Спасибо мамочка).[Завершено]

Ребята, вот и подошел конец этой истории. Приятного чтения и до новых встреч.
_______________________________________
  В предыдущей части:
Лера сняла респиратор, вдохнула и тут же надела обратно, уставившись на Нугзара широко раскрытыми глазами:
— Твой запах… В общем, надо спешить.
  Происходящий момент:
Пончик вошла первой, с пистолетом наготове, за ней Нугзар. Странно, но кроме Эда, лежащего посередине на каталке, в лаборатории не было ни души.
При виде его у Нугзара закружилась голова. Возможно, именно поэтому он не смог среагировать мгновенно, когда свет вдруг выключился, и на лбу Пончик заплясала красная точка прицела.
Херейд обернулся в поисках Леры, но её нигде не было.
Громкоговорители, потрескивая, ожили, и зазвучал голос Банана:
— Нугзар… и Пончик? Не ожидал увидеть тебя здесь, дорогая. И что вы тут натворили? Как вам удалось обойти охранную систему? Неужели Синий-Медведь в посткоитальной эйфории выболтал все коды? Хммм?
Вдруг Нугзар внезапно осознал, что Банан понятия не имеет о присутствии Леры. Черт, да скорее он ожидал вторжения голубых беретов, чем их парочку.
— А теперь бросайте оружие.
— Банан! — крикнула Пончик, выглядящая совершенно испуганной в красном свете указателя экстренного выхода и прицелов снайперских винтовок. — Прекрати. Это не ты! Ты не можешь так поступить!
— О, Пончик, — проворковал ее имя Банан. — Мне так нравилось поддерживать твое жалкое существование. По сравнению с ним моё – казалось ясным и безоблачным. Ну, теперь братик здесь, у тебя наконец-то появилась цель, но она мне не нравится, совсем не нравится.
— Банан… — Пончик осеклась.
— Достаточно! — рыкнул Банан и, прочистив горло, добавил. — Я сказал, бросайте оружие.
Они подчинились.
— Хорошие маленькие омежки! А теперь пните их влево, к стене.
Пончик и Нугзар вместе послали свои пистолеты по скользкому полу в темноту.
— А сейчас, Нугзарчик, будь так добр, встать рядом с Эдуардом.
  Херейду очень сильно хотелось сказать ему, что бы он его так не называл, но не стал этого делать так как он понимал, что это приведет к плохим последствиям.
— Зачем?
— Для семейного портрета, — заявил Банан и рявкнул: — БЫСТРО!
Нугзар нерешительно шагнул в сторону каталки. В тусклом свете были заметны ремни, которыми привязан Эдисон, и стандартный больничный халат. И боже, запах. По мере приближения Нугзара, тот стал дышать чаще: вместо медленных движений грудной клетки – тяжелое дыхание. Эдуард приоткрыл рот и глотнул насыщенный феромонами воздух.
— Хорошо, — отозвался Банан.
На этот раз его голос прозвучал не из колонок, ухмыляясь, он выступил из тени. В руке он держал наполненный какой-то жидкостью шприц.
— Ага, ещё минута, и ты превратишься в безмозглую массу, Нугзарчик, и что же будет? Думаю, ты попытаешься запрыгнуть на своего тигра. Этого не будет. Уж извини, тебе достанется член поменьше, — Банан сочувственно вздохнул.
Нугзар отступил:
— Не понимаю, зачем  тебе всё это надо? То есть, понятно, что тебе нужны медицинские исследования, но заставлять силой… почему бы не делать то же самое легально? Твоя корпорация успешна, и средств должно хватать.
— Потому что...идиот, успех – последнее, что меня волнует. Слишком скучно.
Херейд не сдавался:
— И я уверен, что пожилые омеги не будут против даже такой экстремальной процедуры как удаление железы, если она послужит благой цели.
— До тебя не доходит, что ли? — Банан раздраженно потер лоб. — Ты хоть знаешь, в чём ценность этого фермента? Речь не только о тебе и обо мне. Я собираюсь изменить этот мир. Если кто-то сможет синтезировать гормон омеги, любой сможет стать таким же привлекательным, как они. А знаешь, почему супрессанты запрещены? Почему сестра присылала их тебе тайно? Потому что это удобно государству, — прошипел Банан. — Оно держит общество в своей власти, потому что все продолжают цепляться за архаичную систему с гендерной иерархией, потому что только так можно выставить омег символом воспроизводства, божеством.
— Не думаю, что я такое уж божество, — пробубнил Херейдушка. Ох, голова. Присутствие Эда начало сносить крышу.
