9
***
Через два часа Дазай позвонил Чуе и сказал, чтобы он выходил к своей машине.
— Сейчас буду, — проговорил в трубку эспер и сбросил вызов. Выйдя из высотки Портовой Мафии, Накахара увидел Дазая, который сидел на капоте его Тойоты. — Слезь с моей тачки!
— Да что с ней будет?
— Продавишь металл своим кабаньим весом.
— Кто, я? И вовсе у меня не кабаний вес, — обижено произнёс Дазай, однако с машины слез.
— Заткнись, Скумбрия, и поехали уже.
— Чу-уя, а ты слышал, что у злюк раньше появляются морщины?
— Бесишь! — бросил эспер, открывая дверцу и садясь в автомобиль, Осаму сел рядом с ним и проложил на навигаторе маршрут пути до вражеской базы. Чуя завёл двигатель, и они тронулись с места.
Минут через тридцать Дазай сказал Накахаре остановиться.
— Можешь оставить перчатки в машине, — произнёс он, а Чуя недовольно фыркнул, покидая салон автомобиля, но не снимая перчаток.
— Без Порчи никак? — всё же спросил он, недовольно взглянув на напарника, а тот вернул ему такой же недовольный взгляд. — Их никогда не поздно будет снять.
— Чуя, ты ведь до сегодняшнего дня занимал место главы Портовой Мафии и утверждал, что знаешь о том, что за организация устраивала нам пакости, по крайней мере, ты говорил, что у тебя на примете две. Я знаю, о какой второй преступной группе шла речь, и в обоих этих организациях состоят довольно сильные эсперы. Тебе ли не знать, что без Порчи не обойтись?
— Сволочь!
— Глупый коротышка!
— Если ты сейчас не заткнёшься, я, прежде чем разнести эту базу, уничтожу тебя!
Дазай ничего не ответил, лишь криво усмехнулся и продолжил свой путь.
— Эй, вешалка для шляп! Не отставай!
Чуя и правда немного отстал от Дазая, но после последней реплики напарника, он мгновенно подлетел к нему сзади и ударил ногой по заднице, однако Осаму ушёл в сторону, и Накахара лишь слегка зацепил его бедро.
— Злобная вешалка для шляп! — продолжил издеваться над Чуей Дазай.
— Ты блядь точно своей смертью не сдохнешь, Дазай! — выкрикнул Накахара, пытаясь ударить Осаму рукой, но снова мимо.
— Теряешь форму, Чуя! Совсем забросил тренировки, пока расслаблялся в кресле босса?
— Ненавижу тебя! — прошипел Накахара и всё же достал Дазая кулаком в живот, от удара тот согнулся пополам и закашлялся.
— Тихо! — шёпотом произнёс Чуя, зажимая ему рот рукой, дабы кашель не был столь громким — Я кое-что слышал...
— А я видел, — проговорил Осаму, убирая руку Чуи от своих губ и наконец разгибаясь. — Нас заметили и сейчас сюда полетит град пуль.
Только он это сказал, затрещали автоматы, и в сторону Двойного Чёрного полетели сотни пуль. Чуя засветился красным, останавливая их и отбрасывая от себя и напарника гравитацией, отправляя в обратном направлении. Послышались крики и стоны умирающих врагов. Накахара нанёс ещё один удар, пустив гравитационную волну в противников, вдавливая выживших в землю, разрывая их внутренние органы и дробя кости, снося постройки, выкорчёвывая деревья с корнем и уничтожая всё на своём пути. После нескольких таких ударов, от базы, казалось, не осталось и следа; земля была изрыта глубокими ямами; кругом валялись обезображенные, окровавленные трупы, и всё вокруг было в пыли и дыму, так как на бывшей базе врага находились взрывоопасные вещества, и они взорвались.
Однако не все были мертвы. Как и говорил Дазай, в организации состояли опасные эсперы, и им удалось выжить, потому что они защитились своими способностями.
В Двойной Чёрный полетели огромные фаерболы, Чуя попробовал остановить их гравитацией, но они вдруг стекли на землю мелкими язычками пламени и осыпались искрами, после чего снова приняли вид огненных шаров и вновь полетели в напарников. Все эти метаморфозы с фаерболами произошли очень быстро, почти мгновенно. Чуя взлетел в воздух, уходя от снарядов, они врезались в то место, где он только что стоял вместе с Дазаем, оставив после себя огромные воронки на земле. Накахара взглянул на Осаму, желая убедиться, что с напарником всё в порядке. Конечно, с ним было всё хорошо, ведь способности эсперов не могли причинить ему вреда, если он не использовал ту пластину, которая блокировала силы одарённых. Чуя спрыгнул на землю рядом с напарником.
