харин.

— Спасибо, что подвез.

— Не за что. Больше не врезайся в столбы, окей?

— Постараюсь.

Выходит из машины и закрывает дверь. Харин замечает Тэхена и улыбка на её лице тут же застывает, что немного пугает. Выглядит так, словно вовсе не рада его видеть, словно она бы предпочла остаток вечера провести с милой Орео, а не сумасшедшим мудаком альфой.

— Всё ок, Харин! Спасибо, что позвонила! — Джин выглядывая из приспущенного окна. — Будь добра, проследи за тем, чтобы он не врезался в столбы, пока не дойдет до подъезда.

— Да, конечно, — она слабо приподнимает уголки губ и машет Джину на прощание, когда тот уезжает. Подходит к Тэхену, слишком сильно сжимает в руках бедный поводок и смотрит на него так, словно его только что машина переехала. — Ты в порядке? Как ты себя чувствуешь? Как голова? Тебе компресс дали, да? Как твое зрение, состояние? Тебе ставили капельницу?

Он сейчас либо готов прыгать от счастья, что его истинная так интересуется его же состоянием, либо же он не сдержится и обнимет её, прижмет к себе и попытается вдохнуть запах, который он до сих пор так и не может уловить.

— Всё в порядке.

— Ты уже так говорил, — она хмурится, и это не может не умилять. — Можно я...?

Её тонкие пальчики тянутся к компрессу, к ладони Тэхена, и её прикосновение сравнимо с ударом тока – прошибает с головы до пят. Он не может и слова вымолвить, поддается, как послушная собачка, убирает руку с компрессом, чтобы Харин смогла увидеть небольшую, покрасневшую шишку.

Тэхен сглатывает, когда видит, как она сочувственно выдыхает и воздушно обводит ушибленное место, словно очерчивает и пытается исцелить. В её глазах плещется вовсе не темный коньяк, а шоколадное молоко, такое успокаивающее и теплое. Она что-то говорит, но Тэхен её вообще не слушает, а просто рассматривает, ведь она еще не была к нему так близко после той вечеринки.

Орео прыгает вокруг, просит погладить, а Тэхен стоит, как статуя, и улыбается, как придурок.

Как только он увидел её, в душе угнездилось прежнее умиротворение, и даже еле заметная боль во лбу и голове уже не так беспокоит и кажется чем-то далеким, нереальным.

— ...и я бы отменила тренировку в эту субботу, тебе нужно отлежаться.

— Нет. Последняя тренировка, и я не хочу пропускать.

— Я не буду просить доплаты, не беспокойся, — Харин слабо улыбается, и Тэхену совсем чуть-чуть неприятно, что она считает его меркантильным.

— Дело не в деньгах, — ведь он готов заплатить ей тысячи и миллионы, — дело в том, что я бы хотел отвести тебя в ресторан.

Не сразу понимает, что вырвалось из него, и что вырвалось оно не в самый подходящий и романтичный момент. Готов стукнуть себя по лбу, но осознает, что сегодня его лоб натерпелся сполна.

Харин застыла с легким удивлением и, Тэхен бы даже сказал, шоком в глазах. Её волнение касательно здоровья Тэхена всё еще плавает где-то внутри, но теперь можно заметить, что она смущается и не знает, что же ей ответить.

Тэхен и сам не знает, что ему стоит сказать. Он никогда не звал на свидание истинную омегу, да и омегу вообще. Он никогда не общался с омегами так аккуратно, так долго, он никогда не брал им чашку кофе и никогда не врезался в столб из-за того, что засмотрелся.

— Эм... ты имеешь ввиду наш спор?

— Да! — громче, чем нужно, ибо он тоже взволнован. — Да, спор. Хочется побыстрее отвести тебя, чтобы..., — только не смели ерунды, только не отпугни её! — М-м... чтобы ты попробовала, как вкусно готовят мои повара.

Фух, Тэхен, ты молодец, иначе Джин бы вернулся и оставил бы вторую шишку.