— Но что, если бы так и было? Знаешь, что говорят, когда рождается гениальная омега? «Как здорово, у неё будет много умненьких деток». И неважно, насколько мала статистическая вероятность.
Нугзар не знал, что сказать. Голова шла кругом, и единственное, в чём он был уверен, это то, что ему катастрофически срочно нужен секс, но сказанное Бананом не могло не взволновать.
— Всё в порядке, — успокоил Банан. — Прямо сейчас ты раб своей природы, но если бы ты принимал таблетки моей фирмы, все было бы иначе. Вот зачем нужен фермент. Нужно убрать нимб и оторвать крылья у идеального образа омеги и показать, что мы обычные люди, что обращаться с нами нужно нормально. Чтобы другие тоже могли засиять в этом образе, хоть ненадолго. И знаешь, что будет потом, когда омег перестанут обожествлять? Отпадет необходимость покупать и продавать их, супрессанты станут легальными. И у тебя тоже появится множество новых возможностей, Нугзар.
  Банан радостно улыбнулся. А Херейд отёр пот со лба – с него текло ручьем. Растянутый на каталке, Эдисон выглядел настолько красиво, что больно смотреть. Херейду подумалось, что бы он делал, если бы не был омегой, а Эдисон альфой. Как бы он пытался привлечь такого, как он?
Но затем услышал:
— Не слушай его, Нугзар.
Он обернулся к Пончику и понял: что-то изменилось. Понадобилась секунда, и стало ясно: красный огонёк прицела исчез с её лба, на Эдисоне тоже не было ни одного, а в отражении поверхности стального рефрижератора отражался он сам, также без красных точек снайперских прицелов.
  Лера.
Банан зашипел, как только осознал, что происходит, но вместо того, чтобы бежать, кинулся со шприцом к Нугзару.
Ему оставалось до цели всего пару шагов, когда его внезапно откинуло назад.
Эдисон! Эдисон поймал его за рукав.
Банан изогнулся, собираясь воткнуть шприц в альфу, но тот – очевидно, давно освободившись от ремней, – вырвал шприц из рук и всадил ему в плечо. Банан осел, содрогаясь и задыхаясь, и, наконец, упал на пол с глухим стуком.
Нугзар пытался понять, что вокруг происходит…
…Пончик говорила что-то о том, чтобы запереть Бананч в клетке…
…появилась Лера (всё ещё в маске), тоже что-то вещала…
— …это было даже слишком легко… забыли о внимании, пялясь на Нугзара…
Херейд зашатался и упал на колени.
О, боже. Вот чёрт. Время пришло. Я сейчас… в грёбаной лаборатории… и…
Его подхватили, и следующее, что он осознал, это то, что его несли как невесту, по длинному коридору. Нугзар чувствовал себя в безопасности. Это потому, что руки пахли альфой.
Эдуард что-то бормотал на грани слуха. Что-то вроде «защитить Нугзара от случки, защитить Нугзара, я не могу испортить его, я должен…» В конце коридора – металлические стержни, как будто в обезьяньей клетке. Они тестируют препараты на животных? Херейд подумал, что это не очень хорошо.
  Не так хорошо, как Эд.
Нугзар уже был готов поцеловать его, когда обнаружил себя катящимся по бетонному полу.
Дверь позади захлопнулась, а на грудь шлепнулась связка ключей.
Эдисон, с другой стороны решётки, задыхался. Над бровью собрался пот, и он плотно, до боли, прижался всем телом к решетке.
— Но я хочу тебя! — взмолился Нугзарчик.
— Ты в безопасности, теперь – в безопасности, — Эд всхлипнул в сгиб локтя и с силой прикусил свой кулак.
— Эдисон, — Нугзар приподнялся и уселся на пятки.
— Не приближайся.
Больничный халат Херейда, кажется, совсем промок. Подол пропитался смазкой:
— Ты действительно этого хочешь?
Эдуард зарычал так отчаянно, что его, наверное, было слышно на поверхности:
— Нет, но… тут проблема. Я хочу тебя больше, чем что-либо когда-либо хотел в своей жизни. И ты нравишься мне: твой запах, твои волосы и косые глаза.
— Что?! Я не косой,—сказал Эд
Нугзар аж рот раскрыл от изумления.
Тем временем, стены ощутимо тряслись, а когда он пальцами коснулся пола, тот показался слишком мягким для бетонного.
— И твой рот. Ох, твою мать. Уж я бы нашел, чем его занять.