— Что это за хрень была? — спросил он.
— Способность эспера, — ответил Осаму, направляя пистолет в сторону развалин.
— И без тебя знаю, гений, — огрызнулся Чуя.
Когда дым в районе развалин рассеялся, эсперы увидели человека; Осаму произвёл несколько выстрелов, но тот вспыхнул огнём, будто факел и пули не причинили ему вреда.
Накахара нанёс свой удар, атакуя эспера гравитацией, но он вдруг растворился на микрочастицы, и гравитация снова не причинила ему вреда. Затем одарённый материализовался в другом месте и вновь в Двойной Чёрный полетели огненные шары, от которых Чуе пришлось уходить в сторону.
— Да что это за способность? — задал вопрос Накахара, снова спускаясь к Дазаю.
— Вот такая у него способность, кстати, он тут не один. Посмотри, Чуя, вон ещё выживший, — Дазай махнул рукой немного правее «Огонька», указывая направление, и Накахара заметил ещё одного человека, который поднимался с земли, как раз в этот момент. Человек выглядел странно, если не сказать жутко: у него были длинные тёмные волосы, вместо глаз зияли чёрные дыры, а руки выглядели, как щупальца, они изгибались и извивались, к тому же эспер мог их удлинять. — А он опаснее «Огонька», — проговорил Дазай. — Его зовут Говард Филлипс Лавкрафт, Чуя, займись им, а я позабочусь о первом.
Накахара кивнул и, засветившись красным, атаковал Лавкрафта, взлетев воздух и сбив его с ног. Дазай же, стреляя в эспера, обладающего огненным даром, направился к нему. В него летели фаерболы, но Осаму даже не считал нужным уклоняться от них; всё вокруг освещали яркие красные всполохи и белые вспышки, возвещающие о прямых попаданиях снарядов в Дазая.
Когда Осаму оставалось идти до человека-факела метров десять, последний, наконец, поняв, что его способность не может причинить противнику вреда, извлёк откуда-то пистолет и начал стрелять. От первого выстрела, Дазаю удалось уклониться, второй зацепил его плечо, Осаму достал откуда-то дымовую шашку и взорвал её недалеко от себя. Из-за дымовой завесы враг не мог его видеть, а Дазай взорвал ещё одну шашку, чуть дальше, и ему удалось незаметно подобраться к эсперу, на которого гравитация Чуи не действовала. Человек-факел пытался выбраться из плотного густого дыма, точнее, он решил поменять своё местоположение, понимая для чего понадобилась врагу дымовая завеса и, не зная чего от него ожидать, если Осаму подберётся к нему вплотную. Однако Дазай просчитал куда он направится и, тихо подойдя сзади, прикоснулся к нему рукой, не позволяя применить способность, тут же стреляя ему в грудь. Дазай надавил эсперу пальцами на шею, пережимая сонную артерию, после чего тот потерял сознание.
Тем временем Чуя сражался с Лавкрафтом. Его гравитация действовала на эспера, но не причиняла существенного вреда. Накахара атаковал его, обрывая щупальца, но те почти мгновенно восстанавливались. Лавкрафт пытался наносить Накахаре удары, используя для этого свои мерзкие отростки и даже разок запустил его полетать, подняв высоко в небо и с силой стукнув о землю.
— Да что это за хрень такая? — сам себе задал вопрос Чуя, когда поднимался после удара. Взглянув в сторону Осаму, он увидел густую стену из дыма, а затем заметил и самого Дазая, выходившего из-под её завесы.
— Что такое, Чуя, я справился с «Огоньком», а ты всё никак не можешь одолеть Лавкрафта?
— Да пошёл ты, придурок! Он почти мгновенно восстанавливает оторванные части своего тела. Интересно, ты знал об этом? — Чуя оглянулся назад и посмотрел на Лавкрафта, который медленно приближался к напарникам.
— Об этой стороне его способности никто, видимо, не знал. Мгновенная регенерация, значит? — Дазай подошёл к Чуе почти вплотную, и тот заметил кровь на его плече.
— Ты ранен?
— Просто царапина.
— Он нападает, что будем делать?
— Обнулю его, а ты стукнешь.
