Глава 29: Боль и свобода
Прошло несколько дней.
Дом стоял в тишине.
Без вечеринок.
Без пьяных криков.
Без посторонних.
Только они двое.
Т/И сидела на кухне у окна.
В руках кружка остывшего кофе.
На душе — странная лёгкость и тупая боль одновременно.
Пэйтон зашёл в комнату.
Тихо.
Как будто боялся спугнуть что-то важное.
Он сел напротив.
Молча.
Долго просто смотрел на неё.
И потом сказал:
— Нам нужно поговорить.
Т/И подняла глаза.
Её сердце ударило в груди.
— Слушаю, — хрипло бросила она.
Пэйтон провёл рукой по волосам.
Ему было трудно.
Она видела.
И это значило больше, чем тысяча слов.
— Я не хочу больше жить, как раньше, — выдохнул он. — Сжигая всё. Сжигая тебя. Сжигая себя.
Т/И сглотнула.
— Я думал, что могу защитить тебя, сохранив всё как есть, — продолжил он. — Держать всех на расстоянии. Держать тебя в клетке. Силой.
Он усмехнулся горько.
— Но я тупой ублюдок. Ты — не вещь. Ты — жизнь.
Т/И почувствовала, как горло сжало.
Пэйтон встал.
Подошёл ближе.
Опустился на колено перед ней.
Он взял её за руку.
Его пальцы были тёплыми и дрожали.
— Я не могу обещать, что стану идеальным, — сказал он. — Я всё ещё буду иногда срываться. Всё ещё буду ревновать. Всё ещё буду любить тебя так, как будто без тебя меня нет.
Он глубоко вдохнул.
— Но я хочу меняться. Ради тебя. Ради нас.
Т/И смотрела на него сквозь слёзы.
Боль, которую они причиняли друг другу, всё ещё была там.
Но поверх неё — что-то новое.
Что-то чистое.
Она положила ладонь ему на щеку.
Провела большим пальцем по его скуле.
— Я не хочу, чтобы ты менялся, Пэйтон, — прошептала она. — Я хочу, чтобы ты просто был. Со мной. По-настоящему.
Он закрыл глаза.
Как будто её слова были самым дорогим, что он когда-либо слышал.
Т/И наклонилась и поцеловала его лоб.
Мягко.
Трепетно.
Как клятву.
— Мы вытащим друг друга из этой грязи, — сказала она. — Вместе.
Пэйтон крепко обнял её.
Так, как будто боялся, что она исчезнет.
И в этой объятии не было боли.
Только свобода.
И любовь.
Настоящая.