Нугзар не смог сдержаться, облизал губы и слабо застонал при одной мысли о вкусе семени альфы.
— Ты много думал об этом, да? На прошлой неделе, после того случая, ты мастурбировал, фантазируя обо мне? — почти промурлыкал Нугзарчик. Он знал, что нужно: ключи. Где же они? Маленькие трусливые ключики… ага, вот – спрятались в углу!
— С того раза я трогал себя тридцать пять раз, мечтая о тебе.
— Тридцать пять? Ты что, считал? —с неким удивление спросил Херейд.
И тот же момент он споткнулся и выронил ключи.
— Я жаждал убить братца, выпустить ему кишки за то, что он посмел смотреть в твою сторону.
— О, Эдисон, — Нугзар попытался встать. Его сильно качало из стороны в сторону, всё из-за гормонов. Пол категорически отказывался быть ровным, что, конечно, было проблемой, когда ноги, словно ватные и не держат на ровном месте.
Не сводя с него глаз, Эд кивнул:
— Правильно, Нугзар, иди сюда. Мне нужно коснуться тебя, держать тебя за руку.
— Но я не хочу держаться за руки! — Нугзар так оскорбился, что снова выронил дурацкие ключи.
Он так и лежал, скрючившись на полу, когда Эд протянул руку и погладил своим длинным пальцем его нос.
Ощущение немыслимое. Захотелось плакать, и если Эд хотя бы убрал руку…
— Нугзар, — прозвучал низкий голос.
Нугзара пробила дрожь. Палец всё ещё висел в воздухе перед лицом, так что Херейд наклонил голову и нежно взял его в рот.
Эдисона хватило на один долгий стон, прежде чем он начал неистово расшатывать ловушку:
— Мне нужен ты, сейчас, немедленно… Нугзар, дай сюда эти чёртовы ключи, чтобы я мог засадить тебе и…
Херейд перестал слушать, внезапно осознав, какие они идиоты. Какой диаметр прута клетки?
Три сантиметра.
А член Эдисона…
Нугзар счастливо выдохнул.
Двадцать три сантиметра.
Таким образом Нугзару достанутся целых двадцать!
Математика – царица наук.
Херейд аж заёрзал в предвкушении и с некоторым трудом приподнялся.
Эд замер, сверля Нугзара взглядом:
— Ключи?
Нугзар лишь покачал головой, кося глазами от переизбытка ощущений, широко и дразняще усмехаясь. Затем повернулся, задрал свою больничную хламиду и прижался задницей к холодным перекладинам.
За спиной наступила тишина.
Которую буквально через миг нарушил настоящий рык и треск материи, видимо, Эдисонон сдирал с себя одежду. Затем последовало прохладное дуновение и внезапно – влажное касание на коже. Ладони вцепились в бёдра Нугзара, и Эдисон, наконец, вошел в него.
О, и о черт. Нугзар, задыхаясь, протянул руки назад и схватился за прутья для опоры: О господи, нельзя ли понежнее? – Но Эдисон потянул его на себя, насадив сильнее.
Затопило облегчением от предельного растяжения, и Нугзару оставалось только стонать, шипеть, ругаться и вскрикивать, потому что жар, пожиравший его изнутри, вырвался наружу.
— Нугзар, — выдохнул Эд, прижимая к себе сквозь решётку так, чтобы двигаться быстро и сильно, ничуть не заботясь о постепенном наращивании темпа или чтобы продержаться хоть немного дольше.
— Эдисон, — в тон ему ответил Херейд.
— Мой, — утвердительно простонал Эд, отпустил одну руку и потянул его за волосы.
Херейд ощутил всё это одновременно: боль кожи головы от жёсткой хватки, укус пронзивших шею клыков, и глубокие резкие толчки, такие, что яйца шлепали по коже.
Кажется, Нугзар кричал. Он не был уверен, но по шее потекла кровь, а внутри всё растянулось.
Это же узел, он начал…
Где-то на задворках сознания промелькнула мысль, что, может, не стоит. Что это плохая идея.
Нет. Нееееееееет. Нугзар решительно откинул прочь сомнения. В конце концов, он был рождён для этого.
Потому что, черт-черт-черт, такая наполненность ощущалась превосходно, до такой степени, что почти больно; его собственный член уже тёк, и когда Эд сделал финальный рывок, впиваясь зубами на этот раз в плечо, Херейд замер, дрожа, и кончал-кончал-кончал, изливаясь на бетонный пол.