— Ладно, — кивнул Накахара, а Лавкрафт атаковал, нанося удар щупальцами по напарникам. Чуя пригнулся, подставляя под удар Дазая, ожидая, что при прикосновении отростков к Осаму, способность осьминога обнулится, однако этого не произошло. Белой вспышки не последовало, и Неполноценный отлетел метров на десять. Чуя был шокирован, может Дазай в приступе суицидального настроения вновь воспользовался пластиной, которая блокировала его силы? — Дазай! — крикнул Чуя, бросаясь к нему, однако Лавкрафт нанёс новый удар, на этот раз по Накахаре. Заблокировав выпад противника левой рукой, Чуя ударил его сам, отбрасывая Лавкрафта и обрывая мерзкие щупальца, после чего бросился к Осаму.
Наконец, подбежав к напарнику и склоняясь над ним, он спросил:
— Ты в порядке?
— А что, сильно волнуешься за меня, шляпка? — усмехнулся Дазай, с трудом поднимаясь на ноги и вытирая кровь, которая несколькими струйками стекала по его лицу.
— Не хило тебя приложили, — проговорил Чуя, обеспокоенно глядя на Осаму.
— Бывало и хуже, чего уж там?
— Дазай, ты что снова использовал пластину, суицидник грёбаный?
— Нет, — ответил Осаму. — Я не брал её с собой.
— Тогда как?
— Не знаю, но я не могу его обнулить.
— Что? Такое возможно?
— Вообще-то, нет исключений в моей способности обнуления, есть лишь одна вероятность.
— А?
— Это не дар.
— Тогда что?
— Хрен его знает.
— Он уже близко, что будем с ним делать?
— Как насчёт операции «Смех и грех»?
— А может быть «Дождь за окном» или «Цветы шутовства»? — губы Чуи скривились в презрительной улыбке, которая была адресована Дазаю.
— Чу-уя, когда это мой план не срабатывал? Нам нужно выиграть время.
— Ладно, — сказав это, Накахара спрятался за спиной Дазая так, чтобы Лавкрафт не мог его видеть.
— Я здесь! — позвал спрута Осаму, и тот ринулся в атаку, нанося Дазаю сильнейший удар одним из щупалец. Однако, в этот момент из-за спины Дазая выскочил Чуя. Подпрыгнув вверх, он отбил отростки Лавкрафта ногой, а затем нанёс ему удар кулаком в грудь, пробивая грудную клетку и отбрасывая его на много метров назад.
— Отдохни пока, спрут, — произнёс Чуя, разворачиваясь к Дазаю. — И что дальше, гений? Его не убьёшь таким способом.
— Знаю. Я же тебе говорил, что без порчи не обойтись.
Накахара фыркнул и хотел что-то добавить, но Лавкрафт снова атаковал Дазая, и тот вновь улетел на несколько метров назад.
— Дазай! — крикнул Чуя, но не успел броситься к напарнику, так как был отброшен в сторону, когда Лавкрафт превратился в огромного монстра с множеством щупалец и маленькими, как у гаргульи крылышками, расположенными где-то на спине, больше похожей на высоченную скалу. — Эй, эй, что это за штуки?
Накахара всё же подбежал к Дазаю и, обеспокоенно глядя на него, спросил:
— Ты как?
— Нормально. Чуя, не будем терять времени. Порча — единственный способ уничтожить этого монстра.
— Ладно. — Накахара стянул с рук перчатки, отбрасывая их в сторону и произнося фразу для активации сингулярности: — О Великий Вестник Смутного Помутнения, взываю к тебе, от забвения сна не буди меня вновь!
По лицу и рукам эспера расползлись кроваво-красные узоры, а радужка его глаз сузилась до крохотных точек, при этом шляпа Чуи улетела вслед за перчатками. Взмыв вверх и пробив тело чудовища насквозь своим, Арахабаки вылетел с другой стороны. С криком и хохотом, он начал создавать гравитонную бомбу, запуская её в Лавкрафта. Однако по-прежнему всё, что уничтожал Чуя, мгновенно восстанавливалось. Накахара продолжал создавать гравитонные бомбы и швырять их во врага, но они не причиняли спруту существенного вреда; он тоже пытался атаковать противника, нанося ему удары своими щупальцами. Арахабаки с Лавкрафтом не могли нанести друг другу значительного урона, однако Чуя всё же был в менее выгодной ситуации, так как способность в этой форме очень быстро лишала его энергии и в конце концов, если его вовремя не обнулить, она убьёт его, а у спрута времени было сколько угодно, он мог находиться в таком состоянии хоть всю оставшуюся жизнь, и Дазай это понимал.
Подойдя к человеку-факелу, который был без сознания, но всё ещё жив, Осаму попытался привести его в чувства, хлопая по щекам, и тот, в конце концов, открыл глаза, с непониманием уставившись на Дазая.
