Глава 8: Опасная игра
В комнате воняло тлением и безысходностью.
Т/И сидела на кровати, сжав кулаки так, что ногти впивались в кожу. В ушах стучала кровь. Она хотела рвать, бить, орать. Хотела выцарапать из этой грёбаной жизни хоть кусок свободы.
На двери тихо щёлкнул замок.
Опять он, ублюдок.
Пэйтон вошёл медленно, словно хозяин, которому наскучила своя игрушка. На его лице была мерзкая ухмылка.
— Как настроение, зайка? — спросил он с ядовитой лаской.
Т/И скрипнула зубами и оскалилась:
— Иди нахуй, Пэйтон.
Он не удивился. Словно ждал этого. Только подошёл ближе.
— Нахуй? — переспросил он, ухмыляясь. — Ты даже не представляешь, как далеко ты уже вляпалась, крошка.
Т/И резко вскочила с кровати. Голос её срывался на крик:
— Я тебя не боюсь, ты, ублюдок! Думаешь, можешь держать меня тут, как вещь?! Да я, сука, вырву тебе язык, если ещё раз подойдёшь ближе!
Пэйтон смотрел на неё спокойно, как хищник на дёргающуюся добычу.
— Угрожаешь? — его голос стал тише, опаснее. — Мне?
Т/И подошла почти в упор, ткнув пальцем ему в грудь:
— Я тебя не боюсь! Ты просто мразь, скрывающаяся за бабками и людьми с пушками! Сам-то, без них, что из себя представляешь, а? Кусок говна!
Он поймал её руку, сжал её так сильно, что она поморщилась от боли — но не издала ни звука. Только яростно посмотрела ему в глаза.
— Ты будешь молить меня о пощаде, — прошипел он.
— Твои мечты можешь засунуть себе в глотку, — выплюнула Т/И, вырывая руку. — Лучше сдохну, чем унижусь перед таким, как ты!
Внезапно Пэйтон отступил. Его глаза блеснули странным светом. Он что-то понял.
Она не боялась его так, как боялись остальные. Она шла на пролом. И это было опасно.
— Значит так, сучка, — сказал он холодно. — Завтра ты поедешь со мной. Большое дело. И если хотя бы пикнешь там не то — тебя снесут к херам на месте.
Т/И засмеялась. Глухо, зло, по-настоящему.
— Да хоть завтра в ад — похуй. Я тебя за шкирку туда с собой потащу, урод.
Пэйтон секунду смотрел на неё, потом резко развернулся и вышел, хлопнув дверью так, что стекла задребезжали.
Т/И осталась стоять, тяжело дыша.
Ничего, сука. Ничего. Я уже почти на воле.
Из-за стены снова мелькнул знак — Дилан.
Он шепнул через маленькую щель:
— Полночь. Будь готова. Я заберу тебя.
Т/И кивнула.
Будь готова... Чёрт возьми, я родилась готовой.
Полночь.
Дом будто замер. Т/И стояла у двери, едва дыша. В руке — нож, который удалось украсть на кухне.
Когда замок тихо щёлкнул, и в проёме возник Дилан, она не выдержала:
— Слава богу, мать твою.
— Тихо, пиздаболка, — прошептал он с усмешкой. — Пошли.
Они метались по тёмным коридорам, скользя между тенями. Т/И чуть не навернулась через какого-то дебила, уснувшего прямо на полу, но успела вовремя схватиться за стену.
— Ебать тебя в ухо, — выругалась она шёпотом.
Дилан едва не рассмеялся, но удержался. Они добрались до черного хода. Там — свобода.
Но когда они почти вышли — из-за угла появились охранники.
— СТОЯТЬ, СУКИ!
Т/И не думала. Она кинулась на первого, вонзая нож в плечо. Второго встретил Дилан, размозжив кулаком ему нос.
— Бежим, нахуй! — заорал он.
Т/И рванула за ним, сердце грохотало, как тысяча барабанов.
Позади слышались крики, выстрелы.
Похуй. Главное — вперёд.
Они выскочили на улицу. Холодный воздух хлестанул по лицу. Где-то впереди — старая машина, их спасение.
— Давай, давай, сука! — кричал Дилан, заводя мотор.
Т/И запрыгнула в салон, хлопнув дверью. Колёса взвизгнули.
Пэйтон выскочил на крыльцо особняка в одной рубашке, с пистолетом в руке. Он увидел их. И понял.
Т/И высунулась в окно и, показав ему средний палец, закричала:
— Иди нахуй, Пэйтон! Ты меня не сломаешь, тварь!
И машина сорвалась прочь в ночь, оставляя позади дым, крики и ад.
Я жива. Я выбралась. Теперь ты у меня попляшешь, сука.