Пришлось крепче схватиться за прутья клетки, чтобы не свалиться.
Через несколько минут Нугзарчик пришел в себя от того, что Эдисон зализывал метку на его шее.
  Окружающее было как в тумане. И они – сцепленные, связанные, скрепленные. Херейд даже улыбнулся своим мыслям. Теперь они точно будут вместе. Чёрт, да он, скорее всего, залетел! Но в этот момент подступил следующий оргазм, и Херейд перестал думать о такой ерунде.
У него есть Эдурд, и это всё, что нужно.
Узел только-только начал опадать, когда послышались легкие шаги по коридору.
— Вууу-хууу, мальчики!
Миссис Наталья.
Эдисон мгновенно ощерился, по крайней мере, насколько смог, находясь в таком неловком положении.
Нугзво хихикнул.
Миссис Наталья укоризненно поцокала:
— Спрячь клыки, милый. Я знаю, ты многое пережил, не буду придираться, но я омега – никакой угрозы! Что ты думаешь, я могу сделать с твоим молодым человеком, защипать его до смерти, ммм?
До затуманенного сознания Нугзара, наконец, дошло, что ситуация несколько неловкая.
— Только посмотрите на них, — засмеялась миссис Наталья. — Сцепка по разные стороны клетки. К своему смущению, должна признаться, всегда мечтала о таком. Порой, даже после того, как мой подлец-муженёк сел в тюрьму, я подумывала, как бы устроить это в часы посещений… не то чтобы когда-нибудь я это сделала, имейте в виду. Но что бы кто ни говорил о его криминальных наклонностях, этот альфа был просто зверь, если вы понимаете, о чем я.
  К этому времени узел окончательно спал, и они расцепились, при этом Эд торопливо дёрнул халатик Нугзара вниз, прикрывая стратегические места.
Нугзар решил, что это и был план миссис Натальи.
Потеряв опору в виде рук Эдисона, Херейд покачнулся. Падая на колени и заваливаясь набок, он слышал, как его звали по имени. Ноги совсем не слушались, даже пальцы покалывало. Очень хотелось, чтобы погладили. Чтобы Эд погладил. Где же он?
На грани слуха, Эдуард всё повторял:
— Я здесь, рядом, Нугзар.
И голосок миссис Натальи:
— Не пытайся их выломать, болван. Давай возьмём вот эту замечательную длинную метлу… нет-нет, не беспокойся, у тебя длиннее. Просто помоги достать до ключей. Вот тааак… Еще немного. Вверх и наружу, как простой стежок. Молодец, хорошая координация. Умница.
Металлический щелчок, и сильные руки подняли Нугзарчика.
— Так-то лучше. Ваша матушка прислала фургон, который отвезёт вас в коттедж. Я провожу.
Перец лишь снова зарычал.
— И что я слышу? — закудахтала миссис Наталья. — Огрызаться на пожилую омегу в менопаузе? Что дальше – подерёшься с матушкой? Альфы-родители никогда не претендуют на избранников своих детей, особенно после вязки, знаешь ли. По крайней мере, должен был знать, если бы не сбегал с уроков!
Нугзар, прижатый к груди, скорее почувствовал, чем услышал его бурчание, но оно звучало куда как менее агрессивно. Наверное, Эд бы не посмел рычать на мамочку.
— Хорошо, — как ни в чём не бывало, продолжила миссис Наталья. — Как только у вас закончится процесс, нам с тобой придётся серьёзно поговорить о птичках и пчёлках, с глазу на глаз.
И помоему Эдуард только еле слышно выругался.
— Даже не начинай, молодой человек. Не забывай, я портной и, если будешь увиливать, однажды проснешься зашитым в одеяле, и уж тогда-то мы поговорим.
Некоторое время спустя, уже после поездки, запомнившейся светом, пробивающимся сквозь ветки деревьев, и поцелуями, оставляемыми Эдом на его шее, Нугзар обнаружил себя уже за городом.
Он смутно помнил, как открылась дверь уединенного домика, как его положили на мягкую кровать и сдернули отвратительный больничный халат и как он распахнул объятия, прижимая к себе приятную тяжесть чужого тела.
Теперь Эдисон покусывал его губы и мягко целовал шею.
Нугзар принимал его и отпускал себя, подчиняясь инстинктам.
Снова и снова, до заката следующего дня.
________________________________________
Вот и подошел конец этой истории, надеюсь она вам нравилась. Возможно завтра выйдет бонусная часть(НО ЭТО НЕ ТОЧНО).
Последний итог: 2390 слов.