Харин облизывает губы и поправляет волосы. Она опускает взгляд, чтобы отвлечься на Орео, и как-то сдержанно улыбается, словно она что-то скрывает. Тэхен, несмотря на своё подвешенное состояние, всё равно ловит каждую интересующую его деталь, и пытается расшифровать её как можно быстрее, пока Харин не околдовала его каким-то новым способом.

— Да, хорошо, — она смотрит ему в глаза, и он видит... грусть? — Тогда, я надеюсь, что ты поправишься до субботы.

Что такое? Почему она так говорит? Почему Тэхен вдруг чувствует, как из неё исходит печаль?

— Я... эм...

— Поправляйся, Тэхен, и спасибо за кофе. Я запомню его надолго, — она ухмыляется и передает поводок Тэхену, который смотрит на него с миллионами вопросов в глазах. — Береги себя, — поправляет рюкзак на плече, и уже хочет уйти.

Тэхен не знает, что именно влияет на него, но он резко хватает её за руку, на что она оборачивается и в ней теперь не только грусть и печаль, но и страх. Её глаза опускаются на руку Тэхена, что с легкостью обхватила её тонкую кисть, и он тут же чувствует знакомое желание обнять её и прижать к себе.

— Харин, я... м-м... я... не хотел пугать. Я что-то сделал не так? — какого черта он вообще мямлит, как щенок, а не с уверенностью громогласно спрашивает, что, черт возьми, произошло?

Она опять смотрит на ладонь Тэхена, и он понимает, что её лучше отпустить. Харин трет кисть, но не делает шаг назад. Она хмурится и сглатывает, явно вспоминая что-то очень неприятное, и что-то, что может быть связано с её прошлым альфой.

Она принимает блокировочные таблетки из-за того, что её бывший сделал что-то ужасное.

Что-то ужасное.

Что? И кто, блять, это сделал?

— Нет, Тэхен, ты ничего такого не сделал. Всё хорошо, мне просто что-то неважно стало, — она жмет плечами и тут же натягивает ужасно фальшивую улыбку. Тэхен знает, что она фальшивая, потому что в своей жизни видел таких сотни. — Спасибо, что переживаешь. Ты хочешь в тот же день пойти или...

— Нет. Конечно, нет. Давай в воскресенье? — дурак, надо было соглашаться на субботу, он же не дотерпит.

— Воскресенье. Хорошо.

— Вечером, я заеду за тобой, — он сглатывает и опять чувствует, как потеют ладони, но компресс помогает немного охладиться.

— Хорошо, — слабая улыбка, которую Тэхену очень больно видеть. — Насчет времени лучше договоримся в субботу, окей?

— Да.

— Спасибо, Тэхен, — она опять облизывает губы, как-то тяжело вздыхает и смотрит на Орео, которая, виляя хвостом, подошла попрощаться со своим учителем. — Ты не устала от меня ни капли, да? Какая же ты лапуля!

Облегченно выдыхает и благодарит Орео за то, что она может поднимать Харин настроение. Тэхену тоже хочется быть причиной её улыбки, ему хочется, чтобы она не пугалась его прикосновений, а, наоборот, сама прыгала к нему в объятия.

Неохотно отпускает Орео, машет на прощание и уходит. Тэхен долго смотрит ей в след, пока она не исчезает за углом.

Наверное, со стороны он выглядит, как самый настоящий олух: шишка на голове, в руках почти растаявший компресс, пальто в пятнах от кофе, свитер изгажен, а на штанах следы от лап Орео. Стоит и проводит взглядом истинную омегу, которая может проявлять знаки внимания лишь под градусом, которая боится его и расстраивается по неизвестным Тэхену причинам.

Орео гавкает, обращает на себя внимание и тянет хозяина домой. По дороге он комкает анализы и складывает в карман пальто, понимая, что с ним итак всё в порядке, а анализы ничего нового не покажут. Там не будет ответа, как заставить омегу прекратить принимать таблетки, как ощутить её настоящий запах и как дать понять, что они созданы друг для друга.

Ответов не было. Нигде. Особенно в каких-то бумажках, которые кажутся ему совершенно неинтересными.

А зря.