— Как его одолеть? — задал вопрос «Огоньку» эспер, указывая пальцем на Лавкрафта.
— С чего мне тебе помогать? — слабым голосом спросил тот.
— Жить хочешь?
— Конечно. Кто же не хочет?
— Есть такие люди, потому и спрашиваю. Если скажешь, как уничтожить Лавкрафта, я тебя не убью, ещё и помощь получишь.
— И я должен поверить тебе на слово?
— А какой у тебя выбор? Либо сдохнешь прямо сейчас, либо ещё поживёшь, какое-то время.
Эспер взглянул на Осаму, затем на Лавкрафта и Чую, по лицу которого уже струйками стекала кровь.
— Знаешь, ведь я не шучу, — проговорил Дазай, вдавливая ствол пистолета в горло эспера. — У Чуи осталось не так много времени, его силы на исходе, и если ты сейчас же не скажешь, как убить твоего товарища, я пристрелю тебя не задумываясь, но перед этим заставлю страдать. Итак, считаю до трёх, — сказал Осаму, снимая пистолет с предохранителя, надавливая на рану пальцами другой руки, от чего эспер вскрикнул, а Дазай начал отсчёт.
Человек-факел закашлялся, так как у него было прострелено лёгкое и прошептал:
— Нельзя уничтожить Лавкрафта, тем более снаружи, когда он в таком состоянии.
— Значит, можно уничтожить его изнутри?
— Возможно, но нет гарантий, что получится.
— Спасибо, — поблагодарил Осаму эспера, надавив пальцем на определённую точку на его шее, после чего тот вырубился; сам же Дазай подошёл к Чуе и Лавкрафту ближе и сделал знак Накахаре, который мог понять только он, даже несмотря на то, что находился в состоянии, когда практически не контролировал свою способность.
Влетев внутрь монстра, Арахабаки устроил там взрыв и вылетел наружу, чудовище начало разрушаться изнутри, а Чуя, создав огромную гравитонную бомбу, вновь запустил её в Лавкрафта, после чего тот засветился жёлтым и, взорвавшись, разлетелся пылью.
Накахара спустился на землю, почти не контролируя свой гнев и создав ещё несколько бомб, запустил их в разные стороны, это действие ещё больше лишило его сил, а в следующий момент и гнев, и ярость сошли на «нет», когда Осаму прикоснулся к эсперу губами.
— Как же ты долго обдумывал способ уничтожения Лавкрафта, — прошептал Чуя, обессиленно валясь с ног, но Дазай подхватил его на руки, не давая упасть на землю.
— Прости. Не всё ведь можно предусмотреть, а о Лавкрафте нам было известно всё же довольно мало и даже у правительства информация о нём оказалась неполной.
Чуя его уже не слышал, так как потерял сознание, Осаму поднял его на руки и отнёс к машине, которая была оставлена эсперами на довольно приличном расстоянии от базы. Погрузив Накахару на заднее сиденье автомобиля, Осаму сел за руль и направил машину к уничтоженной вражеской базе. Выйдя из авто, Дазай перетащил в Тойоту «Огонька», а также забрал перчатки и шляпу Чуи и отправился в порт.
Подъехав к высотке Портовой Мафии, Осаму отдал приказ подчинённым отнести Чую и «Огонька» в медпункт, где их осмотрели врачи и оказали необходимую помощь, так же один из медиков осмотрел рану Дазая и извлёк пулю из его плеча. Осаму распорядился запереть «Огонька» в специальной камере, сделанной из сверхпрочного, жаростойкого и бронированного стекла, с применением его дара и дара ещё одного эспера. Камера блокировала чужие способности и была создана ещё при Мори Огае, однако в ней уже находился постоялец.
— Куда его? — спросил один из мафиози, когда босс спустился в подвал.
— Выпускай. Думаю, он осознал, что натворил. Правда, Верлен? — спросил Осаму у эспера. Конечно, он мог бы использовать металл, блокирующий способности одарённых, для того, чтобы держать «Огонька» в клетке, а не выпускать Верлена, но этот металл был секретной правительственной разработкой, которую использовали в тюрьмах для эсперов. На данный момент о ней никто в мафии кроме него и Чуи не знал. И знать не должен был, ведь её могли использовать, как оружие против любого одарённого, в том числе и против него.
Поговорив с Верленом и отдав приказ своим подчинённым о том, чтобы Накахару снова перенесли в машину, Осаму сказал Коё, что едет домой и, сев за руль Чуиной Тойоты, отправился с эспером к нему в квартиру.