Глава 33 | Хрупкие ответы
Они сидели молча. Т/и — на краю скамейки, Данила — чуть в стороне, не решаясь приблизиться. Ночь тянулась вязкой тишиной, нарушаемой только редким шумом машин вдали.
Т/и сжала руки, стараясь унять дрожь. Холод пробирал всё сильнее. Она заметила, что Данила смотрит на неё слишком пристально.
— Ты замёрзла, — сказал он. Не вопрос — утверждение.
— Всё нормально, — коротко ответила она, но сама машинально поёжилась.
Он вздохнул и поднялся.
— Пошли в машину. Там теплее.
— Нет, — отрезала Т/и.
— Т/и, перестань упрямиться. Я не могу смотреть, как ты сидишь и дрожишь. Всего пару минут. — Его голос стал настойчивее, почти твёрдым.
Она закатила глаза, но встала. Всё равно холод уже пронзил до костей.
Машина встретила теплом и запахом его парфюма. Она устроилась на переднем сиденье, но села так, будто готова в любой момент выскочить обратно.
Несколько секунд тишины. Потом слова сами сорвались с её губ:
— Почему она?
Данила повернул голову, нахмурился.
— Катя?
Она кивнула.
— Ты понимаешь, что это выглядело так, будто... — она замолчала, не находя правильных слов. — Будто у вас что-то было.
Данила тяжело вздохнул, потер виски.
— Между нами ничего не было. Ни отношений, ни... чувств. Она пыталась понравиться мне, это правда. Но я её не любил.
— Тогда зачем? — голос Т/и задрожал. — Зачем рядом держал?
Он задержал взгляд на ней.
— Потому что я был на дне. Это было почти сразу, как я приехал в Москву. Я... — он сделал паузу, сглотнув. — Я не хотел никого впускать близко, но и быть одному не мог. Она оказалась рядом. Ей было удобно играть роль. А мне — удобно не чувствовать пустоту.
Т/и отвела взгляд в сторону, стиснув руки в кулаки.
— То есть тебе просто было легче... с ней?
— Да. Но только до тех пор, пока я не очнулся. Когда понял, что вокруг — не моё, не настоящее, я отстранился. Почти перестал с ней общаться. Она хотела большего, а я... я не мог.
— Не хотел, — тихо поправила Т/и.
Он посмотрел прямо ей в глаза.
— Не хотел, потому что всё равно думал о тебе.
Её дыхание сбилось. Внутри боролись злость и что-то слишком тёплое, чего она не хотела признавать.
Снова повисла тишина. Где-то за окнами машины проехала пара такси, отражая огни в мокром асфальте.
— Я устала, Данила, — наконец выдохнула Т/и. — Мне тяжело даже слушать всё это.
Он кивнул.
— Я понимаю. Но я не мог уйти, не сказав.
Она не ответила. Только открыла дверь машины и вышла в прохладную ночь. Секунда — и шаги по асфальту отдалились.
Данила остался сидеть в тишине. Его руки сжались на руле, взгляд упал на пустое место рядом. И в этот момент он понял: отступать он больше не сможет.
⸻
Квартира встретила её глухой тишиной. В прихожей темно, лишь тусклый свет из окна кухни подсвечивал знакомые очертания. Т/и сняла куртку, повесила на крючок и прошла в комнату Лизы.
Девочка всё ещё спала, укрывшись одеялом почти с головой. На щеке отпечатался след от подушки, а дыхание было ровным, спокойным. Т/и присела на край кровати, поправила сбившееся одеяло и задержала взгляд на дочери. В груди стало теплее. Ради неё всё это стоило выдержать.
Она тихо вышла и закрыла дверь.
Но стоило ей оказаться одна, как навалилась усталость — и вместе с ней шум мыслей. В голове раз за разом прокручивались его слова: «Я не любил. Я просто не мог быть один. Я думал о тебе».
Она ходила по комнате кругами, пытаясь отогнать навязчивые образы — Катя рядом с ним, смех, цветы, их разговоры. Сравнивала каждую деталь, каждое «а если».
«Может, он правда говорит правду? Может, я слишком зациклилась? Или он просто снова оправдывается?..»
Она хотела уснуть — просто отключиться, перестать об этом думать. Но тело будто не слушалось. Она ворочалась, снова и снова проверяла телефон, хотя сообщений от него уже не было.
Мысли мешали трезво оценить его слова. Всё казалось то убедительным, то лживым, то пугающе реальным.
И только когда глаза начали слипаться от изнеможения, она позволила себе провалиться в сон. Сон тяжёлый, с обрывками воспоминаний и тревожными образами, которые не давали покоя даже там, где, казалось бы, можно укрыться от реальности.