Пролог
Кира
«У нас проблема», - сказал резкий голос по телефону. Это был мой заместитель.
«Я иду», - сказала я ему. Мне не понравился его тон. Я могла сказать, что случилось что-то действительно плохое. Его нервозность заставила меня нервничать. Виктор был сумасшедшим ублюдком, и если что-то его взбесило, то это было нечто серьёзное. Что-то, что мне действительно не понравится.
Я вышла из своего офиса и обнаружила, что несколько моих людей стоят в коридоре, в боевой готовности. Они уважительно склонили головы, когда я прошла мимо.
Когда я вошла в темный коридор, ведущий к звуконепроницаемому подвалу, мое тело напряглось. Воздух вокруг меня был несвежим, и мои шаги были тяжелыми в тишине, когда я готовилась к худшему.
Открыв дверь, я увидела Виктора, прислонившегося к стене, склонив голову в поражении. Мой приход даже не взволновал его, он был так погружен в свои мысли. Я прочистила горло, и он поднял глаза.
Выражение его лица передало ужас и отвращение. «Всё плохо», сказал Виктор, указывая на комнату. Я кивнула, затем вошла внутрь, идя впереди, пока Виктор шел позади меня.
Сделав шаг вперед, я обнаружила окровавленного мужчину, привязанного к стулу. В подвальном помещении никого не было, кроме стула посередине и стола позади. Четверо моих людей стояли вокруг него. Они были моими доверенными людьми.
Я не узнала пленника, но когда он посмотрел на меня, его глаза наполнились ужасом. Когда я подошла ближе, его и без того бледное лицо исказилось от боли. Он оттолкнулся от стула, когда я остановилась перед ним.
«Что, черт возьми, происходит?» - мой голос прогремел по комнате. Я не сводила глаз с человека, но когда я увидела, что он вздрогнул, удовлетворение охватило мое тело. Ублюдку лучше не двигаться.
Виктор обошел меня, чтобы встать позади мужчины. Он схватил пленника за волосы и сильно дернул, пока его шея не откинулась болезненно назад. Мужчина закричал и дернулся.
Я подняла глаза от побитого пленника, чтобы встретиться с отвращением в глазах Виктора.
«Ублюдок нас предал. Я слышал, как он говорил с чертовыми итальянцами. Он работает на них, - прорычал Виктор.
Я посмотрела на мужчину, но его глаза были закрыты. Он отказывался смотреть на меня. Гнев, охвативший моё тело, был неописуемым. Он на хрен предал меня. Меня… Блять. Человека, которому принадлежала его жизнь.
Никому, кто предал меня, не сошло это с рук. Я доверяла всем своим людям. Они были моей семьей, но когда один из моих людей предавал меня, он платил окончательную цену. Смерть. Очень мучительная смерть.
Глубоко вздохнув и успокоив своё выражение лица, я отошла от привязанного человека.
«Принеси мне стул», - крикнула я. Я видела, как один из моих людей побежал назад, делая то, что я приказал.
«Вот, пожалуйста, босс», - сказал Феникс минуту спустя. Он поставил стул позади меня и медленно отошел.
Я села и посмотрела прямо на ублюдка. Он открыл глаза и уставился прямо на меня. Моему терпению пришел конец. Наклонившись вперед, я зарычала ему в лицо. "Почему?"
Его тело дрожало от страха, но он отказался отвечать. Я подняла глаза и дала сигнал Виктору. Он отпустил человека и пошел к столу в задней части комнаты, только чтобы вернуться с ножом в руке.
Я почти злобно улыбнулась и откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди.
«Наслаждайся», - сказала я, кивая Виктору.
Когда он приступил к работе, крики мужчины заполнили комнату. Кровь забрызгала по всему полу, но я все время смотрела на него. Когда он начал терять сознание, я подняла руку. Виктор немедленно прекратил свои мучительные действия.Снова наклонившись вперед, я спросила: «Почему и кто?»
Я засмеялась, когда он посмотрел на меня. Виктор наклонился вперед и ударил его кулаком. «Прояви уважение.»
«Я спрошу в последний раз. Почему и кто? - угрожающе сказала я, взяв его лицо в руки. Мои пальцы сильно прижались к его щеке, пока кровь не посочилась из его ран.
Когда он так и не ответил, я отпустила его лицо и встала, отодвигая свой стул. Я не собиралась пачкать руки в этот раз. Но мужчина, привязанный к стулу передо мной, заставил меня взяться за дело. Остальным моим людям нужно было увидеть, как я убиваю. Им нужно было увидеть последствия предательства.
Им нужно было увидеть худшее во мне. Какой жестокой я могла быть. Казалось, они забыли.
Все боялись меня, и никто, блядь, не предавал меня.
Подойдя к столу, я взяла плоскогубцы. Когда я повернулась, все мужчины отступили на шаг. Виктор садистски улыбнулся и покачал головой. «Черт, да. Сейчас ты заговоришь."
Виктор прижал голову пленника к стулу. Я встала перед ним и грубо схватила его за подбородок, не заботясь, причинит ли это ему боль. Я открыла рот и прижала плоскогубцы к зубам.
Мужчина пытался закричать, но я не дала ему шанса. Мне потребовалось несколько часов, чтобы остаться довольной.
И когда я закончила, он больше не дышал.
Пусть это будет уроком.
***
Сабрина
Беги, беги, сказала я себе.
Сбежать было нелегко. Я планировала это годами, но так и не нашла в себе смелости сделать это.
Но сегодня вечером я должна была сбежать от кошмара, в котором я родилась.
Мой отец никогда не заботился обо мне. Неважно, как я умоляла его выслушать меня. Он всегда закрывал глаза. Мой отец заботился только о своей прибыли. В конце концов, он был боссом. Итальянцы, Фамилья уважали его. Он был лидером, которого боятся.
И я была всего лишь пешкой в жестокой игре.
У меня не было выбора, не было воли. Не было уважения. Не было любви.
У меня ничего не было.
Моя помолвка с заместителем отца тоже не была моим выбором. В конце концов, какой у меня был выбор в шестнадцать лет?
В двадцать три года, после всех лет пыток, которые я пережила от рук Альберто, я решила сбежать. В течение многих лет я хотела, чтобы мой отец положил конец насилию против меня, но этого не произошло. Альберто делал со мной все, что хотел.
Я была просто игрушкой для удовольствия и боли.
После того, как он оставил меня окровавленной и избитой после еще одной мучительной ночи, я выползла из кровати и вылезла в окно. Независимо от того, сколько я думала об этом и планировала свой побег, это было нелегко. Ничего не было легко.
Но я все еще бежала ради своей жизни.
Я должна собрать все остатки своего здравомыслия, от этого зависело всё.